ой
революции   приняла   историческая  Россия,   создававшаяся  на   протяжении
последнего  тысячелетия  потом  и   кровью  многих  и  многих  поколений  ее
строителей,  известных  истории  и  безымянных.  Вина  его  здесь  тяжела  и
бесспорна.
     Теперь  о дарованной  Горбачевым  многомиллионному  народу  ''свободе''
''устраивать свою жизнь и  выбирать пути развития'' без навязывания  сверху.
Путь капитализации, на который толкал страну главный ''перестройщик'', народ
не выбирал. Его заманили  на этот путь обманным  путем  под ''завораживающие
песнопения'' сладкоголосого Орфея-генсека, сулившего благодетельные перемены
и  лучшую  жизнь  ''в  рамках социалистического выбора''. Свое отрицательное
отношение  к  капитализму,  неприятие  буржуазных  ценностей  русский  народ
выразил  еще в ходе революционных потрясений  начала  XX века.2  Пробуксовка
рыночных (буржуазных) реформ в нынеш-
     -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -
     1 По Ю.Н.Давыдову, ''тоталитарные  структуры'' постсталинского  периода
''порядком подгнили'' (там же. С.463).
     2Фроянов  И.Я. Октябрь  семнадцатого (глядя из настоящего). СПб., 1997.
С.25-27. -  ''В  XIX  в.  осознается, что  специфика России  -  это  община,
коллективизм и  связанная с ним  духовность. Развитие  капитализма  вызывает
отрицательную реакцию у большей части народа.  Революции  начала  XX в. были
неизбежны. И кардинальные факты этой эпохи - стремительный взлет кооперации,
а  также голосование  за  социалистические партии на выборах в Учредительное
собрание осенью 1917  г.  почти 90% избирателей (в том числе 58% за эсеров и
25%  за  большевиков)''  (Кузьмин  А.   Г.   Истоки  русского  национального
характера// Вести. Моск. ун-та. Серия 8. История. 1993, No 5. С 22).
     586

     нее время свидетельствует о  пассивном противодействии этим реформам со
стороны народных масс. Однако,  по верному  замечанию А.Г.Кузьмина,  ''новые
господа намерены  окончательно  подавить  Землю,  изменить  саму  психологию
народа. Многое в этом  направлении уже сделано. Положение напоминает  худшие
времена иноземных  оккупации  и  в чем-то  превосходит  их.  Ведь никогда  в
истории России не было, чтобы страна вымирала в условиях  мирного времени. А
это, между прочим, говорит о том, что изменить характер народа труднее,  чем
уничтожить  его''.1  Вот  такой  оказывается  ''свобода выбора'', о  которой
распространяется А.С.Черняев.
     Не  лучше  обстоит  дело  и  с  горбачевским,  по  Черняеву,  открытием
возможности  для  ''населения  шестой  части  планеты  войти в  общее  русло
современной  цивилизации''. Можно  подумать,  что  ''население  шестой части
планеты'' находилось  в какой-то  резервации,  не имея  каких-либо  связей с
окружающим миром.  Можно подумать,  что  ''население  шестой части планеты''
пребывало вне ''современной цивилизации'' и никакого вклада в ее создание не
внесло. Очень плохо надо относиться  к  ''населению  шестой части планеты'',
чтобы так о  нем  думать.  Черняев  иногда  не владеет собой, выплескивая на
читателей свое презрительное отношение к ''населению шестой части планеты'',
особенно к  русскому  народу.  ''Разговор  [Горбачева]  с одним  итальянским
другом, - записывает он в дневнике. - Тот задал ему риторический вопрос: что
будет с "мировым  революционным процессом", когда мы, СССР,  перестанем быть
военной  сверхдержавой? В самом деле, думаю я,  сейчас  эйфория на Западе  в
отношении нас потому, что Горбачев осмелился  отказаться  от этого статуса и
снял советскую угрозу, а в остальном-то зачем мы им,  каков у них может быть
интерес   к  нам?  Скажем,  по  сравнению   с  Латинской  Америкой,  Китаем?
Любопытство? Да, конечно. Все-таки, Толстой! Достоевский! И прочие всемирные
мифы, на которых строятся
     -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -
     1 Кузьмин А. Г Истоки русского национального характера. С.22.
     587

     представления  о нас,  русских. Это проблема.  Хорошо,  если мировая. А
если провинциальная и только наша?!''1
     Трудно определить, чего  тут  больше: дешевого  самомнения, невежества,
пошлости или просто (да простится нам!) дурости. Но Черняев идет еще дальше,
сомневаясь не  только в достижениях  русской  культуры,  но  и в способности
русского  народа  к  нормальной  государственной  жизни: ''Русские не  умеют
править...  И к тому  же  единство  России держалось  на  самодержавии  (?!)
губернаторов-наместников (?!), т.е. на регионализме и на казачестве. И то  и
другое являло собой сугубо имперское начало целостности государства, а также
природную склонность и способность русских к слиянию  с местным  населением.
И,  конечно,  военная  сила...''2  Черняев  здесь   нагромождает  нелепости,
свидетельствующие  об  отсутствии  элементарной  исторической  подготовки  в
области русской истории у помощника Президента  СССР. В самом деле, что  это
за    ''самодержавие    губернаторов-наместников'',     раскрываемое     как
''регионализм''  и ''казачество''? Понять  это невозможно,  как и невозможно
уразуметь, почему  ''регионализм'' и ''казачество''  являли  собой  ''сугубо
имперское начало  целостности государства,  а  также  природную склонность и
способность русских  к слиянию с местным  населением''. Это бессвязный набор
слов, не имеющий какого-нибудь исторического смысла.
     К  тому  же  Черняев   сильно  заблуждается  насчет  ''склонности''   и
''способности''  русских  ''к  слиянию  с  местным  населением''.  Если   бы
происходило именно такое слияние, то русский народ уже  давно растворился бы
среди многочисленных нерусских этносов Российской империи.  Ведь к началу XX
века в России проживало более 200  народов. И вот что интересно. По переписи
1897 года было выделено 146 языков и наречий. Следовательно, 60 народов, как
минимум, были в той или
     -- -- -- -- -- -- -- -- -- --
     1 Черняев А.С. 1991 год: Дневник помощника Президента СССР. С.13.
     2 Там же. С. 149.
     588

     иной мере ассимилированы прежде всего русским народом. Вот почему  надо
говорить  не  о  слиянии  русских с  другими народами  России, а  о  слиянии
последних с русским народом в процессе многовековой и мирной ассимиляции.
     У Ф.Энгельса, относившегося  не  лучшим  образом к  России  и  русскому
народу,  есть довольно  примечательное рассуждение  на  эту  тему. В  письме
Марксу (23 мая 1851  года) он,  противопоставляя Россию Польше, пишет о том,
что  ''Россия  действительно  играет  цивилизаторскую  роль  для  Черного  и
Каспийского  морей  и  Центральной  Азии,  для  башкир  и  татар;  и  Россия
восприняла гораздо  больше элементов  просвещения и в  особенности элементов
промышленного  развития,  чем,  по  самой  природе  своей  шлехетски-сонная,
Польша... Поляки никогда  не умели ассимилировать чужеродные элементы. Немцы
в городах остались  и остаются  немцами. Между  тем каждый русский немец  во
втором   поколении   является  живым  примером  того,   как   Россия   умеет
русифицировать  немцев  и  евреев.  Даже у  евреев  вырастают там славянские
скулы''.1
     Пора, впрочем, вернуться к Черняеву, к его утверждению, будто  Горбачев
''открыл  населению шестой части планеты  возможность  войти  в  общее русло
современной  цивилизации'',  и высказать по  сему  поводу  наше  собственное
мнение. На наш взгляд,  Горбачев, перестраивая экономику страны  на рыночный
лад   и  реализуя  ''новое  мышление''  в   международных   делах,  открывал
современной западной  цивилизации доступ  к сырьевым  ресурсам СССР, к рынку
дешевой  рабочей  силы, т.е.  предоставлял  Западу возможность  разграбления
национальных  богатств  страны  и  эксплуатации   ''населения  шестой  части
планеты''.
     Наконец, относительно прекращения ''холодной войны'', которое вменяется
Черняевым  в  заслугу Горбачеву.  Это прекращение, как мы  уже  имели случай
отметить,   мнимое.   Разговоры   о   нем   понадобились   главному  прорабу
''перестройки'' и
     -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- --
     1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т.27. С.241.
     589

     его  закордонным вдохновителям  для того, чтобы оправдать односторонние
уступки СССР  в  области  разоружения, вывод советских  войск  из Германии и
государств Центральной Европы, ликвидацию военно-политического блока стран -
участниц  Варшавского  договора. Иными  словами,  перед  нами идеологическое
средство, с  помощью  которого  Горбачев  подорвал  военную мощь  Советского
Союза.
     Так  выглядят  в  действительности  ''достижения''  Горбачева,  которые
Черняев   пытается  приравнять   к  подвигу,  тогда  как  мы  имеем  дело  с
предательством  национальных и  государственных интересов ''населения шестой
части планеты''.
     А.С.Черняев,  однако, прав в  другом,  а именно в том, что Ельцин  есть
продолжение Горбачева. ''Если подумать глубже, -  говорит он, - не Ельцин им
[Горбачевым]  воспользовался  (в  историческом перестроечном  плане),  а  он
Ельциным как бульдозером для расчистки поля своим идеям. Ведь ни  Ельцин, ни
его команда ничего не придумали  - ни одной большой идеи, которой не было бы
в задумке (я-то знаю) или даже публично не сказанной Горбачевым. Кто поумнее
среди всех его врагов и соперников, тот это понимает. И пробавляются  за его
счет,  его  нервов, ума и тактического мастерства...''1  Этот мотив звучит в
черняевском дневнике не  раз. Вот  еще один подобный пример,  содержащийся в
записи от 1 сентября  1990 года:  ''Ельцин получил кредит по крайней мере на
два года, а у Горбачева кредит с каждым днем приближается к нулевой отметке.
Ельцин  паразитирует  на  идеях  и  заявлениях  и   на  непоследовательности
Горбачева.  Все, что  сейчас  он  провозглашает, все  это  говорил  М.С.  на
соответствующих этапах пяти лет перестройки''.2
     А вот как оценил Черняев выступление Ельцина с программой экономических
реформ на Съезде народных депутатов РСФСР, проходившем в  конце октября 1991
года: ''Доклад
     -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- --
     1 Черняев А.С. 1991 год. Дневник помощника Президента СССР. С.183
     2 Там же. С.45.
     590

     Ельцина  на  Съезде  депутатов РСФСР - это,  конечно,  прорыв  к  новой
стране, к новому  обществу.  Хотя все  идеи  и все замыслы  выхода именно "к
этому" заложены в "философии" горбачевской перестройки''.1 Как видим, Ельцин
у  Черняева  выступает в роли  исполнителя  всего  того,  что  было задумано
Горбачевым.  Допустим  все  же,  что  он  ошибается,  связывая  столь  тесно
реформаторскую деятельность Ельцина с перестройкой Горбачева. Полную ясность
вносят сами ''реформаторы''.
     ''Считаю,  что  в плане направленности, видения перспектив,  - заявляет
Горбачев,  -  у нас принципиальных  расхождений с Ельциным нет.  В  методах,
способах решения этих задач - есть''.2 Приведем другое, не менее характерное
признание  Горбачева,  высказанное,  как  и   в  первом  случае,  уже  после
ликвидации  СССР:  ''Все,  что  говорит  Ельцин   о  направленности  реформ,
совпадает с моими  представлениями... И  Б.Н.Ельцин, и я одинаково  понимаем
выгоду  рыночных  отношений, когда  человек себя  чувствует  самостоятельным
хозяином и в процессе производства, и в распоряжении продуктами собственного
труда, и в конкуренции за право лучше производить и больше зарабатывать. Что
касается  темпов  и методов  преобразований  нашей  экономики  в  рыночную и
последовательности  этапов  перехода к частному  способу производства -тут у
меня свое мнение''.3
     В  сущности,  то же  самое говорит и  Ельцин,  рассуждая о теоретически
возможном  альтернативном  варианте  беловежскому  соглашению:  ''Попытаться
легально занять место Горбачева. Встать  во  главе  Союза,  начав заново его
реформу  "сверху". Пройти  путь,  который  не  сумел пройти  Горбачев  из-за
предательства своего ближайшего окружения. Постепенно, планомерно демонтируя
имперскую машину, как это пытался
     -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- --
     1 Там же. С.259; см. также: Черняев А.С. Шесть лет с Горбачевым. С.512.
     2Горбачев М.С, Декабрь-91. Моя позиция. С.60
     3 Там же С. 104
     591

     делать  Михаил Сергеевич.  Возможности  для  этого  были.  Бороться  за
всенародные   выборы   Президента   СССР.   Сделать   российский   парламент
правопреемником распущенного советского.  Склонить Горбачева к  передаче мне
полномочий для временного исполнения его  обязанностей. И так далее. Но этот
путь  для  меня   был  заказан.  Я  психологически  не   мог   занять  место
Горбачева''.1
     Стало   быть,   для   Ельцина  был  психологически   неприемлем  способ
постепенного, планомерного демонтажа ''имперской машины'',  который применял
осторожный Горбачев.  Он предпочитал обвальное разрушение Союза, позволявшее
перейти к ускоренному буржуазному ''реформированию'' России. Однако  наедине
с   собой   Ельцин,  наверное,   понимал,   что   свой   темперамент,   свою
''реформаторскую'' прыть  он  мог  проявить  только  благодаря  исторической
ситуации,  созданной горбачевской  ''перестройкой''.  Во  всяком  случае, он
признавал,  что  шел по  стопам  Горбачева: ''Никогда не  ставил  себе  цели
бороться именно с ним, больше того - во многом шел по его следам, демонтируя
коммунизм''.3
     Общность политики Горбачева и Ельцина отчетливо проявилась  в поведении
руководителей прессы Запада.  О.А.Арин, проживший в  Канаде с  1993 по  1997
год,  рассказывает:  ''Статьи,  в   которых   я  пытался  показать  реальную
экономическую
     -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- --
     1 Ельцин Б.Н. Записки президента. М, 1994. С. 154-155.
     2   Горбачев    пытался    наметить    несколько   иной   путь    этого
''реформирования'':  ''Россия  -  локомотив  реформ,  который  действительно
должен  привести  в  действие   всю  хозяйственную  цепочку  республиканских
экономик. Но добиться успехов можно только всем сообща. Одной России, как бы
ни был велик ее потенциал, не справиться с решением задачи'' (Горбачев  М.С.
Декабрь-91.  Моя позиция. С.  104). При  безвластии Центра и неуправляемости
экономикой, ее развале  и параличе  экономических  связей между республиками
Союза,  при их  далеко зашедшем сепаратизме, которые вызвал  Горбачев  своей
"перестройкой", переход к рыночной экономике и частному способу производства
сообща  был  весьма проблематичен, а точнее сказать,  невозможен Похоже, что
втайне это понимал и сам Горбачев и потому разваливал Союз
     3Е л ь ц и н Б.Н. Записки президента. С.31-32.
     592

     картину России,  а  также  негативную реакцию российского населения  на
"демократические"  реформы нынешних руководителей, отвергались без всяческих
объяснений. То же самое  происходило со статьями, в которых содержался всего
лишь  намек на  критику политики Ельцина.  (Раньше нельзя  было  критиковать
Горбачева...)''1   Подобное  солидарное  отношение  к  Горбачеву  и  Ельцину
свидетельствует не только о том, что  они были заняты общей работой, но и  о
том, на кого работали эти ''реформаторы''.
     Итак,  Ельцин - последователь  Горбачева. Он следовал и  подражал ему в
утверждении  авторитарных  приемов   правления,  в  деяниях  по  уничтожению
советской  государственности,  развалу СССР,  в  политике,  ведущей к  смене
общественного строя в нашей стране.2
     По мере  того, как партия  и  общество прозревали в понимании  истинных
целей  ''перестройки''  и  настраивались по отношению к ней негативно, стиль
руководства Горбачева ''становился  все более авторитарным''. И это понятно,
поскольку
     -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- --
     1 Арин О.А. Россия в стратегическом капкане. С.57.
     2 Поэтому  трудно согласиться  с А.И.Лукьяновым,  который говорит,  что
иногда ''политику Ельцина рассматривают как продолжение политики Горбачева и
видят в этом давно сложившийся и скрытый от людских глаз альянс. Я  не  могу
этого  подтвердить.  Ельцин   и   Горбачев  всегда  были  не  партнерами,  а
антиподами.  Иногда  эта  их  взаимная  вражда  выходила  за  рамки  всякого
приличия, иногда  она сменялась  внешне  дружелюбными  поклонами. Но по сути
своей они всегда  были противниками, ничего не  прощавшими друг другу. И то,
как хладнокровно российский  президент выдворил из  Кремля  бывшего союзного
президента,  лишил  его  ряда  привилегий  и  значительной  части  помещений
руководимого им Фонда,  то, как одергивает он Горбачева за  каждую неугодную
реплику,  только еще раз свидетельствует  о холодной  войне,  которая сейчас
продолжается  между ними''  (Лукьянов А.И. Переворот мнимый и  настоящий. С.
116).  Не  следует,  по-видимому,  смешивать  субъективные  отношения  между
Горбачевым  и  Ельциным  с объективным содержанием их деятельности. В личном
плане они,  конечно, антиподы,  но с  точки зрения проводимой ими политики -
сотрудники.
     3 Добрынин А.Ф. Сугубо доверительно... С.655.
     593

     противодействие   ''перестройке''   можно   было   преодолеть    только
посредством единоличной власти. Горбачев усиливал ее,  прежде всего за  счет
ослабления Политбюро, Секретариата и ЦК.
     С помощью разного рода интриг, запугиваний и ловко организованных склок
в  высшем  эшелоне  власти  ему  удалось  подавить волю членов  Политбюро  и
превратить их в боязливых соглашателей. От тех, кто мог ему противостоять и,
следовательно, представлял  опасность,1  он  сумел избавиться. Из  Политбюро
были выведены  В.В.Гришин, Д.А.Кунаев, Г.В.Романов,  В.В.Щербицкий.  Об этой
чистке  Политбюро  Н.К.Байбаков  позднее  скажет  так:  ''На  наших   глазах
совершался,  в сущности,  государственный переворот  -  ползучий  и шумный в
печати, когда охаивались вся и все, кто усомнился в линии Горбачева''.
     Заполнив Политбюро своими ставленниками,  Горбачев все чаще и чаще стал
нарушать   порядок  коллегиальности   этого   органа  и   попирать   принцип
консенсуса.3  Генсек  сосредоточил  всю  полноту  власти  в  своих  руках  и
перестал,  как  это делалось  его  предшественниками,  информировать  членов
Политбюро о принимаемых  им решениях,  особенно в сфере  внешнеполитической,
где  решалась судьба Союза, т.е. России. После  XXVIII съезда КПСС Политбюро
явно  агонизировало. Оно  все  реже и реже собиралось на свои заседания.  На
одном из таких  редких заседаний первый секретарь МГК  Ю.А.Прокофьев заявил:
''Если Политбюро в ближайшее  время не будет созвано,  я потребую на Пленуме
ЦК  ликвидировать  этот  орган.  Мы  -  члены Политбюро и  не  должны  нести
ответственность за единолично принимаемые Горбачевым реше-
     -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -
     1 Платонов О.А. Терновый  венец России.  История  русского народа  в XX
веке. Т.2.С.515-516.
     2 Б а й б а ков Н.К. От Сталина до Ельцина. С.285.
     3 Б о л д и н В.И. Крушение пьедестала... С.218.
     4  Добрынин  А.Ф.  Сугубо  доверительно.  С.612,655-656;  Бол-дин  В.И.
Крушение пьедестала...С.222, 242.
     594

     ния''.1  Однако не только ''коллеги'' Горбачева  по Политбюро  выражали
недовольство единоличным правлением генсека. Подобное чувство испытывали его
ближайшие советники  и помощники, в частности  А.С.Черняев, который в январе
1991 года написал записку своему шефу (правда, так ему и не переданную), где
с досадой говорил: ''С некоторых пор мы,  помощники, заметили, что Вы в  нас
не нуждаетесь. Мы ничего не знаем ни о Ваших  намерениях, ни о Ваших планах,
ни  о  предполагаемых действиях или кандидатурах... Наше мнение Вас  явно не
интересует''.2  Подтверждение словам А.С.Черняева  находим  в  свидетельстве
В.И.Болдина,  который  говорит  о Горбачеве: ''Он замысливал  комбинации,  о
которых не знало его окружение: ни Политбюро, а позже ни члены Президент-
     -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- -- --
     1 Б о л д и н В.И. Крушение пьедестала...С.242.
     2Черняев  А.С. 1991 год: Дневник  помощника  Президента СССР.  С 74.  -
Несколько раньше, в  декабре 1990  года,  Черняев, рассказывая  о  работе IV
Съез