идента. С.8.
     401

     вольской игре на проигрыш. Это были достойные люди, но, увы,  наивные и
обманутые.
     Отсюда становится  очевидной  недостаточность,  определенная  неполнота
представлений  об  августовских  событиях   как  ''фарсе'',   ''спектакле'',
''опереточном  путче'', ''бутафорном  путче''  и т.п. Возникновение подобных
представлений  можно объяснить  тем,  что  демократы  ожидали  и,  возможно,
планировали нечто подобное  событиям 19-21 августа. Они,  наверное,  заранее
знали,  что  назовут   ''путчем'',  ''переворотом'',   ''заговором''   любое
выступление  традиционалистов   (''консерваторов''),  даже   если   оно   не
соответствует или не  вполне соответствует  данным  понятиям.  Им  нужен был
именно   путч,  чтобы  применить   адекватные   путчевым  решительные   меры
воздействия  по  отношению к  своим  противникам  с целью  покончить с  ними
навсегда и выйти на  финиш к развалу СССР  и капиталистической  реставрации.
Поэтому едва гэкачеписты заявили о себе, как к  ним сразу же прилепили слова
''путч'',  ''переворот'',   ''заговор''.   А   когда   трезвые   наблюдатели
присмотрелись  к  действиям  ГКЧП, они  убедились,  что эти  действия,  если
говорить честно  и всерьез,  не  соответствуют  ни путчу, ни перевороту,  ни
заговору.1 Поэтому и пошли в ход вы-
     -- -- -- -- -- -- -- -
     1  Даже Б.Н.Ельцин не удержался и высказал свое недоумение: ''Нелепости
в  их  (членов  ГКЧП. - И.Ф.)  поведении стали  бросаться  в глаза  довольно
быстро.  Группа  захвата  из  подразделения   "Альфа",  присланная  сюда  (в
Архангельское.  -  И  Ф.)  еще  ночью,  так  и  осталась сидеть в  лесу  без
конкретной задачи.  Были  арестованы депутаты  Гдлян  и  Уражцев,  а главные
российские  лидеры  проснулись  у себя  на  дачах,  успели  сообразить,  что
случилось и  начали  организовывать сопротивление. Пока  я  обратил внимание
только  на   телефоны.  Они  работают,  значит,   жить   можно...  Я   успел
почувствовать: что-то тут не так. Настоящая военная хунта так себя не станет
вести''  (Ельцин  Б.Н.  Записки  президента.  С.85).  -  Эти  слова  Ельцина
приобретают  особую   выразительность  при  их  сопоставлении  с  заявлением
В.С.Павлова:  ''Мы,  члены  ГКЧП, не  готовили переворота.  У нас, поверьте,
хватило бы ума  и  возможностей арестовать  все российское  руководство  еще
далеко от Москвы, в аэропорту, на даче, на дороге. Возможностей было сколько
угодно. Даже в здании Верховного Совета  РСФСР мог ли, если бы ставили такую
цель'' (Павлов В.С. Август изнутри. Горбачевпутч. С.73).
     402

     ражения ''путч-спектакль'', ''опереточный путч'', тогда как при  оценке
событий  19-21  августа  1991  года следовало вообще  отказаться  от понятий
''путч'', ''переворот'', ''заговор'', искусственно притянутых демократами из
конъюнктурных  политических соображений  с целью оправдать свои последующие,
чрезвычайные меры, не допустимые при обычных  обстоятельствах. Убедительные,
на  наш взгляд, доводы насчет  того, что в действительности не было никакого
путча, переворота или заговора, приводит В.С.Павлов.1 К его  доводам кое-что
и ''от себя приложим''.
     В современном  русском  языке  слово ''путч'' означает 'государственный
переворот, организованный группой  заговорщиков'.2  Терминами ''переворот'',
''государственный переворот'' на нашем наречии называют ''коренное изменение
в  государственной жизни'',  а словом  ''заговор'' -- ''тайное соглашение  о
совместных действиях против  кого-нибудь  в политических  и других целях''.4
Если исходить из данного понятийного материала, а не из другого,  посильного
лишь  демократическим  ''мудрецам'',  то  следует  со  всей  определенностью
сказать, что действия ГКЧП нельзя  характеризовать как путч,  переворот  или
заговор. Гэкачеписты не планировали  ''коренное изменение в  государственной
жизни'' СССР.  Напротив, они пытались сохранить существующий конституционный
порядок, общественный  и государственный  строй перед угрозой их ''коренного
изменения'', предпринимаемого  со стороны Горбачева - Ельцина с пособниками.
Они  не сговорились тайно против Горбачева, т.е. не составили заговор против
него. Иначе не понять  их появление в Форосе перед Горбачевым и обсуждение с
ним вопроса о введении чрезвычайного положе-
     -- -- -- -- -- -- -- -- -
     1 Там же. С.67-68.
     2 О ж е г о в С.И. Словарь русского языка. М., 1984. С.550.
     ' Там же. С.431.
     4 Там же. С. 174.
     403

     ния - основной  акции,  характеризующей деятельность ГКЧП.' По  верному
замечанию В.С.Павлова,  ''весь  сыр-бор разгорелся''  как  раз  ''в  связи с
решением вопроса: вводить или не  вводить чрезвычайное  положение и кому это
делать?''2  При  этом резонно  Павлов  спрашивает:  ''Причем  здесь власть и
заговор?''. Он мог бы с тем же основанием спросить и еще: причем тут путч  и
переворот? Ведь  все это - выдумки. Сам  Горбачев  является здесь  невольным
свидетелем.  Описанная  им  сцена  встречи в  Форосе с  посланцами ГКЧП О.Д.
Баклановым,  В.И.  Болдиным,  В.И.Варенниковым и О.С.Шениным никак  не может
быть истолкована как встреча с путчистами и заговорщиками.
     ''Речь со стороны прибывших - повествует форосский дачник, - шла о том,
что  люди  уже  объединились  и  нужен  указ Президента. Вопрос передо  мной
поставлен  так: или издайте указ (о  введении чрезвычайного положения. -  И.
Ф.)  и оставайтесь здесь, или  передайте полномочия вице-президенту''.3  Так
читаем в  книге  Горбачева  ''Августовский путч'', изданной  сразу же  после
августовских  событий,  когда  ему  надо  было  решительно  отмежеваться  от
гэкачепистов, чтобы отвести от себя  какие бы то ни было подозрения. Поэтому
у него такая  жесткая альтернатива: или  издай  указ,  или  отдай полномочия
вице-президенту. Но вот прошло время, случилось так, что  Горбачев ''вылетел
из  седла'' и  оказался  не  у  дел. Теперь президенту  на  пенсии  ничто не
угрожало  и  он  мог кое-что приоткрыть.  И оказывается, что Бакланов сказал
Горбачеву:  ''Не  хотите  сами  подписывать  Указ  о  введении чрезвычайного
положения, передайте свои полномочия Янаеву''. А затем добавил: ''Отдохните,
мы сделаем "грязную работу", а потом вы сможе-
     -- -- -- -- -- -- -- -- -
     1  ''На самом деле,  можно ли считать ''заговором'' акцию, организаторы
которой   заранее  ставят  о  ней   в   известность  Президента,  а  тот  не
предпринимает  ни  одного  шага,  чтоб  ей  воспрепятствовать'',  -  говорит
А.И.Лукьянов (Лукьянов А.И. Переворот мнимый и настоящий. С.11).
     2 П а в л о в В.С. Август изнутри. Горбачевпутч. С.68.
     3Горбачев М.С. Августовский путч... С.11.
     404

     те  вернуться''.  Очень  странные заговорщики,  не правда ли!  А дальше
началась  целая  дискуссия между ''заговорщиками'' и  ''жертвой  заговора'',
причем тон ей задавал главным образом Горбачев. Он спросил ''заговорщиков'':
''В  связи с чем так ставится вопрос?''.  Те  ответили:  ''Ситуация в стране
такая -страна катится к катастрофе, надо принимать меры, нужно  чрезвычайное
положение - другие меры уже не спасут, нельзя больше предаваться иллюзиям''.
''Злодеи-заговорщики'',   следовательно,   уговаривают   свою   ''несчастную
жертву'', но она упрямится: ''Мой ответ состоял в том, что я не хуже их знаю
политическую, экономическую, социальную  ситуацию в стране, положение людей,
их жизнь, все  тяготы, которые  они несут  сейчас. И надо делать быстрее все
то, что нужно для улучшения жизни. Но я решительный противник - не только по
политическим, но и моральным соображениям - таких способов решения вопросов,
которые  всегда приводили к гибели людей - сотнями, тысячами, миллионами. От
этого мы должны навсегда отказаться. Иначе  все, что начали, будет предано и
похоронено, и  мы пойдем по новому кровавому кругу. Если у вас  такая  точка
зрения, давайте ставить вопросы  на Верховном Совете, выносить на обсуждение
Съезда народных  депутатов, искать решения... И вы, и те,  кто вас послал, -
авантюристы.  Вы погубите  себя  - ну,  это ваше  дело,  черт с  вами. Но вы
погубите  страну, все, что мы  уже сделали. Передайте  это комитету, который
вас послал.  Сейчас мы подошли к  подписанию Договора. Вместе с республиками
подготовлены  крупные  решения по продовольственным,  топливным,  финансовым
проблемам, с тем чтобы быстрее  стабилизировать политическую и экономическую
ситуацию, быстрее развивать рыночные процессы, дать людям больше возможности
развернуться  во  всем. Наметилось согласие.  Да,  его  не хватает  - мы  не
избавились от подозрений и с той и с другой стороны. И в отношениях меж-
     -- -- -- -- -- -- --
     1 Горбачев М.С. Жизнь и реформы. Кн.2. С.558-559.
     2 Горбачев М.С. Августовский путч... С.11.
     405

     ду  республиками  и  центром,  и  в  отношениях  между  политическим  и
общественным движением  -  все  это  есть. Но  единственный путь  --  искать
согласие.  Оно появилось, и мы начали продвигаться вперед. Только самоубийцы
могут  предлагать сейчас  вводить  чрезвычайный  режим в стране. На это я не
пойду...Ну вот вы завтра чрезвычайное положение  объявите.  А что дальше? Вы
хоть прогнозируйте на один,  на четыре шага - что  дальше? Страна отвергнет,
не поддержит эти меры. Вы хотите сыграть на трудностях, на  том,  что  народ
устал,  что он уже готов  поддержать любого диктатора... Я предлагаю созвать
Верховный Совет,  Съезд и все решить. Вы обеспокоены нынешней ситуацией? Она
беспокоит всех нас. Вы считаете, что нужны срочные неотложные меры. Я такого
же мнения. Давайте соберемся и будем  решать. Я  готов пойти на созыв Съезда
народных  депутатов,  Верховного  Совета,  раз  у   части  руководства  есть
сомнения.  Давайте  собираться,  давайте  обсуждать.   Депутаты  знают,  что
происходит на местах.  Давайте принимать меры. Я буду отстаивать три главных
направления:  путь  согласия,   путь  углубления  реформ,  сотрудничества  с
Западом. Тем более что есть  встречные желания народов сотрудничать  с  нами
сейчас,  на этом решающем этапе...  Все, другого разговора  не  может  быть.
Доложите,  что  я  категорически  против  ваших  замыслов,  и  вы  потерпите
поражение. Но мне страшно за народ и за то, что  мы сделали за эти годы... "
1
     В книге  мемуаров,  вышедшей  четыре  года  спустя, Горбачев  настолько
лапидарен,  что  умещает  этот монолог, произнесенный перед гэкачепистами, в
небольшой абзац: ''Вы и те, кто вас  послал, обеспокоены  ситуацией? Но я не
хуже вас знаю  обстановку в стране, и она  тревожит меня не меньше, чем вас.
Считаете, что  нужны адекватные меры? Я такого же мнения. Главная из них уже
подготовлена  -  это  подписание  Союзного  договора.  На  заседании  Совета
Федерации 21 августа намечено обсудить ход выполнения экономической ре-
     -- -- -- -- -- --
     1 Там же С. 11-13.
     406

     формы.  Вы  же  спасение  видите  в  чрезвычайных мерах.  Я с  этим  не
согласен. Давайте созывать Верховный  Совет СССР, Съезд народных  депутатов,
раз у  части  руководства  есть сомнения в правильности политического курса.
Давайте  обсуждать и  решать.  Но  действовать только в  рамках Конституции,
закона. Иное для меня  неприемлемо. То, что вы себя загубите, - черт с вами,
но ведь дело  может  кончиться большой  кровью.  Не  тот стал  народ,  чтобы
мириться с вашей диктатурой, с потерей свободы, всего, что было добыто в эти
годы''.1
     У нас нет уверенности в том, сказал ли Горбачев все эти слова на  самом
деле,  или выдумал их  задним  числом.  Ведь протокольных  записей  тогда не
велось.  И  все  же,  на наш взгляд,  важнее не столько  их  полнота  и даже
конкретное   содержание,  сколько  тон   и   стиль  разговора   Горбачева  с
''заговорщиками''. Поучения и нотации, перемешанные  с  грубостью, - вот что
сразу  обращает внимание при знакомстве  с тем, что говорил он гэкачепистам.
Мы присутствуем при  разговоре  самоуверенного  начальника с подчиненными, а
отнюдь не испуганной жертвы заговора с заговорщиками и путчистами.2 Впрочем,
допустим на минуту,  что  и  здесь Горбачев  сфантазировал,  желая выглядеть
героем.  Но с геройством  и тут ничего не выходит, поскольку  такая фантазия
разрушает представление о заговорщиках, создавая образ чересчур
     -- -- -- -- -- -- --
     1 Горбачев М.С. Жизнь и реформы. Кн.2. С.558.
     2  Показателен  здесь  и  рассказ  В.И.Болдина  -  участника  форосской
делегации.  Когда Горбачев  спросил делегатов, с  чем  они  прибыли,  вперед
выступил О.Д.Бакланов и сказал:  ''Я хотел бы  начать с обстановки в стране.
Вы  знаете,  в  каком  трудном  положении  находятся  сельское  хозяйство  и
промышленность,  а  мы  занимаемся  сегодня  не  тем''. Горбачев  грубо  его
прерывает: ''Что  ты  мне  говоришь?  Я  все  знаю, и знаю  лучше вас''.  По
свидетельству  В.И.Болдина,  ''говорить Бакланову  он  не  дает.  В разговор
вступает Варенников. С присущей ему решительностью он говорит о положении  в
стране и армии, о  тяжелых испытаниях,  ожидающих  народ, офицерский корпус,
всю  армию, ее боеготовность, если не будут  приняты чрезвычайные меры. Но и
он прерван. . . '' (Болдин В. И. Крушение пьедестала. . .С. 16).
     407

     усердствующих недоумков,  вызвавших недовольство своего хозяина. Однако
в том-то и дело, что Горбачев воспроизводит тон и стиль форосского разговора
правдиво. В.И.Варенников в одном телевизионном интервью возмущался по поводу
того, что  в Форосе  Горбачев разговаривал  с  ним и его  спутниками, как  с
холопами.   Кажется,   это   подтверждает   и   сам   Михаил  Сергеевич,   с
удовлетворением   сообщая,  как   в  присущей  ему  манере   обложил   своих
собеседников  матом  (''послал  их туда,  куда  в  подобных случаях посылают
русские люди'';  ''обругал их "по-русски"'').1 Так и хочется сказать: бедные
''заговорщики''.
     М.С.Горбачев,  как  явствует  из его  рассказа,  материл  гэка-чепистов
''по-отечески'',  поскольку не  считал их  кончеными  людьми,  полагая,  что
''заговорщики'' образумятся. Вот его  собственные признания: ''Мне не раз  в
последние годы удавалось  гасить, предупреждать опасное развитие  событий. И
на этот  раз рассчитывал,  что  поймут, одумаются'';2  ''18  августа  я  еще
надеялся,  что те,  кто  в  Москве,  выслушав  сообщение о  встрече со мной,
одумаются, остановятся'';3  ''прежде  всего, я  рассчитывал,  что мой  отказ
принять ультимативные требования ГКЧП отрезвят зачинщиков заговора. Не раз я
удерживал этих людей от опрометчивых шагов... и оставалась надежда, что и на
сей  раз  моя  твердая  позиция окажет  свое  воздействие. Да,  я  не  терял
надежду''.4  Но, увы, ''заговорщики''  не ''поняли'', не  ''одумались'' и не
''отрезвели''. Горбачев вводит  читателя  в  какой-то политический цирк,  не
замечая, как сам превращается в клоуна от политики.
     Забавляет, как ''путчисты'' становятся у него  преступниками.  Горбачев
отказался подписать указ о введении чрезвычайного положения,  что и перевело
гэкачепистов в разряд пре-
     -- -- -- -- -- -- -- -- -- -
     1 Горбачев М.С. 1) Августовский путч... С.13: 2) Жизнь и реформы. Кн.2.
С.559.
     2 Горбачев М.С. Августовский путч... С.11.
     3 Там же. С. 17.
     4Горбачев М.С. Жизнь и реформы... С.559.
     408

     ступников: ''Мой решительный отказ сделать это сразу (подписать указ. -
И.Ф.}  ставил их  в  положение  преступников''.1  Значит, до  ''требования''
гэкачепистов  подписать указ они еще не находились в положении преступников.
Не оказались бы  ''путчисты'' в этом положении, подпиши Горбачев указ. Такую
логику  нельзя  назвать  иначе, как логикой  политической  эквилибристики  и
трюкачества.  Но  Горбачев  продолжает одурачивать  ею обывателя. ''Потерпев
неудачу в противоборстве с президентом, заговорщики сникли'', -  говорит он.
Вот  ведь какие эти ''заговорщики'': стоило ''жертве заговора'' прочитать им
строгую нотацию и наградить их матом, как они, оробев, сникли.
     Таким   образом,   горбачевские   реминисценции  ярко   и   убедительно
свидетельствуют, вопреки их автору, об отсутствии заговора и путча в  высшем
советском руководстве в августе 1991 года.
     В  условиях лета 1991 года идею путча, переворота, заговора  лелеяли  в
первую очередь демократы и зарубежные их патроны. Не случайно они, демократы
и американцы, стали нагнетать эту идею  за  два месяца  до выступления ГКЧП.
Теперь мы знаем, что ''в разгар политического  кризиса в Советском  Союзе  в
июне 91-го  года  мэр  Москвы  нанес незапланированный  визит  в  посольство
Соединенных   Штатов.   После   нескольких    минут   тривиальной    беседы,
предназначенной  для подслушивающей  аппаратуры КГБ, Гавриил Попов взял лист
бумаги  и написал: "Мне нужно срочно  передать  послание Борису  Николаевичу
Ельцину. Возможен  переворот. Ему следует немедленно  вернуться в  Москву".2
Продолжая  беседу,  как ни в  чем  не бывало, американский посол Джек Мэтлок
взял  ручку и вывел одно слово: "Кто?" В ответ Попов написал имена трех лиц:
премьер-министра Валентина  Павлова, председателя  КГБ Владимира  Крючкова и
министра обороны Дмитрия Язова. "Я
     -- -- -- -- -- -- -
     1 Там же.
     2 Президент РСФСР Ельцин находился тогда с визитом в Вашингтоне.
     409

     немедленно сообщу в Вашингтон'', - написал в ответ Мэтлок''.
     Посол отправил, как и обещал,  депешу американскому  руководству, о чем
А.Ф.Добрынин рассказывает так:  ''Примерно в это же время (20 июня 1991  г.)
американский посол Мэтлок прислал в Вашингтон сверхсрочную телеграмму о том,
что его только что посетил мэр Москвы Попов и написал на бумаге (он не хотел
говорить вслух, опасаясь подслушивания), что в столице готовится путч против
Горбачева  (он  назвал  имена  заговорщиков  - Павлова,  Крючкова,  Язова  и
Лукьянова) и что положение поэтому серьезное. Попов попросил срочно сообщить
об этом Ельцину, находившемуся в то время с визитом в США. Президент Буш тут
же поручил Мэтлоку  встретиться лично  с Горбачевым  и  передать эту  важную
информацию,   не  называя   фамилий   заговорщиков.  Однако  Горбачев,   как
телеграфировал затем посол  в Белый  дом, отнесся  к этому  сообщению весьма
спокойно: он был уверен, что  "никто не сможет сбросить его"  (разговор этот
был  за  два месяца до известных  августовских  событий). Тем  временем  Буш
проинформировал  о  записке Попова и Ельцина, который  как раз в этот момент
находился в Вашингтоне''.2 Началась какая-то странная круговерть.
     В.С.Павлов,  имевший  доступ  в  качестве  обвиняемого  к  следственным
материалам по делу ГКЧП, рассказывает о показании А.А.Бессмертных на допросе
6  ноября  1991   года:  ''20  июня  1991  года,  находясь   в  Берлине,  он
[Бессмертных]  вернулся  в  советское  посольство из американской резиденции
после завершения раунда переговоров с господином Бейкером.
     -- -- -- -- -- -- -
     1 Широкий  В.С.  КГБ -  ЦРУ. Секретные пружины  перестройки. С. 165.  -
В.С.Широнин по  поводу  этой встречи и  беседы  Попова с  Мэтлоком замечает:
''Примечательное откровение!  Оно дает богатую пищу  для  размышлений о том,
кто  исподволь  разжигал августовские  события и  кто  был  заинтересован  в
развязывании той драмы'' (там же).
     2Добрынин  А.Ф.  Сугубо  доверительно.  Посол  в Вашингтоне  при  шести
президентах США (1962-1986). С.673.
     410

     Вдруг совершенно неожиданно ему перезвонил господин Бейкер  и предложил
приехать для неформальной беседы по очень срочному делу, организовав встречу
так,  чтобы  о ней,  по  возможности, никто  не узнал.  А.Бессмертных  очень
удивился,  так  как  они  только  что  расстались.  Но господин Бейкер очень
настаивал  и, чувствовалось  по тону,  был  взволнован.  Настолько  господин
Бейкер  был настойчив и  убедителен,  что наш  министр  иностранных дел  под
благовидным  предлогом  сделал перерыв в  беседе с министром иностранных дел
Кипра  и,  оставив  его  ждать  продолжения, через  черный  ход  помчался  к
господину Бейкеру. Когда А.