:
является как бы их рабом.

Если же [у вредителя] вообще нет никакой свободы воли, -
если его заставляют причинить вред другие, то тем более не
следует сердиться.

Например, когда в кого-то вселяется злой дух, беря над ним
власть,
то он, желая причинить зло, избивает благодетеля или иначе
[вредит] изгоняющему из него [злого духа]. Но тот понимает:
"Он это делает
не по своей воле, а по воле злого духа", - и, ничуть не
сердясь, старается избавить его от злого духа. Это же должен
понимать и бодхисаттва, когда вредитель причиняет ему зло: "Он
это делает по принуждению злого духа клеш", - и, ничуть не
сердясь, пусть подумает: "Я должен усердствовать в деяниях
бодхисаттв, чтобы избавить его [и
подобных] от клеш." По этому поводу сказано и в
"Четверосотнице":
 "Как врач не поддается гневу из-за действий
  того, в кого вселился злобный дух,
  так и на клеши Муни смотрит, понимая:
  "Ведь нет людей, свободных от аффектов-клеш!""

И наставник Чандракирти сказал:

 "Здесь вовсе не порок живых существ:
  здесь виноваты лишь присущие им клеши", -
  к такому выводу путем анализа придя,
  разумные сердито никого во зле не обвиняют."

Хотя во "Введении в практику" представлено много доводов, но
именно эти наиболее убедительны и служат сильным противоядием
от гнева. И хотя в "Уровнях бодхисаттв" говорится о терпеливом
перенесении вреда
с помощью одного только помышления о Дхарме, - это, по сути,
одно и то
же. Поэтому вновь и вновь созерцайте эти [доводы], пока они не
убедят вас.

Преодолевайте гнев еще и такой мыслью: "Если бы эти [существа]
обладали свободой воли, они совсем не подвергались бы
страданию: поскольку они не хотят страдать и были бы
вольны не [страдать]. Кроме того, когда их приводит в
смятение сильная клеша, они могут, хотя и очень лелеют
себя, причинить зло даже себе: повеситься, прыгнуть в
пропасть, поранить себя шипом, оружием и т.д.; совершенно
отказаться от пищи и т.п., - то что уж говорить о
причинении зла другим". Во "Введении в практику" (6.31)
говорится:

 "Итак, все обусловлено: одно зависит от другого,
  и власть сама не обладает властью.
  Постигнув это, гневаться не
стану
  ни на какую призрачную
сущность."

И далее (6.33-34):

 "Поэтому, когда увидишь друга иль
              врага,
  творящего дурное, думай: "Есть
  причины происшедшего", - и
сохраняй
  благое настроение [без гнева].

 Если б мы могли осуществить все,
            что хотим,
  то никто из телом обладающих
никогда страданья не изведал бы:
     нет желающих испытывать
           страдание!"
                
И еще (6.37):

 "Под властью клеш способны мы
  убить самих себя, - которых
  нет дороже.
Так, если в этот миг [ты не
щадишь себя], то разве пощадишь
кого-нибудь другого?"

     (2) Нелепость [гнева, очевидная] из рассуждения
          о случайности или врожденности [зла]
                            
Порок зловредности к другим у существ может быть или не
быть врожденным: третьего не дано. Если он внутренне
присущ, то сердиться не следует: глупо ведь гневаться на
огонь из-за того, что он жжет и сжигает. Если же он
случаен, тоже не следует сердиться: глупо ведь гневаться
на небеса из-за того "зла", что их заволокло дымом и т.п.

Так размышляя, одолевайте гнев. Во "Введении в практику"
(6.39-40) по этому поводу сказано:

 "Если зловредность в природе "детей", -
  гневаться будет абсурдно,
  как не рассердишься ты на
           огонь,
  природа которого - жечь.

    Если ж зловредность -
      случайный порок,
 а природа существ неизменно
          [добра],
  тоже сердиться абсурдно: на
небо
  мы не рассердимся, если в дыму."

        (3) Нелепость [гнева, понятная из] рассуждения о
               том, непосредственен вредитель или косвенен
               
Если сердиться на непосредственного вредителя, то следовало
бы сердиться на палку и подобное, вместо человека. Если же
гневаемся
на косвенного вредителя, то следовало бы гневаться на гнев:
ведь как человек приводит в действие палку и подобное, так
и его гнев приводит к причинению зла. Как сказано [во
"Введении в практику" (6.41)]:

 "Если я злюсь на того, кто бьет,
  а не на палку в его руке, -
  то так же, раз гнев побуждает его, -
  на гнев бы я должен сердиться."

Итак, как не сердимся на палку, так нельзя сердиться и на
наносящего удары; а если сердимся на наносящего удары, то
следует сердиться и на гнев. Не признать этого [значит]
направить мысль на неправильный путь.

Убедившись же, что [этот] довод подходит ко всем случаям,
ум склоняется к тому, чтобы точно так же не гневаться на
ударяющего,
как и на палку. При этом палка и наносящий удары не отличаются
из-за отсутствия или наличия [у них] злонамеренности: это ясно
из приведенного выше довода, отрицающего свободу воли
[вредителя].

  (4) Нелепость [гнева, следующая] из рассуждения о причине,
                  заставляющей причинять вред
                               
Испытываемое от вреда страдание не может возникнуть
беспричинно и от несоответствующей причины. Оно возникает от
соответствующей причины, а именно: от прошлых неблагих деяний.
То есть вред неизбежно приносит
собственная карма. Поэтому во всех случаях преодолевайте гнев,
мысленно обвиняя себя самого: "За собственную вину гневаться
на других нехорошо". Например, стражников ада порождает
собственная карма [индивида], которого мучают. Так [и здесь].
Как говорится [во "Введении в практику", (6.42)]:

 "В прошлом я сам так вредил существам.
  Поэтому справедливо [теперь]
  мне, причинителю зла существам,
  такой же вред от них претерпеть."

И далее (6.45-47):

 "Хоть "дети" не хотят страдать,
  причины всех своих страданий они
  любят. Поэтому, когда мне больно, -
  в том моя вина, - зачем же буду на
  других сердиться?
  
  На кого же сердиться? Ведь [боль]
            этой [жизни]
  рождена моей [прошлою] кармой:
  так, [она порождает] и стражников
ада
  и деревья с мечами листов*150.

  Мои же прежние деянья заставляют
 вредителя сейчас мне вред
         творить.
  И если в ад ведут его
  его поступки, не я ли в
  ад его толкаю этим?"
  
И устами Шавопы:
"Пока говорим: "Я не виноват", - показываем, что, по сути, [у
нас] нет
ни капли Дхармы."


    б. Рассуждение относительно субъекта, [показывающее], что
                        гневаться нелепо
                                
Если гнев на вредителя возникает из-за непереносимости страданий,
то это противоречие: поскольку от того, что сейчас не можем
стерпеть каких-то малых страданий, обязательно зарождается
причина безмерного страдания в дурной участи. Поэтому, мысленно
устыдив себя: "Какой же
я глупец!", - старайтесь не давать воли гневу. Как сказано
(6.73):

 "Если даже этого страдания
  я сейчас стерпеть не в состоянии,
  почему же гнев не унимаю, -
  он же адские мученья причинит мне?!"

Причиняемые нам страдания есть результат прошлой кармы, и
когда мы
их переживаем, прошлая карма истощается. Если потерпим, то
не накопим новых грехов и приумножим благие заслуги.
Поэтому надо чувствовать благодарность к вредителю,
который, как бы не обращая внимания на то, что сам
нарушает Дхарму, действует для очищения наших грехов.

Как сказано в джатаке*151:

 "Коль некто, несмотря на то, что Дхарму нарушает,
  своим поступком мою карму очищает, -
  кто был бы более меня
неблагодарен,
    когда б терпение к нему не
            проявлял?!"
                 
И во "Введении [в срединность]"
(3.5) сказано:

 "Ведь именно страдание, считаем,
  плод вредоносной кармы истощает.
  Так для чего же гневом или делом злым
  мы будем сеять семя [много большего] страдания?!"

Поэтому, как терпим пускание крови и прижигание, чтобы излечиться
от тяжкой болезни, так и ради избавления от большего страдания
очень
полезно терпеть малое страдание.

   в. Рассуждение относительно оснований, [показывающее], что

                        гневаться нелепо

   (1) Рассуждение о причинах вреда и о виновности или

невиновности

[Во "Введении в практику" (6.43-44)] говорится:

 "Есть две страдания причины: это тело
  и грозное оружие врага.
  Оружие являет он, я - это тело:
 так на кого же гневаться
          за то?!
             
Я, страстью одержимый, так
         цепляюсь
  за [это] человеческое
  тело, подобное
  назревшему нарыву,
      к которому нельзя и
         ophjnqmsr|q,
не вызвав острой боли. На кого
              же
мне гневаться, коль делают мне
           больно?"
               
И далее (6.67):

     "Когда одни вредят по
         заблужденью,
   другие ж гневаются, тоже
         заблуждаясь:
  кто виноват из них, кто прав, - как рассудить?"
          (2) Рассуждение о принятом на себя [обязательстве]
Укрепляйте терпеливость, размышляя так: "Если бы я был
шравакой и заботился лишь о собственном благе, и то не
следовало бы быть
нетерпимым, гневаться, а тем более я, зародив
Устремленность, принял на себя [обязательство] осуществлять
благо и счастье всех существ и, устремившись к цели-для-
других, забочусь о всех существах!"

И устами Потобы:

"Учение Будды - не делать зла. Если же не практикуем
терпения, когда причиняют какой-то вред, то, [гневаясь], до
самого корня нарушаем, повреждаем Учение и, следовательно,
отступаем от обета. Когда таким образом Учение в корне
нарушено, у нас не остается общей Дхармы, а отступление от
своего обета - наше собственное падение."

И еще [он сказал]:

"Если расседлываемый як трясет [от нетерпения] задом и
прыгает, то седло бьет ему по ногам. Если же он расслаблен,
то подхвостник легко отпадает. Так и мы, если не проявляем
"расслабленности" по отношению к вредителю, а
противоборствуем ему, - становится еще хуже."


      2. [Объяснение, почему вредителя] следует любить
                              
От всего сердца размышляйте: "Все существа в безначальной
круговерти побывали моими отцами, матерями и другими родными
и друзьями. Из-за непостоянства они расстаются с жизнями и
страдают от трех [аспектов]
страдания*152. Одержимые злым духом клеш, они разрушают свое
благо этой и других [жизней]. Я должен их любить! Можно ли
сердиться и отвечать им на зло?!"


   Б. Преодоление нетерпимости к тому, что [вредитель]
препятствует
 уважительному отношению [ко мне со стороны окружающих] и
подобному,
         а также проявляет презрение и остальные из
rpeu*153.

Разделим материал [на две] части, из которых первая -


         1. Преодоление нетерпимости к созданным
      [вредителем] препятствиям похвалам и остальным из
      трех [подобных вещей]
      
[Здесь] три [пункта]: а. Размышление о том, что похвалы
и подобное не являются достоинствами; б. Размышление о
том, что они ущербны; в. Вывод, что следует радоваться,
когда им препятствуют.


                                  а.
"То, что другие будут хвалить меня и моя слава широко
распространится, не относится ни к одному из двух благ: ни
к долголетию, здоровью
и подобному в этой жизни, ни к обретению благих заслуг и
подобного
для другой жизни. Следовательно, унывать из-за помех
этому - значит уподобиться маленькому ребенку, который
оплакивает разрушающийся песчаный замок, непригодный для
жилья." Так мысленно порицайте себя и не привязывайтесь
[к похвалам и тому подобному]. Как сказано*154:

 "Похвалы и почет - не заслуги и не долголетье,
  не становятся силой, здоровьем иль благом для тела
они.
  Я ведь знаю, в чем благо;
  так разве благое найдешь в них?!"

И далее (6.93):
 "Когда рушатся замки из
  песка, дети плачут, от
  беды изнемогая. Так и
  ум мой плачет, как
  ребенок, если похвалы
  и славу отнимают."
  
  
                             б.
                              
Размышляя так: "Похвалы и подобное склоняют ум к
бессмысленным вещам, нарушают разочарованность [в
Круговерти], вызывают зависть к обладающим достоинствами,
сводят на нет благие дела...", - порождайте [в себе]
удрученность ими. Как сказано (6.98):

 "Похвалы, славословья отвлекают меня [от благого],
  отвращенье к [сансарным благам] разрушают всецело,
  [вызывают] к достойнейшим зависть
  и благо мое разрушают."


                            в.
                             
Размышляя: "Итак, воспрепятствование похвалам, моим славе,
обретениям и почестям охраняет меня от попадания в дурную
участь, разрубает цепи привязанностей, закрывает вход в
страдание: оно - как благословение Будды", - искренне
преодолевайте гнев и радуйтесь. По этому поводу говорится
(6.99-101):

 "Поэтому разве тот, кто причастен
  к крушению славы моей и похвал, -
  меня не хранит от будущих бед
  и не спасает от участи горькой?!

  Ведь я устремлен к Освобожденью
  и не хочу оков обретений
     и почестей. Разве могу я сердиться
     на тех, кто от цепи спасает меня?!
                      
  Как я могу сердиться на того, кто, будто
  благословенье Будды, прекословит желанию,
  ведущему к страданию меня,
готового соблазну [почестей] поддаться?!"


               2. Преодоление нетерпимости к
               презрению и остальным из трех
               [подобных установок]
               
Подумайте: "Поскольку ум бестелесен, другие в
действительности не могут причинить ему вред. Но,
[допустим], что вред уму - это, действительно, следствие
вреда, причиненного телу. Однако презрение
и подобное не могут нанести телу вред. Значит, они не
вредят ни телу, ни уму, поэтому можно радоваться."

Так преодолевайте уныние: ибо, если его преодолеть,
ненависть не возникает. Об этом сказано и [во "Введении в
практику" (6.52-53)]:

 "Ум бестелесен, и поэтому никто
  и никогда ему не может повредить.
  [Допустим, что], поскольку он привязан к телу,
  ему вредят телесные страданья.
  Но ведь презренье,
     грубые слова
  и порицание не
  повреждают тело: так
  почему же разъярен
  ты, ум?"
  
Устами Шаравы:

"Сколько ни хвалили Камлунгпу, Нэузурву и Дабпу*155, они
оставались безразличными, как камни, и это приносило им
счастье. Нынешние не могут устоять против похвал, и это
приносит им несчастья.

Когда Шентона*156 хулили, что он такой и сякой, он говорил
[себе]:
"Не принесшее [еще плодов] мое оговаривание тоже должно быть
искоренено: надо раскаиваться за свое прошлое злословие."

Когда йогину Шейрабдорчже [пожаловались]: "Хотя мы держим в
тайне,
все равно [это] разглашается... люди говорят [об этом], - он
сказал: "Да... о чем же еще могут говорить люди, как не о людях",
- и добавил: "Надо избавляться от всякого повода для злословия."


Можно подумать, что, если другой человек меня презирает и т.д.,
чувствует ко мне неприязнь, - поэтому я унываю. Однако даже если
другой действительно [захотел бы] посредством неприязни причинить
мне вред, он ничего не смог бы сделать. Поэтому уныние следует
отбросить. Как сказано [во "Введении в практику" (6.54)]:

 "Никто из тех, кто не любит меня,
  ни в той и ни в этой жизни
  не собирается съесть меня:
  почему ж он мне неприятен?!"

Можно подумать, что, хотя неприязнь и не может причинить мне
вред,
но из-за нее создается препятствие к получению благ от тех, [кто
плохо ко мне относится], и потому я сержусь, когда меня
презирают, хулят
или порицают. Однако, даже если я получу блага, их придется
оставить с уходом из этой [жизни], а грехи гнева будут следовать
за мной. Поэтому лучше умереть скоро и без благ, чем долго жить,
приобретая жизненные блага скверным образом.

Сколь долго ни живи с благами, - от смерти не спастись, умереть
придется. А в час смерти все равно прожил ли ты счастливо сто лет
или только год. Ведь тогда и то и другое станет лишь
воспоминанием, и в
то время нет никакой разницы меж [былым] счастьем и страданием.

Это подобно тому, как два проснувшихся [человека, один] из
которых испытал во сне сто лет счастья, [а другой] - лишь одно
его мгновение, уже ничуть не счастливее один другого.

Если, размышляя таким образом, отступимся от пристрастия к
обретениям и почестям, то презрение, оскорбительные слова и
прочее не ввергнут нас в уныние: поскольку, если не заботиться о
возвышении себя в глазах
других, то, даже если не достигаем [возвышения], внутреннее
удовлетворение не исчезает. По этому поводу [во "Введении в
практику" (6.55-59)] говорится:

 "Когда я что-то не приемлю, это потому,
  что не хочу препятствий для приобретений.
  Но обретения свои я оставляю с этой [жизнью],
  а [гнева] грех пребудет постоянно.

  Так лучше мне сейчас же умереть [без благ],
  чем долго скверно жить, приобретая
блага нечестным способом. Ведь, даже
  когда б в грехе я долго и [богато]
  жил,
все ж [наконец] не миновать
страданий смерти.

  [Вот, если некто] пробудился ото
сна,
  в котором испытал сто лет
блаженства,
  [другой же] пробудился [ото сна],
  в котором испытал мгновенье
счастья:

  для этих двух, восставших ото сна,
  их сновидение не стало явью.
 [Подобно же] в час смерти - все
             равно,
 [в довольстве] долго жил ты иль
            не долго.
                
 [К тому же], даже если долго и
            блаженно
      я радовался множеству
       приобретенных благ,
  ведь все равно уйду из жизни
голый,
  как будто я разбойником ограблен."


     2. Преодоление досады, если враг благоденствует,
               и радости, если он бедствует
                             
Подумав: "Велико противоречие в том, что я породил
Устремленность
к Пробуждению ради блага и счастья живых существ, но
гневаюсь из-за того, что существа обретают счастье сами.
Разве я не хотел, чтобы все существа стали Буддами,
почитаемыми в трех мирах, - а досадую из-за того, что им
достаются столь незначительные обретения и почести?", -
необходимо, изгнав зависть к благоденствию других, какие
бы они ни были, зародить в себе самую искреннюю радость по
отношению к ним.
В противном случае, Устремленность и осуществление
блага и счастья существ становятся пустыми словами. Как
говорится [во "Введении в практику" (6.80-84)]:

 "Желая [привести] скорее всех существ
  к блаженству [высшему], рождаю Устремленность.
  Зачем же я сержусь из-за того,
  что существа нашли себе [немного] счастья?!

  Когда ты говоришь: "Желаю, чтобы все
  достигли Пробуждения и стали в мире чтимы!", -
  то почему ты огорчаешься, когда
  кому-то небольшое уваженье оказали?

  Когда твой родственник,
  которого ты кормишь, все даешь,
  обрел бы [сам себе] для жизни средства, -
  ты и тогда бы гневался и не был рад?!

  Кто не желает, чтобы существа
  хотя б обычные блага приобретали,
  как может породить желанье, чтобы
  они, [как все, достигли] Пробужденья?!

  Откуда Устремленность у того,
  кто сердится на благоденствие другого?!

  Когда [вредитель] получает от [дарителя] блага
  или, дарителем являясь, дома их имеет, -
  твоими никогда они не будут, и тогда
  зачем [завидовать], - кто дарит, кто не дарит?!"

К тому же радость, что враг бедствует, и злой помысел о его
уничтожении сами по себе не могут причинить врагу вреда: они
приносят страдания лишь нам самим. Но если бы и причиняли
зло, они разрушали бы и нас самих и других. Обдумав
пагубность [подобных чувств], всегда пресекайте их. По этому
поводу [во "Введении в практику" (6.87-89)] сказано:

 "Нет толка в радости несчастию врага.
  Одной своею мыслию ему не повредишь ты.
  Но если бы твой помысел и причинил ему страданье,
  какую радость испытаешь ты тогда?!

  [Возникла мысль]: "Удовлетворен его бедой."
  Что может быть опаснее, чем этот
  крючок, заброшенный нам клешею [злорадства]?
  Коли меня зацепит этот страшный крюк,
  то неизбежно попаду в котлы я ада,
  где стражники замучают меня."

Итак, если смотреть на препятствование желаниям*157 - нашим
или наших друзей, на создавание неприятного и на благополучие
нашего врага как
на сугубо нежелательные вещи, то возникает уныние. Когда оно
возрастает, возникает ненависть. А если о