которых пор взрослый...
   - Что ты там понимаешь! - прикрикнула на сына  бабушка.  -  Что  с  того,
ведет он себя просто, как ребенок, за ним глаз да глаз нужен.
   - Оставьте папу в покое, - потребовала тетя Моника, -  расскажи  лучше  о
квартирах. Ну, по казали вы нашим соседям ту чудесную квартиру, и что?
   - И соседка раскритиковала ее так, что живого  места  не  осталось!  -  в
гневе выкрикнул пан Роман. - Словно я предложил ей не трехкомнатную квартиру
со всеми удобствами, а сарай или курятник!
   - Вы и представить не можете, как она там придиралась! - подхватила  пани
Кристина. - И то не так, и это плохо. И такую чушь несла - уши вянут. А ведь
квартирка - прелесть: второй этаж, три большие комнаты,  просторная  светлая
кухня, большая ванная, балкон. Намного лучше бывшей нашей, а  она...  а  она
заявила, что не собирается жить в такой норе!
   - А что конкретно ее не устраивало? - допытывалась тетя Моника.
   - Нарочно придумала несусветную глупость, -  ответил  пан  Роман.  -  Ей,
видите ли, хочется, чтобы  ванная  была  обязательно  с  окном,  а  двери  в
комнатах находились бы не посередине стены, а по  углам.  Да  таких  квартир
вообще не бывает! Я эту квартиру лишь  потому  и  нашел,  что  мы  платим  в
валюте, из тех денег, что в наследство достались. И район прекрасный, и сама
квартира в доме рядом с парком, сплошная зелень.
   - А знаете, что ответила эта старая гры... эта пани?  -  подхватила  пани
Кристина, оглянувшись на детей. - Она сказала, что вот это как раз и  плохо,
от зелени в доме появляются комары и муравьи в сахаре!
   - Явно ненормальная, - убежденно сказала тетя Моника. - Или  притворяется
такой? Всем понятно - это только придирки, просто она  не  хочет  переезжать
или набивает цену.
   - Не знаю я, что она хочет, - раздраж„нно бросил пан  Роман.  -  Я  потом
говорил с ее сыном, тот знай одно твердит - все решает мамочка,  он  сделает
так, как скажет мамочка. А мамочка, по всему видать,  явно  ненормальная!  -
повторил он слова сестры. Сестра, однако, успела сменить мнение.
   - Да нет, она просто себе на уме. Видит, мы очень заинтересованы  в  том,
чтобы она выехала из  нашего  дома,  вот  она  и  привередничает.  Наверное,
рассчитывает на то, что мы ей хорошо доплатим.
   - Чем платить-то? - вскинулся пан Роман. - Все деньги ушли на переезд, на
доплату за тр„х комнатную квартиру и на ремонт. Просто не знаю,  что  с  ней
сделать!
   - Придушить! - буркнул в тарелку Рафал.
   - Мы ведь ей показали и вторую квартиру, - пожаловалась пани Кристина.  -
Чтобы было из чего выбирать. Во второй  и  ванная  с  окном,  и  зелени  нет
поблизости. Интересно, какие она найдет недостатки на сей раз? Может, ее  не
устроит размещение батарей парового отопления  и  она  потребует,  чтобы  их
развесили под потолком?
   - Если такая упрется, всегда найдет отговорку, - печально произнесла тетя
Моника. - Нельзя ли на  нее  как-нибудь  надавить?  Неужели  нет  ни  какого
выхода? Роман, ты бы поговорил с юристом.
   - Говорил уже! - безнадежно махнул  рукой  пан  Роман.  -  Выход  один  -
судиться  с  ней.  Есть  такая  статья,  по   которой   можно   привлечь   к
ответственности за злостное уклонение от...  Забыл  формулировку.  В  общем,
когда всеми недозволенными методами препятствуют выполнению воли завещателя.
А вы знаете, что такое судиться? Из-за этого проклятого наследства мы и  так
почти разорены, а  если  начнется  судебный  процесс  и  станет  тянуться  и
тянуться... Нет, я просто не знаю, что делать. Полнейшая безнадежность.
   - А ведь уже, казалось, самое худшее позади, - вздохнула пани Кристина.
   - Да, невесело, - ответила тетя Моника и положила вилку. -  Даже  аппетит
потеряла. Неужели нет никакого выхода?
   Неожиданно в разговор вмешалась бабушка. До сих пор она слушала молча, не
подливала, по своему обыкновению, масла в огонь, и вдруг  произнесла  слова,
которых от нее никто не ожидал:
   - Напрасно вы так переживаете. Есть выход!
   - Какой же выход вы видите, мама? - удивился пан Роман.
   - Да очень  простой.  Попридержите  на  какое-то  время  эти  квартиры  и
спокойно подождите. Все образуется. Ведь попридержать можно?
   - Зависит, на какое время, - ответил  пан  Роман.  -  Впрочем,  владельцы
квартир совсем не торопятся, они и не собирались меняться,  просто  их  наши
доллары соблазнили. Могут подождать. Вряд ли они еще от кого  получат  такое
предложение, как от нас. Ведь тут обмен  производится  совершенно  легально,
они получают от нас доллары тоже легально, кладут их в  банк  и  используют,
как хотят. У других валюта может быть  нелегальная,  а  у  нас  из-за  этого
идиотского наследства самая что ни на есть легальная. Нет  худа  без  добра.
Только вот не знаю, как долго нам придется ждать.
   - Не так уж долго, как ты думаешь, - сказала  бабушка  таинственно.  -  Я
уверена - очень скоро наша соседка согласится.
   Яночка встревожилась: вот-вот бабуля выдаст их общую тайну. Эх, жаль, она
далеко сидит, а то  бы  толкнула  бабулю  в  бок,  чтобы  не  проговорилась.
Собравшиеся за столом смотрели на бабушку во все глаза, ожидая  разъяснений.
А бабушка, до вольная тем, что всех  заинтриговала,  замолчала  и  принялась
есть.
   - Мама, почему ты так в этом уверена? - спросила тетя Моника.
   - Если бы мама видела, как вела себя соседка во время  осмотра  квартиры,
она бы так не говорила, - кинула в пространство пани Кристина.
   - А вот это не имеет значения, - веско произнесла бабушка. - Я знаю,  что
говорю. Очень скоро ей надоест жить с нами под одной крышей  и  она  изменит
свое мнение относительно квартиры.
   Слова бабушки отнюдь  не  разъяснили  причины  ее  уверенности  в  скором
переезде соседки, но в них  звучала  такая  убежденность,  что  все  немного
ожили. Не станет бабушка так говорить, если у нее нет оснований.  Пан  Роман
попытался все же прощупать старушку.
   - Мама, ты говоришь так лишь для того, чтобы меня утешить?
   - И вовсе не для того! - был решительный ответ. - Повторяю, я  знаю,  что
говорю. До сих пор она пользовалась полной свободой, а  теперь  эта  свобода
будет ограничена...
   "Ну вот! - встревожилась Яночка. - Сейчас проговорится! "
   - Что ты собираешься ограничить? - не поняла тетя Моника.
   - Свободу, - пояснила бабушка. - Она считала себя полной хозяйкой в доме,
у нее завелись свои секреты и она думает...
   - А дедушки до сих пор нет! ! ! - нечеловеческим голосом  вдруг  взревела
Яночка, да так, что стекла в окнах задребезжали. Сидящий рядом с  ней  Рафал
подпрыгнул от неожиданности. Бабушка всполошилась:
   - И в самом деле, где же он? Не случилось ли с ним чего? Ведь ваш дед как
ребенок.
   Пани Кристина шепотом упрекнула дочь:
   - Ну зачем ты бабушке напомнила? Теперь она будет волноваться.
   Пан Роман тоже гневно смотрел на дочь. Может быть, его мать действительно
нашла способ справиться со строптивой соседкой?
   - Мама, ну что ты  в  самом  деле?  С  папой  ни  чего  не  случится,  не
маленький. Так что ты хотела сказать? Какие секреты?
   Бабушка, однако, уже  не  могла  вернуться  к  прерванной  теме,  целиком
переключившись на отсутствие дедушки. Как она вообще забыла о том,  что  его
до сих пор нет дома? Как могла  заниматься  посторонними  глупостями,  когда
дедушки до сих пор нет дома?!
   - Отстаньте от меня с вашими секретами! - крикнула она. - Скажите  лучше,
куда мог подеваться ваш отец? Может, под машину попал.
   - Мама, перестань нагнетать! Успокойся и нас не дергай! Ничего с папой не
случилось, - напрасно пыталась успокоить мать  тетя  Моника.  Все  напрасно.
Бабушкино беспокойство лавиной смело приятную атмосферу семейного  вечера  и
постепенно передалось другим. Уже ни о чем не говорили, только о  дедушке  -
где он да что с ним. Когда беспокойство достигло апогея, вдруг  по  слышался
стук входной двери и дедушкины шаги в прихожей. Все высыпали ему  навстречу.
- Как хорошо, что вы вернулись! - бросилась к нему пани  Кристина.  -  А  то
мама уже напридумывала Бог знает какие катастрофы.
   - Катастрофы, говоришь? - спросил дедушка, садясь за стол. - Она недалека
от правды. И в самом деле произошло такое!
   - Что именно? - подскочил к нему Рафал.
   Павлик тоже передвинулся поближе к дедушке.
   - Во что это такое ты влип? - грозно поинтересовалась бабушка.
   - Папа, тебе с молоком чай или без? - спросила тетя Моника.
   - С молоком, спасибо, детка, - ответил дедушка.
   Пани Кристина пододвинула ему хлеб и ветчину. Павлик теребил  дедушку  за
рукав:
   - Дедушка, ну говори же, что случилось! Де душка ошарашил собравшихся:
   - Раскрыта грандиозная афера!
   - Какая афера? - допытывалась Яночка.
   - Филателистическая, - ответил дедушка. - Боюсь, вы не поймете. Разве что
Рафал в состоянии оценить весь ужас случившегося. Услышав об ужасной  афере,
бабушка перестала ворчать. Все были страшно  заинтригованы  и  по  требовали
объяснений.
   - Представьте себе, кто-то занялся подделкой надписей на марках, - сказал
дедушка. - Сегодня мы выловили поддельный Гондурас.
   - Быть не может! - вскочил с места Рафал.
   Лицо его вспыхнуло от волнения. - Гондурас с надписью "Авиа"?
   - Вот именно! - подтвердил дедушка. - Говорят, видели уже несколько таких
марок. И не только Гондурас, еще и другие. Речь уже идет о целых миллионах.
   - Еще бы! Ведь один Гондурас стоит бешеные деньги!
   Остальные и в самом деле не очень разбирались в марках, и  они  попросили
дедушку объяснить, что же все это значит.  Дедушка  с  набитым  ртом  махнул
вилкой Рафалу:
   - Объясни им, а я пока поем спокойно.
   Взбудораженный до предела, с блестящими глазами и пылающими щеками  Рафал
попытался возможно понятнее просветить своих темных родственников:
   - Ну так вот, того... в филателистике не так  просто  разобраться.  Марки
бывают разные, одних  много,  а  других  мало.  Те,  которых  мало,  дороже,
понятно? Мало потому, что или изначально мало отпечатали, или потом  сделали
надпись не на всем тираже.
   Какую надпись? - не поняла мать Рафала.
   - Ну, например, выпустили серию, а тут вдруг понадобилась  марка  другого
номинала, дороже. Так чтобы не печатать еще раз, на части уже  существующего
тиража  делают  дополнительную  надпись  чтобы   продавать   марку   дороже.
Напечатают, на пример, "Авиапочта", и это уже другая марка, не та,  что  без
надписи. А если напечатают на небольшом количестве марок, они становятся для
филателистов особенно ценными. Некоторые собирают только марки с надписью.
   - Значит, тот Гондурас, о котором ты сказал...
   - Гондурас был сначала самым обыкновенным - марка как марка, до тех  пор,
пока в 1925 году не понадобилось на нем напечатать надпись "АВИА"., .
   - По-польски? - опять перебил брата Павлик.
   - Ты что, при чем тут польский?  -  удивился  Рафал.  -  По-португальски,
"AEREO CORREO", что по-ихнему означает "Авиапочта". Выпустили  серию  такого
Гондураса, небольшую, и эта марка  сразу  же  стала  жутко  дорогой.  Прочих
Гондурасов пруд пруди, а таких, чтобы "Авиа" - всего ничего. И  марка  сразу
стала раритетом, редкостью значит. И поэтому очень дорогая. А в самой  серии
тоже различаются Гондурасы с надписью красными буквами, синими или  черными.
Или еще лучше - вверх ногами.
   - А в чем же заключается  афера?  -  спросил  внимательно  слушавший  пан
Роман.
   - В том, что всякие прохиндеи  стали  подделывать  марки.  Берут  простой
Гондурас, которых до вольно много, а на нем  делают  надпись.  И  не  только
Гондурас, другие редкие марки тоже. Например, на  марке  надпись  сделана  в
1918 году, всего таких марок на свете  не  больше  тысячи,  а  этот  подонок
нашлепает надпись на десяти  тысячах  и  продает  марки  по  бешеным  ценам.
Коллекционеры раскупают, и пока мы спохватимся в своем Обществе,  рынок  уже
наводнен фальшивками, мерзавцы разбогатели,  а  мы  не  знаем,  как  навести
порядок. На такую аферу вы напали, дедуля?
   - На такую. Немного схематично изложил Рафал суть  дела,  но  в  принципе
правильно, фальсифицируют надписи на марках.
   - И что? - поинтересовался пан Роман. - Вы узнали, кто этим занимается?
   - В том-то и дело, что нет, - вздохнул дедушка. -  Известно  только,  что
дело поставлено на широкую ногу, а кто этим занимается - не  знаем.  Милиция
говорит - целая  шайка  действует,  потому  что  им  известно  о  нескольких
похищениях марок в последнее время. Кражи до сих пор не раскрыты. Причем это
не были  крупные  кражи,  немного  тут,  немного  там...  Немного  в  смысле
количества марок, потому что если переводить на  деньги,  похищены  огромные
суммы. Сегодня мы долго просидели в Обществе, и  Гондурас  рассматривали,  и
другие марки с поддельными надписями.  Все  они  были  похищены  недавно,  и
надписи на них свежие. Филателистическая афера всех заинтересовала,  дедушке
задавали множество вопросов. Пани Кристина заметила:
   - Странно, что об этом не писали в газетах.
   - А о чем писать, моя милая? - вздохнул  де  душка.  -  Что  у  такого-то
старичка в Радоме некто украл четыре марки? Или из  Почтового  Музея  пропал
редкий экземпляр? Впрочем, может, и писали об этом, кто обратит внимание  на
маленькую за метку? Не такое уж это эпохальное событие.  Не  глупые  люди  в
этой шайке, на крупные кражи не идут, понемногу крадут то здесь, то там, где
придется. Впрочем, кражи - дело обычное,  всегда  были.  Хуже  то,  что  они
занялись подделкой надписей. Столько людей обманули!
   - А экспертизу делали? - задал профессиональный вопрос Рафал.
   - Как раз сегодня мы этим и занимались. И, по моему мнению, пока  немного
продано марок,  но  понаделали,  я  думаю,  громадное  количество.  Сужу  по
количеству краж. Я считаю, что осторожные преступники  пока  стараются  свои
фальшивки  продавать,  в  основном,  иностранцам,  продают  по  немного,  не
торопятся, а товар у них где-то при прятан. Так я думаю, - ответил дедушка.
   - А что думает милиция? - спросил его с пан Роман.
   - Это мне не известно, милиция меня  не  информировала.  Милиции  подавай
вещественные доказательства и  прочие  улики,  а  я  занимаюсь  марками  уже
пятьдесят шесть лет, мне всего пять стукнуло, когда я начал их собирать, и у
меня свое мнение. А милиция ищет, как  это...  их  малину  печатный  станок,
готовую продукцию, не знаю что там еще. А у меня интуиция. Филателистический
нюх!
   Высказавшись, дедушка вытащил из кармана трубку, собираясь покурить после
ужина. Бабушка раздраженно фыркнула:
   - Нюх у него! Да эта трубка давно  всякий  нюх  в  тебе  забила!  Столько
куришь!
   - Бабуля, хоть сейчас не пили дедушку! - вступился за старика Рафал. - Ты
же слышала, какой у него был тяжелый день и какие важные вещи он открыл!
   - Спасибо, внучек, - уныло поблагодарил де душка. -  А  в  другое  время,
значит, меня можно пилить?
   - Папа, не отвлекайся! - перебила его тетя Моника. - И что  говорит  тебе
твой филателистический нюх?
   - А то, что они очень хорошо организовали свою, эту самую...
   - Малину! - нетерпеливо подсказал Павлик.
   - Малину, и там пока держат весь запас поддельных марок. Реализуют  товар
понемногу,  когда  подворачивается  подходящий  покупатель.   А   кто   этим
занимается, я тоже понятия не имею. Филателистическая сенсация  на  какое-то
время отодвинула на второй план квартирный вопрос. Рафал вспомнил, что хотел
показать  дедушке  какую-то  марку,  и  кинулся  было  за  ней,  но  бабушка
решительно воспротивилась:
   - Никаких марок за ужином! Уже поздно, кончайте есть  и  отправляйтесь  в
постель!
   Бабуля,  еще  не  поздно.  И  мы  только  немножко  посидим!  -   пытался
умилостивить бабушку Рафал. Та была непреклонна. - Уж  я  вас  знаю!  Всегда
говорите - посидим немного, а потом в полночь приходится  вас  разгонять.  И
нечего перемигиваться, на сей раз уж я за вами прослежу!
   Яночка послушно отправилась  спать,  зная,  что  теперь  бабушка  всецело
занята присмотром за дедушкой  и  Рафалом,  совершенно  позабыв  о  соседке.
Павлик сделал было попытку выклянчить у  мамы  хоть  полчасика  -  очень  уж
интересной представлялась дедушкина афера, но мама решительно от правила его
спать. Как маленького!
   -  Не  огорчайся,  -  утешала  его  сестра.  -  Завтра  попросим  дедушку
рассказать нам все подробности. Главное, удалось попридержать  бабулю,  чуть
было не выболтала наши секреты. Прямо не знаю, что с ней делать,  все  время
приходится быть на чеку...

13

   - Гляди-ка! - крикнул Павлик сестре и остановился как  вкопанный.  -  Это
что-то новенькое! Брат с сестрой возвращались из школы  и  уже  подходили  к
дому. Яночка поглядела, куда показы вал брат, и тоже остолбенела.
   Остолбенеешь тут! По тротуару, ведущему от  их  калитки  до  перекрестка,
прогуливалась грымза. В данный момент она шла к перекрестку,  так  что  дети
видели лишь ее спину, а она их не видела. Яночка дернула брата за руку.
   - Прячемся! Она не должна нас увидеть!
   И спрятавшись в кустах, растущих вдоль загородки, окружающей их  участок,
дети  осторожно  принялись  наблюдать  за  соседкой.  Вот  грымза  дошла  до
перекрестка  и  повернула  обратно;  дошла  до  калитки,  постояла  немного,
поглядела по сторонам и опять не торопясь направилась к перекрестку.
   - Что это ей вздумалось прогуливаться?  -  удивлялся  Павлик.  -  Надоело
торчать в окне?
   - Неужели не понимаешь? - в свою очередь, удивилась Яночка. - Ведь она же
намерена перехватить почтальона. Похоже, бабушка ее достала-таки...
   Павлик  согласился  с  сестрой.  Молодец  бабушка!  Грымза  прогуливалась
настойчиво и упорно, от калитки до перекрестка  и  обратно,  не  меняя  марш
рута, Иногда она останавливалась и с  явным  не  терпением  оглядывалась  по
сторонам.   Точно,   ждала   почтальона.   Яночка   заметила   с    глубоким
удовлетворением:
   - Уже третий день он никак не может отдать ей ее посылку.
   - Ты думаешь, это все одна и та же посылка? - спросил брат.
   - Конечно! Ведь у него нет никакой  возможности  передать  ее,  бабуля  с
Хабром всегда начеку. Иначе зачем бы она тут расхаживала?
   - Ну, не знаю, - ответил Павлик, - он вполне мог вручить ее ночью.  Ночью
мы собаку не вы пускаем. А сейчас она свободно может ждать следующую.
   - Может, - согласилась сестра. - Но даже если это  и  так,  жизнь  мы  ей
осложнили. Видишь, уже не может спокойно сидеть в окне, приходится по  улице
расхаживать. А если дождь? Или мороз?
   - Тогда ей остается одно из двух:  или  простудиться,  или  переехать  на
другую квартиру, - сказал Павлик.
   Очень неудобно было сидеть в колючих кустах, к тому же листья с них почти
все облетели и грымза могла в любую минуту увидеть детей. Надо  было  срочно
найти себе другое убежище.
   - Как только опять повернется задом, выскочим  и  спрячемся  вон  за  той
тумбой, - решил Пав лик. - А когда потом снова пойдет к перекрестку,  нырнем
в калитку. Поняла? Короткими перебежками.
   - Поняла, - кивнула Яночка, - только  когда  побежим,  беги  тихо,  а  то
грохаешь  своими  ботинками  по  тротуару,  как  не  знаю  кто.  Действуя  в
соответствии с намеченным планом, оба выскочили  из  кустов  и  на  цыпочках
преодолели первую дистанцию. Массивная  тумба  надежно  скрыла  их  от  глаз
соседки. Переждав немного, они пробежали и вторую дистанцию и  тихонько  при
крыли  за  собой  калитку  в  тот  момент,  когда  грымза   приближалась   к
перекрестку.
   Дома Хабр с радостью приветствовал своих хозяев.
   - Тихо, песик, успокойся, - ласкала любимца  Яночка.  -  Здравствуй,  мой
хороший, мой умный, мой красавец! Сейчас пойдем на охоту.
   - Какое счастье, что у нас такой умный пес! Все понимает!  И  не  гавкнет
без надобности! - вторил ей брат. -  Скорее  в  шалаш,  оттуда  все  отлично
видно.
   Что именно собирались дети подглядеть из шалаша и без слов было ясно. Они
просто обязаны были увидеть почтальона, доставляющего соседке посылку. По ее
внешнему  виду  можно  было  определить,  та  ли  это  посылка  или  другая.