сто кой о чем подумал.
   - Она-то, конечно, поедет первым классом, а меня  запихнут  в  трюм,  -
продолжал Пит. - Но плывем на одном  пароходе.  Как  все-таки  тесен  мир,
скажи?
   - Гы-ы! - прыснул Старк. - Теснее некуда.
   - Тебе еще налить?
   - Не надо. - Старк ухмыльнулся. - Мне и так хорошо.
   - Ну и как она? - небрежно спросил Тербер. - Что она тебе говорила?
   - Гы-ы-ы!
   - Про роту спрашивала.  Как,  мол,  там  дела.  Спрашивала,  как  новый
каптенармус  со   складом   управляется.   Про   тебя   тоже   спрашивала,
интересовалась, как ты ладишь с новым командиром.
   - И про _меня_ спрашивала?!
   - Гы-ы-ы!
   - Да, и про тебя, - кивнул Пит. Потом повернулся к  Старку:  -  Слушай,
что это с тобой?
   - Ничего, - осклабился тот.
   - Я, Милт, даже удивился. Никогда не  думал,  что  она  про  нашу  роту
столько знает.
   - Еще бы, - хмыкнул Старк.
   - Даже про Пруита спрашивала" вернулся или еще нет?
   - А-а, и он тоже? - разъехался в ухмылке Старк. - Она нашу роту  любит.
Всех нас любит. Правильно, Милт?
   - А что, наверно, так оно и есть, - сказал Пит. - Я даже не думал,  что
она про нас столько всего знает. Хорошая женщина, очень мне понравилась.
   - Правда? - Старк усмехнулся.  -  Тогда  тебе  стоит  проведать  ее  на
пароходе. Милт, я правильно говорю?
   - Офицерские каюты на верхней палубе, а я буду внизу, в трюме. Я ее  на
пароходе и не увижу.
   - Ерунда! - ухмылялся Старк. - Делов-то! Найдешь ее, попросишь, чтобы к
себе в каюту пригласила. Она пригласит, будь уверен. Я  правильно  говорю,
Милт?.. А в каюте попросишь, чтоб уважила. Не откажет, не бойся. Она  нашу
роту любит.
   Пит понял не сразу. Но когда до него дошел  смысл  сказанного  Старком,
лицо его вытянулось.
   - Заткнись, скотина! - приказал Тербер.
   - Думаешь, я вру, Пит? - пьяно глумился  Старк.  -  Нисколько  не  вру.
Спроси Тербера. У него с ней было. И она ему  хорошо  мозги  запудрила.  У
меня с ней тоже было. Но пудрить себе мозги я не позволил. Только  будь  с
ней поаккуратнее,  -  доверительно  посоветовал  он.  -  Не  забудь  потом
что-нибудь принять, а то можешь трипперок заработать.
   Тербер смотрел на Старка, на раззявившуюся  в  похабном  хохоте  маску,
которая ничего под собой не скрывала, и знал, что минута приближается. Еще
немного, и Старк выдохнется. Тербер был согласен ждать. Он предвкушал  эту
минуту с величайшим удовольствием. Вот чего ему сегодня так не хватало.
   - А теперь, подонок, слушай _меня_,  -  сказал  он,  когда  эта  минута
наконец наступила. Он выговаривал каждое слово раздельно и ясно. -  Теперь
я тебе кое-что расскажу. Хочешь знать, как она заразилась в Блиссе? Кто ее
заразил, хочешь знать? Я тебе скажу. Ее заразил  ее  же  любимый  муженек.
Капитан Дейне Хомс.
   Красное от виски лицо  Мейлона  Старка  побелело  как  полотно.  Тербер
наблюдал за ним, испытывая огромное, ни с чем не сравнимое, упоительное  и
поистине утонченное наслаждение.
   - Не верю, - сказал Старк.
   - И тем не менее это так.  -  Тербер  чувствовал,  что  расплывается  в
счастливой улыбке.
   - Не верю, - повторил Старк. - Мне говорили, ее заразил один лейтенант.
Адъютант. Он офицерским клубом заведовал. Его потом оттуда погнали. Ребята
говорили, что видели их вместе. Это еще за полгода до того, как  я  с  ней
познакомился. Но я с ребятами говорил, они мне все рассказали.
   - Они наврали.
   - Нет, это правда. Я тебе не верю.
   - Они наврали, - мягко сказал Тербер.
   - Не могли они наврать. Это правда.
   - А я тебе говорю, что нет.
   Пит внимательно смотрел на них обоих, в его круглых от изумления глазах
забрезжила смутная догадка.
   - Я его убью, - с перекошенным лицом хрипло выдавил Старк. - Я убью эту
сволочь!
   - Никого ты не убьешь, - сочувственно и ласково сказал Тербер.  -  И  я
никого не убил, и ты не убьешь.
   - Я ведь жениться на ней хотел, - пробормотал Старк. -  Она  на  восемь
лет старше, но я все равно хотел  Жениться.  Даже  хотел  ради  нее  армию
бросить. И я бы женился.
   - А что потом? - мягко спросил Тербер. - Она из богатой семьи.  Женился
бы, а что потом? Увез бы ее с собой в Техас? Жить на ферме?
   Старк глядел на него, белый как мел.
   - И она любила меня. Я знаю,  что  любила.  Когда  женщина  любит,  это
чувствуешь. В Блиссе никто про нас не знал. У нас с ней долго было.  Почти
семь месяцев. Я на ней жениться хотел.
   - Но ведь не женился. Наоборот - бросил ее...
   - Я бы женился.
   - ...И даже не дал ей ничего объяснить, - ласково пожурил  его  Тербер.
Краем глаза он видел, что Пит  по-прежнему  наблюдает  за  ними  и  вертит
головой, поглядывая то на  одного,  то  на  другого.  Вот  и  хорошо,  это
отвлечет его от собственных неприятностей. Ситуация-то пикантнейшая, такое
не каждый день бывает.
   - Она же мне не говорила. - В голосе Старка было отчаяние.
   - А ты ее и не спрашивал, - нежно сказал Тербер. Выкрутиться ему он  не
даст ни за что!
   - Замолчи! Замолчи, заткнись!
   - Знаю я вас, южан, - отечески упрекнул его Тербер. - Все  вы  на  один
лад. Пьяницы и бабники. А уж какие моралисты. Святее папы римского.
   Старк  вскочил  на  ноги  и  швырнул  колпачок  с  виски  в   ласковое,
сочувственно  улыбающееся  лицо.  Он  сделал  это  не  задумываясь,  чисто
инстинктивно - так выпускает когти и бросается на обидчика кошка.
   - Это я его не убью? - заорал он. - Как раз _я-то_  и  убью!  Ох  убью!
Голову ему, падле, отрублю!
   Тербер следил за ним и успел увернуться, а у Пита реакция не  сработала
- он был и постарше Тербера, и пьянее, Да и забот у него было больше, -  и
в результате колпачок Угодил ему в грудь и виски вылился на рубашку.
   А Старк уже выбежал из палатки.
   Тербер   обессиленно   повалился   на   раскладушку,    умиротворенный,
выложившийся. Все было бы идеально, если  бы  не  одна  маленькая  деталь,
крохотная капля дегтя в бочке меда. Он с самого начала подозревал,  что  у
нее со Старком было дольше, чем она говорила, но все же надеялся, что  это
неправда.
   - Боже мой! Ну от меня и несет! - Пит промакнул рукой пятно на рубашке.
- Милт, ты бы сходил догнал его. Он крепко напился, да?  Покалечится  еще,
не дай бог.
   - Хорошо. - Тербер взял из угла свою винтовку.
   Когда он выходил, музыка у него  за  спиной  смолкла,  и  диктор  снова
проговорил:
   - "_Не ищите сигареты "Лаки Страйк" в зеленых пачках. Да, "Лаки Страйк"
оделись в "хаки" и ушли воевать_".
   Луна успела подняться выше, и  роща,  площадка  автостоянки,  весь  мир
вокруг обесцветились, осталось только две краски: черная и белая. Он пошел
по тропинке, которая пересекала асфальтированную дорогу и вела к кухне.
   Значит, в Блиссе у них это длилось целых полгода. И у него с ней  почти
столько же. Интересно, как у них все было? Начать с того,  что  она  в  то
время была много моложе. Ему захотелось представить себе, какая она  тогда
была, молодая. Что они вместе  делали?  Где  бывали?  О  чем  шутили?  Как
обидно, что его тогда не было рядом, вдруг подумал он, как обидно, что ему
не дано было присутствовать невидимым третьим и тоже  это  пережить.  Все,
что связано с ней, должно принадлежать и ему, иначе он не может. Это  даже
не зависть, даже не ревность, а просто ненасытное  желание  делить  с  ней
все. Бедняга Старк.
   В кухонной палатке он застал лишь нескольких  поваров:  как  напуганные
овцы, они забились в угол подальше от деревянной колоды для разделки мяса.
   - Куда он пошел?
   - Не знаю, - пробормотал один из  них.  -  Как-то  не  было  настроения
спрашивать. Влетел как ненормальный, орал, ругался... Потом схватил  секач
и убежал.
   Милт двинулся обратно к складу. Может быть, Старк пошел вниз, думал он.
Может быть, решил отоспаться в холодке  на  берегу.  Если  так,  то  самое
разумное  сейчас  его  не  трогать.  Шагнув  с  тропинки  на  асфальт,  он
остановился и скользнул взглядом по дороге, взбегающей на  залитый  лунным
светом холм и сворачивающей к шоссе  -  нигде  никого.  Старк  все  же  не
настолько пьян, чтобы потопать пешком в Скофилд и гоняться там  с  секачом
за майором Хомсом.
   Когда он подошел к палатке склада, кто-то выскочил навстречу из темноты
и чуть не сбил его с ног.
   - Старшой! - испуганно прохрипел голос ротного  горниста  Эндерсона.  -
Старшой, это ты?
   - А ты какого дьявола здесь? Почему не на КП? Почему коммутатор бросил?
   - Старшой, там Старк! У него секач. Рубит направо и налево! Сейчас  все
там разнесет...
   - Пошли! - Тербер снял с плеча винтовку и побежал.
   - Вваливается вдруг в фургон, орет, матерится. "Убью его!"  -  орет,  -
задыхаясь, выкрикивал на бегу Энди у него за спиной. - "Убью  его,  сукина
сына!" Я думал, он это про тебя. А потом как завопит: "Где  капитан  Хомс?
Убью его!" Хомс-то давно от нас перевелся, старшой. И  не  капитан  он,  а
майор. Старшой, по-моему, он того... спятил.
   - Помолчи.
   Старка  там  уже  не  было.  Уютный  фургончик  КП,  казалось,  пережил
стихийное бедствие. Оба шатких самодельных стола, за которыми работали  он
и Росс, были изрублены в щепки. Ни на одном из четырех стульев сидеть было
больше нельзя. Раскладной походный  столик  Тербера  валялся  проломленный
насквозь. На крышке маленького  личного  сейфа  темнела  глубокая  длинная
вмятина. Пол был усеян документами и клочками  бумаг.  В  тонких  фанерных
стенах зияли суживающиеся книзу щели. Только коммутатор, по счастью, вроде
бы уцелел.
   А среди всего этого разгрома, как непотревоженный младенец,  безучастно
сидящий  меж  обломков   рухнувшего   дома,   лежало   девственно   белое,
незалапанное, нетронутое письмо с  подколотой  сопроводиловкой  -  военное
министерство подтверждало, что Тербер произведен в офицеры  с  присвоением
звания второго  лейтенанта  (пехотные  войска)  армии  Соединенных  Штатов
Америки.
   Тербер на мгновенье застыл в дверях, оценивая  ущерб.  Потом  в  ярости
швырнул  винтовку  в  угол,  и  вагончик  тряхнуло   от   удара,   пополам
расколовшего ложе "оптической-03".
   Вымуштрованный в  регулярной  армии,  где  уронить  винтовку  во  время
строевой считалось  великим  грехом  -  минимум  две  недели  внеочередных
нарядов, - Энди громко ахнул и уставился на него с откровенным ужасом.
   - Проверь-ка, - процедил Тербер, показывая на коммутатор,  и  улыбнулся
злой, хитрой улыбкой. - Начни снизу,  вызови  по  очереди  все  позиции  и
проверь, как соединяется. Потом  свяжись  с  батальоном  и  центром  сбора
донесений. Проверь штекеры все до одного.
   - Есть. - Энди сел за коммутатор.
   Тербер поднял обломки винтовки и  с  раскаянием  взглянул  на  приклад,
беспомощно повисший на ремне. Эта винтовка была у него четыре года; с  ней
он пришел в первую роту, а когда перевелся в седьмую, взял ее  с  собой  и
сюда. Из этой винтовки он  обставил  на  полковых  соревнованиях  главного
сержанта О'Бэннона. Любовно, заботливо он проверил механизм. Все работало.
Новый приклад он раздобудет, а вот механизм  было  бы  не  заменить.  Чуть
успокоившись, он  осторожно  положил  винтовку  у  двери.  Затем  подобрал
оскорбляющее взгляд своей нетронутой, девственной чистотой письмо военного
министерства и порвал пополам, вместе со  всеми  его  визами  и  печатями,
потом сложил вдвое и снова порвал, потом опять сложил, порвал  еще  раз  и
разбросал клочки по полу. В дополнение к общей картине.
   - Старшой, все штекеры работают, - сообщил от коммутатора Энди.
   - Хорошо. Тебе здесь сидеть еще два с половиной часа. Я пошел спать.
   - А как же все это? Весь этот развал? Ты бы хоть убрал немного.
   - Пусть Росс убирает. - Он нагнулся, поднял с пола разломанную винтовку
и вышел.
   Тишина вокруг была неподвижная, мертвая. Время тянется, идет,  а  потом
наступает минута, когда только и остается, что лечь спать. Куда-то ходишь,
что-то делаешь, на что-то себя тратишь, но все это лишь до поры,  лишь  до
той минуты, когда остается только одно - лечь спать.
   Тербер положил обломки винтовки под свою раскладушку  и  с  облегчением
завалился спать.


   Утром Старка нашли на  берегу:  он  мирно  спал  на  песке,  прижавшись
грязной от вчерашних слез щекой к верному секачу.
   Тербер поднялся рано. Свежий и бодрый, он,  еще  до  того  как  нашелся
Старк, все уладил с Россом, хотя лейтенант был в бешенстве (бешенство даже
слишком мягкое слово).
   - Лейтенант, о том, чтобы  его  разжаловать,  не  может  быть  и  речи.
Позиции у нас раскиданы чуть не на милю друг  от  друга,  и,  кроме  него,
никто с кухней не управится.
   - Разжалую как миленького! - бушевал Росс. - Пусть рота хоть  с  голоду
передохнет - все равно разжалую!
   - А кто будет вместо него заниматься питанием?
   - Кто  угодно,  мне  плевать!  Вы  посмотрите,  во  что  он  здесь  все
превратил! Нет уж, сержант, такое я не прощу!  Будет  у  нас  когда-нибудь
дисциплина или нет?! Без дисциплины мы далеко не уйдем.
   - Да, конечно. Но без питания - тоже.
   - Ничего, пусть командует своей кухней без звания!
   - Он откажется.
   - Отдам под трибунал за неподчинение!
   - Это не пройдет. Лейтенант, вы же юрист. Вы  же  сами  знаете.  Нельзя
отдать человека под трибунал за отказ заведовать кухней  без  сержантского
звания.
   - Безнаказанным я это не оставлю!
   - Лейтенант, вы его просто не понимаете.  Он  парень  со  странностями.
Иногда на него находит. В Хикеме он один раз тоже такое выкинул, вы  тогда
у нас еще не служили. Он это не назло. Ничего плохого он никому ни разу не
сделал. Просто он повар, понимаете? Повара и начальники столовых, они  все
заводятся с пол-оборота. Любой приличный  начальник  столовой  обязательно
псих.
   - Хорошо, - процедил Росс.
   - Лейтенант, без него на кухне все развалится, вы же сами знаете.
   - Хорошо!
   - Я всего лишь трезво смотрю на вещи. Если бы  можно  было  его  кем-то
заменить, я бы первый потребовал его разжаловать. Но у нас нет никого.
   - Я сказал, _хорошо_!
   - Это исключительно в интересах роты.
   - Интересы роты, интересы роты!.. _Знаю_!
   - Вы же отвечаете за всю роту в целом.
   - Да, да, хорошо!.. Я сам знаю, за что я отвечаю!
   - Так точно, сэр, - кивнул Тербер.
   Покончив с этой проблемой, он сообщил Россу, что  решил  отказаться  от
офицерского звания.
   - Что?! - в бешенстве завопил Росс. - Вы в своем уме?
   - Я твердо решил, - сказал Тербер.
   - Лучше бы меня распределили  в  береговую  охрану,  честное  слово!  -
простонал Росс. - Эта ваша идиотская армия! Вас тут сам черт не поймет!



        53

   Шестого января Милт Тербер взял увольнительную и поехал в город. Мейлон
Старк поехал вместе с ним.
   В этот день солдаты Гавайской дивизии получили увольнительные в  первый
раз за все время после Перл-Харбора, и в десять часов утра со всех позиций
девяностомильного кольца круговой обороны толпы хорошо поддавших мужчин  с
дикими воплями устремились к Гонолулу, перед барами  и  публичными  домами
начали выстраиваться длинные очереди, но вскоре все  перемешалось,  и  те,
кто  рвался  в  "Нью-Конгресс",  неожиданно  для  себя  оказались  в  баре
ресторана "У-Фа". Так продолжалось до  самого  комендантского  часа.  Этот
день и два следующих словно слились в непрерывный загульный  праздник.  Ни
один гонолульский бармен не забудет эти дни. На всю жизнь  запомнят  их  и
многие тогдашние хозяйки борделей. И даже некоторые вполне респектабельные
люди вспоминают их до сих пор.
   В приказе четко оговаривалось, что из каждой части  можно  одновременно
отпустить в увольнение не более трети личного состава. Для дислоцированной
на побережье седьмой  роты  распределение  увольнительных  превратилось  в
целую проблему. Седьмая рота была  разбросана  по  четырнадцати  береговым
позициям.  Лейтенант  Росс  распорядился,  чтобы  командиры   позиций   (в
большинстве случаев это были не офицеры, а сержанты) определили  ту  треть
своих солдат, которым они дадут отпуск, и  представили  поименные  списки.
Терберу поручалось составить такой список для службы КП. Старк распределял
увольнительные среди поваров.
   По неписаному закону командир  подразделения  уходит  в  увольнительную
последним, только когда все его солдаты уже  отгуляли.  Поэтому  сержанты,
вынужденные оставаться на позициях (в  отличие  от  офицеров  сержанты  не
гнушаются вступать в сделки с рядовым составом), по мелочам наживались  на
тех, кого отпускали в город: накануне шестого января в роте шел оживленный
обмен дружескими рукопожатиями, валютой, сувенирами, и немало котирующихся
на вес золота, до обидного недолговечных  бутылок  виски  переночевали  от
прежних хозяев к новым.
   Честь не  позволяла  Терберу  и  Старку  внести  в  списки  собственные
фамилии, но мудрый  Тербер  своевременно  позаботился,  и  оба  все  равно
получили увольнительные. Он просто заполнил два  бланка  сверх  выделенной
ему квоты и заставил Росса их подписать. Такое нарушение этикета никого  в
роте  не  возмутило,  а  Росса  и  подавно.  Лейтенант  Росс  мало-мальски
соображал и не собирался рубить сук, на котором сидел.  С  того  дня,  как
Тербер отказался от офицерского звания, он был в роте царь и  бог,  не  то
что во времена Хомса, когда лишь обманывал себя, будто вертит  ротой,  как
хочет.
   При раздаче увольнительных Старк содрал с кого-то пинту виски.  Они  ее
выдули по дороге в город. Первый заход они сделали в "Алый Бубон" к  Чарли
Чану. В "Бубоне" народу было поменьше, чем в приличных барах. На улице  не
стояла очередь. И стойку облепили всего в три ряда. Первые шесть порций им
пришлось опрокинуть стоя, в общей толкучке, зато потом они отвоевали  себе
два места у стойки и засели пить по-настоящему.
   - Уф-ф! -  шумно  выдохнул  Старк,  когда  они  наконец  опустились  на
освободившиеся табуреты. - Боженька дал мне ноги, чтобы я маршировал, а не
стоял по два часа в каждом вшивом баре. Сумасшедший дом. Даже хуже, чем  в
получку в Форт-Блиссе.
   - Телбел, пливет! Салют, Сталк! - расплылся в улыбке Чарли. -  Давно  у
моя не бывай. День-то какая замецательвый, а?
   - Да, денек хорош, - кивнул Тербер.
   - До того хорош, что в самый раз  напиться  в  доску,  -  проникновенно
сказал Старк. - И намылить  одному  трепачу  рыло.  Так,  чтоб  он  копыта
откинул.
   - Ты, Старк, техасец, чего с тебя взять? - сказал Тербер. -  Техасцы  -
люди простые. Любят своих дружков, штат Техас и родную мать.  А  ненавидят
негров, евреев, чужаков в безнравственных женщин.  При  условии,  конечно,
что не спят с ними сами.
   - То ли мы рано прибыли, то  ли  седьмая  рота  разорвала  отношения  с
фирмой "Бубон и компания", - заметил Старк.
   - Говори, говори, я тебя все равно насквозь вижу, -  сказал  Тербер.  -
Эй, Роза!
   Они, между прочим, действительно прибыли рано: они ушли  с  КП  в  пять
минут десятого, а все остальные вырвались с  позиций  лишь  в  десять.  Из
знакомых в баре был только хахаль Розы, тот самый сержант-артиллерист - он
сидел все в той же кабинке в конце зала, будто никуда оттуда не уходил,  -
но на этот раз с ним сидело еще трое дружков.
   - Пей-напивайся, - широко улыбнулся Чарли. - Сегодня все пей-напивайся.
Замецательный день. Один лаз пей бесплатно, моя угосцает. - На потном лице
китайца снова расплылась улыбка, он кивнул им и двинулся дальше, пытаясь в
одиночку обслужить толпу, облепившую стойку.
   - Хороший мужик, - сказал Старк.
   - Отличный, - согласился Тербер.
   - Он что, такой богатый, что может нас угостить?
   - Сомневаюсь.
   - Ему надо было поставить за стойку еще кого-нибудь.
   - В зале тоже официанток не  хватает,  -  сказал  Тербер,  наблюдая  за
Розой.
   Ей помогала еще одна девушка, но, несмотря на это. Роза  зашивалась  не
меньше Чарли, потому что хотела успеть все сразу - и разносить по столикам
пиво, и сидеть со своим штаб-сержантом.
   - Роза! - гаркнул Тербер. - Не слышишь?
   Она сидела с артиллеристами, но, услышав, подошла. На смуглом блудливом
личике - если  бы  слегка  раскосые  глазки  не  выдавали  тайн