ыложен из минералов, белоснежные стройные колонны взмывали на высоту полета голубя. Здесь было много роскоши, и если чего и недоставало, так это храмовой тишины. Безалаберное карнавальное действо плохо вписывалось в интерьер шикарных апартаментов: это выглядело так, как если бы леди нацепила на себя дешевую пластмассовую бижутерию, сработанную в китайских квартальчиках. Коридоры и лестницы были наполнены полуодетыми размалеванными людьми. Было много девушек в трико и майках телесного цвета - я поначалу решила, что они демонстрируют костюм Евы. Впрочем, у девушек были безупречные фигуры, а облегающая одежда делала из них воплощенное искушение. Редкий мужчина проходил мимо, опустив руки.
     - Ну, и куда мы попали? - строго спросила я провожатого.
     - На тусовку кипиджей.
     - Экипажей? Никогда не думала, что на флоте работает столько девушек. Да здесь каждая вторая годится если не в "мисс Вселенная", то в "мисс Новый Орлеан"! А еще говорят:
     женщина на корабле - плохая примета.
     - Я не сказал "экипажей"!
     Парень, кажется, опять выругался, но я пропустила все его эпитеты мимо ушей.
     - Кипиджи - это те, кто участвует в организации карнавала, кто заводит публику.
     - Теперь я все поняла. У вас плохая дикция.
     - Или у вас плохой слух.
     - Мы пришли сюда проверять свои органы чувств?
     - Нет.
     Он осторожно потрогал обожженную щеку и указал на лестницу:
     - Надо подняться еще на один этаж. Уже почти пришли.
     Вскоре мы оказались возле какой-то двери, мужчина с гвоздикой постучал условным стуком, вошел и жестом пригласил войти меня.
     Я шагнула через порог.
     Мой спутник закрыл дверь и замкнул ее на ключ.
     Кажется, начинается что-то интересное. Я всегда готова к бою. Только кто я здесь: тореадор или бык? Нет, на последнюю роль я не соглашусь, да и по физическим данным эта роль - не моя.
     В помещении находились и другие действующие лица, только я не могла понять, кто именно.
     - Шеф, простите, но вместо де Шена я вынужден был привести ее, - провожатый указал кому-то, сидящему в кресле, на меня. - Она утверждает, что представляет интересы де Шена и готова на наши условия. Это ее слова.
     - Чудеса! - раздался из кресла мурлыкающий голос. Впрочем, если этот человек был из породы кошачьих, то это, несомненно, был кот с одышкой.
     Я увидела, что кресло медленно поворачивается. Тяжело опираясь на подлокотники, приподнялся и плюхнулся обратно в объятия плюша и поролона очень толстый, я бы сказала, пышный человек. В нем не было углов - одни овалы. Только взгляд его уколол меня, как игла.
     - Чудеса... - повторил Большое Пузо более жестко, чем в первый раз.
     Настала пора объяснений.
     - Мистер Рауль де Шен обратился ко мне с просьбой помочь ему. Некто покушается на жизнь этого господина, а он даже не знает, почему, - я говорила четко и спокойно. - Если это шантаж, то надо назвать сумму и условия. Если это что-то другое, давайте откроем карты. Быть может, мистер де Шен нанес кому-то материальный ущерб или навредил в финансовых делах... Я здесь для того, чтобы выяснить это и уладить дело. Я обладаю всеми полномочиями...
     Большое Пузо как будто и не слушал меня. Он ощупывал каждую косточку моего тела, каждую складку одежды. Он вспотел в своем усердии. Вытер лоб и сказал очень просто:
     - Милая, как вас зовут?
     - Мэвис Зейдлиц.
     - Никогда еще ко мне не залетала такая глупая болтливая пташка.
     Я осеклась и пробормотала:
     - Так вот... Если вы... Мы можем...
     - Питер! - властным голосом Большое Пузо позвал того, кто привел меня сюда. - Сделайте так, чтобы мисс немного помолчала. Ей удобнее будет молчать в связанном состоянии.
     - Выполню с удовольствием.
     - Но почему?.. - всполошилась я. - Мы же ни о чем не успели договориться! Если так пойдет...
     - Питер, поторопитесь. И без крови.
     Хозяин апартаментов - он же хозяин положения - сказал это так буднично, по-домашнему, что я онемела. Меня не испугал холодный ствол, упершийся в спину слева, где сердце. Меня потрясла собственная никчемность. Все усилия пошли прахом. Большое Пузо не принял меня всерьез и дал понять что я всего-навсего воробышек, залетевший прямо повару в котел. От одной мысли о провале мне стало не по себе. Я перестала сопротивляться. Я слышала, что Питер предупреждает: если я закричу, то он... и если я ударю его, то он... и если я попробую убежать, то он...
     Мне было все равно, сделает из меня Питер мертвое тело или нет. Честное слово, меня это нисколько не занимало, зря Питер распинался.
     Я дала этому мужлану все возможности привязать меня к стулу. Руки мои были заброшены за спинку стула и представляли благодаря веревке единое целое с этой красивой мебелью. Рот был завязан. Только глаза остались выполнять свою привычную функцию - фиксировать происходящее.
     Питер вышел.
     Мое заточение происходило в комнате, смежной с той, которую занимал Большое Пузо. Некоторое время я слышала голоса оттуда, потом они смолкли.
     Заломленные руки болели в плечевых суставах, ныли мышцы, но голова моя была занята другим. Сколько я уже здесь сижу? Час, полчаса?.. Если бы вдруг открылась дверь и вошел Джонни... О, нет! Мне стыдно: я обманула его, чтобы вести это дело единолично. Джонни уверен, что я в отпуске, что веселюсь и танцую. А я сижу, связанная, и терзаюсь. Я провалила поручение клиента, теперь его убьют по моей милости. И тень этого убийства может пасть на агентство Рио. Но где была допущена ошибка? Почему наш план не сработал? Неужели я не произвожу на людей должного впечатления?
     Страх за Рауля де Шена, стыд перед Джонни Рио, муки совести и потеря воли - все это подействовало на меня самым непонятным образом. Вы не поверите, но мне очень сильно захотелось... принять ванну. Я мысленно представила эту ванну, до краев наполненную душистой пеной. Теплые струи гладят мою кожу. Нежное полотенце щекочет лицо и руки. Музыка успокаивает нервы... Нет, эта музыка не годится! Кто ее включил?!
     Я встряхнула головой, прогоняя видение. В соседней комнате звучала громкая, резкая музыка, слышались крики, смех - там, несомненно, находились участники карнавала.
     Внезапно дверь открылась, и весь этот тарарам оказался у меня под носом.
     Люди в масках перестали веселиться и замолкли. Наверное, мои ноги, каждая из которых была привязана к своей ножке стула, поразили их своей балетной утонченностью.
     - Да... У вас, мисс, потрясающий карнавальный костюм, - сказал, наконец, один из кипиджей. - Как вам удалось так энергично обвить себя веревками?
     - Кто-то решил скрыть эту девушку от нас! - воодушевился другой. - Но мы не отдадим ее Синей Бороде. Мне эта красотка нравится. А тебе?
     - Это самая лучшая находка за всю мою жизнь!
     - Клад надо разделить на всех!
     Так они дурачились и смеялись, но между тем руки их, не менее проворные, чем языки, развязали веревки, и я вздохнула с облегчением.
     Первым делом я принялась растирать запястья и щиколотки. Потом схватилась за спасительную пудреницу. А когда закрыла ее, самый экзальтированный из кипиджей крикнул:
     - Мы выбираем вас королевой бала!
     Я вздрогнула: именно это мне предсказывал Джонни.
     Наверное, длинноногие красавицы-кипиджи были ревнивы: они мигом нацепили мне на голову маску.
     - Теперь, дорогая, вы ничем не отличаетесь от нас. У всех на карнавале должны быть равные шансы.
     - Да, конечно, - я уже пришла в себя и поняла, что проголодалась. - А у вас нет случайно сандвичей?
     Мужчины услышали и загалдели наперебой:
     - Кошмар! Мы держим бэби голодной!
     - А у нас ведь много чего выпить и закусить!
     Толпа хлынула в коридор, закружила меня в своем водовороте.
     Кто-то протянул мне стакан с выпивкой.
     - Подкрепи свои силы.
     Это было дешевое вино, но я обрадовалась ему, как драгоценному напитку. Мое сказочное освобождение и эта славная компания, и этот карнавал, замечательный в своей безыскусности, - все действовало на меня ободряюще и успокаивающе. Я уже острила, смеялась чужим остротам и радовалась жизни, как могла.
     И вдруг я увидела Большое Пузо. Он вернулся.
     Заметил ли толстяк меня? Какое счастье, что мое лицо скрывает маска! Я прокралась в уголок и оттуда следила за единственным по-настоящему озабоченным человеком в этой праздной толпе.
     Появился и Питер. Большое Пузо и Питер о чем-то негромко поговорили. Питер сбегал в ту комнату, где оставил меня связанной. Затем у сообщников состоялось маленькое производственное совещание...
     От греха подальше я спряталась за колонну, спустилась по лестнице.
     За мной никто не увязался.
     Я осторожно, едва ли не на цыпочках, пробралась сквозь толчею в вестибюле, стараясь никого не задеть - ни плечом, ни взглядом, выскочила на улицу и, наконец, перевела дух.
     Выпуталась!
     Я шла в отель с единственным желанием - принять ванну, лечь в постель и обдумать свое положение. "Потом, потом", - гнала я от себя невеселые мысли.
     Вот и дверь.
     У себя в номере я включила небольшой светильник, закрыла дверь на ключ и расслабилась.
     Ну и денек! Карнавал, плен, освобождение, бегство... Вздохнув, я начала медленно раздеваться.
     И тут кто-то произнес:
     - Это вы, мисс Зейдлиц?

Глава 3

     Вновь заныли запястья и щиколотки, а грудная клетка сдавила мои легкие так, что я не могла прошептать ни единого слова.
     Почему я решила, что могу расслабиться?..
     Медленно повернувшись, я увидела в глубине комнаты мужчину.
     Он был похож на Генри Фонда. Шатен, ни грамма лишнего веса. Такой обычно нравится дамам: сухопарый, поджарый - хищник, одним словом.
     Мы смотрели друг на друга, и его пронзительный взгляд вынудил меня отвести глаза. "Нет, мы вряд ли подружимся", - подумала я и застегнула кофточку.
     - Да, я - мисс Зейдлиц. - Приключения этой ночи заметно поубавили твердости в моем голосе, и уж совсем вяло я добавила: - А что вы делаете в моем номере? Кто вы?
     Он успокоился как будто, переменил позу и сказал небрежно:
     - Меня зовут Леопольд, если это вас устроит. Я буду звать вас Мэвис. Ведь вы - Мэвис?
     - Да.
     - Вот и отлично! Можете звать меня Лео, - он улыбнулся. - Поработаем на славу.
     - На что? - тупо произнесла я.
     - Не надо притворяться. Я видел, как вы встретились с Питером и направились вместе с ним к шефу.
     - А я вас и не заметила.
     - Значит, в агентстве Рио работают ненаблюдательные люди, - Леопольд криво усмехнулся. - Но в любом случае вы меня устраиваете.
     "Ничего не понимаю", - подумала я, но промолчала.
     Не торопясь, я уселась в кресло и стала придирчиво рассматривать форму своих ногтей на левой руке.
     - Вы должны согласиться, мисс, - Леопольд форсировал голос. - Я предлагаю вам двойной гонорар. Надеюсь, вас это устроит.
     - У...устроит.
     Я тянула время, чтобы из дальнейшего разговора понять, во что влипла на этот раз.
     - Ну, вот и поладили, - непрошеный гость начал шарить у себя по карманам. - Смотрите: задаток!
     Развернув купюры веером, он дал мне возможность убедиться, что держит в руках тысячу долларов, затем эффектно положил деньги на стол.
     - Берите. Они ваши.
     Я сказала:
     - Ого, круглая сумма!..
     И добавила про себя: "...для круглой дурочки".
     - Я вижу, вы деловая женщина и довольно быстро решаете все сложные вопросы! - Леопольд просиял, и глаза-льдинки стали просто подкрашенной водичкой.
     - С таким партнером, как вы, дела делаются быстро, - грубо польстила я.
     Лимит любезностей, очевидно, был исчерпан, улыбка Лео погасла, он засобирался к выходу.
     - Завтра жду вас с отчетом. Или нет - лучше я сам навещу вас, - сказал он сухо. - Гуд бай!
     Он дошел почти до двери. Я же не могла оторвать взгляда от его денег.
     - Мистер Леопольд!
     - Да-да.
     Мужчина обернулся, держась за ручку двери и глядя на меня с недовольством.
     - Я должна дать вам завтра отчет. О чем? О чем будет мой отчет?
     Леопольд скривился. Ему не понравилась моя реплика. Он совсем не собирался озвучивать свои мысли на тему: тысяча баксов и за что их дают.
     - Мэвис, до сих пор вы вели себя как деловая женщина. Откуда такие вопросы? Вы же не хотите нарваться на грубость, не так ли? - От его улыбки по моей коже побежали мурашки. - Есть вещи, о которых не говорят в приличном обществе.
     - Когда женщине дают деньги, она их тратит. Это общеизвестно. Потратить деньги я сумею и сделаю это с удовольствием. Но за что они достались именно мне?
     - Вы прилетели в Новый Орлеан с определенной целью. Действуйте! Но я должен быть в курсе всех предпринимаемых вами шагов.
     - А шеф? Как быть с ним? - я вспомнила Большое Пузо.
     - Он не должен догадаться, что вы водите его за нос.
     - Хм...
     - Ложитесь-ка спать, Мэвис. Утром вы "дозреете", а сегодня, я вижу, вы находитесь под впечатлением от нашего карнавала. Доброй ночи!
     Ушел.
     Я смотрела на закрытую дверь и хлопала ресницами. Не мираж ли этот Лео, так похожий на Генри Фонда? Но деньги!.. Вот они, лежат на столе.
     Что-то определенно происходит. Я попала в какой-то механизм и ухитрилась стать одним из его колесиков.
     Я уже почти разделась, когда зазвонил телефон.
     Кто бы мог беспокоить меня в такое время? О, у меня в Новом Орлеане уже целая куча знакомых: толстяк, Питер, Леопольд и - как я могла пропустить! - Рауль де Шен!
     Звонил именно он.
     - Мэвис...
     Господин с французской фамилией говорил полушепотом, как придушенный. Я ответила:
     - Слушаю вас.
     - Мэвис, может быть... вам нетрудно приехать ко мне? Кажется, я нахожусь под наблюдением. За мной следят. Кто-то ходит под моим окном уже больше часа.
     - Мистер де Шен, а вы не преувеличиваете?
     - Моя интуиция подсказывает, что дела плохи. Приезжайте, Мэвис.
     - Хорошо, говорите адрес.
     - Ваш приезд напугает убийцу... если там убийца, - мой клиент, судя по голосу, сильно струсил. - Тот, кто охотится за мной, услышит ваши шаги и уйдет.
     Он был в панике, если нес такую околесицу.
     - Я приеду. Сообщите, где вы находитесь.
     - Здесь неподалеку... Но лучше возьмите такси. И побыстрее, Мэвис. Я очень надеюсь на вас.
     Он продиктовал мне адрес и положил трубку.
     Беспокойная ночь постепенно перешла в бесконечное предутреннее ожидание, время фантомов и миражей.
     Но если здесь и водились призраки, сегодня они остались без работы: улицы города были все так же многолюдны. То пробежит ватага пьяных матросов, то начнет куролесить компания веселых масок, то затянет нестройную, но разудалую песню сборище студентов.
     Такси ехало медленно, останавливаясь и пропуская участников карнавала, для которых правил уличного движения уже не существовало. Я пожалела, что послушалась де Шена и не пошла пешком.
     Наконец мы подъехали к дому, где был мой клиент. Он сказал, что его апартаменты находятся на первом этаже.
     Постучавшись в дверь апартаментов, я вдруг заметила, что она приоткрыта.
     Я вошла и громко позвала:
     - Мистер де Шен!
     Тишина.
     Что же могло случиться?
     - Мистер де Шен! Здесь Мэвис! Ответьте мне!
     Не уснул ли он? Я начала обходить просторную комнату, заглядывая во все углы. Мои шаги путали меня. Зачем я приехала сюда? Вместо того, чтобы видеть третий сон и отдыхать, я занимаюсь совсем не женским делом! В незнакомом месте ищу человека, которого, возможно, уже нет в живых.
     И тут я увидела его.
     Комната рядом была спальней Рауля де Шена. Я шла в спальню и едва не наступила на его руку.
     Тело было распростерто на ковре. Глаза широко распахнуты, руки раскинуты. Рауль лежал, глядя на меня, а его лоб был отмечен черной дырой - воронкой, втянувшей в себя всю мою храбрость.
     Я не могла оторвать взгляда от этой дыры.
     - Рауль...
     Я тихо позвала красавчика, но щеточка его усов не дрогнула и рот не расплылся в великолепной улыбке.
     Убийца где-то рядом. Я оглянулась: никого.
     Он мог спрятаться и следить за мной, держа палец на спусковом крючке.
     Надо уходить! Убегать! Пока тот, кто убил Рауля де Шена, не прикончил и неугомонную Мэвис Зейдлиц. Возможно, это Питер, а я знаю, какой любовью он ко мне пылает.
     Я выскочила на улицу и почти бегом направилась к своему отелю. Никто не обратил внимания на спешащую девушку, никто не остановил меня.
     В номере я налила стакан воды и начала пить мелкими глотками, стараясь не расплескать. Руки мои дрожали, зубы стучали о стекло стакана.
     Случилось то, чего я больше всего опасалась. Мой клиент убит. Я как детектив оказалась несостоятельна. На агентство Рио легло несмываемое пятно. Хуже некуда.
     Вы видели, как плачет Мэвис Зейдлиц? Это очень некрасивое зрелище.
     Наплакавшись, я решила, что завтра, то есть сегодня, я должна уйти из агентства Рио и подыскать себе работу поскромнее. Буду секретаршей, буду домохозяйкой, буду агентом по продаже косметики... Я перебирала всевозможные варианты своего никчемного применения, пока не поняла, что в этом мире нет для меня другой работы, кроме как сыскной, и нет другой роли в жизни, кроме как роли детектива в юбке.
     Ладно, пока у меня есть дело: покинуть Новый Орлеан. А это значит: купить билет, сесть на самолет, вернуться к Джонни. А там... посмотрим.
     Раздевшись, я легла в постель, закрыла глаза и стала ждать утра.
     Перед моими глазами стоял Питер с розовой гвоздикой в петлице. Потом - приподнимающийся из кресла его тучный шеф. Большое Пузо сменил сухопарый Леопольд с деньгами, зажатыми в кулаке, как колода карт... Выплыло лицо де Шена с дырой во лбу.
     Я прогоняла эти видения, но они возвращались вновь и вновь, как будто кто-то крутил и крутил в моем мозгу эту страшную карусель.
     Вдруг я услышала негромкие шаги за дверью.
     Там определенно кто-то был!
     Шаги были неуверенные. Я вспомнила, о чем говорил де Шен за час до своей смерти: он говорил, что кто-то ходит под его окном.
     Кто-то ходил под окном де Шена, а потом де Шена убили. Теперь настала моя очередь. Но за что? Я не обладаю даже той крупицей информации, за которую следует наказывать смертью!
     Шаги.
     Я была на грани истерики. Мысль о том, что за дверью может находиться подвыпивший гуляка, даже не приходила мне в голову.
     Надо что-то делать. Я зажгла ночник и потянулась за одеждой.
     Вдруг ручка двери стала медленно поворачиваться.
     Бог мой, я забыла запереть дверь! Или я ее запирала? Не помню.
     На пороге стоял мужчина.
     Может, он пьян? Почему его шатает из стороны в сторону? Свет ночника не давал разглядеть лицо. Я не видела, что находится в руке посетителя: бутылка с виски, букет или револьвер.
     - Как вы посмели сюда войти? Кретин!
     Я хотела кричать, визжать, топать ногами, но голос мой предательски охрип и уже еле слышно я добавила:
     - Уходите, пожалуйста.
     Он не послушался и двинулся ко мне. Его походка выдавала в нем не убийцу, а, скорее, ожившего мертвеца.
     В ужасе я зажмурилась. Сейчас костлявые пальцы сдавят мое горло, и я услышу зловонное дыхание...
     Нет, лучше встретить смерть лицом к лицу.
     Я открыла глаза. Передо мной действительно был оживший мертвец. Он смотрел на меня в упор.
     - Это вы, мистер де Шен?!
     Привидение качнулось, и рука Рауля де Шена схватилась за спинку кровати.
     Наверное, я потеряла сознание, а когда очнулась, то увидела, что мой убитый клиент нависает надо мной, как туча.
     - Мэвис, очнитесь.
     Я заслонилась руками, замахала, чтобы отпугнуть нечистую силу. Но голос Рауля де Шена продолжал монотонно бубнеть:
     - Мэвис, очнитесь, это я... я пришел...
     - Вы мертвы! Я видела вас мертвым, у вас прострелена голова! Уходите!
     Мои нервы были истощены.
     - Да, - сказал де Шен голосом, лишенным всех красок и оттенков. - Я умер.
     Глаза его не мигали, они светились изнутри каким-то нечеловеческим светом. Веки не дрожали, губы почти не двигались. Мистер де Шен был ни жив, ни мертв