ой езды, рубашка, туфли, пробор в волосах - все говорило о том, что сегодня ночью Карл бодрствовал.
     - Никаких звуков, никаких цепей! - возвестил он. - Князь тьмы успокоился, ведьмы разлетелись, вакханалия закончилась. А не выпить ли нам?
     - Я ищу Дона, а не бокал виски!
     - Мы обязательно найдем нашего дорогого Дона, - хладнокровно ответил Карл. - И рюмка-другая не повредит этому.
     Он подошел к стойке бара, усадил своего карлика так, что тот принял вид горького пьяницы, и начал шарить по бутылкам, чтобы смешать коктейль.
     - Мэвис, ваш любимый напиток "жимлет"?
     - Да, но откуда вам стало это известно?
     - Проговорился Фабиан...
     Коктейль помог мне. Я взбодрилась, едва только жидкость достигла желудка. Даже мистер Лимбо показался мне милым и симпатичным.
     - Итак, цепи... Цепи звенели, - в задумчивости сказал Карл. - Кто говорил о цепях? Эдвина? Нет. Это адвокат, кажется, что-то вещал насчет подземелья, цепей, обрядов... Черт, я не все помню: в голове моей сильно шумело после того, как одна особа ударила меня по ушам... Фабиан сказал: Эдвина была подручной у Рэндолфа. "Зажигают свечи, надевают маски, заковывают людей цепи..." Вот как...
     Карл прищелкнул пальцами.
     - Вы о чем-то догадались? - с надеждой спросила я.
     - Подземелье, подвал, погреб! Кажется, я знаю, где это.
     - Вы знаете то место, где висят цепи?
     - Если мне не изменяет память, в подвал можно пройти через кухню. Маленькая дверца и лестница вниз... Пойдем, Мэвис!
     Я передернула плечами:
     - Сходите без меня, я вас подожду здесь. В подвалах водятся крысы, пауки... Вы мне расскажете, что там происходит или происходило.
     - А если там ваш муж? Вдруг он сейчас танцует в подвале с Эдвиной и гремит цепями? Мне кажется, вы все должны увидеть своими глазами.
     - Дон и Эдвина? - мне стало смешно. - Вы опять провоцируете меня. Но идти в подвал придется, - я вздохнула. - Идите первым, я - за вами.
     Мы вышли из гостиной и взяли курс на кухню.
     Карл прихватил свою куклу, хотя я втайне надеялась, что он оставит мистера Лимбо сидеть на стойке бара. Но, видимо, марионетка стала частью Карла: он не мог расстаться с ней ни на минуту.
     Карл зажег свет на кухне, постоял, осматриваясь, и показал на дверцу:
     - Вот! - он был доволен. - Здесь начинается лестница, которая ведет в подвал.
     - Хорошо, идем, - сказала я без особой радости.
     Почему-то на лестнице не было света: Карл несколько раз щелкнул выключателем, но лампочка не загорелась.
     - Хорошо, что у меня есть фонарик. В самом подвале должна быть еще одна лампочка.
     - А может, не полезем в подвал? - робко спросила я. - Крикнем Дону, он нам ответит...
     - Не ответит, если у них там с Эдвиной тайное свидание. Мой братец глуп, но не настолько, чтобы выдать себя, - Карл подмигнул мне. - Но мы с вами тоже можем уединиться. Для этого не обязательно лезть в подвал...
     Я рассердилась:
     - Ладно, умник, спускаемся.
     Карл двигался боком, чтобы свет от фонарика падал на ступеньки. Это упростило мне спуск. Мы прошли почти всю лестницу, когда Карл вдруг резко затормозил, и я ткнулась лицом ему в спину.
     - Господи! - воскликнул он.
     Интересно, что это такое интересное он увидел в подземелье, чтобы я получала синяки?
     - Могли бы крикнуть мне "стоп". Ведь я могла разбить лицо!
     - Свечи!
     - Какие свечи? Причем тут свечи? Это не оправдывает...
     Я замолчала, потому что, заглянув за плечо Карла, увидела множество небольших свечей, стоящих на темном холодном полу подвала. Десятка два колеблющихся язычков пламени не могли осветить все подземелье, а лишь создавали атмосферу таинственности и страха.
     Я заметила паутину. На стенах подвала блестела влага, стойкая затхлость и сырость вызывали приступы тошноты.
     - Мне страшно, Карл, - прошептала я. - Пойдем наверх. И побыстрее!
     - Да-да... Здесь никого нет. Впрочем, что это? Кто там?
     Он направил луч фонарика в угол, и я вскрикнула. На полу лежал мужчина, и очень хорошо мне знакомый.
     Я подбежала и перевернула его на спину.
     - Дон!
     Из глаз моих брызнули слезы. Осторожно ступая, подошел Карл и склонился над неподвижным телом. Потом повернулся ко мне:
     - Перестаньте!
     - Э... что? - я размазывала слезы по щекам.
     - Перестаньте изображать безутешную вдову. Ваш муж не умер. Видите: он дышит. Лучше принесите воды. Возьмите мой фонарик, - он впихнул его в мою ладонь. - Дойдете?
     Не помню, как я взлетела по лестнице. На кухне нашла кувшин, набрала воды и возвратилась в подвал.
     Карл сбрызнул лицо Дона и смочил ему губы.
     Дон не открывал глаз.
     Тогда Карл набрал полный рот воды и устроил моему "мужу" холодный душ.
     - Что вы делаете? - заорала я. - Так вы его совсем погубите!
     - Ничего, главное - чтобы Дон пришел в себя.
     Дональд, наконец, открыл глаза. Мы услышали стон:
     - О, моя голова! Кто меня ударил?
     Голос его был таким слабым, что у меня сжалось сердце. Я присела и осторожно приподняла голову Дона. Карл светил фонариком. Вместе мы осмотрели Дональда и обнаружили кровоподтек, а затем и шишку над правым ухом.
     - Ничего страшного, - сказал Карл. - Кто-то ударил тебя сзади. Это не смертельно. А головная боль скоро пройдет.
     - Ты так легко это говоришь, потому что с твоей головой все в порядке, - обиделся старший брат.
     - Перестань! - прикрикнул Карл. - Лучше скажи, кто мог тебя так приласкать? Ты заметил что-нибудь подозрительное?
     - Нет, я не видел... Наверное, этот человек подошел ко мне очень тихо.
     - Тогда у меня другой вопрос: зачем ты сюда спустился?
     Дон приподнялся и сел. Он был невероятно грязен, паутина свисала с плеч, пижама промокла и пропахла сыростью.
     - Я спал, - с трудом ворочая языком, начал он. - Вдруг посреди ночи сквозь сон услышал звон цепей. Потом раздался крик, и я окончательно проснулся. Решил, что надо проверить, кто кричал и почему. Я помнил, что говорил Фабиан про цепи и свечи...
     - Все понятно, - перебил его Карл. - И что же было дальше?
     - Ничего. Дальше ничего, - Дон хлопал ресницами и потирал голову. - Света на лестнице не было, но я захватил спички и попробовал освещать дорогу ими. На лестнице я поскользнулся и едва не упал. Громко выругался... Наверное, тот, кто находился здесь, внизу, услышал мой голос и приготовился встретить меня с чем-то тяжелым в руках. Едва я сошел с лестницы, как меня огрели...
     - А эти свечи... Они горели? - спросил Карл.
     - Не помню... Моя голова!
     Дон попытался приподняться, и это усилие вызвало у него сильнейший приступ боли.
     - Кто тут потерял голову? Успокойся, твой качан у тебя на плечах, - закудахтал мистер Лимбо.
     - Карл, перестань! Твоя идиотская кукла раздражает меня, - взмолился Дон. - У меня нет настроения для шуток, пойми же!
     - Мой братец меня разочаровывает, и с каждым днем все больше, - насмешливо хмыкнул Карл. - Не стоит корчить из себя больного. Я осмотрел твою голову и гарантирую полное выздоровление. Уж не притворяешься ли ты? Я надеялся, что вы с Эдвиной устроили тут хорошенькую оргию и она пристукнула тебя за то, что ты не проявил должного усердия...
     - У тебя остроумие подростка! - скривился Дон.
     Я сочла своим долгом вмешаться и погасить ссору в самом начале:
     - Нам всем надо как можно скорее подняться наверх и занять места в своих постелях, - строго сказала я. - Тебе, Дон, нужна медицинская помощь, и я ее окажу. У меня есть навыки обращения с йодом и бинтами, а аспирин ты выпьешь сам.
     - Все-таки она - божественная женщина, - закаркал мистер Лимбо. - Слышишь, Карл, она даже умеет обращаться с бинтами. Бьюсь об заклад, что Мэвис была герл-скаутом! У тебя. Принцесса, сохранились бойскаутские значки?
     - Отстанешь ты от моей жены или нет?! - заорал Дон.
     - Спокойнее, братец, - Карл явно издевался. - Ты снова нарываешься? С твоей-то головной болью? Хорошо, я готов, но учти, что отныне я никогда не стану поворачиваться к твоей жене спиной.
     - Ну поднимайтесь же! - я начала терять терпение. - Еще немного, и я подхвачу хронический насморк в этой яме.
     - Мэвис, - мягко произнес Карл, - нам все-таки стоит выяснить, не прячется ли здесь тот негодяй, который покушался на Дона. Кто-то все же зажег эти дурацкие свечи!
     - Выясняйте это вместе со своим карликом, а я должна промыть и обработать рану мужа и уложить его в постель. Лучшее лекарство для Дона - это сон.
     - На месте Дона я бы не торопился покинуть подвал, - сказал Карл. - Не мешает хорошенько осмотреть это прибежище теней и крыс. Как знать, не обнаружим ли мы здесь какой-нибудь документ...
     - Какой документ?
     - Ну, например, новое завещание, полностью лишающее Дона наследства.
     Внешне сохраняя спокойствие, я взбесилась и решила как следует отдубасить Карла. Я начала про себя считать до десяти. Если на счете "десять" эти кретины не двинутся с места, я им покажу, какой бывает Мэвис в гневе. И пусть мистер Лимбо выражает потом сочувствие своему...
     Я не успела придумать, каким словом обозвать Карла, потому что едва не вскрикнула от неожиданности.
     О боже! Что это?!
     Луч фонарика высветил на стене страшную рожу. Несколькими мгновениями спустя я поняла, что это всего лишь маска: лицо из эбонита, искаженные сатанинской ухмылкой губы, светящиеся зеленые глаза...
     Кто-то вопил. Но только после того, как Карл ткнул меня локтем в бок, я поняла, что это мой вопль.
     - Мэвис, у вас сдали нервы? - сдержанно спросил Карл. - Вы же видите: это всего лишь маска.
     - Да... Но этот подвал, эта рожа...
     Я приготовилась увидеть на стене других страшилищ и не ошиблась: Карл лучом выхватил из темноты еще одну образину, судя по всему, женского рода. Это была маска ведьмы: змеиные губы, отвисшая нижняя челюсть с гнилыми зубами, седые космы...
     - Спокойно, Мэвис, опять маска, - сказал Карл.
     - Это какая-то пытка, - взмолилась я. - Давайте уйдем отсюда.
     - Маски, свечи... - задумчиво говорил Карл. - Но должны быть и цепи. Где они?
     Он продолжал методично лучом фонарика ощупывать стены. Вспыхнули злобным оскалом еще две маски. Несмотря на то, что все здесь было в паутине, маски сияли, как новенькие. Я пришла в себя. Отчего я должна бояться каких-то масок? Луч взметнулся вверх, прыгнул вниз... Я заметила что-то блестящее, но толком ничего не рассмотрела.
     - Что там, Карл?
     Он ответил не сразу, а когда ответил, то голос его дрогнул:
     - Цепи...
     Фонарик перестал дрожать в его руке.
     Я увидела огромные цепи, концы которых были прикручены к стене. По цепям, по стене стекала вода. Две цепи удерживали человека за запястья, две - за лодыжки. На цепях висело обмякшее тело.
     Белое мраморное тело. Тонкие руки. Черные спутанные волосы...
     И страшное лицо с черным языком, вывалившимся наружу.
     - Это Эдвина! - раздался дикий крик у меня за спиной.
     Кричал Дон.
     - Успокойся, счастливчик, - едва слышно прошелестел Карл. - Она задушена, а ты отделался легким ушибом.

Глава 6

     Гостиная была такой огромной, что мы потерялись и смотрели друг на друга как бы издалека.
     На одном диване сидели мы с Доном, на втором - Ванда со своим Пейтеном. Фабиан Дарк растекся по креслу. Карл вместе с мистером Лимбо делал коктейли: наверное, это было продиктовано стремлением хоть как-то занять себя - пить никто не хотел.
     Я коснулась плеча Дона: он вздрогнул.
     - Как твоя голова, дорогой?
     - Хуже некуда, - он попытался улыбнуться, но улыбка вышла кривой. - Карл, конечно, прав: мне повезло. Что такое головная боль?! А Эдвина там мертвая...
     Меня передернуло, словно током.
     - Не вспоминай! Я дрожу до сих пор. Бедная женщина!
     Появился полицейский: я услышала, как он топает в холле. Наверное, тоже спустился в подвал.
     Никогда не думала, что буду так нервничать.
     - Дон, нас здесь продержат до второго пришествия! Сделай хоть что-нибудь, - прибегла я к безотказному приему. - Прошло почти полчаса, как эти типы шныряют и суют во все свои носы. Единственная вещь, на которую они до сих пор не обратили внимания, - это мы!
     - Очевидно, мы все под подозрением, - криво усмехнулся Убхарт. - Я думаю, это их уловка: заставлять людей волноваться. Тянут время, чтобы довести убийцу до белого каления. Они ведь считают, что убийца - один из нас.
     - Ты тоже так считаешь? - тихо спросила я.
     - Помолчи, пожалуйста. Мне не хочется даже думать на эту тему.
     Передо мной оказался бокал - это Карл проявил любезность. Я ухватилась за выпивку, как утопающий за соломинку.
     - А это тебе, братец, - сказал Карл, протягивая Дону скотч.
     - Спасибо, - саркастически усмехнулся тот. - Завидую твоей выдержке и хладнокровию...
     - Меня вдохновляет Мэвис, - кротко ответил Карл. - Глядя на нее, я заряжаюсь. И потом, ты жив - это ли не причина радости!
     - Кретин, - процедил Дон сквозь зубы.
     Дверь скрипнула и распахнулась. Мы мигом повернули головы в сторону вошедшего.
     Это был высокий и тощий, как мой вздох, мужчина неопределенного возраста и невзрачной наружности. Серый костюм, темная шляпа... Ни единой краски. Он, не глядя по сторонам, подошел к стойке бара, резко повернулся и, окинув собравшихся колючим взглядом, коротко представился:
     - Лейтенант Фром. Здесь, в доме, задушена женщина. Я не намерен тратить много времени на расследование. Буду допрашивать вас по одному. Во время допросов вы будете находиться в этой комнате. Никто не должен ее покидать. Учтите, у двери я поставлю своего человека. Если у кого-то появится веская причина уйти, сообщите дежурному, он передаст мне. Все.
     Я первым делом подумала про туалет и прочие интимные делишки. Неужто бравый лейтенант Фром будет сопровождать меня даже туда?
     Лейтенант уперся тяжелым взглядом в Карла.
     - Вас мне и нужно в первую очередь, мистер Убхарт. Вы сообщили нам об убийстве. Так что начнем с вас.
     - Как угодно, лейтенант, - сказал Карл, допивая свой бокал.
     Он поднялся с высокого табурета и потянул за собой мистера Лимбо.
     Лейтенант недоумевающе смотрел на карлика, зажатого Карлом под мышкой.
     - А... Зачем вам эта кукла?
     Мистер Лимбо встрепенулся и заговорил своим противным голосом:
     - Разве я - кукла? Ах, вы так считаете? Тогда одна кукла поговорит с другой! Я имею в виду вас!
     И он нагло уставился на бесцветную рожу лейтенанта. Тот побагровел. А карлик продолжал вещать как ни в чем не бывало:
     - Кроме того, мне надо выйти... Ну, понятное дело, куда именно...
     - Да-да... Идемте!
     Лейтенант выскочил за дверь. Вышел и Карл со своей наглой игрушкой.
     Я услышала, как Дон ворчит себе под нос:
     - Надо бы обследовать Карла на предмет психической полноценности...
     И скосил глаза на Грегори Пейтена. Тот не преминул откликнуться:
     - А вы обратили внимание на то, что ваш брат был нарочито груб и невежлив по отношению ко мне? Я думаю, он бесится оттого, что в его окружении находится дипломированный психиатр.
     - Грубым был не мистер Убхарт, а мистер Лимбо, - уточнила я.
     - И вы это заметили! - Грегори вскричал так, словно увидел золотой самородок.
     - Ну и?..
     - Вы говорите о мистере Убхарте и мистере Лимбо как о двух разных людях, - сказал он. - Вы воспринимаете куклу как живого человека. Карл добился своего!
     - Не понимаю, к чему этот разговор, - проворчал Дон. - Вы хотите сказать, что Карл помешался? Я это знаю.
     Пейтен затряс головой так, что я испугалась, как бы он не потерял последние волосы из своей небогатой шевелюры.
     - Не говорите о помешательстве! Его здесь нет и в помине!
     - Да? - разочарованно буркнул Дон. - А что же есть?
     - Дефицит личности!
     Грегори победно оглядел нас. Мы же были в полном недоумении.
     - А что это такое? - спросил Дон изумленно.
     - Есть вещи, которые мистер Убхарт не может высказать, - начал объяснять психоаналитик, одновременно протирая очки. - Для того, чтобы проговорить свое истинное отношение к чему-либо, мистер Убхарт использует куклу. Внешне это выглядит так: Карл лоялен, карлик - нет. Карлик груб, болтлив, вульгарен... Таково второе лицо мистера Убхарта, точнее, его подлинное лицо...
     - Чепуха, - отрезал Дон. - Это все ваши заморочки. Вы усложняете то, что и без того очевидно: Карл слегка тронулся, раз обращается с куклой, как с живым человеком. Я хочу сказать: он сам поверил в то, что мистер Лимбо - человек!
     Психоаналитик снова снял очки и стал протирать их так, что едва не выдавил стекла.
     - Нет, Дон, вы ошибаетесь и поверьте...
     - Это вы ошибаетесь, дипломированный кретин! Если вы такой умный, то скажите, кто убил Эдвину? Ну? Мы ждем!
     - Я врач, а не детектив, - проблеял Пейтен.
     - Если вы так легко "раскусили" Карла, то что вам стоит проникнуть в психологию убийцы и назвать его имя! - издевался Дон. - Я уверен, что вы приготовили версию, и если держите язык за зубами, то только потому, что боитесь оказаться в глупом положении. Как же, такой умник, а на поверку - лопух.
     На Пейтена было больно смотреть: мой "муж" разделал его, как повар - цыпленка.
     - Я не знаю, кто убил Эдвину, но у меня действительно есть мнение на сей счет. Эдвину убил один из нас, - сказал Пейтен и вновь начал мучить очки.
     Ванда встрепенулась:
     - Что ты говоришь, дорогой? "Один из нас"? Значит, по-твоему, это могла сделать и я?
     - И ты, и я, и он, и она... - устало ответил Пейтен.
     - Ах, вот как! - вспыхнула Ванда. - Что ж, спасибо за откровения. И вот что я еще скажу: ложась спать, запрись от меня получше. Вдруг мне придет в голову шальная мысль переспать с тобой, и я войду в твою спальню...
     - Дорогая, ты говоришь несусветную...
     Вновь скрипнула дверь, и мы повернули головы, так и не дослушав Пейтена.
     На пороге стоял коп и глазел на нас, как на экзотических животных, резвящихся в вольере зоопарка.
     - Мистер Дональд Убхарт, прошу! - громко и раскатисто возвестил он.
     Дон вскочил и сжал мою руку в своей.
     - После допроса я вернусь к тебе, Мэвис, - быстро проговорил он.
     - Как голова? - участливо спросила я.
     - Раскалывается.
     Он ушел, а минут через двадцать коп вызвал следующего - адвоката Фабиана Дарка. Так как ни один из братьев Убхартов не вернулся к нам, я поняла, что такова тактика лейтенанта Фрома: он до последней минуты хотел держать подозреваемых в неведении относительно того, что сказали другие.
     Нас осталось трое - я, Ванда и ее муж. Он сидел потный и красный. Тягостное молчание давило, как камень. Я не сдержалась и попыталась поддержать прерванный разговор:
     - Ваши слова, Ванда, насчет того, что муж должен запираться... Я поняла, что на самом деле вы хотите обратного, потому что хотя Грегори Пейтен совсем не Грегори Пек, но он все же лучше, чем...
     - Заткнись!
     Ванда с ненавистью взглянула на меня. Больше я не нарушала тишину и очень обрадовалась, когда полицейский вызвал меня для допроса.
     Лейтенант Фром обосновался в столовой. Перед ним лежали блокноты, ручки. Электрический свет - к счастью, он все же был проведен сюда - вырисовывал каждую морщинку на его усталом лице.
     - Садитесь, миссис Убхарт.
     Я села, еще раз взглянув на лампочки - свечи в этой ситуации подействовали бы на меня угнетающе.
     - Итак, что вы увидели, спустившись в подвал? - лейтенант скороговоркой произнес опостылевшие слова.
     Наверное, вести допросы - тяжелое ремесло. Втайне я посочувствовала лейтенанту и подробно рассказала обо всем, начиная с той минуты, когда меня разбудил звон цепей.
     - Все совпадает, - убитым голосом проворчал лейтенант. - Но почему задушили эту домоправительницу? Какая-то белиберда... Если вдуматься, убить должны были вашего мужа. Извините, мадам...
     - Не знаю, как бы я смогла жить без Дона...
     Лейтенант хмыкнул: то ли недоверчиво, то ли сочувствующе. Теперь он рассмотрел меня получше, особенно то, что рельефно выделя