лось под тонким свитером. Голос его стал заметно мягче:
     - Вы не смогли бы жить без мужа... Да... А что Эдвина? Она кому-нибудь была нужна на этом свете?
     Я честно ответила, что не знаю.
     - Откуда адвокат Фабиан Дарк знал про свечи и цепи в подвале, как вы думаете? Он при вас разговаривал с Эдвиной на эту тему?
     - Да, - выгораживать адвоката не имело смысла. - Но Дарк говорил про Рэндолфа Убхарта. Цепи, очевидно, повесил Рэндолф, и адвокату каким-то образом стало об этом известно. Дух Убхарта-старшего витает над домом...
     - Вы меня подтолкнули к одной мысли, - лейтенант закрыл глаза и помолчал. - Призрак Рэндолфа Убхарта явился и убил домоправительницу. А что! Рэндолф здесь! Его могила здесь!
     Я ахнула:
     - Что вы говорите?! Могила - в доме?!
     - Вы замужем за старшим сыном Убхарта и могли бы знать такие семейные подробности. Старик был чудаком, если не сказать покрепче... Он хотел, чтобы его оплакивали ежеминутно.
     - Было бы лучше остаться мне в неведении, - пробормотала я, пытаясь собрать разбежавшиеся мысли.
     - Итак, вы не знаете, кто убил Эдвину, и никого не подозреваете? - лейтенант вернул меня к реальности.
     - Нет. Я ведь увидела Эдвину в первый и, как оказалось, в последний раз за ужином.
     Я глубоко вздохнула. Теперь лейтенант недвусмысленно уставился на мою грудь. Я проследила направление его взгляда и холодно произнесла:
     - Это не имеет отношения к делу. К телу тоже. А если вы попробуете...
     - И что же такое будет, если я попробую? - лейтенант сузил свои блеклые глазки и напрягся.
     - Проверю на прочность ваши косточки, или я не Мэвис Зейдлиц!
     Лейтенант удивленно приподнял брови:
     - Но вас ведь зовут Клер, не так ли? Клер Убхарт?
     - Разумеется, я - Клер Убхарт. Я пошутила. Посмотрите на меня: разве я могу причинить вам вред и - ха-ха - проверить на прочность ваши кости? А раз так, то, само собой, я не Мэвис Зейдлиц.
     Лейтенант откинулся в кресле, плечи его обвисли. Он тупо посмотрел на стол, заваленный бумажками.
     - Ну и местечко... Столько убогих! Один тип таскает под мышкой куклу, которая отвечает вместо него. Другой тип ходит с таким видом, словно ему приспичило застрелиться, а на самом деле завтра его ждут миллионы. Блондинка не знает толком, как ее зовут. Вы сказали Мэвис Зейдлиц? И как вам в голову пришло это имя?
     - Я читала о ней, - начала выкручиваться я. - Мэвис Зейдлиц - героиня детективных романов, это частный сыщик. Она умна, талантлива...
     - Чего и вам желаю, - ворчливо перебил меня лейтенант. - Ладно, допрос закончен. Идите, но не возвращайтесь в гостиную: я еще не со всеми познакомился в этом родовом гнездышке, будь оно неладно!
     - Так куда же мне идти?
     - Можете подняться к себе, прилечь...
     - Скажите, лейтенант, что будет, если меня убьют, когда я начну подниматься в свои апартаменты?
     - Я составлю об этом рапорт, - устало произнес он, потом вздрогнул, чертыхнулся и разозлился. - Идите, Клер-Мэвис, и не морочьте мне голову!
     Мысль о том, что по дому разгуливает убийца, подтолкнула меня так, что я вихрем взлетела по лестнице и с силой захлопнула дверь нашей "семейной" гостиной.
     Дон сидел на диванчике и потягивал виски.
     - Мэвис, за тобой кто-то гнался? - холодно осведомился он.
     - Нет, но... Этот лейтенант так подействовал на мои нервы...
     - Что он сказал?
     - Ничего особенного, кроме одной детали, - я подошла к Дону и села рядом с ним, глядя ему прямо в глаза. - Это правда?
     - Что? - его глаза стали темными и непроницаемыми.
     - Лейтенант сказал, что твой отец захоронен здесь.
     - Видишь ли... Я наверное, мало рассказал тебе про отца и про свое детство. Я считал, что тебе это совсем не обязательно знать.
     - Ты щадишь мои чувства? Ну и ну! Если так будет продолжаться и дальше, я подумаю, что Дональд Убхарт действительно мой муж. Заботливый и внимательный.
     - Извини, Мэвис, но сейчас я не могу быть ни заботливым, ни внимательным. Я просто нервный. Закрываю глаза и снова вижу Эдвину... цепи... свечи...
     - Перестань!
     Я прижалась к Дону всем телом.
     - Который час?
     - Четыре. Наступило утро, Мэвис.
     - Да, ты прав: утро. Я больше не смогу уснуть.
     - Едва ли кто-то сегодня уснет. Кстати, Фабиан просил, чтобы попозже все собрались в столовой.
     - Адвокат? Почему? - удивилась я.
     - Он сказал, что появилось нечто новое. Эта новость касается всех, - Дон налил еще виски и поболтал влагу в бокале.
     - Новое убийство?
     - Новое завещание.

Глава 7

     Я смотрела на то место, которое вчера занимала Эдвина. Теперь во главе стола сидел Фабиан Дарк. Он деловито просматривал лежащие перед ним документы.
     За столом находилась все та же теплая компания: я с Доном, Карл с карликом и Ванда со своим психоаналитиком.
     Слава богу, полицейские убрались восвояси. Но я знала, что лейтенант Фром приказал нескольким своим подчиненным прочесать окрестности и вообще держать поместье под наблюдением.
     Фабиан прикурил сигарету и глубоко затянулся. Я заметила, что листок бумаги в его руке мелко подрагивает.
     Дон сцепил зубы так, что его красивое лицо приобрело нечто волчье.
     Карл внешне был спокойнее всех.
     - Фабиан, говорите поскорее, что вы там надумали, - сказал он ровным голосом. - Зачем вы нас собрали?
     Адвокат втянул побольше воздуха и сосредоточенно откашлялся.
     - Я собрал вас затем, чтобы сделать важное сообщение. Ваш отец... Короче, у меня находится его завещание. Совсем другое...
     - Что такое? - проскрипел Дон. - Почему вы не говорили о нем раньше?
     - Такова была воля вашего отца. Рэндолф Убхарт распорядился, чтобы о существовании второго завещания не было известно никому, кроме меня. Разрешите я напомню: первое завещание обязывало вас прожить в этом доме трое суток до того момента, когда Дону исполнится тридцать лет. Вы пробыли здесь уже двадцать четыре часа. Теперь в силу должно вступить распоряжение Рэндолфа Убхарта относительно нового завещания.
     - Всего двадцать четыре часа? - удивился Карл и театрально взмахнул руками. - Мне кажется, что я здесь двадцать четыре дня.
     - Мне не хочется подозревать вас, Дарк, но насколько второе завещание достоверно? - прорычал Дон.
     - Юридическая практика знает подобное, - размеренным голосом ответил адвокат. - Этот документ, - он поднял руку с листком бумаги, - юридически правомочен. Я обязан его огласить.
     Дон недоверчиво хмыкнул. Чем больше он нервничал, тем ярче играл румянец на щеках Ванды. Она посмотрела на Дона с явным торжеством.
     - Что, дорогой брат, боишься? Отец обделил тебя во втором завещании?
     - Ничего не известно, - остановил ее торжество Карл.
     - Итак, согласно воле усопшего я оглашаю второе завещание, - начал Дарк, но его перебили.
     - Каков старик! - закудахтал мистер Лимбо. - Он командует нами даже после своей смерти!
     - Карл, уймись! - заорала Ванда. - Мои нервы этого не выдерживают.
     Фабиан Дарк вновь откашлялся, оглядел присутствующих и приступил к чтению документа:
     - "Я, Рэндолф Ирвинг Убхарт, будучи в здравом уме и твердой памяти, объявляю свою последнюю волю..."
     - Старик в здравом уме, - захихикала кукла. - Значит, он нас опять надует. Каждый день будет объявлять о новом завещании. Этот сериал долго протянется...
     - Заткнись, ты, уродина! - вновь завопила сестрица. - Адвокат, не обращайте на него внимания. Читайте!
     И Фабиан Дарк начал читать дальше:
     - "Я бы хотел в этот день и час поговорить с вами так, как если бы я встал из могилы. Надеюсь, что смерть не помешала собраться за столом двум моим сыновьям и дочери. Не сомневаюсь, что здесь также присутствуют экономка-домоправительница и мой поверенный в делах. Сидит ли здесь жена моего старшего сына? Я уверен, что он женился в соответствии с условиями моего первого завещания. Я допускаю, что за столом находятся жена Карла и муж Ванды. Представьте, что я вижу вас. Вы в ожидании и страхе - вдруг кто-то обойдет вас и вы не получите обещанного. Я прекрасно знаю: вы пять лет жили на годовом жалованье, наделали уйму долгов и понастроили много планов. Вам нужны деньги. Деньги нужны моим сыновьям, дочери, экономке и адвокату. Я не ошибся?"
     Фабиан Дарк вспотел и приостановился, чтобы смахнуть пот со лба. Потом он прочистил горло и продолжил:
     - "Да, я не ошибся. Мои дети всегда мне стоили очень дорого. Их вкусы вряд ли изменились за это время. Фабиан, сколько денег из моих запасов вы потратили, чтобы насытить эти аппетиты? А вы, Эдвина, хорошо ли вы следите за столовым серебром? Теперь я обращаюсь к тебе, Дон. Ты ведь брал в долг и, наверное, немалые суммы, обещая отдать с лихвой после того, как получишь наследство. А ты, Карл, очевидно, затеял несколько рискованных предприятий, в надежде расплатиться моими деньгами. Ванда, сколько денег у тебя выманили все эти проходимцы и шарлатаны, прикидывающиеся порядочными людьми?
     Мои воистину дорогие дети, даже в могиле мне ясно: вы страшно нуждаетесь в деньгах. Вы ничего не хотите от меня, кроме денег. Я вас интересую только как источник дохода. Вы забыли, кто я и каков я. Разрешите вам напомнить. Во-первых, я всегда вас презирал и, во-вторых, всегда насмехался над вами. Я не любил своих жен. Но еще больше я не любил своих детей: они не оправдали моих надежд".
     У Фабиана кончилось дыхание. Он остановился.
     - Что вы нам читаете? - резким голосом осведомилась Ванда. - Что за пасквиль? Я не выдержу и сейчас уйду из-за стола.
     - Потерпите, осталось совсем немного, - остановил ее Дарк. - С вашего разрешения я продолжу чтение.
     - Если тебя, сестрица, тошнит, выйди на свежий воздух, - пробурчал Дон.
     Фабиан надул щеки и с шумом выпустил воздух. Он нашел то место, на котором остановился.
     - "... не оправдали моих надежд. Поэтому завещаю: девять десятых моего состояния должны пойти на благотворительные цели, а именно..."
     Фабиан воспаленными глазами оглядел присутствующих и добавил от себя:
     - Надо ли мне зачитывать список тех благотворительных учреждений и организаций, которые получат пожертвования от имени Рэндолфа Убхарта?
     - Сколько? Девять десятых?! - зашипел Дон. - Сумасшедший грязный старикашка! Я сумею опротестовать этот бред, мне присудят...
     - Вряд ли, - твердо сказал адвокат. - Не тешьте себя иллюзиями. Завещание законно. Прежде, чем придумать все это, Рэндолф проконсультировался с юридическими светилами.
     - Силен старик, - усмехнулся Карл. - Как ловко он нас провел. Он и при жизни умел устраивать подобные делишки. Ты должен это знать, Дон.
     - Девять десятых... - Дон не мог оправиться после удара. - Что же остается нам? Жалкий миллион?
     - Надеюсь, старик оставил мне десять центов на чашечку кофе, - прокукарекал мистер Лимбо.
     - Стойте! Замолчите! - Ванда тяжело дышала. - Мы еще не дослушали завещание до конца.
     Фабиан держал лист на вытянутой руке.
     - Читаю дальше. "Если все пункты моего первого завещания выполнены, то оставшаяся одна десятая наследства должна быть поделена между моими сыновьями, дочерью, женами сыновей и мужем дочери, моей экономкой и поверенным. Поделена поровну.
     После этого вы должны пробыть в "Толедо" еще сорок восемь часов, чтобы весь срок нахождения в поместье составил семьдесят два часа. В полночь, когда истечет срок, вы должны пройти в усыпальницу, чтобы отдать мне последние почести. Мой дух будет с вами полчаса.
     Хочу сделать важное уточнение. Если за оставшиеся сорок восемь часов кто-либо из вас умрет, его доля должна быть поделена между остальными поровну.
     Теперь я оставляю вас в раздумьях обо мне и о себе. В заключение хочу напомнить, что вы делите мои деньги. Я собрал их благодаря тому, что жил по принципу: "Выживает только достойный".
     Фабиан смолк.
     Тишина в столовой была невыносимой. Я с тревогой смотрела на своего "мужа" и боялась за его рассудок.
     - И все же мне не все ясно, - Дон вытер мокрый лоб ладонью. - Сколько я получу?
     - Нас шестеро, нам полагается одна десятая наследства Убхарта, - Фабиан оперся о край стола: видимо, ему тоже было нелегко. - Значит... значит, одна доля равна... Короче, это около двухсот тысяч долларов. - Он выговорил, наконец, хоть какую-то цифру!
     Ванда рассмеялась так, словно зарыдала.
     - О, как отец знал нас! Он знал все наперед и все рассчитал!
     Он поманил большими деньгами, а потом показал кукиш. Лежит в могиле и корчится от радости: Дон не получит своего огромного наследства. И мы с Карлом не получим своего миллиончика.
     - Двести тысяч - неплохие деньги, - мягко возразил ей Фабиан.
     - Как раз хватит, чтобы расстаться с долгами, - закудахтал мистер Лимбо. - Расстаться с долгами и с деньгами и жить без того, и без этого.
     - Да, эти деньги помогут вам. Карл, расквитаться с кредиторами, что само по себе уже неплохо. Вам нужно будет только воздержаться от новых финансовых авантюр.
     - Что говорить о Карле, - верещал карлик, - поговорим лучше о Ванде. Ей хватит, чтобы откупиться от вымогателей? Или вот Дон. Он ведь наделал столько долгов, сколько звезд на небе...
     - Умолкни! Ты дурак. Карл! Что толку ссориться и дразнить друг друга? - Дон, как мне показалось, пришел в себя. - Фабиан утверждает, что завещание законно. Да, мы оказались в ловушке, понадеявшись на деньги старика. Теперь уже ничего не переделаешь. Нам надо сохранить хотя бы те жалкие крохи, что он швырнул нам из могилы. Проведем тихо-мирно оставшиеся сорок восемь часов и разъедемся.
     - Он потребовал от нас пробыть подле него полчаса. "Отдать последние почести"... Я отдам! Я подожгу его усыпальницу, - Ванда подняла руки, сжатые в кулаки, и потрясла ими.
     - Меня тут назвали дураком, - Карл встал и выпрямился. - Но я вижу истинную цель этого завещания. Цель и смысл нашего пребывания в поместье.
     - Что вы имеете в виду? - настороженно спросил Пейтен.
     - Слова Рэндолфа Убхарта: "Выживает только достойный". Старик все предусмотрел. Каждый из нас надеялся на гораздо большие деньги.
     - Говори прямо, - потребовал Дон.
     - Отец сделал уточнение: если за сорок восемь часов кто-либо умрет, его часть делится между оставшимися.
     - Ну и?..
     - Чем меньше нас останется, тем большую долю получают... живые, - Карл споткнулся на последнем слове. - Старик указал нам путь, и этот путь - убийство. Боюсь, оставшиеся в живых, когда придут в усыпальницу, услышат смех... Рэндолфа Убхарта.
     - Подстрекательство к убийству - вот как это называется, - Пейтен тоже встал и снял свои очки. - Ваш отец составил завещание, по которому выгодно убивать. Извините за прямоту.
     - Заметьте, кое-кто знал это! - торжествующе сказал Карл. - Это давало значительные преимущества перед остальными.
     - Что вы несете? - Фабиан Дарк утратил всю свою респектабельность и высморкался в кулак.
     - Да, вы знали, какие окончательные условия ставит старик. И подготовились, - Пейтен протер очки и посмотрел на свет, насколько чисты стекла. - И вот результат - наследство надо делить уже не на семерых, а на шестерых.
     - Опомнитесь! - завопил адвокат.
     - Теперь понятно, почему убита Эдвина.

Глава 8

     Прогнозы, основанные на том, что после пережитого никто не уснет, не оправдались. Я уснула, как убитая. Легла в шесть утра, а проснулась в третьем часу пополудни.
     Проснувшись, я поняла, что ужасно хочу есть. Только вряд ли кто-нибудь будет готовить обеды в такой момент - прислуга глубоко скорбит по случаю смерти экономки.
     После душа я надела черную юбку и шикарный черный бюстгальтер с кружевами и рюшами. А чтобы все могли оценить его по достоинству - бюстгальтер на две трети состоял из нежнейших кружев, - пришлось набросить прозрачную блузку.
     Дона нигде не было - ни в гостиной, ни в его спальне. Я прошла через все комнаты, заглянула во все закоулки и спустилась на первый этаж.
     Понятно, куда идет голодный человек - он идет в столовую. Но и там меня ждало разочарование: на девственно чистом столе не было даже скатерти.
     В общей гостиной я, наконец, обнаружила вещь органического происхождения - это был Грегори Пейтен.
     Как я ему обрадовалась!
     - Доброе утро, Грег!
     - Хелло, Мэвис!
     Он взглянул на меня и слова застряли в его горле: все-таки мой черный бюстгальтер обладает феноменальной притягательной силой. Можно только гадать, какой из Пейтена психоаналитик, но то, что он стремительно обнаружил новую область для исследования, - это несомненно.
     - Где Ванда, Карл? Где все? - спросила я.
     - Ванда никак не может прийти в себя... Карла и вашего мужа я видел - кажется, они вышли прогуляться.
     - Карл и Дон?.. Гуляют вместе? Невероятно!
     - Не уверен, что вместе: выходили они порознь. Ваш муж - час назад, а Карл - совсем недавно. Далеко они не уйдут: лейтенант не разрешил покидать пределов поместья.
     - А где мистер Дарк?
     - Адвокат не появлялся.
     - Что полиция? В доме? Или копы предпочитают подвалу свежий воздух?
     - Насколько я знаю, один полицейский дежурит в холле, а целая ватага отбивает атаки репортеров у ворот. Газетчики прознали про убийство, а так как семейство Убхартов до сих пор вызывает пристальный интерес публики, то надо сказать спасибо полицейским, иначе бы мы потеряли остатки покоя...
     В этот момент резко зазвонил телефон.
     - Алло! - Грегори взял трубку и вскоре передал ее мне с большим удивлением. - Спрашивают вас.
     - Интересно... - я приложила трубку к уху, гадая, кто бы мог искать меня в этой глуши.
     - Миссис Убхарт? - спросил грубый мужской голос.
     - Да, это я.
     - У телефона сержант Донован. У ворот околачивается парень, который говорит, что он ваш друг и что вы наверняка захотите встретиться с ним. Его имя Рио. Ну, что вы решите? Пропускать его или нет?
     - Конечно, пропустите! И спасибо за звонок.
     Грегори Пейтен все это время прислушивался к моему телефонному разговору.
     - Сейчас сюда придет мой друг, - сказала я. - Ну что вы так уставились? У вас никогда не было друзей? Вы не допускаете, что у меня могут быть друзья? В чем дело?
     - Я знаю, что такое друг, - медленно ответил Пейтен.
     - Хм... Я понимаю, что у психоаналитиков все не так, как у людей, но не до такой же степени! Вы все усложняете, во всем видите какой-то "второй слой", "третий слой". А между тем за любой условностью и сложностью находится одна или две очень простые вещи. Вы употребляете какие-то навороченные термины и непонятные слова, когда можно сказать: "кретинизм" или "дурость". Ваш Фрейд, я много слышала о нем. Так вот, если хотите знать мое мнение, то он изобрел всю эту чушь, чтобы прикрыть собственные грязные мыслишки.
     - Про Фрейда вы слышали. А про Юнга? Адлера? - допытывался Пейтен.
     - Нет, с этими ребятами я не встречалась. Бог миловал. А что? Я нормальная женщина со здоровыми рефлексами. Болела ветрянкой в детстве, но ветрена не больше и не меньше, чем любая другая женщина. Так что сейчас я вас покину, потому что мне надо встретить Джонни.
     - Какого Джонни?
     - Своего друга. ДРУГА. Я должна продолжить объяснения или мне позволительно пообщаться с Джонни?
     Пейтен ничего не ответил.
     В холле меня заметил коп. Он взглянул на миссис Убхарт, глаза его округлились, а язык вывалился.
     - Что, онемел? - спросила я вместо приветствия. - Я миссис Убхарт.
     - Какая леди! - донесся восхищенный выдох.
     - Мне передали, что сюда направляется мой друг, мистер Рио, - я была терпелива в своих объяснениях с этим болваном, глазки которого ощупывали каждую складочку моего наряда.
     - Да-да, мне звонили и предупреждали, - выдавил коп. - Могу ли я вам помочь, миссис... э... Убхарт?
     - Можете. Уберите свои глаза подальше.
     - Ваша просьба невыполнима. Разве что... я должен ослепнуть, а то и умереть.
     Я поняла, что напрасно трачу время, и, обогнув остолбеневшего полицейского, вышла на крыльцо.
     Показалась машина Джонни. Я подбежала. Едва мой компаньо