о, прошел по маленькому коридору и скрылся за какой-то дверью. Я чуть не влетела следом в помещение, в которое... Ну, в общем, э, черт... Вы сами понимаете.
     "Кретин!" - обругала я Джонни и стала в коридоре ждать его возвращения из комнаты, куда входили и выходили только мужчины.
     Прошло полчаса. Джонни не появлялся. Наверное, он улизнул через окно или другую дверь. Уж он нашел способ избавиться от Мэвис Зейдлиц!
     Разъяренная, я влетела в свой номер и швырнула туфли что есть силы в разные углы комнаты.
     Обманщик! Прохвост! Щеки мои пылали.
     Но что-то надо делать. Я умру от безделья. Перегорю, как лампочка. Истаю, как свеча. Нет, не так. Я выдохнусь, как незакупоренная бутылка. Опять не то! Ну, Джонни, ну, паршивый мерин, я тебе докажу, чего стоит Мэвис!
     Неожиданно я вспомнила девушек-кипиджей, их костюмы и маски. И тот дом с мозаичными полами... Там определенно что-то происходит. Нет, не карнавальные страсти кипят под этой крышей.
     Я проникну туда в маске и увижу такое, что совсем не предназначалось для моих глаз.
     Джонни вернется вечером не солоно хлебавши, а я выложу ему информацию, как на блюдечке, и посмотрю своими честными глазами в его гляделки. Предатель и врун будет посрамлен!
     Я упивалась будущей победой над компаньоном. Обесчещенная Мэвис не только восстанавливает справедливость в своем собственном агентстве, но и ставит на колени этот вшивый городишко.
     Настроение мое взмыло вверх, я лихорадочно отыскала туфли и выскочила из отеля навстречу новым приключениям.
     Без труда я нашла магазинчик, где купила все, необходимое для маскарада. Вернувшись в отель, переоделась, прошлась перед зеркалом грациозной походкой девушки из компании кипиджей и осталась собой довольна.
     Трико телесного цвета мне не досталось, но то, что сейчас плотно облегало мое тело, было просто восхитительно. Прочный синтетический трикотаж с голубоватым отливом. Открытая спина и ключицы. Высокий вырез на бедрах, отчего ноги кажутся еще длиннее, чем есть на самом деле.
     Я почувствовала себя голливудской дивой. Моя линия плеч была безукоризненна, на груди сияло золотое сердце.
     Костюм преобразил меня так, что я сама не узнавала себя в зеркале. Единственный недостаток: серебристая маска закрыла мое прелестное личико.
     Что еще я могу изменить в себе? Цвет волос? Но разве мало в Новом Орлеане блондинок? Тысячи. Разве вот эта, в голубом трико и серебристой маске, Мэвис? Нет. Мэвис сидит в отеле. А блондинка в трико пойдет гулять и целоваться с усатыми незнакомцами на бульварах Нового Орлеана.
     Подойдя к лифту, я решила испытать свои новые качества на молоденьком лифтере.
     Едва я вошла в кабинку, как мальчик от растерянности нажал не на ту кнопку, и мы взмыли вверх.
     - Вы ошиблись, молодой человек, - растягивая гласные, я произнесла это тоном стареющей жрицы любви. - Мне нужно на первый этаж.
     - Мы сейчас спустимся, мадам. Хотя могли бы лететь и дальше... к звездам, например.
     - Отложим это на вечер, мой звереныш.
     - О да, мадам.
     Лифт плавно опустился, и я послала мальчику воздушный поцелуй.
     Я попросила швейцара найти мне такси и поехала в тот дом, где со мной всегда что-то случается.
     Мне нужно было время, чтобы привыкнуть к новой "коже" и к мысли, что я - не я, а некая леди, утонченная до вульгарности, с той степенью внутренней свободы, которая позволяет ей подчинять обстоятельства и обращать в свою пользу чужие ошибки и промахи. У этой куколки остался голос Мэвис, но даже он изменился. Роль, которую я сейчас играла, мне нравилась, но я еще претендовала и на роль режиссера!
     В доме кипиджей гуляние продолжалось. Белые колонны были захватаны сотнями рук, а мозаичный пол засыпан конфетти. Играла музыка, но ее перекрывал стоязыкий рев толпы.
     - А! Вот и она!
     Кто-то закричал прямо над ухом и схватил меня за руку.
     Я не успела ни удивиться, ни испугаться. Но, обернувшись, едва не обомлела: как клещ, в меня впился сам сатана. Его страшное лицо горело от нетерпения, выпученные глаза блестели, как у полоумного. На голове сатаны красовались маленькие крепенькие рожки, а позади был виден упругий длинный хвост с кисточкой на конце.
     - Вот она! Моя добыча! Будешь кипеть в смоле!
     И сатана потащил меня к столу в дальнем конце холла.
     Большой широкий стол давно уже был превращен в подиум, на котором лихо отплясывала цыганка. За столом сидели и стояли женщины и мужчины в костюмах самых разных эпох. Мужчины пытались заглядывать цыганке под юбку, точнее, сорок юбок, которые она на себя напялила.
     - Посмотрите, кого я привел! - рычал сатана. - Одинокая грешница!
     Один из парней, глянув на меня, присвистнул. Я уже освоилась и победно оглядывала нестройные карнавальные ряды, веселые, хмельные, раскованные, кричащие, пьющие...
     - У тебя в аду жарко, - сказала я сатане. - Нет ли чего выпить?
     - Сейчас принесу!
     Прирученный парень из преисподней, как ни странно, очень быстро передвигался в этом муравейнике среди разгоряченных тел и распаренных лиц и выпивку принес мигом.
     - Пей, моя крошка, моя грешница, моя добыча. Сегодня мы с тобой составим замечательную пару и повеселимся! Тебе будет хорошо. И мне тоже.
     Он крепко держал меня за талию и щекотал бородкой шею и грудь.
     Я обдумывала ситуацию. С одной стороны, конечно, лучше оказаться в компании, чем бродить в толпе. С другой стороны, сатана излишне назойлив - как будто он в своем аду не общался с женщинами целый век.
     Я решила избавиться от сатаны. Все обращали внимание на него, а значит, и на меня. Это ни к чему.
     К счастью, маска не выдавала моих мыслей.
     Я рассматривала людей, но не видела ничего особенного.
     Цыганка слетела со стола, как пушинка, выпила огромный бокал вина и снова взобралась на подиум. Она сбросила одну из юбок и закружилась еще стремительнее.
     - Сука!
     Кто-то закричал. За моей спиной, оказывается, шла потасовка. Две женщины дрались из-за красивого мужчины в костюме Пьеро. Он едва держался на ногах, краснота проступала сквозь его выбеленное лицо, а язык вывалился изо рта. Пока его поклонницы выясняли, кто из них более достоин внимания, кавалер упал за колонну и захрапел.
     Сатана вновь наполнил мой стакан:
     - Пей!
     Это не входило в мои планы, и, улучив момент, когда властелин ада увлекся дракой женщин, я вылила содержимое стакана на Пьеро. Он зачмокал губами от удовольствия. Но не проснулся.
     Из двоих женщин победила та, что была моложе. Высокая, грудастая, она подхватила Пьеро подмышки и потащила на улицу. Ее соперница облизала разбитые губы и, пошатываясь, бормоча под нос проклятия, пошла в бар.
     Сатана обнаружил, что стакан пуст, обрадовался и, вырвав его из моей руки, помчался наполнять. Наверное, он надеялся, что пьяная грешница лучше, чем трезвая.
     Внезапно я увидела того, кто только что вошел в зал. Изумительный фрак, синяя бабочка. Черные волосы разделены пробором. И совершенно гладкий и чистый лоб.
     Рауль де Шен собственной персоной.
     Холодным взглядом окинув происходящее, Рауль направился к лестнице. Я бросилась сквозь толпу к нему.
     Пробившись, я намеренно задела его плечом и даже толкнула.
     - О! Извините! Я не хотела!.. Я не видела!..
     Я растягивала гласные и говорила нараспев.
     Рауль внимательно оглядел меня с ног до головы.
     - На карнавале никто не извиняется, моя дорогая. Вы одна?
     - Я была одна до того, как пришла сюда. А теперь я добыча самого сатаны, и мне плохо в аду.
     - Я помогу вам сбежать даже от дюжины дьяволов всех мастей, - он улыбнулся своей ослепительной улыбкой.
     - Как?
     - Видите, вон там, в конце коридора, дверь? Мы пойдем в ту комнату. Там спокойно и уютно, есть что выпить и чем закусить. И нам найдется о чем поговорить. Ну?
     - Украдите меня побыстрее.
     Рауль де Шен взял меня за руку, и мы начали пробираться к выходу.
     Повернув голову, я наблюдала, как цыганку на столе сменил неожиданно протрезвевший Пьеро. Он так плясал и так пел, что стол дрожал, как взлетная полоса перед стартом какой-нибудь космической штучки.
     Сатана метался и рычал: он искал меня, а не найдя, схватил цыганку.
     Все, что люди сдерживали в себе и хранили за семью печатями целый год, прорвалось наружу и затопило зал...
     Рауль замкнул дверь на ключ.
     Я осмотрелась.
     В комнату не проникал шум карнавала. Здесь действительно было уютно. Рауль усадил меня на диван, взял мою руку в свои ладони и согрел дыханием каждый пальчик. Наверное, он вел бы себя иначе, если бы заглянул под маску.
     Он не знал, кто перед ним. А я знала, кто он. И не верила ни единому жесту неудавшегося покойника.
     - Мне очень хорошо с вами, - соврала я и провела пальцем по его щеке.
     Рауль подобрался, как охотник, почуявший дичь.
     - Хотите выпить? - спросил он.
     - Виски... со льдом...
     - Я не могу исполнить ваше желание. Есть шампанское, ом, ликеры...
     - Тогда выберите что-нибудь сами. Я одобрю ваш выбор.
     Мои ноги покоились на диване, голова была откинута... Рауль оглянулся на меня пару раз, пока открывал бар и искал подходящий напиток.
     - Прошу, дорогая!
     - Ваше здоровье!
     У меня в бокале оказалось что-то крепкое. Я глотнула, задохнулась, чуть не закашлялась. Из глаз брызнули слезы. Больше я не стала пить и поставила бокал на столик.
     - Это то, что мне надо, - соврала я второй раз. - Спасибо, вы спасли меня.
     - Я не мог видеть вас раньше? - спросил Рауль де Шен.
     - Вряд ли. Я приехала на карнавал вчера, пришла в этот дом в поисках подруги и попала в лапы сатаны. Может, я перепутала дом? Подруга сказала, что будет там, где собираются кипиджи. Они собираются здесь?
     - Да.
     - Мою подругу зовут Джоузи Мейборд. Может быть, вы слышали о ней? Джоузи - блондинка, но выше меня ростом. У нее пышный бюст, низкий голос...
     - Нет, я не знаю такой девушки, - сказал Рауль без эмоций. - Зачем говорить о ней, когда рядом со мной такое создание. Ну, давайте же!..
     Я отпрянула:
     - Что?
     - Снимите эту маску. Я хочу полюбоваться вашим лицом.
     Он протянул обе руки, чтобы сделать то, чего я боялась больше всего.
     Я отвела его руки и покачала головой:
     - По правилам карнавала мое настоящее лицо - это маска. Только в полночь я могу снять ее, только в полночь.
     - Но, дорогая, я не могу так долго ждать.
     Он прижимал меня к дивану, я отползала и отпихивала его.
     - Вы так несмелы, так строги... Вы не похожи на девушек карнавала. Давайте нарушим все запреты. Снимайте маску!
     Дыхание Рауля обжигало меня. Близость мужского тела, выразительные глаза и красивые губы - все это сводило меня с ума. Я едва не сомлела на мягком диване, алкоголь сломал мою волю. Еще немного - и я забыла бы, зачем пришла в этот дом. Если бы Рауль не стремился снять маску!.. Его настойчивость именно в этом направлении подействовала на меня, как ушат холодной воды.
     Я бросилась к двери, но она была заперта, а ключ находился в кармане мужчины. Барабанить в дверь бесполезно - карнавал гремит еще сильнее.
     - Прошу вас...
     Но Рауль не отступался.
     Я рассердилась: из-за его наглости рушился весь мой гениальный план.
     - Эй, кавалер, немедленно выпусти меня!
     Он только рассмеялся и, обхватив меня, протянул руки, чтобы снять маску.
     - Ладно, мой красавчик, смотри, - тихо произнесла я. - Только вряд ли ты получишь удовольствие.
     Рауль сорвал бесполезную деталь карнавального костюма, и я резко подняла голову.
     А дальше... Дальше была немая сцена.
     Надо отдать должное моему клиенту - он быстро пришел в себя и достал пистолет из кобуры. Нынешние мужчины не ходят без "пушки" даже на любовные свидания.
     - Значит, Мэвис Зейдлиц! А я никак не мог понять, где слышал этот голос. Мэвис Зейдлиц! И почему вам не сиделось в отеле? А еще лучше - в кресле самолета?
     Тут впервые за весь вечер я сказала правду, хотя, разумеется, Рауль не знал, какие стремления и желания скрываются за моими словами. Я сказала:
     - Мне хотелось увидеть вас, Рауль.
     Клиент никак не отреагировал, хотя я старалась говорить с интонациями влюбленной девушки. Понятно: он на работе.
     Де Шен открыл дверь и, крепко вцепившись мне в плечо, провел в комнату рядом.
     Оказалось, я попала в самую середку осиного гнезда.
     В мягком кресле расплылся Барон, возле него стоял Питер. Люди немногословные, они рассматривали мой костюм, точнее, мое тело, переглядывались. Наконец Барон спросил:
     - Зачем ты ее привел?
     Он обращался к Раулю, а глядел на меня. Поэтому я и ответила вместо красавчика:
     - Соскучилась и пришла сама. Вы мне понравились. Вы, - кивок Барону, - вы, - улыбка Питеру, - и особенно он, - кивок на Рауля.
     - Мэвис, вы забыли, как мы расстались в прошлый раз?
     Я раздражала Барона. Импотент никак не реагировал на мое кокетство и видел во мне только безмозглую "пташку".
     - Помню. У меня долго болели запястья и щиколотки.
     - А сегодня мы поступим иначе. Питер не будет вас связывать. Он вырежет ваши инициалы на всех открытых участках тела, чтобы Мэвис Зейдлиц можно было узнать сразу и издалека.
     Обрадовавшийся Питер подошел и, как фокусник, взмахнул рукой. Мгновенно в его руке оказался нож с длиннющим лезвием.
     - У вас серьезная игра, - выдавила я из себя.
     - Серьезная.
     Ну и дела... Эти сукины дети не шутили - они действовали так, как привыкли. И если Барон прикажет, Питер разрежет меня на мелкие куски. Питер - профессиональный убийца, это я поняла весьма отчетливо.
     - Но вы сами втянули меня в эту игру, - попробовала я защищаться. - Рауль де Шен пришел в агентство и попросил заняться его делом.
     - Это так. Но вас, между прочим, предупредили: игры закончены, убирайтесь в свой Нью-Йорк. Почему вы остались? Зачем приперлись сюда?
     - Джоузи Мейборд.
     - Что?
     - Я ищу Джоузи Мейборд. Она была с вами, потом улизнула в Нью-Йорк. Вы выследили ее. Где она теперь?
     Барон развел пухлыми руками и сделал брови домиком.
     - Я не знаю, где Джоузи Мейборд.
     - Вы убили ее, так? Джонни спрятал Джоузи, а вы ее выследили. Но берегитесь, Джонни - отличный сыщик, он установит все обстоятельства этого дела и передаст сведения в полицию! И тогда!..
     - Эта полуголая дурища грозит нам, - Барон развеселился. - Интересно, кто стоит за ней?
     - Я видел прошлой ночью троих, - сказал Рауль. - Мэвис должна рассказать, кого она принимает по ночам.
     Питер, Рауль и Барон взяли меня в кольцо и начали тройной допрос.
     - У меня в номере были только мои друзья. Скоро они придут сюда, тогда берегитесь! Они распорют твое толстое брюхо! - крикнула я Барону.
     Питер отреагировал, не дожидаясь приказа шефа: я от его удара согнулась пополам.
     - Назовите их имена! Ну! - требовал Барон.
     - Одного я узнал, - сказал Рауль. - Это мистер Рио. Кто остальные?
     - Кролик Роджер и Микки Маус.
     Питер взмахнул ножом, и я схватилась за щеку. К счастью, он только слегка оцарапал кожу.
     - Если ответа не будет, Питер, приготовься! - Барон устал, ему надоела эта канитель.
     - Да! Я скажу! Там были Джонни, Леопольд и Ред.
     - Кто такой Леопольд?
     - Леопольд и все. Он так представился.
     - А Ред?
     - Ред Жордан. Мы познакомились в баре.
     - Что вы такой компанией делали ночью? Проводили военный совет? О чем договорились?
     - Ничего не было... А!..
     Питер схватил меня за волосы и приставил нож к горлу. Я захрипела:
     - Все не так, как вы думаете. Они пришли порознь... Никто не сговаривался...
     - Кто такой Леопольд?
     - Возможно, он ваш конкурент. Леопольд хочет, чтобы я работала на него. Он думает, что я работаю на вас, и потому хочет, чтобы одновременно... Он давал мне деньги...
     Наверное, я ляпнула лишнее и прикусила язык. Потом опять завела свою песенку:
     - Я ничего не знаю... Уберите нож... Вы же видите, я отвечаю на все ваши вопросы.
     - Говорите про того, другого.
     - Про Реда? Он приводил меня сюда и грозил пистолетом. Он тоже думает, что я работаю на вас.
     - Почему он лежал на полу?
     - Это Леопольд его вырубил... А до этого я стукнула его как следует. А до этого мы с ним ездили к предсказательнице будущего, и она...
     Барон выругался: я окончательно перестала ему нравиться.
     - Эта дамочка кого угодно доведет до сумасшедшего дома. Где вы ее только откопали? - простонал шеф.
     Питер пробормотал:
     - С ней надо быть начеку. Дура, а бьет больно.
     Рауль выражался без эмоций:
     - Хуже всего то, что Мэвис влезла в наши дела. И тем самым она путает карты. Мэвис опасна.
     - Да... Ты прав...
     Барон что-то обдумывал. Он рассеянно повторил:
     - Ты, несомненно, прав. Хотя началась эта свистопляска не с этой красотки, а с другой дурочки... с Джоузи...
     - Ага, значит, вы признаете, что знали Джоузи Мейборд!
     - Знал? - Барон затрясся от смеха, его толстые щеки заколебались.
     Гангстеры потеряли ко мне всяческий интерес. Питер держал меня в дальнем конце комнаты, а Рауль и Барон что-то втихаря обсуждали.
     Я прислушалась, но слова, которые долетали ко мне, были вполне невинны: "воздух", "вода"...
     Я все еще хорохорилась. Из своего угла я продолжала нести галиматью о том, что меня сию секунду придут и спасут. На самом деле я понимала, что дела плохи. Джонни понятия не имеет, где я. Леопольд тоже.
     Вдруг Барон сказал довольно громко:
     - Решено: вода. Когда полиция выловит труп, то подумает, что это убийство или самоубийство на любовной почве. На карнавале кипят страсти... Красотка утопилась... Или ее убила соперница из ревности... Что-то в этом роде.
     Внезапно я поняла, что он говорит обо мне! Это мой труп найдет полиция. А так как я в карнавальном костюме, без документов, то...
     - Эй, вы, бандюги! Я не собираюсь купаться! У меня нет с собой купальника.
     - Это нам не помешает, - скривился Питер. - Мы будем купаться в темноте.
     - Я знаю, как вывести Мэвис наружу, не вызывая подозрений, - жестко сказал Рауль. - Карнавал - удобная штука.
     Барон посмотрел на нас, и его рожа разъехалась в обе стороны, обнажив гнилые зубы. Это была улыбка самой смерти.

Глава 8

     Придумка Рауля была гениальна, как все простое. Они разыграли свадьбу с невестой, которую тащат под венец, как на аркане. Милая карнавальная шутка.
     Все приняли спектакль за чистую монету. Нам свистели, улюлюкали. Кто-то услужливо открыл дверцы машины, а одна хохочущая особа засунула мне в декольте цветы.
     Рауль был одет священником. Капюшон скрывал его лицо.
     Питер был шутом. Его колпак с бубенцами отзванивал последние минуты моей жизни.
     Невестой, естественно, была я. Мне заклеили рот липкой лентой, связали руки. Шут тащил невесту в машину, чтобы ехать к жениху.
     Народ веселился, а из моих глаз текли слезы. Невеста плачет? Потрясающе! Все были довольны.
     Рауль вел машину. Питер держал меня на заднем сиденье.
     Кажется, мы выехали за город. Дорога стала уже, машина пошла медленнее, а я вспоминала все, что произошло со мной в последние сорок восемь часов, и искала хотя бы маленькую зацепку - надежду на спасение.
     Ее не было.
     Монотонность пути навевала скорбные мысли. "Ты многое испытала, Мэвис, - говорила я сама себе, - у тебя была яркая жизнь. Ты умрешь не от болезни, не под колесами автомобиля, не от укуса собаки... Ты умрешь, как настоящий детектив, - на посту. Стоит ли бояться смерти?"
     Я уговаривала себя, но внутри у меня все дрожало.
     Смеркалось. Деревья плотнее сжимали дорогу.
     Мы приехали. Рауль завернул на поляну и заглушил мотор.
     Меня пинком выпихнули на траву. Питер хотел ударить еще, но Рауль остановил его. Он сорвал клейкую ленту с моих губ.
     - Пусть кричит, сколько хочет. Здесь никого нет в радиусе нескольких миль. Кричи, Мэвис, зови на помощь, плачь... Все разрешаю!
     - Я не люблю шума, - опять скривилс