оссию  в  угол.  Мои
аналитики уже открытым текстом предупреждали о возможности  такого  развития
событий. К нам не прислушались. В итоге мы  получили  октябрь  93-го,  после
которого слово "демократия" по отношению к России можно употреблять только в
кавычках.
   - После этого вы и подали в отставку?
   - Да. Я не привык быть пешкой в чужой  игре.  И  мне  уже  поздно  ломать
характер.
   - Следует ли из ваших слов, что вы считали бы  нежелательным  для  США  и
всего мирового сообщества новое обострение обстановки на  Кавказе  или  даже
новую российско-чеченскую войну?
   - Нежелательным? - переспросил сэр Генри. - Это сказано слишком слабо.
   - Источник нестабильности в кавказском регионе находится не в  Грозном  и
не в Москве. Далеко не единственный, разумеется, но на  сегодняшний  день  -
один из главных.  Он  находится  в  Анкаре  и,  главное,  -  в  Нью-Йорке  в
штаб-квартире транснациональной корпорации "Интер-ойл".
   - Я знаю, о чем вы говорите. Им не удалось  настоять  на  транспортировке
каспийской и казахской нефти через Турцию. Вы полагаете, они не смирились?
   - А они могли смириться? - вопросом на вопрос ответил  Блюмберг.  -  Речь
идет о  миллиардах  долларов.  И  решить  свои  проблемы  они  могут  только
посредством новой войны  в  Чечне,  после  чего  схема  будет  автоматически
пересмотрена в пользу варианта Баку - Джейхан.
   - С этим никогда не согласятся Болгария и Греция, - возразил сэр Генри. -
Именно через их терминалы нефть из  Новороссийска  идет  на  Запад.  Влияние
Болгарии невелико. Но Греция, как и Турция, -  член  НАТО.  Острый  конфликт
между  Афинами  и  Анкарой  спровоцирует  вооруженные   столкновения   между
греческой и турецкой общинами Кипра, как это уже было. На стороне  турок  не
преминут выступить палестинцы и ближневосточные мусульмане, не исключая Ирак
или Иран. В свою очередь, не сможет остаться в стороне  Израиль,  он  окажет
военную  помощь  грекам.  Конфликт  из-за  нефти  мгновенно   перерастет   в
религиозно-этнический, вновь вспыхнет вся бывшая  Югославия,  не  исключено,
что и Ближний Восток. Этого нельзя допустить.
   - Я полностью согласен с вашим анализом. Но эту проблему никто не  сможет
решить в одиночку. Ни Москва, ни официальный Грозный, ни Израиль, ни США. Ее
можно решить только  сообща.  Не  кажется  ли  вам,  сэр  Генри,  что  после
семидесяти лет жесткого противостояния пришло время  попробовать  поработать
вместе? У США и России, как и у всего  мирового  сообщества,  слишком  много
общих  врагов.   Международная   организованная   преступность,   наркотики,
подпольная торговля оружием и ядерными технологиями, терроризм.
   - Вы имеете в виду интервью этого чеченца?
   - Да, - подтвердил Блюмберг.
   - Он не показался мне серьезной фигурой, - заметил сэр Генри. - Шариковая
бомба с лазерным наведением.  Я  проконсультировался  с  нашими  экспертами.
Полный абсурд, сказка из "Тысячи и одной ночи".
   - Его могут использовать по-настоящему серьезные силы.
   - Это ваши предположения? Или есть факты?
   - Есть, - подтвердил Блюмберг. - Полагаю, сэр, вам не  нужно  напоминать,
кто такой Пилигрим?
   - Разумеется, не нужно.
   - Он сейчас в Москве. И пытается выйти на прямой контакт с  Рузаевым.  Об
этом мне сообщил один из руководителей Моссада.
   - Откуда у Моссада эта информация?
   - Я не рискнул задать этот вопрос.  Потому  что  не  получил  бы  ответа.
Важно, что информация достоверная. Более того, она детальная и  оперативная.
В Тель-Авиве  полагают,  что  в  Москве  тоже  знают  о  попытках  Пилигрима
встретиться с Рузаевым. Два  с  небольшим  месяца  назад  Израиль  довел  до
сведения российского МИДа предложение провести конфиденциальные переговоры о
выдаче Пилигрима. Это он  организовал  взрыв  израильского  парома.  Погибло
более ста человек.  Не  в  правилах  Израиля  оставлять  такие  преступления
безнаказанными. В Москве сначала сделали вид, что не восприняли импульса,  и
только теперь дали знать о  своем  принципиальном  согласии  на  переговоры.
"Принципиальное согласие" по-русски - это способ оттянуть решение вопроса на
неопределенное  время.  Но  Израиль  настаивает.  Он   предлагает   провести
совещание в Каире на уровне экспертов. Дата уточняется.
   - Какие выводы вы из этого сделали?
   - Экстрадиция Пилигрима, даже если Москва на нее  согласится,  не  решает
проблемы. Дело не в Пилигриме и не в Рузаеве. Проблема в каспийской нефти. И
эту проблему, как я уже говорил, можно решить только сообща.
   - Каким образом вы оказались втянутым в это дело, мистер Блюмберг?
   -  Случайно,   сэр.   Если   считать   случайность   точкой   пересечения
закономерностей. Мне принадлежит компания "Фрахт Интернэшнл". Мы внимательно
отслеживаем положение на нефтяном рынке.  Особое  внимание  наших  экспертов
привлекла ситуация с Каспийским  трубопроводным  консорциумом.  "Интер-ойлу"
предлагали  войти  в  него  на  семи  процентах  участия.  Это  обеспечивало
стабильную прибыль. Но "Интер-ойл" отказался. Это означало только одно:  они
хотят получить все. Вы знаете, кто хозяин корпорации "Интер-ойл"?
   - Да, - кивнул сэр Генри. - Некто Тернер.
   - Тогда вам не нужно больше ничего объяснять.
   - У вас есть определенный план?
   -  Я  не  могу  назвать  это  планом.  Есть  кое-какие  идеи.  Они  могут
превратиться в план лишь после того, как все заинтересованные стороны  дадут
свое согласие на участие в акции. Рамки  переговоров  в  Каире  должны  быть
расширены.  Кроме  Израиля  и  России  в  них  должны  участвовать   США   и
Великобритания. И предметом переговоров должна стать ситуация  в  кавказском
регионе. Пилигрим - всего лишь очень небольшая часть проблемы.
   - Вы сказали, что я единственный человек, который может  вас  понять.  Вы
имели в виду и помочь?
   - Да, сэр.
   - Какого рода помощь может оказать вам старый отставной адмирал?
   - Участие США, а конкретно  ЦРУ  в  этой  совместной  акции  должно  быть
санкционировано на весьма высоком уровне. У меня нет выхода на этот уровень.
У вас - есть. К вашим словам прислушаются.
   Сэр Генри пощурился на дымок сигары.
   - Вы не преувеличиваете остроту ситуации?
   - После публикации интервью с Рузаевым Пилигрим совершил поездку на Север
России, на Кольский полуостров. И два дня провел в небольшом городе Полярные
Зори. Там находится  Северная  атомная  электростанция.  Вы  помните  второй
псевдоним Пилигрима?
   - Да. Взрывник.
   - Вот именно. Взрывник, - подтвердил Блюмберг.
   - Взрыв АЭС - задача огромной сложности.
   - Совершенно верно, сэр. Но Пилигрим  один  из  немногих  людей  в  мире,
который способен с ней справиться. И Рузаев этого не может не знать.
   Его слова не рассеяли сомнений собеседника.
   - Шариковая лазерная бомба,  -  со  скептической  усмешкой  повторил  сэр
Генри.
   Но Блюмберг не собирался отступать.
   - Я все же попробую вас переубедить, - проговорил он и  достал  из  кейса
два листка с ксерокопиями газетных заметок. - Четыре дня назад в  российских
газетах появилась информация ИТАР - ТАСС следующего содержания: "Вчера около
9 часов утра на шоссе в тридцати километрах от Грозного  группа  неизвестных
совершила вооруженное нападение на российских военнослужащих. Имеются убитые
и раненые. Преступникам удалось скрыться".
   - Такие нападения в Чечне не редкость, - заметил сэр Генри.
   - Не такие, - возразил Блюмберг.  -  Сообщение  об  этом  случае  дало  и
агентство "Интерфакс", неподконтрольное  правительству.  Вот  полный  текст:
"Несколько дней  назад  группа  старших  офицеров  и  генералов  российского
Генштаба во главе с начальником Генерального штаба вылетела с  инспекцией  в
Северо-Кавказский военный округ в связи с резко  осложнившейся  в  последнее
время обстановкой в регионе.  В  четверг  около  9  часов  утра  в  тридцати
километрах севернее Грозного автоколонна с военными  инспекторами  попала  в
засаду. Неизвестные вели перекрестный  огонь  из  автоматического  оружия  и
гранатометов.   По   последним   данным,    погибло    четверо    российских
военнослужащих:  начальник  Главного   оперативного   управления   Генштаба,
полковник  из  штаба  округа  и  два  водителя.  Среди  семерых  раненых   -
заместитель командующего ракетными войсками и артиллерией  Сухопутных  войск
Российской Федерации. Врачи оценивают его состояние как крайне  тяжелое.  На
месте происшествия работает экстренно созданная правительственная  комиссия.
К месту ЧП стягиваются подразделения внутренних войск МВД России". Сообщение
озаглавлено "Опять война?".
   Блюмберг выжидающе взглянул на собеседника. Сэр Генри долго молчал, затем
спросил:
   - Что, по-вашему, это означает?
   - Очень похоже на начало. Вторым актом может быть взрыв Северной АЭС.
   Помедлив, сэр Генри осторожно, чтобы не сломался столбик  пепла,  положил
на каминный экран сигару и нажал кнопку звонка.
   В кабинете появился Осборн. При виде сигары - четвертой за день!  -  лицо
его выразило крайнюю степень неодобрения. Но сэр Генри  не  обратил  на  это
внимания.
   - Свяжитесь с госдепартаментом, - распорядился  он.  -  Передайте  миссис
Олбрайт, что я прошу принять меня завтра во второй  половине  дня.  Уточните
время и закажите билеты на утренний вашингтонский рейс.
   - Но, сэр...
   - Выполняйте, Джонни.
   Секретарь вышел. Сэр Генри окутался сигарным дымком.
   - А теперь, мистер Блюмберг, выкладывайте ваши идеи.
   III
   Через четверть часа, когда посетитель умолк, сэр Генри решительно заявил:
   - Вы сумасшедший, Блюмберг. Это невозможно сделать.
   - Мы обязаны это сделать. Или хотя бы попытаться.
   - Основная нагрузка ложится на российскую сторону. А вы сами сказали, что
в ваших спецслужбах сидят чиновники.
   - К счастью, не все. Во всяком случае, я очень на это надеюсь.
   Сэр Генри с сомнением покачал головой и  неожиданно  засмеялся  суховатым
старческим смехом.
   - Я сказал, что от старости нет лекарства. Я ошибся.  Есть.  И  не  одно.
Целых три. Кукурузное виски. Кубинские сигары. И такие  сумасшедшие  русские
евреи, как вы.
   Вошел Джон Осборн, не без торжественности доложил:
   -  Сэр,  государственный  секретарь  Соединенных  Штатов  миссис  Олбрайт
заявила, что не может обрекать вас на такое  утомительное  путешествие.  Она
сама прилетит к вам завтра десятичасовым утренним рейсом.
   - Спасибо, Джонни. Вы свободны. Секретарь вышел.
   Сэр Генри внимательно взглянул на собеседника:
   -  Совещание  в  Каире  необходимо  форсировать.  Каким   образом   можно
подтолкнуть Россию?
   - Это сделают израильтяне. Намекнут, что в случае дальнейших затяжек  они
выкрадут Пилигрима и устроят открытый судебный процесс. Не  сомневаюсь,  что
на Лубянке, да и в Кремле, это  очень  хорошо  понимают.  На  суде  всплывут
вопросы, которые будут очень неприятны Москве. Например:
   почему Пилигрим оказался в России и какая роль была ему уготована. У меня
нет, сэр Генри, полной  информации,  но  уверяю  вас:  это  очень  непростые
вопросы. И кое для кого крайне неприятные. Поэтому Москва даст  согласие  на
переговоры.
   - Но они могут просто убрать Пилигрима. И это было бы вполне в  традициях
КГБ.
   - Могут, - согласился Блюмберг. - Но у меня  создалось  впечатление,  что
они решили отказаться от этого пути. И даже, как мне  кажется,  не  намерены
препятствовать установлению контакта Пилигрима с  Рузаевым.  Это  вселяет  в
меня, как говорят дипломаты,  осторожный  оптимизм  относительно  реальности
всей идеи.
   Сэр Генри Уэлш приподнял свой бокал с остатками виски:
   - За успех вашего безумного предприятия, полковник.
   Блюмберг в ответ поднял бокал и поправил:
   - Нашего, Адмирал.
   Глава третья. Наводка
   I
   Корреспонденту популярного московского ежемесячника "Совершенно секретно"
Игорю Сергеевичу К. было тридцать два года. Ему долго не везло, очень долго.
В отличие от большинства своих коллег, выпускников журфака МГУ, он  закончил
редакторский  факультет  Полиграфического   института   (конкурс   там   был
поменьше), несколько  лет  просидел  на  мелких  должностях  в  издательстве
"Прогресс", поработал выпускающим в ТАСС, позднее превратившемся  в  ИТАР  -
ТАСС, что никак не сказалось на положении технических сотрудников, почему-то
именовавшихся "творческим коллективом".
   Игорь не хотел  быть  членом  "творческого  коллектива".  Он  хотел  быть
журналистом. Пусть не таким, как легендарные в годы его студенческой  юности
Аркадий Сахнин или Анатолий Аграновский (кто их сейчас помнит?), но  автором
с именем, которое стояло бы не мелким курсивом под заметкой,  а  красовалось
над заголовком.
   Но с этим не получалось. Игорю иногда давали мелкие редакционные задания,
печатали, но в круг постоянных авторов  не  впускали.  Там  все  были  свои,
знакомые по журфаку, МГИМО, ЦК комсомола (это был уже уровень  редакторов  и
заведующих крупными отделами  молодежных  изданий).  А  он  был  чужой,  без
связей. Как голый. Журналистская братия, пьянствующая  в  Доме  журналистов,
была не в счет, хотя именно там Игорь встретил человека, который  помог  ему
изменить судьбу.
   Это был пятидесятилетний, довольно пожилой, по  меркам  Игоря,  журналист
Н., пьянчуга и краснобай, которого за пьянку изгоняли едва  ли  не  из  всех
крупных московских изданий, но тем не менее привечали  и  посылали  в  самые
дорогие дальние командировки. Частенько он пропивал командировочные и никуда
не ехал, но, когда отправлялся по заданию и привозил  материал,  это  всегда
было нечто, заставлявшее говорить о себе всю журналистскую  Москву.  Правда,
чем-то значительным это казалось лишь тогда, в перестроечные  времена  с  их
эвфемизмами, тонкими намеками и фигами в  кармане.  Но  Н.  не  оказался  за
бортом и когда жеманные "плюрализм  мнений"  и  "гласность"  превратились  в
"свободу слова". Пусть не в западном понимании, но  все-таки.  У  него  было
редкое  для  журналиста  умение  видеть  самую  суть  проблемы.  Он  был  не
репортером, а тем, кого в редакциях называют "задумщиками", они выдают темы,
хотя сами редко умеют воплотить их в ярком очерке или статье.
   Н. умел. Но помимо пристрастия к пьяным застольям, он обладал  еще  одним
качеством, которое мешало ему занять достойное место рядом  с  Сахниным  или
Аграновским. Он был ленив. Для него собирать материал, сидеть в  библиотеках
или таскаться по учреждениям, вылавливая нужные крохи информации,  было  нож
острый. На этом Н. и сошелся с Игорем.
   Встреча,  как  почти  всегда  в  редакциях,  была  случайной,  но  быстро
переросла в прочное сотрудничество. Терпения и настойчивости Игорю  было  не
занимать, Н. вполне это оценил.  Он  брал  Игоря  с  собой  в  командировки,
подписывал двумя именами свои статьи, а порой вообще ставил  только  подпись
Игоря, не забывая при этом изымать у него половину гонорара, которая тут  же
пропивалась в ДЖ. Благодаря протекции Н., у которого  все  были  в  друзьях,
Игоря взяли в штат "Совершенно секретно",  о  чем  прежде  он  не  мог  даже
мечтать. Интервью с  Рузаевым  было  первой  заметной  публикацией  Игоря  в
ежемесячнике. Этим он был обязан своему учителю. Люди Рузаева сначала  вышли
на Н., а он настоял, чтобы Игорь поехал с ним.
   Жизнь круто изменила русло. Появились деньги. И не только из-за приличной
зарплаты и гонораров. Как с изумлением понял  Игорь,  гораздо  больше  можно
было заработать на статьях, которые не публиковались.  Талант  Н.  унюхивать
своим рыхлым от пьянства носом горячие темы оказался неоценимым  и  в  новые
постсоветские времена.
   Внешне все выглядело обычным. Игорь  собирал  материал,  не  всегда  даже
понимая конечную цель, Н. писал статью, иногда всего в три-четыре  страницы,
Игорь  отвозил  материал  руководителю  той   организации   или   банковской
структуры, о которой шла речь. В Дом журналистов, где в пивбаре его поджидал
Н., Игорь возвращался без статьи, но с пухлой пачкой зеленых. Иногда - очень
пухлой.
   - Главное - не зарывайся, - часто предупреждал своего соавтора и  коллегу
Н. - И без моего ведома - ни-ни, ни единого телодвижения. Понял? Ни единого!
Ни малейшего! Ясно?
   На словах Игорь уверял своего учителя, что ему не о чем  беспокоиться,  а
про себя подумывал, что пора отрываться от маминой юбки.  Отдавать  половину
гонорара за работу, которую он, в сущности, делал сам,  было  справедливо  в
пору ученичества. Но не вечно же ходить в школярах!
   * * *
   О встрече с  журналистом  из  "Таген  блатт"  Генрихом  Струде  следовало
немедленно рассказать Н. Игорь и попытался  это  сделать.  Но  один  раз,  в
понедельник после разговора в  Вялках,  Н.  спал  мертвецким  сном  в  своей
квартире на Нагорной, заваленной пустыми бутылками, объедками и окурками. На
другой день Игорь застал его в  состоянии  жутчайшего  похмелья.  Оставалось
только сбегать  в  соседнюю  палатку  за  бутылкой,  ни  о  каком  серьезном
разговоре не могло быть и речи. А между тем время поджимало. Этот Струде, не
дождавшись  звонка,  мог  и  сам  выйти  на  человека  Рузаева  в  чеченском
постпредстве. А полученная от Струде тысяча баксов как-то грела сердце, да и
две обещанные - тоже нелишние. В конце концов, если Н. предпочитает  глушить
водяру - это его личное дело.
   И Игорь решился.
   Он помнил предупреждение Струде о том, что за ним могут следить.  И  хотя
не слишком-то в это верил, кое-какие меры предосторожности принял. Поехал не
на своей вызывающе новой белой "Ниве", а на метро и  троллейбусе,  пару  раз
пересаживался с одного троллейбуса на  другой,  а  перед  тем  как  войти  в
постпредство, просидел с полчаса в открытом кафе неподалеку, попивая фанту и
из-за раскрытого "Мегаполиса" наблюдая за окружающими.
   Но ничего  подозрительного  не  заметил.  Близился  конец  рабочего  дня,
увеличились очереди на остановках, стало многолюднее  на  тротуарах,  машины
еле двигались в уличных пробках.
   В конце концов Игорю надоело это бесцельное и пустое занятие.  Следят  за
ним? Да и пусть следят. Он что, преступление совершает?  Он  просто  идет  к
знакомому сотруднику чеченского постпредства поговорить о делах. А  хоть  бы
даже и передать предложение Генриха Струде - что в этом такого?
   Он вошел в вестибюль постпредства, назвался, предъявив  охраннику  весьма
солидное редакционное удостоверение "Совершенно секретно", и сказал, что ему
нужно увидеть помощника постпреда по связи с прессой.
   Охранник куда-то позвонил. Через пару  минут  в  холле  появился  молодой
человек с тоненькими черными усами и вежливо произнес:
   - Прошу вас!..
   II
   "Совершенно секретно
   Начальнику оперативного отдела УПСМ
   полковнику Голубкову
   РАПОРТ
   Во исполнение Ваших приказов и общего плана реализации акции под  кодовым
названием операция "Пилигрим" силами спецгруппы были осуществлены  следующие
мероприятия. Они были продиктованы анализом возможных поступков  объекта  П.
Наиболее вероятен сценарий его поведения, при котором он вынужден будет:
   1. С помощью корреспондента "Совершенно секретно" журналиста К. выйти  на
прямой контакт с эмиссаром Рузаева, помощником постпреда Чечни.
   2. Добиться личной встречи с Рузаевым.
   3. Предложить Рузаеву идею захвата и взрыва Северной АЭС и убедить его  в
реальности теракта и в своей способности этот теракт осуществить.
   4. Согласовать с Рузаевым сумму своего гонорара и порядок его  получения,
оговорив гарантии выполнения соглашения.
   5. Приступить к практической подготовке теракта.
   На этом этапе главной проблемой для  него  будет  подбор  профессионально
подготовленной  команды,  способной  осуществить  захват  АЭС  или   скрытно
проникнуть на ее территорию и заложить  необходимое  количество  взрывчатки,
предварительно доставив ее к месту теракта. Эта задача ни при каких условиях
не может быть выполнена в одиночку...
   На  второй  день  после  разговора   объекта   П.   с   журналистом   К.,
задокументированного службой наружного наблюдения, на даче К. в  Вялках  был