ните  в  понедельник
утром, придумаем что-нибудь. А вы, господин хороший, мне не грозите. Клал  я
на все трибуналы с прибором. И вообще, я знать не знаю, кто вы такой. Ничего
мне про ваши полномочия не известно. Звоните начальству, что мне  начальство
скажет, то я и буду делать.
   Тимашук в бешенстве швырнул трубку  и  связался  с  оперативным  дежурным
Минобороны. Военные сработали  четко.  В  половине  третьего  ночи  батальон
железнодорожных     войск     был     поднят     по     боевой      тревоге,
ремонтно-восстановительный поезд снялся с  Транссиба  и  безостановочно,  по
обеспеченному военными диспетчерами  транспортному  коридору,  устремился  к
разъезду.  Начальник  поезда,   специально   предупрежденный   Тимашуком   о
ненадежности одноколейки, ведущей от разъезда к аэродрому Потапово, приказал
машинисту сбавить ход до пяти километров в  час.  В  5.15  начальник  поезда
сообщил, что  визуально  наблюдает  впереди,  примерно  в  двух  километрах,
указанный  в  приказе  железнодорожный  состав.   Ремонтно-восстановительные
работы будут начаты без малейшего промедления.  Потом  связь  прервалась.  В
5.34 она возобновилась. Начальник поезда доложил, что  движение  прекращено,
так как платформа с подъемным краном, которая шла впереди ремпоезда, сошла с
рельсов.

   "Спокойно! - приказал себе подполковник Тимашук. - Спокойно!"
   Он недаром был не на последнем счету на своем курсе  в  Академии  ГРУ.  В
условиях, приближенных к боевым,  он  умел  находить  быстрые  и  правильные
решения.
   Он вызвал командира полка и приказал  объявить  боевую  тревогу.  Пока  в
кабинет начальника штаба  сбегались  опухшие  от  сна,  небритые  комбаты  и
ротные, связался с Москвой. По шифрованной линии связи  доложил  Ермакову  о
случившемся. Тот довольно долго молчал,  потом  задал  несколько  уточняющих
вопросов и снова умолк.
   - "Мрия" не сможет вылететь в срок, - повторил Тимашук. - Мои действия?
   - Действуй по обстановке. О готовности доложи.
   - Слушаюсь, товарищ генерал-лейтенант. Тимашук положил трубку  спецсвязи.
Звание Ермакова он назвал ненамеренно,  по  военной  привычке,  но,  оглядев
собравшихся офицеров, понял, что сделал правильно. Недоумение, с  каким  они
смотрели на него, штатского валуя в  заляпанном  глиной  костюме,  сменилось
напряженным  вниманием.  Полковник  Тулин  кивнул,  подтверждая  его   право
командовать. Приказы Тимашука были краткими и четкими.
   Выслать усиленные патрули. Обыскать все в зоне железнодорожной  ветки  от
аэродрома вплоть до двадцатого километра. Осмотреть  полотно,  каждый  стык,
каждую шпалу. Поднять  патрульные  вертолеты,  обследовать  все  подступы  к
объекту с малой высоты. Отправить в село Потапово  транспорт,  собрать  всех
путевых рабочих, доставить в гарнизон. Допросить: кто  выезжал  на  перегон,
кто брал  ручную  дрезину,  что  делал  на  перегоне,  кто  послал.  Вызвать
вчерашний  караул,  допросить:  кого  видели,  где,   когда.   Кто   покидал
расположение части, когда, зачем, где сейчас. Были ли  самоволки.  Отставить
возражения. Самоволки есть всегда и везде. Объявить в ротах: кто  признается
сам, получит пять суток отпуска.  Кто  не  признается,  загремит  в  дисбат.
Испытательные полеты "мигов" продолжать. Усилить охрану  аэродрома.  Караулу
выдать  полный  боезапас.  При  попытке  посторонних  проникнуть  на  объект
стрелять на поражение.
   Сивоплясу Тимашук дал отдельный приказ: послать человек пять в  Потапово.
Допросить участкового: не появлялись ли в селе новые  люди.  Расспросить  на
автостанции, на пристани. Если  были  замечены:  кто,  откуда,  где  сейчас.
Проверить документы, при малейшем подозрении  задержать  и  доставить  сюда.
Искать молодых мужчин, безбородых, безусых. Их может быть четверо. Возможно,
больше. Обо всем докладывать немедленно.
   Оставив Сивопляса на связи, Тимашук  на  Ми-4  вылетел  на  девятнадцатый
километр, на котором застрял ремпоезд. Здесь уже  кипела  работа.  Начальник
поезда,  немолодой  капитан  железнодорожных  войск,  был   предупрежден   о
полномочиях Тимашука. Доложил: причина схода платформы - расстыковка  рельс.
Болты целые, гайки свинчены, на месте не  найдены.  Не  исключена  диверсия.
Повезло, что впереди ремпоезда шел  кран.  Если  бы  тепловоз,  пришлось  бы
вызывать еще один поезд. Максимум  через  два  часа  рельсы  и  шпалы  будут
заменены.
   Капитан успел пройти к литерному составу и  ознакомиться  с  обстановкой.
Там времени на устранение аварии понадобится намного больше. Чтобы  ремпоезд
с краном смог подойти к тепловозу, нужно отцепить состав и отогнать  его  на
разъезд. Два с половиной часа  плюс  полчаса  на  маневры.  Потом  поставить
тепловоз на рельсы и тоже отогнать на разъезд, чтобы открыть  путь  к  месту
аварии рельсоукладчику. Три часа плюс три. Плюс два часа на ремонт  пути.  А
затем уже вернуть на разъезд ремпоезд, после  чего  путь  литерному  составу
будет открыт. Еще шесть часов. Итого - девятнадцать. Сейчас - 7.40.  В  2.40
ночи состав будет на  эстакаде  аэродрома.  Час-полтора  удастся,  возможно,
сэкономить, но не больше. Больше никак не получится.
   Тимашук осмотрелся.  Солдаты  работали  сноровисто,  без  суеты.  Похоже,
капитан свое дело знал. На всякий случай Тимашук прошел к литерному составу,
переговорил с машинистом. Тот подтвердил  расчет  капитана.  Добавил:  можно
попытаться на домкратах поднять тепловоз, но отгонять на  разъезд  все  одно
придется, вручную рельсы и шпалы менять долго будет, да и домкраты  дело  не
больно надежное. Оставалось смириться. Пока Тимашук ходил  туда-сюда  и  вел
переговоры, на пяти БМП подъехали солдаты, рассыпались в цепь вдоль  насыпи.
Прочесывание сразу дало результат:  в  водопропускной  трубе  неподалеку  от
ремпоезда была обнаружена ручная дрезина с надписью "ПМС-60".  Дрезина  была
из Потапова - путейцы, чьи вагончики стояли в тупике возле  въездных  ворот,
были как раз из этой путевой машинной станции.
   Тимашук вернулся на аэродром. Сивопляс успел допросить вчерашний вечерний
караул. Два часовых на вышках с северной стороны периметра  показали:  около
шестнадцати часов от бытовок ПМС отъехала  дрезина  с  четырьмя  работягами.
Мужики, нормальные, в сигнальных жилетах. Не прятались, не скрывались,  даже
дурачились: сначала по одному рычаг таскали, потом стали по двое. На дрезине
был флажок, как обычно. Какой-то инструмент на площадке лежал,  но  какой  -
трудно сказать, часовые не вглядывались, путейцев на дрезине они каждый день
видят. Иногда ходит другая дрезина, моторная, большая. Но эта чаще -  ее  же
стаскивать с рельсов надо, чтобы пропустить встречный состав. А моторную  не
стащишь. Показания часовых совпадают во всех деталях, по времени тоже.
   Тимашук приказал вызвать к нему солдат, допросил сам.  Ничего  нового  не
узнал. Четверо парней, в спецуре, в черных вязаных шапках, один сначала  был
без шапки, светловолосый. Потом натянул шапчонку, из-за ветра. Не маленькие,
но и не  сказать,  что  высокие.  Работяги  и  работяги.  Единственное,  что
припомнил один из часовых: морды у них были будто бы не такие, как у всех. У
всех темные, пропитые, а у этих вроде не так. Но это могло ему и показаться,
особо не вглядывался.
   Прибежал охранник "Феникса",  доложил:  привезли  путейцев,  кого  нашли.
Выражают недовольство, грозятся в понедельник на работу не выйти из-за того,
что их в выходной  сдернули.  Путевые  рабочие  ПМС-60,  человек  пятнадцать
кряжистых баб и человек  пять  худосочных  и  не  слишком  трезвых  мужиков,
выражали недовольство таким заковыристым  матом,  что  подполковник  Тимашук
удивился: не  думал,  что  цивилизация  так  глубоко  проникла  даже  в  эти
староверческие края. Ему  объяснили:  местных  среди  путейцев  мало,  народ
пришлый, из вербованных. Из местных только бригадир, да и то не из Потапова,
а из-под Читы.
   Порядок удалось навести лишь после того, как Тимашук пообещал выдать всем
по тридцать рублей после разговора.  Не  поверили,  но  примолкли.  Разговор
результатов не дал. Никто ничего  не  видел,  никто  никого  на  перегон  не
посылал. Кто жил в бараках в Потапове, те еще в пятницу  уехали,  а  кто  на
месте в вагончиках, те отдыхали. Что за четверо парней, откуда такие,  никто
не знает. На вопрос Тимашука, не  случалось  ли  чего-нибудь  необычного  за
последние дни,  призадумались,  потом  звеньевая  припомнила,  что  с  ейной
бельевой веревки кто-то спер брезентовую спецуру  и  постиранный  сигнальный
жилет. В пятницу были, а в субботу утром уже не было. Но  это  свои,  и  она
даже знает кто, только говорить не будет, потому что она не такая. Тут  едва
не возникла потасовка, страсти накалились так, что даже мат не выражал  всей
полноты  чувств  и  потому  дамы  перешли  на  выражения  типа  "кобыла   ты
толстозадая",  которые  воспринимались  как  жгучее   оскорбление.   Спецура
пропала, как выяснилось, не у одной звеньевой, а еще у четырех ее товарок. А
еще одна заявила, что  у  нее  тоже  смылили  две  пары  новой  спецуры,  не
надеванной ни разу. Но бригадир строго осадил ее, сказав,  что  знает,  кому
она толкнула спецуру, и даже знает, за сколько бутылок, так что не будем.
   Далеко не  худший  из  выпускников  Академии  Главного  разведывательного
управления  Генерального  штаба  Российской  Федерации,   начальник   службы
безопасности закрытого  акционерного  общества,  имеющего  правительственную
лицензию на  торговлю  боевыми  истребителями  и  вертолетами  всех  систем,
подполковник  Олег  Тимашук  почувствовал,  как  он   медленно,   но   верно
погружается в самую гущу народной жизни. В  самую.  В  глубь.  По  пояс.  По
грудь. По горло. По уши. По...
   Он поспешно расплатился и приказал срочно отвезти всех назад в  Потапово.
И лишь когда дребезжащий автобус выкатился за КПП, вдруг замер.

   Пять спецовок.
   Пять сигнальных жилетов.

   А шапки и сапоги не пропали, их не вывешивают  сушить.  Поэтому  на  этих
четверых были не сапоги, а ботинки. Высокие,  солдатские.  Молодой  помощник
машиниста знал, что такие ботинки носят солдаты. Он не знал,  что  бывают  и
другие ботинки, внешне похожие на солдатские. А подполковник  Тимашук  знал.
Они называются - десантные прыжковые. Или чаще просто - спецназовские.

   Пять спецовок.
   Почему пять, а не четыре? А если пять, где пятая?

   Странное происшествие с местным рэкетиром Иннокентием Потаповым по кличке
Поп,  о  котором  подполковнику  Тимашуку  и  комсоставу   полка   рассказал
приехавший на аэродром по служебной надобности участковый оперуполномоченный
села  Потапово  старший  лейтенант  Григорий   Евсеевич   Потапов,   помогло
подполковнику Тимашуку найти ответ на этот вопрос.

   Население села Потапово, основанного еще в позапрошлом веке бежавшими  от
притеснений старообрядцами, выбиравшими для  жизни  глухие,  труднодоступные
для властей места,  промышляло  охотой  на  пушного  зверя,  рыбной  ловлей,
пчеловодством, лесозаготовками и лесосплавом,  разведением  свиней  и  овец,
держало коров. В царские времена сюда ссылали политических,  в  советские  -
диссидентов. Благодаря этому культурный уровень населения был выше среднего.
В селе почитались трезвость и трудолюбие, народ жил своими  трудами,  потому
пришествие новых времен мало сказалось на  его  благосостоянии.  Натуральный
продукт всегда был в цене, по выходным в Потапово съезжались со всей округи,
скупали масло, мясо, местные сыры,  мед  и  копчености.  Поскольку  железной
дороги не было, ехали на легковушках, моторках,  автобусах.  По  субботам  и
воскресеньям  базарная  площадь  Потапова  превращалась  в   шумный   табор,
обрастала палатками и лотками.
   Если раньше за промтоварами приходилось ездить в райцентр и  в  Читу,  то
теперь все привозили на место. Как и везде в Забайкалье, было много китайцев
с  дешевыми  пуховиками,  контрабандной  водкой  и  ширпотребом,   появились
оптовики. И хотя в будни жизнь  в  селе  возвращалась  в  обычное  спокойное
русло, оживление торговли не могло не вызвать  появления  в  Потапове  лихих
людишек, падких на чужое, нажитое не своими трудами добро. Сначала  наезжали
чужаки, гастролеры, потом за дело взялась потаповская молодежь,  отслужившая
срочную и пропитавшаяся духом свободы.
   Возглавил ее Иннокентий Потапов, прижитый местной  бобылкой  от  старшины
стройбата, сооружавшего в начале  60-х  годов  аэродром  военно-транспортной
авиации. Первый срок он  получил  в  двадцать  лет  за  драку  на  танцах  с
солдатами аэродромного гарнизона. Роста он был под два метра, силой  Бог  не
обидел, трое солдат попали в госпиталь,  а  Иннокентий  отбыл  в  Республику
Коми, откуда вернулся через два года весь в  наколках  и  с  погонялом  Поп.
После этого недолго поработал  на  лесосплаве,  а  потом  получил  пять  лет
строгого режима за попытку ограбления кассы  местного  деревообрабатывающего
комбината. И если его чему-то и научил строгий режим, то лишь осторожности.
   Поп стал неусыпной головной  болью  для  участкового  Григория  Евсеевича
Потапова, высшего представителя правоохранительных органов  в  селе.  Дурные
деньги,  которые  морально  неустойчивая  молодежь,   возглавляемая   Попом,
выкачивала из торговцев, были той силой, которой не могли  противостоять  ни
традиции селения, ни оперативные возможности власти.  Положение  участкового
усугублялось тем, что обираемые торговцы не обращались за защитой в милицию,
тем  более  не  обращались  чужаки-гастролеры,  с  которыми  подручные  Попа
расправлялись методами не слишком  гуманными,  но  эффективными:  их  машины
сжигали, а самих  жестоко  избивали  и  даже  топили  в  приречных  болотах.
Организованная преступная группировка Попа набрала такую  силу,  что  начала
наезжать на местные сельскохозяйственные кооперативы.
   Участковый оперуполномоченный Григорий Евсеевич Потапов воспринял это как
вызов. Он стоял на страже общественного  порядка  двадцать  пять  лет  и  не
намерен был мириться с тем, что на вверенной  ему  территории  кто-то  будет
устанавливать свои воровские законы. Банду Попа необходимо было обезвредить,
а для  этого  -  обезглавить  ее.  Но  Поп  не  давался.  Несколько  рейдов,
устроенных  силами   райотдела,   дали   жидкий   улов:   десяток   обрезов,
незарегистрированное охотничье оружие, анаша. Попалась мелочь, на Попа выйти
не удалось, он затаился. Затаился и Григорий Евсеевич, выжидал.  И  дождался
наконец своего часа.

   Из показаний гражданина Иннокентия Потапова  по  кличке  Поп,  1967  года
рождения, ранее судимого, следовало:
   В первой половине дня  в  субботу,  когда  он  прогуливался  по  базарной
площади села Потапово в целях изучения цен на промышленные товары и продукты
питания, ему сообщили, что какой-то  человек  имеет  для  продажи  серьезный
товар,  который  может  заинтересовать  серьезного  покупателя.  И.  Потапов
попросил привести к нему этого человека, так как ему было любопытно, что это
за товар. Через  некоторое  время  в  шашлычную,  где  он  отдыхал,  привели
продавца. Это был молодой человек  лет  двадцати  пяти  на  вид,  невысокого
роста, щуплого телосложения, волосы темные,  средней  длины,  лицо  круглое,
правильное, без особых примет. Одет он был в брезентовые брюки и брезентовую
куртку, какие носят строители, сварщики и путевые рабочие.  Куртка  и  брюки
были ему велики, поэтому рукава куртки и брюки были подвернуты.
   Исходя из простого человеческого любопытства И.  Потапов  спросил,  какой
товар предлагает этот молодой человек и какую цену он за него хочет. На  это
получил ответ, что товар несомненно заинтересует покупателя, а цена за  него
- всего четыре бутылки водки. Продавец объяснил, что по случайному  стечению
обстоятельств денег у него нет, а выпить  хочется,  чему  И.  Потапов  сразу
поверил. Он налил незнакомцу водки и предложил закусить шашлыком. Шашлык тот
охотно съел, а водку пить не стал, объяснив это тем, что не хочет, чтобы его
унюхал прапор, из чего И. Потапов заключил, что продавец является переодетым
солдатом.
   Продавец сказал, что товар у него не с собой,  а  спрятан,  и  покупатель
получит его, если возьмет с собой упомянутые четыре бутылки водки и  проедет
с продавцом в то место,  где  лежит  товар.  Движимый  простым  человеческим
любопытством, И. Потапов согласился. Ему принесли водку, он посадил продавца
в свою машину ВАЗ-2109 и велел водителю ехать туда, куда скажет продавец. Но
тот заявил, что либо сделка будет один на один, либо ее не будет.  Учитывая,
что продавец не имел при себе никакого  оружия,  что  было  установлено  при
появлении его в шашлычной, и что для И. Потапова с его  физическими  данными
мелкокалиберный продавец не мог представлять никакой опасности, он  сам  сел
за руль и проехал за село по дороге, ведущей к аэродрому.  Примерно  в  трех
километрах от околицы продавец попросил остановиться,  зашел  в  придорожные
кусты и вернулся  с  небольшим  свертком,  обернутым  в  тряпку.  В  свертке
оказалась ручная граната Ф-1, в просторечии  именуемая  "лимонкой".  Граната
производила впечатление новой,  между  ребрами  была  даже  видна  заводская
смазка.
   И.Потапов показал, что, увидев гранату, он сразу понял, что она  похищена
с военного склада. Не желая участвовать  в  противозаконной  сделке  и  имея
намерение сразу же передать "лимонку" участковому инспектору  тов.  Потапову
Г. Е., он спрятал сверток с гранатой под сиденье машины, а продавцу  сказал,
что никакой водки ему не отдаст.

   Очнулся он уже в больнице.

   Как показал водитель автобуса "ЛиАЗ", принадлежащего  ПМС-60,  он  увидел
стоявшую на  обочине  автомашину  ВАЗ-2109,  а  возле  нее  находившегося  в
бессознательном состоянии человека, о чем и сообщил в милицию. Посланный  на
место происшествия наряд доставил  пострадавшего  в  местную  больницу,  где
дежурный фельдшер зафиксировал сломанную челюсть и сотрясение мозга  средней
тяжести. При  осмотре  автомобиля  под  передним  сиденьем  была  обнаружена
граната Ф-1. Ни в машине И.Потапова, ни возле места происшествия указанной в
показаниях потерпевшего водки обнаружено не было.
   На основании статьи 222 часть I УК  РФ,  предусматривающей  наказание  до
пяти лет лишения свободы за незаконное  хранение  и  приобретение  оружия  и
боеприпасов, против гражданина И.Потапова было  возбуждено  уголовное  дело,
мерой пресечения избрано содержание под стражей.
   Поиск лица, якобы продавшего И. Потапову гранату Ф-1, результатов не дал.
Молодого человека с указанными И. Потаповым приметами  действительно  видели
на базарной площади в субботу,  но  куда  он  делся,  выяснить  не  удалось.
Участковый оперуполномоченный высказал предположение, что им мог быть солдат
срочной службы из  воинской  части,  охраняющей  и  обслуживающей  аэродром,
который переоделся в спецовку, чтобы не привлекать к себе внимания, так  как
с тех пор, как аэродром арендовала фирма "Феникс",  увольнительных  солдатам
не выдается, чтобы исключить пьянство и драки  с  местной  молодежью.  Чтобы
проверить это свое предположение, Григорий  Евсеевич  Потапов  и  приехал  к
командованию воинской части.

   Предположение участкового вызвало  резкий  протест  комсостава  полка.  В
минувшую  субботу  расположение  в/ч  не  покидал  ни  один  военнослужащий.
Пристрастное расследование не выявило  и  случаев  самовольной  отлучки.  По
приказу полковника Тулина была произведена  проверка  наличия  на  оружейном
складе гранат Ф-1. Все до единой оказались на месте. Официальная справка  об
этом была выдана участковому оперуполномоченному Г. Е. Потапову. Он  сказал,
что передаст ее следователю  для  приобщения  к  уголовному  делу,  и  уехал
удовлетворенный. Откуда взялась граната, для него было не так и  важно.  Для
него важно было, что Поп с учетом прежних судимостей получит на всю катушку.
   О пропавшей  водке  никто  не  вспомнил.  О  ней  все  и  думать  забыли.
Подполковник Тимашук не забыл. Мысль об этой  водке