конец. Он мог еще рассчитывать на
деньги, с ними бы он ушел быстро и легко. А теперь - куда ему? Не сегодня
завтра к нему в дверь постучат ребята с наручниками. Впрочем, до тюрьмы
его, скорее всего, не довезут. Попытка к бегству. В их ведомстве дело до
следствия, а тем более до суда не доводили.

Седой вскочил и заметался по своей одинокой квартире.

Бежать, все-таки он должен бежать. Да, в свою деревню, откуда приехал еще в
начале пятидесятых, чтобы устроиться на крепкое место, а таким - он это
знал всегда, - были органы. В своей деревне он не был давно, вот как уехал,
так и не возвращался, а с некоторых пор в графе место рождения стал
прибавлять к названию маленькой калужской деревушки буковку "г". Стеснялся
своего происхождения. Вот теперь оно ему и поможет. Там его никто не
найдет. Он про свою деревню никогда никому не рассказывал.

Олег Григорьевич быстро оделся, бросил в чемодан только самое необходимое,
подумал, но машину вызывать не стал - доберется сам. Только надо успеть
заехать в гараж, вытащить из тайника деньги, которые - Иванов оказался прав
- он получил за темную сделку во время первой чеченской кампании.

Ну что, все? Бесславно кончает свою карьеру в Москве Олег Григорьевич.

А ничего, злорадно подумал он, зато живой.

Он открыл дверь и вышагнул на лестницу.

Человек в маске шагнул ему навстречу и одной рукой вцепился в горло.

- Пустите меня, я сам, я сам шел сдаваться, - прохрипел Седой. - Меня
нельзя убивать, я знаю многое... На мне висят несколько секретных операций.
Я требую передать меня начальству.

Но человек хватки не отпускал. У Олега Григорьевича уже круги поплыли перед
глазами.

- Мы можем договориться, у меня есть деньги...

Седой выронил чемодан и стал сползать по стене. Человек в черной маске
ослабил хватку.

- Я все отдам, я... у меня есть...

- Не расплатишься, - сказал человек в маске очень знакомым голосом.

И, одной рукой обхватив седого за голову, он свернул старческую шею.
Хрустнули позвонки, Седой задергал ногами и затих.

Человек встал, оглянулся - его никто не видел. Но выходить на улицу в маске
было нельзя, поэтому он снял ее перед самым выходом.

Шедшие навстречу люди не обратили на него внимания. А если бы и обратили,
подумали, что парень очень уж молодой.

Он и был молодым, поэтому в отряде секретного спецназа его называли
Младший.

Глава восемьдесят седьмая

И опять некуда спешить и незачем торопиться. Опять расслабленное
спокойствие, похожее на какую-то легкую, но не очень приятную разновидность
опустошения. Судьба, которая каждый раз неожиданно собирала их - Пастуха,
Артиста, Дока, Боцмана, Муху - вместе, а потом так же неожиданно
разбрасывала, завершила свой очередной круг. И, может быть, стоило
поблагодарить ее за то, что, оказавшись жестокой и беспощадной ко многим
вокруг, она на этот раз была благосклонна к ним. Поблагодарить за то, что
они закончили бег по этому кругу без потерь. Все пятеро.

Живые и здоровые.

И больше ни о чем не думать.

Что будет дальше? А какая разница! Все равно не угадаешь. Ну а то, что
было... То, что было, надо просто помнить.

Помнить, и все. Без всякого пафоса. Тихо. Про себя.

И когда сегодня рано утром они с Доком встретили прилетевших из
Таджикистана ребят, а уже к вечеру простились и разбежались, каждый в свою
сторону, до какой-нибудь следующей неожиданной встречи, Сергей решил
заехать снова сюда. В Спас-Заулок. В эту маленькую церквушку, где бывал
каждый раз. Где были похоронены двое из них.

Подбросив Артиста к Александре и предупредив свою жену, что задержится
ненадолго, он погнал свою машину в Спас-Заулок. Окно было открыто, и
сильный ветер с шумом задувал в салон. Этот ветер словно проветривал
хорошенько сознание Сергея Пастухова, унося подальше все то, что загружало
его последний месяц...

Ни Пастухов, ни его друзья, ни Голубков так и не узнали того кремлевского
умника, который заварил всю кашу, зато с удовольствием читали
препарированные нашей прессой сообщения иностранных СМИ о новой угрозе и
оружии массового поражения, которым владеет Россия.

Особенно впечатляли цифры сумм, дополнительно выделенных конгрессом США на
создание нового оборонительного комплекса, способного предотвратить и
защитить страны развитой демократии.



    Андрей Таманцев.
    Чужая игра



     © Таманцев А. Солдаты удачи-11
     © "Издательство "Олимп"", 2001
     © "Издательство "АСТ", 2001
     OCR: Sergius (s_sergius@pisem.net)

     Т17 Чужая  игра: Роман. --  М.:  "Издательство  "Олимп"", "Издательство
"АСТ"", 2001. -- 320 с. -- (Солдаты удачи).
     УДК 820/89-31:34
     ББК 84(2Рос-Рус)6
     ISBN 5-17-006915-4 ("Издательство "АСТ"")
     ISBN 5-8195-0423-2 ("Издательство "Олимп"")





     В романах серии "Солдаты удачи" все события взяты из жизни. Мы изменили
только имена героев. Почему? Это нетрудно понять: слишком тяжела и опасна их
работа.  Каждый из  них  всегда  на  прицеле,  вероятность  избежать  смерти
приближается  к  нулю...  Имеем ли мы  право лишать  таких  людей надежды на
завтрашний день?..


     Снова читатель встречается с командой  бывшего капитана спецназа Сергея
Пастухова.  А начинается все с  того, что бывший  капитан медицинской службы
Иван  Перегудов, он  же Док, случайно  обнаруживает в кузове остановившегося
неподалеку КамАЗа  контейнер  с  бактериологическим  оружием.  Факт  вдвойне
тревожный:   во-первых,   Россия   согласно   международным   обязательствам
давным-давно  уничтожила все  запасы такого оружия, а во-вторых, владельцами
грузовика   оказываются  чеченские   террористы.   Наши   герои  оказываются
вовлеченными в новую цепь приключений.




     Вы все хотели жить смолоду,
     Вы все хотели быть вечными, --
     И вот войной перемолоты,
     Ну а в церквах стали свечками.
     А.Чикунов






     Кто ведет в плен, тот сам пойдет в плен; кто мечом убивает, тому самому
быть убиту мечом. Здесь терпение и вера святых.

     Откровение Иоанна Богослова 13, 10



     Пролог
     Сначала у меня в  мозгу будто раздался щелчок, и сразу вслед  за ним по
телу прошла волна проявляющихся ощущений: я был жив, и члены мои реагировали
на  проверочные  импульсы,  посылаемые мозгом.  Затем, почти мгновенно,  эту
волну поглотил полный,  всепроницающий мрак,  заполнивший  все  мое существо
каким-то  первородным  ужасом, и сознание  снова отказалось мне подчиняться.
Словно кто-то мгновенно набил мою голову вязкой  и холодной массой, которая,
постоянно пульсируя, не давала возможности ни видеть, ни слышать, ни дышать.
Только  где-то  вдалеке, на границе  сознания, упрямо  существовал  какой-то
глухой гул, который, проникая сквозь толщи этой черной массы, говорил о том,
что мое существование на этой грешной земле все еще продолжается...
     Казалось, прошла целая  вечность,  прежде чем я обнаружил, что сознание
полностью подчиняется мне. Правда,  мрак и холод по-прежнему остались, а гул
в ушах даже  усилился. Но это уже не  было то страшное ощущение замогильного
ужаса, которое сидело  внутри  меня, когда  ко  мне  только-только вернулось
сознание.
     Так. Теперь, когда темнота  -- это всего лишь  темнота, надо попытаться
понять, что  же  все-таки происходит. Я снова  мысленно  проверил свое тело,
провел ревизию,  поочередно  напрягая  все  мышцы.  Итак: кости  целы,  руки
скованы за спиной наручниками, на рот налеплена широкая полоса скотча, а сам
я лежу на холодном и сыром бетоне в каком-то то ли подвале, то ли бункере.
     Теперь хорошо  бы вспомнить, как я здесь  очутился. Те, кто бросил меня
здесь, видимо, постарались  на  славу:  все  тело  болело  от многочисленных
синяков  и  ссадин,  а  гул в голове говорил  о  том, что моим бедным мозгам
пришлось  выдержать  очередное  сотрясение.  И   все  же  память  потихоньку
возвращала  мне  те  кусочки мозаики, по которым я  смог бы составить  общую
картину случившегося.
     И я вспомнил все! Сначала  появилось острое ощущение боли от  ударов, и
сразу  вслед  за  тем  я  отчетливо увидел мелькание  рук  и ног. Били  меня
профессионально.  Какие-то  бородатые  отморозки   в   камуфляже  и  тяжелых
солдатских ботинках. Пятеро. Связанного. Оставалось надеяться, что я все  же
успел хорошо их достать, если они взялись за меня с таким остервенением...
     А  дальше память  начала,  без понуканий  и  запинок, раскручивать, как
кинопленку, события, предшествующие моему появлению здесь. В голове мелькали
обрывки все новых сцен:  вот я лежу на земле, почему-то опутанный веревками,
а неподалеку Боцман  и  Артист  отбиваются от  каких-то  наседающих  на  них
дураков.  Силы неравные: двое против семерых. Один  из  нападающих  гортанно
кричит,  его подельники расступаются,  следует выстрел из  какого-то оружия,
похожего  на  арбалет, и  на Боцмана, сцепившегося  сразу с  тремя  врагами,
летит, расправляясь,  сеть... Боцман опутан точно так же, как и я, и его тут
же сбивают с ног. Артиста постигает та же участь. Их нещадно бьют. Я пытаюсь
разорвать свои путы оставшимся при мне ножом, но на меня тяжело наваливаются
четверо  бородачей,  а еще  один бьет мне  кованым  тяжелым каблуком прямо в
лоб...  Последнее,  что зафиксировала  моя  память на этот раз, была тяжелая
смесь  запахов чеснока  и  давно  не мытого тела  --  именно  так разило  от
насевших на меня амбалов. Дальше -- провал.
     Ну что ж, неплохо, что хоть это вспомнилось. Еще бы понять, как и когда
появились эти бородачи в камуфляже, кто они. Впрочем, сейчас это было не так
уж и важно. Даст Бог -- разберемся. А пока надо действовать.
     Я несколько раз перекатился по  полу, пытаясь выяснить, насколько велик
подвал, в котором я очнулся.  Минут через пять мне стало ясно, что я катаюсь
по ничем не  заполненному  пространству  размером примерно  десять на  шесть
шагов. В одном месте я наткнулся на ступеньки  -- скорее всего, именно здесь
находился выход. Следующие минут двадцать ушли  у меня на то, чтобы обшарить
пол в поисках подручного материала: я совершенно не собирался лежать здесь и
покорно ждать, когда Мою участь  решит тот, кто уже был со  мной однажды  не
слишком любезен, если не сказать больше.
     Суки.
     Могли бы хоть в какую-нибудь подсобку  кинуть: там наверняка нашлось бы
что-то, что помогло бы мне избавиться от наручников...
     То, на  что я наконец наткнулся, было, скорее всего, обломком какого-то
ящика. Ощупав соединенные углом дощечки, я разодрал их, вытащил застрявший в
одной  из  них гвоздь,  повозился несколько минут  с  замком  и,  наконец, с
облегчением развел в сторону освобожденные руки, дав крови доступ к затекшим
мышцам. Едва в  пальцах  начало покалывать,  я, не обращая внимания на боль,
сорвал с  лица скотч, несколько  раз набрал полную грудь воздуха, каждый раз
медленно   выпуская   его,   --   это   дыхательное   упражнение   позволяет
сосредоточиться,  сконцентрировать  энергию и  быстро прийти в  себя.  Прямо
скажем, это было как раз то, что мне сейчас требовалось. Еще несколько минут
ушло  у меня на легкую разминку.  Я был уверен, что рано или поздно за  мной
придут, и хотел быть готовым  к бою. Во всяком случае, за здорово  живешь  я
свою жизнь отдавать не собирался.
     Ждать пришлось недолго. Скоро  я услышал  тяжелые шаги,  затем  звякнул
замок, проскрипел  дверной  засов и в раскрывшуюся дверь в мой подвал  вошел
мужик  За  мгновения, которые  ему  понадобились, чтобы сообразить, что меня
почему-то нет на полу, я успел его разглядеть. Бородатый детина в левой руке
держал  фонарик,  а  в правой  -- наготове ТТ. Я не стал ждать: с ходу выбив
ногой  пистолет, тут  же ударил надетыми, как  кастетом,  наручниками в  его
заросший жестким волосом кадык.
     Бородач был здоровущий, выше и сильнее меня, но у него тут  не  было ни
одного шанса:  такие  упражнения  с  применением  подручных предметов  мы  с
ребятами давно отладили до автоматизма...
     Дождавшись, когда бородач  перестанет хрипеть,  я привалил его  тело  к
стене, подобрал ТТ и вышел  из своей темницы. Фонарь я  включать  не стал: в
неизвестном   помещении  лучше  полагаться  на  собственные  органы  чувств.
Пообвыкнув в полумраке коридора,  я  осторожно пошел вперед.  Судя по всему,
отведенная мне камера  находилась в самом конце.  Я шел, едва касаясь стены,
убеждаясь, что по правую руку от меня в коридорчике было еще несколько таких
же дверей, как в моем узилище. Возможно, за одной из них томились Боцман или
Артист, но двери были заперты на большие амбарные замки, и голыми руками тут
сделать было  ничего  нельзя.  Я проверил  пару раз -- ключ от моего замка к
другим, к сожалению, не  подходил. Стало быть,  надо было  искать место, где
находятся остальные ключи.
     Коридорчик закончился поворотом, из-за которого сочился свет. Я ползком
добрался  до угла  и  выглянул. Это  было то  самое  место, которое мне было
сейчас  нужнее всего.  Здесь стоял  небольшой дощатый стол, за которым сидел
еще  один охранник. На  столе я  успел  разглядеть  пару алюминиевых кружек,
остатки еды,  доску с  не доигранной партией в нарды, и  тут же мне пришлось
отпрянуть  за  угол:  охранник,  оторвав взгляд от  доски,  поднял  голову и
посмотрел в сторону коридора. Он не заметил меня только потому,  что смотрел
выше, на уровне роста взрослого мужчины.
     -- Эй, Рустам! -- нетерпеливо крикнул он в темноту коридора.
     Я вскочил на  ноги  и  напрягся:  сейчас  все  зависело  от  того,  что
предпримет охранник. Если он уверен  в своих силах,  то, не  услышав отклика
напарника,  пойдет  разбираться  сам.  Если  он человек  осторожный, сначала
позовет подкрепление. Последнее сильно осложнило бы мои дальнейшие действия,
ну  да  ничего, у  меня  есть ТТ,  в узкой  горловине  коридора можно  будет
положить как минимум семерых. Ну а восьмой...
     Но  о том, куда послать последний  патрон, мне  додумать  не  довелось:
охранник все же понадеялся на собственные силы. Услышав за углом его шаги, я
прижался к стене, подняв руку с  пистолетом  над головой, и,  когда охранник
оказался возле меня, рубанул его рукояткой ТТ по виску. В удар  я вложил всю
свою  злость  и  силу. Охранник,  не  успев  издать  ни  звука, повалился  с
проломленной головой  на пол.  Я  забрал  его  оружие  -- тоже, кстати,  ТТ,
любимая игрушка у бандитов-шестерок -- и осторожно глянул  из коридорчика на
свет.  Больше  никого из охраны  не  наблюдалось. Зато  на  столе  я  увидел
остальные  ключи  --  целую  связку.  Так  что  дальнейшее оставалось  делом
техники...
     Боцмана я  обнаружил  в  подвальчике по соседству с моим. Артиста --  в
ближнем к повороту. Как я и надеялся, пропавшие сегодня днем Док и Муха тоже
оказались здесь  же, в  соседних  каморках.  Они  были  помяты, пожалуй,  не
меньше,   чем  мы,  но  бодрости  духа  не  потеряли.  Обыскав   вырубленных
охранников, я нашел ключи от  наручников и  освободил  ребят от браслетов. И
только  тут  заметил:  если Боцман  держался  нормально, что было,  в общем,
неудивительно при его-то комплекции, то Артист был  плоховат, да и соображал
с трудом: видно, ему мозги вправили куда основательнее,  чем мне или Мухе, у
которого,  кстати,  все  лицо было в сгустках  запекшейся  крови. Док  бегло
осмотрел Артиста и озабоченно свел брови к переносице.
     --  Типичный для деревенской потасовки случай,  -- констатировал он, --
сломанный  палец  плюс  рваная  рана  на  затылке.  Черепушка,  кажется,  не
проломлена. Остальное мелочи.
     -- Как, идти можешь? -- спросил я у Артиста.
     -- Да, --  прошептал он  разбитыми губами и, не подумав, кивнул головой
-- тут же сморщился от резкой боли.
     -- Чего там идти, когда нам бежать придется... -- хмуро заметил Боцман,
глядя на позеленевшее от боли лицо Артиста.
     -- Куда б-бежать? -- не понял Артист.
     --  Как  -- куда?  --  вскинулся Муха. --  Сразу  видно,  что  голова у
человека  пострадала.  На  свободу,  куда же  еще! Или  ты  думаешь тут  еще
погостить?
     -- Я сейчас чего-то совсем не думаю, ребята, -- криво улыбнулся Артист.
-- Шарик за ролик заехал, наверное.
     У меня немного  полегчало на душе: если Артист пытается шутить, значит,
оклемается скоро. В конце концов,  он  боец битый, потерпит, не в первый раз
по башке получает. Как бы то ни было, какое-то время, чтобы прийти в себя, у
нас пока есть. А дальше пойдем на прорыв. Хотя... Черт его разберет, где мы.
Что в подвале -- это ясно. А вот в каком доме и, главное, где, у кого?
     -- Давно вы  здесь? --  спросил  я у  Дока,  который, найдя  подходящий
лоскут, накладывал на голову Артисту повязку.
     -- Вас привезли сюда часов через пять после того, как мы тут очутились,
я слышал. Насколько я понимаю, вы оказались тут из-за нас?..
     -- ...И за это вам большое человеческое спасибо! -- с чувством  добавил
Муха.
     --  Конечно,  зачем  разбивать  такую  веселую компанию?  -- через силу
улыбнулся  Артист, как  будто и впрямь помощь Дока уже начала оказывать свое
действие. А всего-то кусок разорванной рубахи...
     --  Мы   тут   потому,  что  искали  вас,  --   сказал  я.  --  Давайте
рассказывайте,  как  это  вышло,  что  вас  прихватили,  и  что, собственно,
случилось.
     --  Да ничего  и не случилось.  -- Док пожал плечами. -- На любопытстве
погорели. Сунули носы кое-куда, так уж получилось, вот нас эти  бородатые по
носу и щелкнули. Хорошо еще сразу не прикончили!..
     -- И что, ваше любопытство того стоило?..
     -- Это с какой стороны посмотреть. Посуди  сам: едва сунули нос куда не
надо --  и  сразу нарвались  на группу вооруженных чеченцев,  переправляющих
куда-то контейнер  с  бактериологическим оружием.  Я думаю, хватило бы нам с
Мухой  и этого, правда, ни с чем  другим мы разобраться и не  успели  -- нас
почти сразу повязали...
     Давно  зная  Дока, я понял,  что  больше  ему сказать нечего: он всегда
предпочитал голые факты и  только  проверенную  информацию.  Но и то, что он
сказал, было, что называется, выше крыши.
     -- О чем они говорили, пока вас брали? -- спросил я. Честно говоря, мне
хотелось  узнать  хоть что-то,  что могло бы подтолкнуть меня к определенным
решениям.  Все-таки  мы   как-никак   на   рыбалке.  Одно  дело  --   сейчас
освободиться, накостыляв обидчикам. И совсем  другое -- вмешаться во всю эту
историю  всерьез:  что за вооруженные чеченцы посреди России, какое  такое у
них бактериологическое оружие...
     -- Нет,  не разобрал,  разговор  у  них  шел  не по-русски.  Скорее  на
чеченском, хотя ручаться за это не могу... В общем, эти люди -- с Кавказа. И
возможно,  у  них  тут неподалеку  есть  база, иначе  они бы так  свободно с
оружием   по   дороге  не   разъезжали;  об  остальном  пока  можно   только
догадываться.
     -- Интересно, что они тут, в Поволжье,  забыли? Они же, наверное, не на
рыбалку сюда пожаловали, -- высказался Боцман.
     -- Да, Митя, у этих  ребят рыба --  не чета нашей... --  усмехнулся ему
Док.
     -- Да кто  они такие?! Почему они тут, в самом центре России, ездят как
у  себя дома? --  Боцман  все  никак  не мог  успокоиться: похоже, сам  факт
наличия у чеченцев оружия массового уничтожения его сильно напрягал.
     Вопрос  Боцмана повис  в  воздухе. Ни у  кого  из нас на него  не  было
ответа, да и  вообще, так  все было  запутано, что  голова раскалывалась.  С
какой стати Док  с  Мухой  понадобились этим бородатым  козлам  в камуфляже?
Похоже,  все  дело  в  контейнере  с  бактериологическим  оружием, о котором
упомянул Док.  Возможно, ребята,  сами  того  не  ожидая, влезли  в  историю
настолько глубоко, что вокруг них все сразу стало опасным... Пока можно было
строить лишь  предположения.  Ладно, вопросы мы не забудем,  а ответы на них
оставим на потом. Сейчас самое время прояснить обстановку.
     -- Док остается  здесь с Семеном, --  сказал я. --  Митя, Олег, держите
стволы! Идем втроем на разведку.
     Боцман привычно проверил ТТ и первым пошел  к лестнице, вед