то, у него все было готово еще полгода назад, но  приходилось
ждать случая, чтобы выехать в Душанбе. Конечно же он не полагался только  на
случай: через месяц Алексей - его брат - так или  иначе  сам  приехал  бы  в
отпуск. Но со смертью невестки получилось еще лучше. Всегда  предпочтительно
самому побывать на месте и проанализировать ситуацию самостоятельно.
   Вторая часть плана Виталия  Петровича  заключалась  в  том,  чтобы  найти
покупателя информации. Здесь и таилась основная сложность, потому что именно
на этом этапе, на этапе поиска западного партнера, ему грозили самые большие
опасности. Полковник  Главного  штаба  ракетных  войск  -  слишком  заметная
фигура. Стоит раз попасть на заметку, и  контрразведка  начнет  разглядывать
тебя под микроскопом. Это Дудчик понимал прекрасно.
   Заинтересованных лиц следовало искать подальше от Москвы - там,  где  нет
всепроникающих спецслужб и жадных на поживу ловких московских людишек. Лучше
Душанбе - этой крупнейшей перевалочной базы наркобизнеса, где  все  повязаны
одной  веревочкой  и  привычны  к  крупным  и  рискованным  делам,  -  лучше
Таджикистана места не найти. И вот он летит туда.
   Брат живет с семьей (которая, к сожалению, позавчера уменьшилась ровно на
треть),  живет  в  самом  Душанбе,  поскольку  служит  пресс-секретарем  или
представителем по  связям  с  общественностью  той  самой  206-й  российской
дивизии,  которая  держит  афганскую  границу.  Обстановка  в   Таджикистане
исключительно сложная, маленькая страна с населением меньше  пяти  миллионов
человек живет в основном на доходы от наркобизнеса или голодает на подножной
бескормице. Два больших  клана  борются  между  собой,  исламская  оппозиция
глядит  на  соседний  Пакистан  и  Афганистан,  на  местах  всем   управляют
феодальные баи или как их там по-таджикски.  Через  границу  ежедневно  идут
караваны  с  опиумом-сырцом,  коноплей  и  героином.   Стрельба,   стрельба,
нападения на заставы, бесконечные беженцы. Поэтому  пресс-секретарь  большую
часть времени  проводит  в  столице,  общается  со  всеми  заинтересованными
лицами, всех  знает  -  журналистов,  политиков,  спецслужбы,  наркодельцов,
иностранцев.
   В этом и суть - найти тех заинтересованных  лиц,  которые  наверняка  там
присутствуют, раз в республике находятся наблюдатели из  миротворческих  сил
ООН и, понятное дело, шпионы. И его задача - выйти на этих  шпионов.  Потому
что информация о Ракетных войсках стратегического  назначения  нужна  только
ведущим странам - тем, которые входят в "агрессивный блок  НАТО",  неуклонно
распространяющийся на Восток.
   Дудчик обдумывал детали разговора с братом, прикидывал, какие  финансовые
запросы могут у того появиться, инструкции, которые надо вдолбить в  его  не
слишком систематичный ум. Так много поставлено на карту  ради  этого  плана!
Это беспокоило Дудчика, он не любил,  когда  в  игре  присутствовал  элемент
случайности и риска. Вот почему подготавливаемая им ситуация  представлялась
ему не в виде карточной игры с козырной мастью на руках, а  интеллектуальным
шахматным полем, где он выполнял роль игрока и одновременно  затаившейся  до
поры до времени  проходной  пешки.  Сегодня  пришла  пора  сделать  ход  для
разведки территории противника. "Королем" в  этой  игре  была  его  дискета,
которая тщательно охранялась от всех враждебных сил.
   * * *
   Когда закончились восемь часов полета, он вышел на  трап,  держа  в  руке
небольшой чемоданчик, и сразу будто оказался в парной бане. Виталий Петрович
огляделся, спускаясь, и направился к  горстке  встречающих  за  ограждением.
Брат был тут, в форме, как всегда.
   - Молодец, Виталик, я не очень-то надеялся,  что  ты  сможешь  прилететь.
Спасибо, брат.
   - О чем говорить. - Виталий Петрович обнял младшего брата.  -  Сочувствую
твоему горю. Ты на машине?
   - Да,  конечно,  пойдем.  Лизу  утром  похоронили.  Ты  понимаешь,  здесь
покойников стараются спрятать под землю как можно  быстрее.  Мы  обкладывали
тело льдом, и все равно... -  Алексей  промокнул  глаза,  вынув  из  кармана
платок.
   Был он высушен солнцем, в меру пьян, горестен.  Дудчик  приобнял  его  за
плечо.
   - Терпи уж, брат, такому горю только время поможет.
   - Я понимаю, - ответил тот. - Как у тебя дела? Все здоровы?
   - Все здоровы, а про дела мои попозже расскажу, когда минутка выпадет. Не
боишься ехать пьяным?
   - Тут тебе не как в Москве, брат.  Тут  мало  кому  есть  дело  до  таких
пустяков, а если и остановят,  то  несколько  российских  рублей  решат  все
вопросы в один момент.
   Жил Алексей с семьей в двухкомнатном номере гостиницы, который оплачивало
военное  ведомство.  Странная  это  была  жизнь,  с  постоянно   меняющимися
соседями, но они к этому привыкли, как  привыкли  к  отсутствию  собственной
кухни.  Впрочем,  они  завели  микроволновую  печь,  и  Лиза  приспособилась
готовить на ней. Супы и чай кипятились на электроплитке, а дочка выбегала  в
школу через парадный вход так привычно, будто это был ее собственный  родной
дом, а не что-то вроде коммуналки или общежития. Она всегда  замечала  новых
постояльцев и первая приносила  в  дом  свежую  информацию  о  новых  людях,
получая ее вместе с каким-нибудь лакомством у регистраторши "тети Лейлы".
   В жарком номере он застал накрытый стол и десяток человек вокруг  таза  с
бешбармаком. Его  представили,  налили  водки,  почтили  память  усопшей  по
русскому обычаю, закусив водку ломтиком ароматной дыни, какую  на  столичном
базаре не купишь.
   * * *
   Утром, пока  не  навалилась  удушающая  жара,  они  съездили  на  русское
кладбище, чтобы поклониться пыльной,  как  и  все  в  этой  стране,  могиле.
Алексей был сегодня трезв и сосредоточен. Он обдумывал свою новую жизнь.
   - Ты сможешь забрать Ларису к себе?
   - Конечно, - ответил Виталий. - Поживет у нас сколько  надо.  Моей  дочке
даже веселее будет.
   - Я рассчитывал на это.
   - Я за этим и прилетел.
   Алексей искоса бросил на брата взгляд. Он слишком хорошо понимал  и  знал
его, чтобы не почувствовать присутствия некой задней мысли.
   - Но есть и еще причины, правда?
   - Правда, - не стал скрывать Виталий.  -  Давай  посидим  в  каком-нибудь
прохладном месте, пока из меня не вся вода испарилась.  Как  вы  только  тут
живете?
   - Плохо, - сказал Алексей. - Но некоторые - очень хорошо.
   - Вот об этом и поговорим, брат. Алексей отвез брата в ресторан "Бухара",
где оказались настоящие кондиционеры, которые  свели  жару  до  каких-нибудь
двадцати пяти градусов - и это показалось настоящей прохладой.
   - Ты пьешь водку по такой жаре, - ужаснулся  Виталий,  услышав  в  заказе
слово "бутылка".
   - И ты выпей. Неужели ты думаешь, будто я  не  знаю,  что  делаю,  прожив
здесь три года? Как ни странно, водка  спасает  русского  человека  даже  от
жары. После ста пятидесяти граммов,  если  только  у  тебя  нет  гипертонии,
становится легче.
   Виталий  пожал  плечами,  мало  веря  в  русские  народные  средства   на
таджикской земле.
   - Что здесь происходит? - спросил старший брат.
   - А что здесь может происходить? Феодализм. Один  клан  захватил  власть,
второй клан  на  севере  пытается  его  свергнуть.  В  городе  правительство
поделилось влиянием с официальной оппозицией - демократической и  исламской.
Но первой все меньше, а второй все больше, потому что у нее больше  долларов
и автоматов. А в горах каждое селение - независимый род со  своим  хозяином,
который плевать хотел на всех. Раньше советская власть придавала всему этому
хоть какую-то видимость порядка, а теперь они живут по-своему, как в прошлом
и позапрошлом веке.
   - И кое-кто неплохо? - припомнил Виталий брату его слова.
   - Везде кто-нибудь живет неплохо. Но при этом всегда стреляют.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Наркотики, конечно. Неужели для тебя это новость? Не поверю.
   - Караваны из Афганистана?
   - Караваны, одиночки, самолеты, вертолеты, героиновые  цеха"  поставки  в
Россию, в Европу, в Америку, черт побери" - перечислил Алексей. - Здесь  все
крутится вокруг этого. Можно с  гордостью  сказать:  мы  кормим  всю  Россию
"дрянью", как называют здесь, к примеру, анашу.
   - И в Америку, говоришь? - аккуратно направил разговор Виталий.
   - А что ты думаешь? - Алексей проглотил вторую рюмку, и ему стада заметно
легче, средство сработало, - Послы только об этом и говорят, наблюдатели  из
ООН - то же самое. Здесь лежит  магистраль  из  "золотого  треугольника"  на
Запад, и это конечно же их волнует. Хотят перекрыть. А думаешь, что-нибудь у
них получится? Шиш! Ты считаешь, я за свою зарплату или любой полевой офицер
подставим голову под пули? Он сидит на своей заставе или а  своем  лагере  и
думает только о томг как защититься от очередного налета,  и  при  этом  сам
курит травку.
   - Что же ты отсюда не уедешь? Алексей пристально взглянул на  старшего  и
криво усмехнулся:
   - А это? - Он пошевелил пальцами, будто мусолил деньги.
   - Значит, деньги здесь есть?
   - Хочешь войти в бизнес? Валяй. Конечно же мне кое-что перепадает,  когда
сведешь человека с человеком или сумеешь подать информацию прессе  так,  как
это нужно людям. Хочешь связаться с мафией? Давай мы с тобой создадим, фирму
"Братья Дудчики и Кё". Поставка "дури" и "дряни" оптом и в розницу".
   Виталий видел, что брат находится в подавленном состоянии.  Конечно,  тут
сыграла роль тяжелая болезнь и смерть жены, но дело не только в  этом.  Брат
устал от Азии, от бесконечной нарковойны и наркобизнеса с  их  беспредельной
жестокостью.
   - А что, если я предложу тебе кое-что более серьезное? Может  быть,  даже
более опасное, чем ваши дела.
   - Более опасного дела,  чем  наркотики,  не  существует,  -  настороженно
ответил младший брат. - Надо все время ходить со снятым предохранителем,  но
и это не поможет: слишком большие деньги.
   - То, что я держу на уме, - это очень большие  деньги.  Но  на  это  надо
решиться.
   - Родину продать? - ухмыльнулся брат. Виталий вздрогнул, что-то бесовское
мелькнуло во взгляде и ухмылке Алексея.
   - Что ты шарахнулся от меня? - Брат наливал третью рюмку. - Работаешь  ты
при секретах, так что продать можешь только их. Давай выпьем. Если ты имеешь
в виду то, о чем я подумал, то я не против попробовать.
   Они выпили и закусили.
   Дудчик, который полтора  года  обмозговывал  этот  разговор,  растерялся,
когда его обдуманный им до мелочей сценарий до такой  степени  не  совпал  с
действительностью. Он предполагал долго  водить  брата  кругами,  постепенно
приближаясь к истине. Он хотел сначала заронить  в  его  сознание  мысль  об
огромной  ценности  информации,  которую  можно  раздобыть,  объяснить  свою
человеческую позицию, свою ненависть  к  армейской  верхушке  и  лишь  потом
намеками и недомолвками подготовить почву для прямого предложения.  Алексей,
почувствовав эту. паузу и эту растерянность, пришел ему на помощь:
   - Да что ты удивляешься? Поживи тут немного и станешь  циником.  Тут  все
думают о том, как схватить большой кусок и унести  его  в  свою  норку  так,
чтобы никто не успел отобрать. А тебя я  знаю  тридцать  пять  лет,  что  ты
можешь от меня скрыть? Говори прямо - я угадал или нет?
   Виталий уже справился с собой, поняв, что брата не удивить и не  напугать
словами "измена Родине" и "предательство".
   - Ты бы согласился помочь? - спросил он.
   - Нет.
   Старший брат с недоумением посмотрел на младшего:
   - Почему?
   - А что ты мне кота в мешке  суешь?  Кроме  того,  всегда  лучше  сначала
сказать "нет": предложат больше. - Алексей лукаво улыбнулся.
   -  Да,  я  вижу,  азиатские  штучки  привились  тебе.  С  родным   братом
торгуешься.
   - Я еще не торгуюсь. Я еще не слышал ничего по делу, а ты уже спрашиваешь
о согласии. Что у тебя есть? Сколько будет в моей доле?  Каков  риск?  Каков
план? Что я должен сделать? Могу задать еще  десять,  двадцать  вопросов.  И
пока я не получу на все вопросы точные ответы, я за дело не возьмусь.
   Такой подход не  мог  не  нравиться  старшему  Дудчику:  так  и  делаются
настоящие дела - обстоятельно, неторопливо, вдумчиво и систематично.  Он  не
стал излагать свои идейные  взгляды.  Кажется,  это  вовсе  не  интересовало
Алексея. Укатал его Таджикистан, жара,  наркотики,  смерть  подруги,  полная
бесперспективность  жизни  в  этой  стране.  И  Виталий  принялся  во   всех
подробностях излагать деловую часть своего предложения.
   Алексей больше не притрагивался к водке. Он сидел и слушал.
   Когда Виталий остановился передохнуть, Алексей уже  закончил  еду  и  был
готов задать свои десять - двадцать вопросов.
   - В качестве твоей информации я не сомневаюсь. Ты специалист  надежный  и
туфту гнать не будешь. Провокацией это быть тоже не может: ты  мне  все-таки
брат.  Мне  лишь  непонятно,  почему  ты  прилетел  в  эту  глухомань,  если
покупатели в первую очередь сидят в Москве? Почему ты не рванешь  просто  на
Запад, положив дискету в карман?
   - И куда я приду с ней на Западе?  В  Интеллидженс  сервис?  Они  у  меня
заберут е„ и  дадут  под  зад  коленкой.  Вот  и  все.  А  в  Москве  вокруг
иностранцев крутится слишком много людей,  которые  пытаются  им  что-нибудь
всучить или что-нибудь у них украсть. И спецслужбы, и уголовщина там  держат
ухо востро. При малейшем подозрении меня там раскрутят в один момент.  Я  не
самоубийца. Я не хочу в Лефортово и не хочу лежать с утюгом на животе.
   - Думаешь, здесь будет проще связаться с нужными людьми?
   - А разве нет? Разве мало здесь консульств с профессиональными  шпионами?
А представители ООН, среди них разве нет цэрэушников?
   - Есть. Пожалуй, я даже уверен  насчет  одного  человека  из  английского
консульства. Подойдет?
   - А какая разница? Они все в НАТО.
   - Что ты собираешься им показать?  У  тебя  должен  быть  презентационный
материал.
   - Конечно. Нужен только компьютер с принтером, и я  распечатаю  несколько
документов,  которые  должны  их  полностью  удовлетворить.  Для   затравки,
конечно. Данные поддаются проверке, так  что  они  быстро  выяснят,  что  им
предлагают не дезинформацию.
   - Сколько ты хочешь выделить мне? Назови цифру, как говорят в Одессе.
   Виталий испытующе посмотрел на брата.  Перемены,  происшедшие  в  нем  за
последние годы, не радовали  душу.  Он  решил  на  время  забыть  о  честной
"братской" половине, которую собирался предложить. Пожалуй, в этой  ситуации
лучше ему остаться старшим партнером, чтобы  брат  чувствовал  его  влияние.
Весомо помолчав, он произнес:
   - Двадцать процентов.
   - От какой суммы? - последовал быстрый вопрос.
   - Я собираюсь требовать два миллиона. Алексей присвистнул:
   - Губа у тебя не дура.
   - У меня информация "не дура". Такого материала у них  никогда  не  было.
Пойми, они же тратят миллиарды, - Виталий с напором  проговорил  это  слово,
будто камень перекатил во рту, чтобы Алексей ощутил всю серьезность дела.  -
А тут не надо спутники на  "шаттлах"  запускать:  переведи  на  мой  счет  в
швейцарском банке сумму - и получи дискету.
   - Если ты говоришь "двадцать",  то  я  должен  сказать  "пятьдесят".  Где
сойдемся?
   - Двадцать пять.
   - Сорок, и ни цента меньше. Уступаю тебе только как старшему. Но если  ты
накинешь восемь процентов, то я скину семь и еще оплачу  счет  за  ресторан.
Получится тридцать три и три в периоде. Идет?
   Виталий, выдержав соответствующую паузу, согласился:
   - Хорошо, Алексей. Пусть будет ровно треть, это справедливо. Брат налил:
   - За успех в нашем... надежном деле. - И  закусив,  продолжил:  -  Сейчас
съездим и найдем принтер. Сколько ты пробудешь в наших "курортных" краях?
   - Завтра улечу.
   - А как же наши дела?
   - На покупателя ты должен выходить сам. Я не могу даже здесь  встречаться
с иностранными гражданами. При моей должности это сразу вызовет  подозрения.
В том и состоит твоя задача, чтобы аккуратно, не привлекая  внимания,  найти
нужного нам человека. Вот что я думаю о мерах безопасности...
   * * *
   Через час Алексей просматривал "загрифованные" бумаги,  выходящие  из-под
каретки матричного принтера. Он небрежно покачивал ногой, сидя на  столе,  и
читал их по диагонали. Виталий наблюдал за реакцией младшего брата.
   Пытается сделать вид, что ему все нипочем. Так было и в детстве -  вечное
самоутверждение перед старшуном, попытка доказать, что  он  самостоятелен  и
его ничем нельзя удивить. Виталий внутренне усмехнулся: это тебе  не  анашой
приторговывать.
   - Не боязно? - спросил он.
   Алексей посмотрел на брата. Тот явно чувствовал  себя  "большим  боссом".
Оно понятно: "стратегическое планирование", "пятьдесят  миллионов  двигаются
направо, остальные налево, авиации не будет, потому что летчик заболел". Эх,
теоретики штабные, компьютерные войны, чашечка чая перед пультом  с  ядерным
ключом. Тьфу! Что ты знаешь о страхе, дурилка картонная.
   - Виталик, - с непонятным выражением в голосе сказал младший, - хочешь, я
тебя отвезу заночевать на заставу? Если тебе повезет, то ночью будет обстрел
из минометов с той или с этой стороны границы -  это  делается,  чтобы  наши
залегли на сутки и вызвали подмогу и вертолеты из дивизии. Соседние  заставы
тоже займут круговую оборону, и мимо них спокойно пройдет  караван,  везущий
товара на миллион  долларов,  который  где-нибудь  в  Гамбурге  среди  ихних
"пидоров" будет продан  за  десять  миллионов.  Долларов!  Не  марок.  И  не
рассказывай мне про страх.
   Виталий настороженно поглядел на брата.  Полевой  синдром,  нервы  сдают,
когда человек  долгое  время  находится  в  условиях  постоянной  физической
опасности.  Привыкая  к  непосредственной  угрозе  смерти,   он   утрачивает
способность  к  долгосрочному  планированию,  жизнь  кажется  ему  зыбкой  и
наполненной случайностями. Это плохое качество для того дела, к которому  он
привлек брата.
   - Будь осторожен, Алексей, - сказал  Виталий.  -  Я  понимаю,  что  такое
непосредственная опасность. Но мы с тобой не в разведку идем в четвертый раз
за одну неделю. Здесь опасность не такая явная, но не менее серьезная. Кроме
того, мы рискуем не за идеи и не за зарплату, которую не выплачивают  третий
месяц подряд, мы рискуем за настоящую жизнь, а  желающих  урвать  себе  этот
кусок очень и очень много. Наберись терпения и выдержки.
   - Тебе бы в замполиты, - с показным почтением отозвался младший брат, - в
полевой лагерь - поднимать боевой дух, воспитывать стойкость  и  мужество  к
лишениям и тяготам. Давай мы лучше о деле. Как  мы  с  тобой  будем  держать
связь?
   - Звони. Я продумал кодовую таблицу, сейчас выведу  на  листок.  Говорить
будешь очень аккуратно: чем черт не  шутит,  меня  могут  прослушивать.  Вот
смотри: "веселился" на крестинах - значит, вел переговоры с заинтересованным
лицом. "Родился мальчик" - это означает, что они согласны заплатить задаток,
последние три цифры  веса  ребенка  -  это  сумма  задатка.  Например,  "три
килограмма пятьдесят  граммов"  -  это  готовность  выдать  пятьдесят  тысяч
наличными. - Виталий поднял глаза на скептически слушающего брата. - И мы на
это не соглашаемся. Задаток за сведения должен превышать  сто  тысяч,  иначе
это сигнал, что к  нам  относятся  несерьезно.  "Девочка"  -  значит,  тянут
резину, проверяют, требуют подтверждений, но в принципе согласны.
   Алексей вздохнул:
   - А если родилась "неведома зверушка", значит, я лежу с  утюгом  на  пузе
или с включенным паяльником в заднице и прощаюсь с  тобой,  брат.  Последняя
цифра - число часов, которые мне осталось жить. Ладно,  давай  твою  кодовую
таблицу, выучу. Осторожность не повредит, тут у нас тоже много любопытных  -
не меньше, чем в Москве.
   Братья на час занялись оговариванием тонкостей кодированной связи.
   - Вот этот листок - главная ценность. - Виталий подал бумагу  со  списком
из  двух  десятков  пунктов.  -  Это  список  материалов,  которые  я  готов
предоставить сразу или по частям, в зависимости от того,