синхронно". Все будет совершено в один день и
час. Ох как долго и муторно он к этому готовился. Сколько переворотил
лишних на первый взгляд дел, но вот теперь все часы заведены, на всех
курках лежат пальцы, моторы воют, требую хода. Теперь ему осталось только
отмахнуть клетчатым флажком, как на "Формуле-1", и погнали.

Он первым делом съездил на явочную квартиру, где томились без дела его двое
боевиков и Игорь Филин. Приказал готовиться к передислокации.

Ребята собрались быстро, но Иванов умерил их пыл:

- Ждите моей команды.

И снова сел в машину. Задача стояла простая, но трудновыполнимая. Надо
было... навести солдат удачи на дачу губернатора, куда он собирался сейчас
переправить и свою команду, и Филина. Только надо было, разумеется, сделать
это так, чтобы солдаты "сами нашли" базу. Если бы он знал, что Док был у
губернатора почти в то же время, что и он, задача упростилась бы. Хотя кто
знает...

Иванов снова выехал в центр, оставил машину в подворотне и сел с видом
отдыхающего в том самом скверике, где недавно Боцман боролся за свободную
конкуренцию.

- Привет.

- Привет, - ответил Иванов, окидывая взглядом своего агента. - Как дела?

- Мы что, будем вести светскую беседу? Иванов виновато поморщился:

- Извини.

- Ну хватит, зачем звал?

- Их надо вывести на базу в Яковлевке. Сможешь?

- Есть идеи?

- Да...

Иванов стал излагать агенту план, искоса поглядывая на площадь перед
губернаторской резиденцией.

- Считаешь, клюнут?

- Уверен, - кивнул Иванов.

- Что от меня требуется?

- Остаться в живых. И еще. Где-то в поле зрения не сегодня завтра должен
объявиться однорукий спецназовец. Его надо кончить.

- Это легко. Еще что-нибудь?

- Да. Проверь, чтоб не сорвалось.

- Мог и не говорить.

- Начнем через два часа. Успеешь?

- Успею.

- Иди.

Иванов подождал еще немного, тоже поднялся со скамейки и неторопливо
отправился к машине.

Ну, тут он спокоен.

Теперь закинуть наживку.

Он вернулся на явочную квартиру, проверил оружие у боевиков. Приказал
отвести Филина в машину.

Игорь был в состоянии прострации. Сначала ему кололи транквилизаторы, а
потом, то ли их количество перешло в качество, то ли характер у ученого был
слабоват, он сидел безропотно в углу, прикованный наручниками к ножке
массивного стола, ел, если давали, выходил в туалет, если выводили, спал,
если не будили, и молчал.

Иванов внимательно посмотрел в глаза Игоря, недовольно поморщился:

- Не переборщили?

- Нет. Самую малость давали

- Чего-то он вялый какой-то Эй, господин Филин, вы меня слышите?

- Да, - не сразу ответил Игорь.

- Я справлялся о здоровье вашего отца - идет на поправку. Когда он выйдет,
вы будете его встречать, - соврал Иванов.

В глазах Игоря даже не мелькнула мысль. Он тупо смотрел на Иванова, словно
тот говорил не по-русски.

- Да под шизанутого косит, - сказал боевик, расстегивая наручники.

- Вполне может быть, - кивнул Иванов, - надеюсь, у наших друзей найдутся
средства, избавляющие от симуляции. Видите, господин Филин, не хотели
по-хорошему, пришлось вас силком тащить. Ну все, - обернулся он к боевикам.
- Значит, как договорились. Если кончите одного-двух, в обиде не буду. Но
не больше. И сразу сматываемся.

Он вышел на улицу, подождал, пока пройдут прохожие, и свистнул. Боевики
быстро вывели из дома Игоря и усадили его в "Ниву". Эту машину Игорь узнал.
На ней его увезли из собственного дома. В ней были затемненные стекла,
поэтому с улицы его никто видеть не мог, а кричать было бессмысленно. Да
Игорю почему-то и не хотелось кричать. Ему было все равно. Убьют - ладно,
не убьют - и на том спасибо.

На водительское место сел Иванов, боевики сели в другую "Ниву".

- Сейчас будет вам, господин Филин, небольшое развлечение. Впрочем, вы мало
что увидите.

И Иванов тронул машину.

Въехали в город - квартира была на окраине, в тихом месте, Игорь это место
даже не узнал. Впрочем, оно и понятно, он уехал из Йошкар-Олы уже давно,
здесь так много изменилось.

Потом проехали мимо дома отца, Игорь взглянул на окна - было уже темно, -
но окна не горели. Значит, отец еще в больнице. Игорь не верил ни одному
слову Иванова. Он знал, что отца больше не увидит, то ли потому, что
никогда больше не будет свободен, то ли потому, что отец не выживет. Ведь
он уже наверняка знает, что Игоря похитили.

Потом свернули на тихую улочку, на которой - Игорь узнал сразу, - был дом
Гоноросова. Вот возле него и остановились.

Иванов посмотрел на часы.

"Нива" с боевиками проехала чуть вперед, развернулась.

Иванов мотор не выключал. Ждал чего-то.

Сверху упала прямо перед носом машины скомканная газета.

Тогда Иванов открыл окно и махнул рукой своим боевикам.

Те выскочили из машины и, прикрывая полами курток автоматы, скрылись во
дворе дома Гоноросова.

- Ах, как бы я сам хотел быть сейчас с ними, - сказал он. - Но не могу вас
оставить, господин Филин. Ведь вы натворите глупостей.

Был уже поздний вечер. На улице ни души. Тихо и мрачно.

Что происходит, Игорь не понимал, только чувствовал - что-то плохое, и для
него в том числе. Впрочем, что теперь могло ухудшить его положение? Ничего.
Только смерть. А он будет осторожным, он будет послушным, он сделает все,
что ему скажут, он постарается выжить, чтобы...

Додумать свою мысль он не успел.

Вокруг загремело оглушительно и часто. Откуда-то сверху посыпались стекла,
потом громко бабахнуло, Игорь даже закрыл голову руками...

Боевики не стали утруждать себя каким-то хитрым планом.

Они позвонили в дверь базовой квартиры солдат удачи, а когда услышали, что
к двери кто-то идет, просто открыли пальбу из двух стволов сразу. Дверь тут
же разнесли в щепки. Но перед тем как успели бросить в квартиру гранату,
оттуда тоже стали стрелять. И не вслепую, не панически, а прицельно, точно.
Пули сразу стали ложиться в опасной близости от боевиков. Они залегли на
лестнице, позиция у них была выгодная, но это мало помогало. Бетонная
крошка осыпала их с ног до головы. Пули не давали высунуться. И боевики
поняли, что легкая задача превращается в тяжелый бой, что просто так уйти
им не удастся. Первой мыслью было - бежать, бежать сломя голову. Но это
была бы верная смерть. Если бы кто из них попробовал хоть приподняться,
свои девять граммов он получил бы гарантированно.

- Гранату, бросай гранату! - закричал лежащий на ступеньках выше боевик.
Его граната уже взорвалась в квартире, но, похоже, безрезультатно.

Второй боевик стремительно замахнулся и бросил гранату в разбитый пулями
проем двери. Только успел пригнуть голову, как вдруг услышал рядом с собой
металлическое бряканье по ступенькам, открыл глаза - его же граната
катилась прямо к нему.

И вот тут нервы не выдержали, он вскочил и бросился бежать. Выстрел из
двери прошил лопатку, он налетел на стену и покатился по лестнице вниз.

В этот момент громыхнул взрыв.

Второй боевик не вскочил и не побежал. И поэтому остался жив. В поднятой
взрывом пыли он кувырком покатился к выходу, слыша, как пули ложатся рядом,
рядом, совсем рядом.

Когда вылетел на улицу, по лестнице уже грохотали шаги.

Игорь едва успел увидеть, как боевик вскочил за руль заведенной "Нивы" и
она рванула с места. Иванов тоже не ожидал такого быстрого окончания боя,
поэтому замешкался, и это едва не стало полным провалом всей операции.

Не успел он погнать машину вслед улепетывающему боевику, как из двора
вылетел черный ЗИМ и погнался за ними. От ЗИМа на "Нивах" можно было и не
уйти...

Боцман высунулся из окна и трижды выстрелил по шинам. Но не попал: ЗИМ как
раз подпрыгнул на кочке - пули ушли в "молоко". А "Нивы" уже сворачивали на
главную улицу.

- Бей! - закричал Док.

И Боцман снова высунулся. Но на этот раз уже не стал стрелять.

Заднее стекло второй "Нивы" вдруг разбилось, и из машины по пояс высунулся
- Игорь Филин.

Он махал руками, что-то кричал.

- Игорешка! - взвыл в машине Носорог. - Это же Фил! Игореня! Не стреляй!

- Давай, Носорог, жми, а то уйдут, - молил Муха. - Ах, суки какие! Жми,
Носорог!

Гоноросов выжимал из ЗИМа последние лошадиные силы, "Нивы" приближались.
Еще минута-другая - и они будут рядом. Они уже выехали за город, здесь им
никто не помешает...

Но в этот момент обе преследуемые машины вдруг слетели с дороги и
покатились по вспаханному полю. В горячке Гоноросов тоже крутанул рулем, но
вовремя опомнился. По пахоте ЗИМ не ходит.

- Муха, давай! - закричал Док. Муха выскочил из машины, вскинул помповое
ружье, задержал дыхание и выстрелил.

- Попал?! Попал, спрашиваю?!

- Не знаю, вскрытие покажет, - мрачно ответил Муха.

Он сел в машину, достал ноутбук, включил его, настроил. Долго смотрел на
экран, а потом сказал, словно и не сомневался никогда:

- Обижаешь, начальник, конечно, попал. Вот он, жучок, движется, видишь?
Носорог, это куда они намылились?

Гоноросов посмотрел на карту и сказал:

- Знаю я и это место - Яковлевка...

- Ну что ж, там их и брать будем, - сказал Док.

Глава шестьдесят третья

Мустафа оказался человеком невысоким, худым, со смуглой кожей, козлиной
бородкой, хитрым взглядом. По-русски он говорил с сильным акцентом.

- В чем дело? - недовольно спросил он, когда к нему вошли двое неизвестных
ему людей - Пастухов и человек Голубкова. Настроены они были решительно, но
не агрессивно, что сразу смутило Мустафу. Значит, проблема к его бизнесу не
имеет никакого отношения, а это, увы, значительно хуже.

Впрочем, Мустафа никак не проявил охватившую его вдруг тревогу.

- У нас мало времени, господин Мустафа Ахмед Рахман, - сказал Пастухов. -
Поэтому мы сразу изложим суть дела.

- Только покороче...

- Боитесь опоздать на рейс в Швейцарию?

Пакистанец осекся.

Сергей взглянул на часы. Сейчас должны начаться "Вести" по второму каналу.

Сергей включил телевизор и пощелкал кнопкой в поисках РТР. А когда на
экране появился диктор, увеличил громкость.

- ...нам неизвестно, - говорил диктор, - правоохранительные органы пока не
сделали никакого заявления. Но мы надеемся получить комментарии руководства
МВД и ФСБ в самое ближайшее время, потому что это не просто очередное
заказное убийство... - На экране появилась фотография Круглова.

Сергей уменьшил громкость.

- Правоохранительные органы, - пояснил он, - еще не сделали никакого
заявления, потому что прежде хотят поговорить с одним из организаторов
этого убийства. С вами, господин Рахман.

Мустафа побелел, что было совершенно неожиданно при его смуглой коже, и на
лице его выступили капельки пота.

- Вы что?! - хрипло воскликнул он. - Вы не имеете права! Я подданный
другого государства! Я буду жаловаться!

- Чтобы все узнали, как вы помогаете Усаме Бен Ладену организовывать
террористические акции? И вам это надо?

Мустафа замолчал, не в состоянии сообразить, как ему сейчас надо себя
вести.

- А чтобы у вас больше не появилось желания испытывать наше терпение, -
продолжил Сергей, - мы вам кое-что объясним. Люди Иванова, которых он
отправил убрать депутата, нами арестованы. Оба. И Сухонин, и Макс. И уже
дали показания о том, как вы корректировали их действия. Так что сидеть вам
за убийство очень долго. Но это в крайнем случае, если Иванов выкинет
какую-нибудь глупость, например, изуродует сам себя до неузнаваемости, и мы
не сможем доказать его сотрудничество с террористическими международными
организациями, шпионажа в их пользу, угрозы интересам России и нескольких
других государств и десятка убийств. Вероятность такого крайнего случая
очень мала, потому что практически все материалы на него, включая сговор с
вами в целях получения нескольких миллионов долларов за разглашение
государственной тайны, нами собраны. Поэтому, скорее всего, вас приговорят
к смертной казни. И очень может быть, что не в России, а в Америке. Ну, на
худой конец, личным судом Усамы Бен Ладена за предательство товарищей по
борьбе. Согласитесь, что нам ничего не стоит доказать ему, что вы
собирались мошенническим путем содрать с него деньги и никакой
технологической документации по российскому тектоническому оружию у вас и в
помине нет, а главное - нет суперсейсмографа... Чувствуете, какой богатый у
вас выбор? - торжественно закончил свою речь Пастухов и с секунду помолчал.

- Что вы от меня хотите? - глухо спросил Мустафа.

- Если нам удастся остановить Иванова и пресечь его попытку передачи
проекта представителям мусульманского террористического интернационала Бен
Ладена, то вы...

- Это все бесполезно, - сказал вдруг Мустафа. - Вы ничего не сможете
сделать.

- В чем дело, господин Рахман? - недовольно спросил Пастухов.

- Вы что, не знаете, кто все это затеял?

- Интересно, это кто же нам может помешать выполнить свою работу?

- Человек из президентской администрации!

- Как его фамилия? - грозно спросил Сергей.

- Не знаю, - ответил Мустафа.

И было ясно, что он не врет.

Вот оно что! Сергей что-то в этом духе предполагал. Теперь вот
подтвердилось.

Да тут, оказывается, и до антигосударственного заговора недалеко.

А ведь это значит, что Голубков что-то недоговаривает, что-то знает во всей
этой истории... Или, наоборот, не знает?..

- Вы видели этого человека? - спросил Сергей.

- Нет.

- Мустафа, - напомнил Пастухов, - не усложняйте себе жизнь.

- Я не знаю человека, который командует Ивановым, - повторил Мустафа.

- Сейсмограф? Мустафа покачал головой. Неожиданно запиликал телефон.
Мустафа взглянул на Сергея.

- Возьмите, - разрешил тот. - И включите внешний динамик. Не делайте
глупостей.

Мустафа переключился на внешнюю связь.

- Да?

- Мустафа, где Макс? - тут же без предисловий начал голос, принадлежащий,
как все быстро убедились, Иванову.

- Не знаю, - ответил Мустафа. Держался он вполне спокойно, но после каждой
своей реплики поднимал взгляд на стоящего над ним Пастухова.

- Почему он не выходит на связь? Что там стряслось?

- Не знаю, но они все сделали.

- Знаю, слышал...

Иванов шумно выдохнул и немного помолчал. Голос его был явно обеспокоенным,
и это казалось совершенно неожиданным для Пастухова.

- К утру мы должны все закончить. И завтра будем ждать Юсефа.

- Э-э... - Мустафа прищурился, словно напрягая память. - Может быть, эго
будет важно для вас. Юсеф добирается через Чечню. Там у наших гостей
хорошие завязки. Будьте осторожны: до конца им верить нельзя. Я знаю. Они
могут попытаться применить силу и забрать все, чтобы не рассчитываться.

- Вы думаете? - Иванов немного помолчал. - Ну ладно, спасибо за совет.
Связь отключилась.

- Господин Рахман, - недовольно проговорил Пастухов, - на кой хрен вы
приплели в разговоре о чеченцах какого-то Юсефа? Это что - код?

- Юсеф, - нервно пояснил Мустафа, - это человек Бен Ладена. А то, что он
идет через Чечню и может привести с собой боевиков, я знаю точно. Должен же
я был предупредить об этом партнера?

Сергей достал наручники.

Мустафа с каким-то искренним удивлением смотрел на него.

- Но я правду сказал.

Видимо, он хоть и боялся Пастухова, но был настолько уверен в могуществе
Иванова и тем более тех, кто за ним стоит, что появившиеся для его холеных
рук металлические браслеты показались ему нонсенсом.

- А я вам поверил, - сказал Сергей и защелкнул наручники у него на
запястьях. - Так, а теперь очень быстро и подробно. Место встречи, время
встречи, количество людей и как будет задействован полигон в Кулябе?..

Мустафа сначала молчал минуты три.

А потом принялся рассказывать. Не то чтобы говорил он с удовольствием, но
облегчение от этого явно получал.

Глава шестьдесят четвертая

Мурыгин занимал пятидесятиметровый зал, обставленный шикарной немецкой
офисной мебелью, оборудованный системой кондиционирования воздуха и
соединенный с небольшой комнатой отдыха, ванной комнатой и сортиром. Короче
говоря, здесь вполне можно было бы жить и постоянно.

Док сидел в мягком крутящемся офисном кресле за большим столом. Мурыгин с
заметным неудовольствием посматривал на своего посетителя поверх дорогих
очков.

- Я отложил свои дела и, как видите, попросил оставить нас с глазу на глаз,
- произнес снисходительно Мурыгин. - Надеюсь, что дело достаточно
серьезное?

- Боюсь, что более серьезного дела у вас еще не было.

- Что-то случилось?

- Случилось. В меня стреляли.

- Сочувствую. Надеюсь, все обошлось?

- Ирония здесь совершенно неуместна, Андрей Андреевич, потому что
сочувствовать надо вам.

- Что вы имеете в виду? - нахмурился Мурыгин.

- Видите ли, - охотно пояснил Док, - я сначала удивился, каким образом мне
удалось остаться в живых и почему стреляли нападавшие настолько бездарно -
меня не убили, а вот пистолетик потеряли. Но быстро понял, в чем тут дело,
когда отправил на экспертизу пистолет.

- Ну и?

- Это револьвер тысяча девятьсот шестнадцатого года выпуска, подарочный
вариант со змейками на дуле и полустертым клеймом императорского оружейного
завода... Одним словом, это револьвер из вашей коллекции, Андрей Андреевич.
Припоминаете?

- Вы уверены?

- Может быть, вы хотите сказать, что из вашей коллекции не пропал ни один
экспонат?

- На что вы намекаете? - возмутился Мурыгин.

- Я ни на что не намекаю. Я не сказал еще главного. Дело в том, что именно
из этого оружия был убит начальник вашей охраны Феликс Карпенко.

- Вы думаете, что я имею отношение к убийству Феликса и к покушению на
вас?!

- Не думаю, - честно признался Док. - На револьвере, кстати, не нашли
никаких отпечатков. Но это не имеет никакого значения, потому что
подставить вас теперь с этим револьвером проще, чем вы себе представляете,
Андрей Андреевич, и никакие пальчики не будут им нужны.

- Меня хотят подставить?! Кто?!

- Вы пытались сунуть нос в дела человека Круглова. А дела там, видимо,
серьезные...

- Какого Круглова?

- Да хватит, Андрей Андреевич. Депутата Владимира Петровича Круглова,
которого вы весьма ощутимо поддержали на прошлых выборах. О чем, кажется,
сейчас очень сожалеете. Ведь это его помощника по фамилии Иванов вы хотели
проверить с помощью Феликса?

Мурыгин вдруг наклонился к Сергею и едва заметно улыбнулся.

- Никак не пойму, чего вы хотите? - спросил он. - Денег?

- Ни в коем случае.

- Может быть, вы выполняете чей-то частный заказ?

- Нет.

- Тогда что?

Док тоже чуть наклонился в сторону Мурыгина:

- Во-первых, мы с вами попали в одну и ту же грязь. Ну а во-вторых, я
надеюсь в ответ тоже получить от вас кое-какую информацию.

Мурыгин облегченно вздохнул.

- Какая вам нужна информация? - спросил он.

- Когда и как Иванову будут переведены деньги? Мурыгин с минуту молчал,
судорожно сглатывая.

- А-а... Откуда вы... Откуда вы знаете? - наконец выдавил он.

- Знаю, - сказал Док. - Итак?

- Но это коммерческая...

- Андрей Андреевич, - вышел из себя Док. - У меня очень болит раненая рука.
У меня в последнее время вообще плохое настроение. Я вот сейчас встану,
пойду в милицию и отдам ваш пистолет, безо всяких там коммерческих тайн
говорю вам. Ну!

- Деньги будут переведены завтра. На мой банк. А я должен отправить их в
Москву.

- Номера счетов, быстро.

Мурыгин полез в стол, достал оттуда папочку, подал Доку листок.

Тот повернулся на стуле, сунул листок в ксерокс и нажал кнопку.

- Вот и все.

- И что мне теперь делать? - жалобно спросил Мурыгин.

- Жить, если получится.

- А деньги? Перевести?

- Конечно, Андрей Андреевич, ведь наш с вами разговор - это и есть самая
настоящая коммерческая тайна.

Глава шестьдесят пятая

Артист в курортной панаме с пляжной сумкой через плечо продефилировал мимо
ворот загородного дома в Яковлевке. Он скользнул равнодушным взглядом по
фасаду здания, отметив про себя, что за все время наблюдения за домом
только однажды видел открытое окно на втором этаже. Все остальное время
жалюзи были опущены и рамы закрыты. Можно подумать, что эти люди совершенно
не страдают от жары, хотя всего по фасаду насчитал только два кондиционера.

Артист свернул в переулок и