будьте добры Игоря, пожалуйста, -  сказал  Родион,  когда  на
другом конце сняли трубку. - Нет его? А когда он  будет?  Что?!  -  Лицо
Родиона начало изумленно вытягиваться, глаза под очками посуровели. -  И
с тех пор ни слуху ни духу? Вы в  милицию  обращались?  Понятно.  Ладно,
извините за беспокойство. Я еще перезвоню, если что-то узнаю.
   Положив трубку, он немного помолчал, потом посмотрел на меня и хрипло
бросил:
   - Игорь бесследно исчез. Пошел на работу -  и  больше  его  никто  не
видел.
   Вот такие дела, - он перевел взгляд на девушку; - Что скажешь на это,
Дарья Васильевна?
   Девушка сразу же изменилась в лице, взгляд стал испуганным,  она  еще
больше побледнела и прикрыла руками выпирающий живот.
   - Как это исчез? - пролепетала она. - Когда?
   - Его жена говорит, что полгода назад - как раз в то время, когда его
уволил твой отец, - задумчиво проговорил босс. - Это может  быть  просто
совпадением, а может и не быть.
   - Что... вы имеете в виду? Думаете, я его убила?
   - Ничего я не думаю. Пока ничего. Мария,  отведи  Дарью  в  машину  и
позови сюда отца. Ничего ему не говори.
   - Как скажете, босс. Идем, Даша. По пути к машине я у нее спросила:
   - Ты этого Игоря хоть немного любила?
   - Не знаю. Наверное. Отец выколотил из меня все чувства. Я вообще уже
не понимаю, зачем живу. Иногда хочется руки на себя наложить,  но  и  на
это воли не хватает. Вы только не говорите отцу про Игоря, пожалуйста.
   - Обещаю.
   В голубой "девятке", стоявшей у ворот, сидел Василий и полная молодая
женщина лет сорока, с крупными  чертами  розовощекого  лица,  в  зеленом
платье, с собранными в хвост русыми волосами на голове - видимо,  Дашина
мама. Она посмотрела в нашу сторону и тут же отвела взгляд. Увидев  нас,
клиент вышел из машины и вопросительно посмотрел на меня. Я  мужественно
выдержала взгляд, ничем не выдав своей неприязни  к  этому  человеку,  и
вежливо сказала:
   - Если можно, зайдите на минутку к детективу. Он хочет перекинуться с
вами парой слов.
   - Даже так? - удивленно спросил он.  -  Ну,  хорошо.  Дарья,  живо  в
машину!
   Дарья испуганной мышкой нырнула на заднее сиденье,  он  захлопнул  за
ней дверь, словно это была дверь тюремной  камеры,  и  быстрой  походкой
направился к офису, самоуверенный и серьезный. Я пошла следом. Когда  мы
вошли в кабинет, босс задумчиво стоял у окна с дымящейся трубкой в руке.
На лице его отражалась напряженная работа мыслей, роящихся в его большой
и лохматой гениальной голове.
   - Ну как, узнали что-нибудь? - с легким волнением  в  голосе  спросил
клиент.
   Я вся напряглась в ожидании: расскажет босс про Игоря или нет? Родион
повернулся к нему, внимательно посмотрел в глаза  и,  к  моему  великому
облегчению, отрицательно покачал головой:
   - Нет, пока ничего. Ваша дочь оказалась крепким орешком. Вы не вините
ее в этом - она действительно очень сильно  напугана.  Поэтому  я  решил
подойти к делу с другой стороны. Вы присядьте.
   - С другой стороны?  -  Василий  нервно  дернул  плечами,  глаза  его
забегали по сторонам. Он опустился в кресло. - О чем это вы?
   - О тех мужчинах, с которыми общалась ваша дочь,  -  босс  подошел  к
столу и присел на краешек, не спуская глаз с лица Василия. -  Расскажите
мне о них. Ее одноклассников можете пропустить - они не в счет.
   - Но... у нее не было никаких других мужчин. По крайней мере я о  них
ничего не знаю.
   - Я говорю о тех, кого  вы  даже  не  подозреваете.  Это  может  быть
водопроводчик, пришедший починить  кран,  сосед,  заглянувший  попросить
спичек, или даже продавец в ларьке, где Даша покупала мороженое, -  меня
интересуют все особи мужского пола, как вы их называете, с которыми ваша
дочь хотя бы один раз разговаривала без вас.
   - Вы что же, думаете, что она могла...
   - Я ничего не думаю - мне нужна  лишь  информация,  -  резки  перебил
босс.
   - Припомните, пожалуйста, все подобные случаи.
   Василий ненадолго задумался, затем неуверенно произнес:
   - Ну, пожалуй, было трое мужчин, которые  имели  с  ней  дело  в  мое
отсутствие. Это зубной врач в поликлинике, учитель английского  языка  и
программист, который несколько раз приходил чинить компьютер. Но  зубной
врач, сами понимаете, не мог вступить с ней в близкий контакт - у него в
кабинете все время находилась медсестра, а за дверью сидела моя мать, то
бишь Дашина бабушка. Она же неотступно находилась вместе  с  ней,  когда
приходил учитель или этот компьютерщик. Я даже мысли не допускаю,  чтобы
Дарья могла стать жертвой кого-нибудь из них - бабушка бы никогда  этого
не позволила. Она у меня выдрессирована как цепной пес, свое дело знает.
С другими мужчинами дочь не общалась - это совершенно точно. К тому же я
уволил учителя, как только узнал о беременности, сменил зубного врача  и
нашел женщину, которая теперь чинит компьютер.
   - И с тех пор вы больше их не видели?
   - Нет. Хотя постойте, учитель еще раз приходил к нам за деньгами  дня
через три после того, как я позвонил ему и сообщил,  что  мы  больше  не
нуждаемся в его услугах.
   - И как он отреагировал?
   - Удивился, начал спрашивать, почему да с какой стати вдруг, но я  не
стал ему ничего объяснять - слишком был зол тогда. Мы договорились,  что
он заедет к нам и заберет причитающуюся ему за уроки сумму. Больше  я  о
нем не слышал. Компьютерщику я вообще ничего не  объяснял  -  просто  не
стал больше ему звонить. Зубной врач, тот даже не спросил, в  чем  дело,
только пожал плечами и сказал, что ему все равно, у  кого  будет  лечить
зубы моя дочь. Но я ему не  верю  -  он  столько  раз  получал  от  меня
дорогостоящие подарки, что наверняка теперь жалеет...
   - Все ясно, - вздохнул босс. - Теперь скажите, почему вы пришли к нам
только через полгода? Почему не явились раньше, по горячим, так сказать,
следам?
   - Я ждал, - угрюмо ответил тот.
   - Чего - что насильник сам объявится?
   - Нет, надеялся, что произойдет выкидыш. Знаете, такое иногда бывает.
   Но на шестом месяце это уже почти исключено.
   - Ну, если лупить ее чуть  сильнее  -  то  может  случиться  чудо,  -
язвительно усмехнулся босс.
   - Увы, это не помогает, - тоскливо  вздохнул  Василий.  -  Поэтому  я
решил найти этого мерзавца и заставить его жениться  на  Дарье.  Сделаем
ему хромoсомный анализ на отцовство, подадим  в  суд,  и  никуда  он  не
денется:   или   под   венец,   или   в    тюрьму    за    изнасилование
несовершеннолетней, плюс выплата алиментов. Другого выхода я не вижу.
   - Что ж, если это все, то  можете  ехать  домой,  а  мы  примемся  за
работу.
   - Как-то уж довольно странно вы работаете,  уважаемый,  -  недовольно
хмыкнул Василий,  поднимаясь.  -  Вам  нужно  насильника  искать,  а  вы
тычетесь как слепые котята в разные стороны.
   - Благодарю  за  комплимент,  -  ледяным  тоном  проговорил  босс.  -
Надеюсь, зубного врача вы не учили, как правильно  лечить  зубы?  Мария,
проводи товарища.
   - Ну, знаете! - вспыхнул было тот, но босс не дал разгореться огню.
   - До свидания. Я вам позвоню, когда появятся результаты.
   Сердитый и недовольный, Василий покинул наш офис, и через  минуту  мы
услышали,  как  от  ворот,  взвизгнув  шинами,  отъехала  машина,  увозя
пожизненную пленницу собственного отца - Дашу.
   - Ну и что ты думаешь обо всем этом? - спросил  босс,  вернувшись  за
стол.
   - А что тут думать? - пожала я плечами. - Все ясно  как  божий  день:
папаша каким-то  образом  вычислил  этого  Игоря,  прикончил  его,  труп
растворил в серной кислоте и остатки спустил в унитаз.
   - На него это не похоже, - покачал головой  Родион,  выбивая  остатки
пепла из трубки. - Он слишком вспыльчив, действует скорее спонтанно, под
влиянием момента, чем обдуманно и с холодным расчетом. Я  допускаю,  что
он  мог  прикончить  учителя  в  припадке  ярости,  но,  чтобы  грамотно
избавиться от трупа, нужна ясная голова. Этот Василий не из таких.
   - Однако же это не помешало ему целую неделю кряду пороть родную дочь
шнуром от пылесоса, -  возразила  я,  закуривая  сигарету.  -  Если  его
состояние аффекта длится столько  времени,  значит,  он  вполне  мог  не
только растворить учителя в кислоте, а разрезать бритвой на  молекулы  и
развеять по ветру на Воробьевых горах.  Во  всяком  случае,  теперь  нам
ничто не мешает  назвать  клиенту  имя  отца  ребенка  и  получить  свой
гонорар. Игорю все равно уже хуже не будет.
   Разве не так?
   - Так-то оно так, но сначала я должен удостовериться в том,  что  его
нет в живых - в противном случае мы нарушим данное Даше слово. Это не  в
моих правилах, - он задумчиво помолчал. -  Интересно,  на  кой  черт  он
явился к нам через полгода?
   - Может, в нем заговорило запоздалое раскаяние? - предположила  я.  -
Остыл немного, поразмыслил, что господь его  накажет  на  том  свете,  и
решил... - я замялась, подыскивая подходящее слово, но в  голову  ничего
не приходило. - Не знаю, что он решил. Вы босс - вы и думайте.
   - Вот я и думаю, что это все ерунда, - вздохнул Родион. - Знаешь что,
поезжай-ка ты к этому Игорю домой и  поговори  с  его  женой.  Расспроси
подробно, когда точно и при каких обстоятельствах он пропал;
   Может быть, на что-то стоящее и наткнешься. Кстати,  заодно  было  бы
неплохо завербовать ее в наши  клиентки  -  пусть  она  наймет  нас  для
поисков мужа.
   - Вы никогда своего не упустите, босс. У человека горе, муж пропал, а
у вас одни деньги на уме, - с укоризной проговорила я.
   - Все равно ведь нам придется искать или его, или его труп, так лучше
делать это за деньги, чем бесплатно, - он хитро посмотрел на меня.
   - А зачем нам искать его труп? Ну, пропал и пропал, главное, что этот
Василий уже не сможет причинить ему вреда - значит, перед Дашей мы будем
чисты.
   - Нет, так не Пойдет. Здесь явно пахнет преступлением,  -  с  пафосом
произнес Родион. - А я не могу оставаться  равнодушным,  когда  творится
беззаконие. И потом, мне жалко эту девчонку. Если Игоря пришил  Василий,
значит, мы упечем его в тюрьму и освободим  всю  семью  от  гнета  этого
тирана.
   - Вы самый благородный детектив  из  всех,  о  которых  я  когда-либо
читала!
   - восхищенно произнесла я, едва не прослезившись.
   - Да ладно, что уж там, - скромно потупился гений сыска. -  Вот  тебе
номер телефона Игоря, узнай адрес и отправляйся туда прямо сейчас,  пока
супруга дома.
   - Может, позвонить ей перед этим?
   - Не стоит - вдруг она не захочет встречаться. А так ты застанешь  ее
врасплох. Прикинься его бывшей ученицей, поплачь вместе с  ней  и  выуди
всю информацию. Не мне тебя учить. А я тут пока наведу кое-какие справки
по своим каналам...
   Тут сверху послышался надрывный плач маленького Потапа. Родион  сразу
же встревожился и поднялся.
   - Что там еще случилось, черт побери? Ну ни на минуту нельзя  ребенка
оставить. В общем, ты работай, а я пойду посмотрю, что  с  сыном.  И  не
ленись, не ленись, а то скоро совсем квалификацию потеряешь.
   И убежал. Похоже, до совершеннолетия сына Родион как детектив потерян
для общества, с тоской подумала я и пошла в приемную к компьютеру.
   Выяснив в Интернете  по  номеру  телефона  адрес  квартиры  Игоря,  я
отыскала его на карте Москвы, села в наш джип и поехала через весь город
в Щукино, на Сосновую улицу.
   День выдался ясный и солнечный, правда, было уже не так тепло, как  в
середине лета, и порывы ветра, залетавшего в  наполовину  открытое  окно
машины,  были  неприятно  холодными.  Я  ехала  по   забитому   машинами
Ленинградскому шоссе  и  думала  о  Даше.  Почему  так  получается,  что
некоторым детям везет с родителями, а некоторым  нет?  Кто  и  по  каким
критериям определяет, в  хорошей  тебе  суждено  родиться  семье  или  в
плохой? Может, это кармическое  наказание  за  грехи  прошлой  жизни,  в
которой Даша была злой и жестокой матерью, тиранившей своих  беззащитных
детей? И теперь сама расплачивается за это, напоровшись на  то,  за  что
боролась в предыдущем своем воплощении.
   Как бы там ни было, жаль, что родителей  не  выбирают,  а  пожизненно
приковывают к ним лишь  по  праву  рождения.  Кто  дал  родителям  право
безнаказанно обижать своих детей?  Никто.  И  самое  обидное,  что  дети
совершенно беззащитны.
   Вот попался Даше отец-самодур, и теперь она вынуждена терпеть все его
сумасбродные выходки. И ведь в суд на него не подашь,  не  скажешь  там,
что папа ведет себя по отношению к дочери не правильно и  несправедливо,
ибо нет такого закона, запрещающего отцу  пороть  собственную  дочь  или
купать ее до шестнадцати лет в ванной, невзирая на  все  ее  протесты  и
девичий стыд. В лучшем случае посоветуют чересчур ретивому папаше  более
ответственно подходить к воспитанию дочери. На этом  все  и  закончится.
Для суда. А Дашина пытка продлится дальше с удвоенной  силой,  и  ничего
она, безвольная и забитая, не сможет этому противопоставить.
   Так, ругая про себя на чем свет стоит официально сложившуюся в  нашем
обществе систему угнетения и унижения родителями собственного потомства,
я незаметно добралась до Щукина, нашла на Сосновой улице нужный  дом  со
зловещим номером 13 и въехала во двор.
   Дом  был  старый,  кирпичный,  пятиэтажный,  с   грязными   железными
балконами и облезлой краской на дверях подъездов. Во дворе, среди редких
деревьев виднелась такая же, как  была  у  нас,  серая  трансформаторная
будка, двое мальчишек пинали о ее стену мяч. Чуть в стороне  стояли  три
металлических  гаража,  около  одного  из  которых  пожилой  мужчина   в
засаленном  комбинезоне  ковырялся  в   капоте   "ушастого"   оранжевого
"Запорожца" - судя  по  задрипанному  виду,  ровесника  своего  хозяина.
Стоянки для машин около подъездов не было, поэтому мне пришлось объехать
весь двор по периметру и поставить машину  рядом  с  гаражами.  Когда  я
вышла и захлопнула дверь,  пенсионер  оторвался  от  своего  "ушастого",
окинул меня подозрительным взглядом,  потом,  презрительно  скривившись,
посмотрел на мой сверкающий никелировкой джип и снова принялся  копаться
в моторе. Видимо, он и умрет с мыслью, что лучше его машины человечество
уже никогда ничего не придумает.
   Я пересекла двор, пнув по пути отлетевший от стены в мою сторону мяч,
и подошла к крайнему подъезду слева, где, по моим расчетам, должна  была
находиться восьмая квартира. В базе данных Интернета было  сказано,  что
по этому адресу проживает некто Веретенко Мария Ивановна.  Но,  судя  по
тому, что дом был старым, никакой Марии Ивановны здесь могло и не быть -
просто телефонный номер был зарегистрирован на ее имя,  а  квартиру  она
могла продать совсем другим людям, тому же Игорю.
   Из подъезда вышла какая-то высокая сухопарая женщина с густой  шапкой
седых волос на голове и хозяйственной сумкой в  руках,  кинула  на  меня
изучающий взгляд и быстро проскользнула мимо.
   - Извините, восьмая квартира здесь находится? - спросила я ей вслед.
   - Да-да, здесь, на втором этаже, - бросила она,  не  оборачиваясь,  и
заспешила к выходу со двора.
   Я вошла в подъезд. Там было грязно и стоял ужасный запах, от которого
меня едва не стошнило. Пожалев, что  не  взяла  с  собой  противогаз,  я
поднялась на второй этаж и остановилась около двери, на  которой  висела
потемневшая от  времени  латунная  цифра  8.  Дверь  как  дверь,  ничего
особенного, даже дерматином не обита, в отличие от других  на  площадке.
Из того места, где обычно крепится кнопка звонка, торчали два  оголенных
провода. Сразу видно, в доме нет мужчины, который бы  все  это  починил.
Недолго думая, я соединила эти два провода, они с шипением заискрили,  и
за дверью раздался хриплый звонок -  сработало!  Но  прошла  томительная
минута, и я поняла, что радость моя была преждевременной  -  в  квартире
стояла мертвая тишина. Рискуя получить изрядный заряд  электричества,  я
позвонила еще раз. Потом на всякий случай постучала по двери  костяшками
пальцев - результат тот же. Дома никого не  было.  Это  в  мои  коварные
планы не входило.
   Неужели я  проделала  столь  долгий  путь  только  ради  того,  чтобы
полюбоваться на обшарпанную дверь? А ведь я уже так настроилась поиграть
в послушную ученицу Игоря, сочувственно проливающую слезы по поводу  его
исчезновения! Но делать было нечего, нужно было ждать.  Не  возвращаться
же назад несолоно хлебавши. Если хозяйка пошла в магазин,  то  наверняка
скоро вернется. Хочешь не хочешь, но  часик  придется  подождать.  Издав
тоскливый стон, я развернулась,  сложив  руки  на  груди,  и  навалилась
спиной на дверь. И чуть не  грохнулась,  провалившись  вместе  с  ней  в
квартиру - дверь была не заперта! С великим трудом удержавшись на ногах,
я недоуменно обвела взглядом маленькую прихожую и негромко позвала:
   - Эй, есть тут кто живой?
   Заключенное в тесных стенах аккуратно прибранной  квартиры  безмолвие
было  мне  единственным,  но  недвусмысленным  ответом.  Может,  хозяйка
потеряла ключи  от  квартиры  и  теперь  оставляет  ее  незапертой?  Или
бесследное исчезновение любимого  супруга  так  сильно  повлияло  на  ее
психику, что она стала рассеянной и забывчивой?
   Не став больше гадать, я прикрыла дверь и прошла мимо кухни  в  жилую
комнату  со  шкафами  во  всю  стену,  диваном  напротив  и   стареньким
отечественным телевизором в дальнем  углу,  рядом  с  которым  виднелась
дверь в другую, смежную комнату. На полке  одного  из  шкафов,  рядом  с
книгами стояла большая фотография в деревянной рамке. На ней были  сняты
стоявшие под ручку на фоне цветущей яблони жених с невестой в  свадебных
нарядах. Невеста, невысокая, хрупкая и  довольно  симпатичная  белокурая
девушка, была в роскошном белом платье, с  пышной  фатой  на  голове,  а
жених, немного полноватый  темноволосый  мужчина  в  очках,  с  большими
залысинами, был в строгом синем костюме с  алой  гвоздикой  в  нагрудном
кармане.
   Оба счастливо улыбались, глядя в  объектив  фотокамеры,  и  наверняка
тогда еще не  подозревали,  что  будущее  их  сложится  так  печально  и
драматично.
   Не обнаружив здесь ничего подозрительного, я прошла к дальней двери и
заглянула в другую комнату. Там была спальня.  Слева  стоял  трехдверный
полированный шкаф, посередине, занимая почти все свободное пространство,
стояла двуспальная  кровать,  застеленная  цветастым  пледом.  На  пледе
лежала  лицом  вверх,  широко  раскинув  руки   по   сторонам,   немного
повзрослевшая, но все такая же хрупкая и белокурая невеста с фотографии,
одетая в домашний халат. Искаженный судорогой рот  ее  был  раскрыт,  на
разбитой нижней губе виднелась еще  не  запекшаяся  кровь,  язык  свисал
набок, застывшие глаза выкатились из орбит, а на шее были туго  затянуты
черные колготки. Постояв несколько секунд в оцепенении, я наконец начала
понимать, что  передо  мной  труп.  Подавив  острое  желание  немедленно
смыться отсюда, я подошла к несчастной и  осторожно  дотронулась  до  ее
руки. Она была еще теплой. Не став ничего  больше  трогать,  я  пошла  в
прихожую, где на стене висел телефон,  и  позвонила  Родиону.  Когда  он
после долгой паузы снял наконец трубку, я сказала:
   - Есть две новости, босс: одна паршивая, другая  не  очень.  С  какой
начать?
   - Начни с хорошей, - буркнул он. - Только побыстрее -  мы  с  Тапиком
книжку читаем.
   - О'кей, слушайте хорошую: я нашла жену Игоря.
   - Поздравляю. И что она говорит?
   - Она, к сожалению, ничего не говорит, потому что ее  кто-то  задушил
колготками прямо перед моим приходом. Это уже паршивая новость.
   Родион молчал.
   - Вы меня слышите?
   В трубке раздавались лишь его  напряженное  дыхание  и  бессмысленное
каляканье Потапа. Наконец, он спросил:
   - Ты уверена, что она мертва?
   - А что я должна думать, босс, если она не шевелится,  не  дышит,  не
разговаривает и на шее у нее затянуты колготки? Что  мне  делать?  Я  не
хочу здесь оставаться - мне не по себе.
   - А где убийца? - спросил он, словно не слыша моих слов.
   - Откуда я знаю?
   - Но в кварти