ачем?
   - Как она потом объяснила, хотела сбить преследователей  со  следа  -
они ведь гнались за ее машиной. Но, как вы знаете, из  этого  ничего  не
получилось.
   Бандиты заметили ее маневр и погнались за нами. Хорошо, у меня машина
спортивная, я немного оторвался, но, когда мы въехали  сюда  во  двор  и
побежали к дверям, они начали стрелять, - он посмотрел на разбитую раму.
- Кажется, слегка промахнулись.
   - Это вам кажется, что промахнулись, а мне  кажется,  что  попали,  -
проворчал босс, демонстрируя ему остатки изуродованной пулей  трубки.  -
Вы успели запомнить номер хотя бы единой их машины?
   - Да, один я хорошо запомнил - он почти такой, как у моей: "У 801  99
МТ". А у меня "108". Темно-серый "Москвич" сорок первой модели.
   Ну, Федя, ты попался, радостно подумала я. Душу твою подлую  вытрясу,
но ты мне скажешь, где моя сестра.
   - Это хорошо, что вы запомнили номер. Сейчас выясним, кто владелец, -
Родион поднял трубку и начал звонить. - Хотя не  исключено,  что  машина
краденая.
   Но проверить не помешает.
   - Это тот самый "Москвич", на котором меня похитили, - сказала я.
   - Они вас похитили? - удивился Алексей. - Это еще зачем?
   - Решили, что я - это Катя, - быстро пояснила я и, не желая вдаваться
в дальнейшие подробности, сменила опасную тему:
   - Скажите, а почему у вас с Ириной нет детей?
   Тот сконфуженно улыбнулся и сказал:
   - Вопрос, конечно, не совсем корректный, но я отвечу: я не могу иметь
детей по физиологическим причинам. Я все хотел  предложить  Ирине  взять
ребенка из детского дома, но как-то не решался...
   - Алло, это Клим? - произнес в трубку Родион. - Привет, это Родион.
   Узнай  мне,  пожалуйста,  кто  владелец  машины  с  номером...  -  он
продиктовал номер.
   - Да, прямо сейчас. Я подожду на трубке.
   Алексей наклонился ко мне и прошептал:
   - Так он что, правда в ФСБ работает?
   - Не знаю, - я честно посмотрела ему  в  глаза.  -  Он  у  нас  такой
загадочный...
   - ...Да, записываю, - Родион начал писать  карандашом  на  бумаге.  -
Спасибо, дружище. Заходи как-нибудь, чайку попьем. Нет,  ты  же  знаешь,
чего-нибудь покрепче я не употребляю. И даже с раками, - он  рассмеялся.
- Ладно, пока, - он положил трубку и посмотрел на нас. - Владелец машины
известен: некто Калинин  Федор  Николаевич,  живет  в  Измайлове,  -  он
протянул мне лист с адресом. - Мария, иди проверь по  компьютеру,  сидел
ли это Федор Николаевич в местах не столь  отдаленных,  а  мы  пока  тут
подумаем, как искать Ирину.
   - Хорошо, босс.
   С замиранием сердца я взяла драгоценный листок и вышла  из  кабинета,
плотно притворив  за  собой  дверь.  Естественно,  ничего  проверять  по
компьютерной базе данных в милицейском архиве я не собиралась -  я  была
уверена, что это тот самый Федя. Главное, чтобы он оказался  дома.  Даже
не думая о том, что скажу потом боссу, я, не задерживаясь, прошла  через
приемную, вышла из офиса, села в еще не остывший после Валентины джип  и
выехала со двора. Мне уже не было никакого дела до пропавшей Ирины  -  в
голове была лишь одна мысль: побыстрее узнать,  где  находится  Катя,  и
мчаться ей на выручку. Если, конечно, уже не слишком поздно...

***

   Дом в самом начале Измайловского бульвара я  нашла  довольно  быстро.
Его облезлая серая громада занимала почти половину квартала,  на  первом
этаже ютились магазины  и  ателье,  около  которых  старенькие  бабульки
торговали зеленым луком и семечками, суетились прохожие.  Я  въехала  во
двор и сразу увидела тот самый "Москвич". Он стоял на  стоянке  напротив
второго подъезда, внутри никого не было. Сердце мое  радостно  забилось:
наконец-то мне начало везти! Я поднялась на девятый этаж, где,  по  моим
расчетам, должна была находиться квартира, но ошиблась - не учла, что на
первом этаже магазины, -  и  спустилась  пешком  по  лестнице.  Я  очень
спешила, каждая потерянная секунда тревожной болью  отдавалась  во  всем
теле, словно не Катю, а меня сейчас мучили эти проклятые бандиты.
   Позвонив в нужную дверь, я зажала глазок пальцем, чтобы  меня  нельзя
было увидеть, и стала ждать, поминая недобрыми словами крохобора Витьку,
присвоившего мои отмычки. За дверью  послышались  шаги,  потом  раздался
знакомый противный Федин голос:
   - Кто там?
   - Это квартира Калининых? - спросила я, изменив голос.
   - Ну допустим. Почему ничего не видно?
   - У вас глазок чем-то замазан. Наверное, кто-то пошутил.
   - Вот сволочи. Что надо?
   - Вам телеграмма пришла.
   - Какая еще телеграмма?
   - Срочная. О смерти. Получите и распишитесь.
   - А кто умер-то?
   -  Откуда  мне  знать?  Видимо,   ваш   родственник   какой-то,   тут
неразборчиво написано. Долго я еще стоять тут буду?
   Загремел замок в двери, она приоткрылась, и я увидела  Федю.  На  нем
была та же одежда, что и днем, только на ногах  были  домашние  тапочки,
он, мельком глянув на меня и не сразу узнав, протянул  в  щель  руку  за
телеграммой.
   - Давай.
   - Держи!
   Я сильно пнула по двери ногой и вслед за отлетевшим в глубь  прихожей
мерзавцем вошла в квартиру и закрыла дверь на замок. Федя,  зажав  рукой
разбитый дверью нос, лежал у стены и ошарашенно смотрел на меня.
   - Ты?! - в страхе прохрипел он, выставив перед собой руку для защиты.
- Что ты здесь делаешь?! Тебя же...
   - Заткнись, если жить хочешь.
   Я заглянула в комнату и увидела на столе  у  окна  разложенные  пачки
долларов. Судя по всему, я застала его за самым излюбленным  занятием  -
подсчетом денег, заработанных не  праведным  путем.  Больше  в  квартире
никого не было, и я успокоилась и повернулась к Феде,  не  сводившему  с
меня испуганного взгляда.
   - Где Катя? - спросила я.
   - Почему ты здесь? Тебя ведь увезли...
   - Куда увезли? - я посмотрела на него, и он вжался в стену.
   - Тебе лучше знать,  куда  тебя  увезли,  -  пролепетал  он,  шмыгнув
разбитым носом. - Что тебе нужно - деньги? Забирай все, только не трогай
меня.
   - А вот этого не обещаю, - я наклонилась к  нему  и  поднесла  к  его
глазам растопыренные пальцы. - Если через три секунды не  скажешь,  куда
поехали твои дружки, я вырву твою печень вот этой рукой. Не веришь?
   - Верю, верю! - закивал он, с ужасом глядя, как хищно шевелятся перед
глазами мои пальцы с острыми и длинными когтями. - Не трогай меня, я  же
ничего тебе не сделал! Я ничего не понимаю, господи, - запричитал он.  -
Тебя же кончать увезли, ты не должна была...  О  боже,  мне  конец,  мне
конец...
   - Похоже, ты действительно не понимаешь, -  я  вонзила  когти  в  его
худое  бедро,  и  он  закричал  так,  что  у  меня   заложило   уши   от
пронзительного визга. Я ударила его ладонью по лицу, и  крик  оборвался.
Казалось, он обезумел от страха и боли, глаза его бешено вращались, лицо
перекосилось, превратившись в безобразную, бесформенную маску, в которой
с трудом можно было узнать того самого, смелого и находчивого Федю,  так
ловко опутывавшего меня проволокой.
   Самое удивительное, что он  даже  не  пытался  сопротивляться  -  так
велико было "очарование" Пантеры. - Где  сейчас  те  бандиты,  куда  они
поехали?
   -  Нет,  я  не  могу,  я  не  знаю,  -  прохныкал  он,  зажав   рукой
окровавленную рану на ноге. - Мне больно. Ты же сама должна знать,  куда
тебя повезли, почему спрашиваешь?
   - Ну все, мне надоело, - процедила я и поднесла пальцы к его  глазам.
- Сейчас ты ослепнешь, попрощайся со светом.
   - Нет, не надо!!! - он закрыл лицо обеими  руками.  -  Они  к  Витьке
поехали, в лес! Он сам им  предложил,  сказал,  что  там  очень  удобное
место! Не трогай меня!
   - Не буду.
   Я ткнула его пальцем под сердце, он дернулся, глаза закатились,  тело
обмякло и повалилось на бок -  теперь  он  пролежит  без  сознания  пару
часов. Этого мне вполне хватит, чтобы спасти сестру, если еще не поздно.
Перед тем как уйти, я сгребла со стола все деньги в целлофановый  пакет,
здраво решив, что коль заплатили за меня,  то  и  деньги  мои,  -  потом
посчитаю, во сколько меня оценили.
   Там же, под столом на полу,  я  нашла  свою  туфлю,  затем  вышла  из
квартиры  никем  не  замеченная,  спустилась  вниз,   села   в   машину,
переобулась в туфли-убийцы (вторая лежала в  "бардачке")  и  поехала  на
Дмитровское шоссе.
   Мне до конца так и не было понятно, зачем она вышла к бандитам, зная,
что ее ждет верная смерть. Неужели лишь для  того,  чтобы  спасти  жизнь
мне, своей сестре? Или,  может,  хотела,  в  силу  своего  необузданного
характера, сыграть в очередную опасную игру, как в  случае  с  Алексеем,
пощекотать себе нервы, почувствовать себя в  роли  бесстрашной  Пантеры,
увидеть, как тебя боятся те,  кто  всю  жизнь  унижал  и  использовал  в
качестве половой игрушки, и посмотреть, что из этого  получится?  Ничего
хорошего из этого не получится, сестренка, уверяю тебя.
   Для того чтобы справиться  с  кучей  головорезов,  одной  бесшабашной
смелости и авантюризма недостаточно, нужно еще уметь постоять за себя.
   А может, она просто искала смерти? Но почему?  Что  такого  страшного
она успела натворить в свои двадцать пять лет, почему решила покончить с
жизнью таким жутким способом? Нет, скорее всего она  просто  недооценила
всю опасность и последствия своей безрассудной выходки, показавшейся  ей
просто захватывающим приключением. И зачем только я призналась, что я  -
Пантера? Дернул же  меня  черт  за  язык.  Расстрогалась  от  встречи  с
сестрой, а теперь вот из-за собственной слабости могу  ее  потерять.  Не
иначе меня преследует злой рок.
   Я неслась по шоссе, обгоняя  все  машины,  и  молила  господа,  чтобы
успеть вовремя, до того как они начнут измываться над  Катей.  Мне  было
все равно, что подумают бандиты, когда увидят, что нас  двое,  мне  было
плевать на то, что я сделаю с ними, главное - спасти сестру.
   Свернув на лесную дорогу, я быстро погнала по ней  джип,  не  обращая
внимания на кочки и ухабы. Когда впереди показалась  знакомая  поляна  с
домом посередине и легковыми машинами вокруг, я услышала душераздирающий
женский крик и отчаянно засигналила - кто знает, может быть, как  раз  в
этот момент чья-то рука нажимает на спусковой крючок,  и  мое  появление
спасет сестре жизнь.
   На полном ходу джип вырвался на поляну  и  замер,  врезавшись  в  бок
черной иномарки. Два бандита, стоявшие на пороге дома, сразу  же  начали
стрелять по нему, лобовое стекло разлетелось вдребезги, пули с жужжанием
впивались в металлическую решетку  радиатора,  высекая  искры.  Из  дома
начали выскакивать другие парни  и  присоединялись  к  расстрелу  нашего
бедного джипа, но я туда уже не смотрела и не слушала их крики.  Прячась
за деревьями, я обегала поляну по кругу, чтобы зайти к  ним  с  тыла,  с
задней стороны дома, где находилось окно, в котором  я  впервые  увидела
свою сестру. Судьбе было так угодно, чтобы мы поменялись ролями в  одном
и том же спектакле, только финал его был пока  неизвестен,  и  душа  моя
была переполнена самыми мрачными предчувствиями.
   Добравшись до того места, где из земли торчал остов сарая, я выбежала
из леса, добралась до развалин, а от них, убедившись, что вокруг  никого
нет, уже к самому  дому,  к  задней  стене,  в  которой  зияло  пугающей
темнотой разбитое окно с вывороченной рамой. До меня  доносились  голоса
бандитов, они спорили, кому идти к машине и смотреть, есть там кто живой
или нет. В доме было слышно какое-то движение, я сидела в метре от  окна
.и никак  не  могла  решиться  заглянуть  внутрь,  боясь  увидеть  самое
страшное.
   - Тут никого нет! - услышала я удивленный крик с той стороны дома.  -
Тачка пустая!
   -  А  чья  это  тачка?  -  спросил  кто-то.  Странные  люди:  сначала
изрешетили машину пулями, а потом начинают интересоваться, чья она.
   - Черт его знает.
   - А как она сюда вообще попала? - узнала я голос  Кумара,  с  которым
разговаривала в офисе по видеофону.
   - Сама приехала.
   - Идиот! - прорычал Кумар. - Ее ведь кто-то пригнал! Обыщите весь лес
вокруг!
   Началась беготня, бандиты разбежались в разные стороны ловить ветер в
поле. Ждать дальше мне не было никакого смысла. Бесшумно подобравшись  к
окну, я приподнялась и заглянула в дом. Волосы мои встали  дыбом,  когда
глаза привыкли к полумраку и обрели способность видеть. Лучше  мне  было
не видеть этого никогда.
   В самом центре комнаты на спине,  раскинув  руки,  неподвижно  лежала
Катя. Все ее обнаженное тело было покрыто  кровоподтеками  и  громадными
синяками. Лицо ее  превратилось  в  сплошную  рану,  вместо  глаз  зияли
кровавые провалы, вокруг валялись слипшиеся от крови  клочья  ее  волос.
Судя  по  всему,  перед  тем,   как   умереть,   ей   пришлось   вынести
нечеловеческие  муки.  Сердце  мое  сжалось,  словно  по  нему  резанули
раскаленным ножом, словно это меня так изувечили, а  не  мою  несчастную
сестру.
   У стены на лавочке сидел Витька с понуро опущенной головой  и  курил,
выпуская струи дыма в окровавленный пол. В левом углу за  печкой  лежали
трупы его бывших дружков Клина и Грека. На пороге спиной  ко  мне  стоял
Кумар, сложив накачанные руки на  мощной  груди,  и  вертел  головой  по
сторонам, кого-то высматривая. Сзади из-за пояса брюк  торчала  рукоятка
пистолета. Я сняла туфлю и первое, что сделала,  метнула  ее  через  всю
комнату в затылок Кумара.  Лезвие  вошло  в  основание  черепа,  громила
неловко дернул руками, будто  хотел  согнать  с  головы  муху,  а  потом
передумал и упал с крыльца лицом вперед. Витька, которому с его места не
было видно происшедшее, повернул голову  на  шум,  подождал  немного,  а
потом принял прежнее положение, отрешенно  уставившись  в  пол.  Видимо,
происходящее вокруг его уже мало волновало. Решив, что никуда он от меня
теперь не денется, я, чувствуя страшную пустоту в  душе,  отправилась  в
лес вылавливать остальных. Я знала, что ни один  из  тех,  кто  принимал
участие в пытках над Катей, не должен уйти  отсюда  живым.  Она  приняла
жуткую смерть за меня, а они умрут за нее. Все до единого...
   ...Минут через десять я вернулась к  дому.  Восемь  человек  остались
лежать в лесу под деревьями. Тот, кто их  найдет,  будет  долго  гадать,
какой такой жуткий зверь завелся в окрестных лесах, что так  безжалостно
и жестоко расправляется  с  людьми.  Пусть  гадают,  мне  нет  до  этого
никакого дела. Эти люди  сами  хуже  зверей,  они  убили  мою  сестру  и
получили по заслугам Солнце  уже  спряталось  за  верхушки  деревьев,  в
воздухе запахло прохладой, ветра не было,  и  потому  все  лесные  звуки
словно застыли в воздухе.  Я  поднялась  на  крыльцо,  переступив  через
лежащего там Кумара, и вошла в дом.
   Витька все так же сидел на своем  месте,  губы  его  что-то  шептали,
глаза, остановившись на невидимой точке,  казалось,  остекленели.  Он  о
чем-то напряженно думал. Я вошла, он даже не поднял голову. Рядом с  ним
на лавке я увидела пистолет. Приблизившись, я взяла его в  руки.  Витька
не шелохнулся. Схватив его за короткие  волосы,  я  задрала  его  голову
вверх и приставила к носу пистолет.
   Казалось, только теперь он очнулся, в  глазах  появилось  осмысленное
выражение, которое сразу же сменилось безумным ужасом.
   - Это ты?!!! - хрипло вырвалось из его глотки - видимо, он решил, что
я вернулась с того света, живая и невредимая.
   - Нет, это не я, ублюдок. Что здесь  произошло?  Говори,  или  вышибу
тебе мозги!
   Он вздрогнул,  шрам  на  лице  стал  бурым  от  прилившей  крови.  Он
покосился на Катю, потом посмотрел на меня и сказал негромко:
   - Вышибай - мне уже все равно.
   - С каких это пор? - удивилась я, отступая на  шаг  и  держа  его  на
мушке.
   - Ты кто такая? Где все остальные?
   - Не важно.
   - Ясно. Ты их убила. Значит, ты и есть настоящая Пантера? - губы  его
скривились в усмешке. - А мыто думали, почему она не  сопротивляется.  Я
сразу догадался, что здесь что-то не так. С самого начала не верил.
   - Зачем же вы ее так  мучили,  если  она  не  сопротивлялась?  Десять
здоровых  мужиков  одну  девчонку...  Это  ты  во  всем  виноват!  -   я
замахнулась пистолетом.
   - Нет! - он в страхе отшатнулся к стене. - Я не хотел этого! Но...  -
он отвел глаза в сторону, - она это заслужила.
   - Чем же, подонок? - сквозь слезы  прокричала  я.  -  Чем  она  могла
заслужить такую участь?!
   Он вдруг уронил голову и всхлипнул, совсем как ребенок.
   - Она мне все рассказала.
   - Что рассказала?
   - Это она убила Ирину и моего сына...
   - Что?! - мне показалось, земля уходит из-под ног. - Я не верю...
   - Я тоже сначала не поверил, но это так, - плечи  его  затряслись  от
рыданий. Немного успокоившись, он тихо заговорил:
   - Она хотела отомстить Ирику за то, что та ребенка  в  детдом  сдала.
Она ее возненавидела за это, потому что сама из  детдома.  Уговорила  ее
забрать сынишку и отдать ей на воспитание, сказала, что  будет  ему  как
мать, что дома пацану будет лучше. Ирик не захотела.
   Тогда она пригрозила ей, что все расскажет ее мужу, и та согласилась,
забрала ребенка из детдома и отдала Катерине. А  через  несколько  дней,
вчера, кажется, Ирик почему-то передумала, приехала  и  стала  требовать
его обратно. Они разругались, началась потасовка,  и  в  суматохе  Ирина
случайно толкнула Ромку...
   - Витька с дрожью вобрал в себя воздух и покачал головой. -  Господи,
как глупо все... В  общем,  Ромка  ударился  головой  об  угол  стола  и
мгновенно умер. Катерина рассвирепела, схватила Ирика за волосы  и  тоже
об этот угол головой... Убила ее, короче. Они до сих пор там, в квартире
на Кутузовском, и лежат - Катя  сбежала  оттуда,  другую  сняла.  Так-то
вот...
   Он замолчал. Я стояла, ошеломленная и растерянная, и не знала, что  и
думать. Одно мне теперь стало ясно - почему Катя  решила  умереть.  Жить
после такого не каждый сможет.
   - Зачем она тебе это рассказала?
   - Чтобы я сына своего не искал.
   - Но ведь не Катя его убила, - пробормотала я.
   - Если бы не она, ничего бы не было, все были бы живы. - Он с  тоской
посмотрел мне в глаза и добавил:
   - И я тоже.
   - Ты ведь пока жив.
   - Пока... - он с горестной усмешкой покачал головой. - Я  жил  только
ради сына, а теперь мне ничего не нужно. И  потом,  ты  ведь  все  равно
убьешь меня сейчас, чтобы свидетеля не оставлять. Все будут думать,  что
Пантера мертва, и тебя никто уже искать не будет. Правильно?
   - Ты не оставляешь мне выбора, извини.
   - Ничего, я тебя понимаю... - он с мольбой поднял на  меня  глаза.  -
Послушай, отвези меня к ним, а? А  потом  можешь  прикончить.  Катя  мне
адрес сказала. Я попрощаться хочу. Я ведь  любил  Ирика  и  до  сих  пор
люблю. Очень тебя прошу. Клянусь, что  не  сбегу  никуда  -  некуда  мне
бежать да и незачем, - голос его дрогнул. - Пожалуйста...
   - Поехали.
   ...Мы вошли с ним в квартиру на Кутузовском проспекте, открыв  дверь,
найденными в  Катиной  сумочке  ключами,  и  остановились  в  просторной
прихожей, больше напоминающей своими  размерами  фойе  Большого  театра,
только в отличие от последнего здесь не было хрустальных люстр и колонн,
а висела на стене обычная деревянная вешалка, стоял шкаф для обуви,  над
ним зеркало с полкой для  телефона  и  разной  мелочи,  а  рядом  старая
табуретка. Пол был паркетный, давно  не  полированный,  высокие  потолки
были оклеены обоями. По дороге сюда мы остановились в лесу около  ручья,
я умылась от крови и переоделась в чистое платье, которое всегда держала
про запас в машине.
   - Ну, иди, прощайся, - я кивнула на дверь в комнату,  в  которой  был
виден лишь краешек дивана и окно. - Мне туда заходить что-то не хочется.
   Воровато взглянув на меня, он ссутулился, втянув голову  в  плечи,  и
осторожно  двинулся  к  комнате,  держа  под  мышкой  пухлый   пакет   с
вырученными за меня деньгами. Я не стала их  отбирать  у  него  -  пусть
потешится напоследок. Все это время я держала руку в своей сумочке,  где
лежал пистолет. Конечно же, я не думала, что он вдруг нападет