лял мольберт у окна и просиживал  иногда  часами.  Мы  ему  не
мешали.
   - Это он написал? - кивнула я на картины.
   - Да, еще в школе. Погодите-ка...
   Она выдвинула нижний ящик шкафа,  вытащила  большую  картонную  папку
красного цвета с белыми завязками и положила на стол.
   - Здесь все  его  рисунки.  Большинство  он  выбросывал,  а  те,  что
нравились, оставлял. Смотрите, если хотите, а я пойду со стола уберу, не
буду вам мешать;
   Я уже все видела...
   Она вышла, прикрыв за собою дверь, а я  развязала  папку,  открыла  и
стала рассматривать сделанные на больших  листах  рисунки.  Сначала  шли
какие-то незнакомые городские пейзажи, все больше  в  светлых  тонах,  с
ярко  раскрашенными  домами  и  деревьями,  словно  автор  хотел  слегка
приукрасить окружавшую его  серую  обыденность.  Затем  пошли  портреты,
сначала карандашные наброски, а потом уже сделанные в красках.  Лица,  в
основном  женские,  были  мне  незнакомы,  и  я,  мельком  просматривая,
откладывала рисунки в сторону.  Уже  почти  дойдя  до  конца  и  потеряв
надежду что-нибудь отыскать, я отложила очередной лист и увидела Дену.
   Полностью обнаженная, положив голову на руку,  она  лежала  на  своей
кровати с нарисованным балдахином и  с  усмешкой  смотрела  на  меня.  В
уголке картины черным карандашом было небрежно написано: "Лена Чернова".
Что-то перевернулось у меня  внутри,  сердце  от  волнения  забилось,  я
внимательно  всмотрелась  в  лицо  девушки,   пытаясь   понять   чувства
художника, над которым так откровенно насмехается натурщица, но так и не
смогла убедить себя, что это может послужить поводом для убийства.  Хотя
кто их знает, этих добреньких мальчиков... В тихом омуте, как говорится,
черти водятся...
   На следующем рисунке была Даша. И тоже обнаженная. Я не  видела  всей
ее квартиры, поэтому не знала, где лежала девушка, но не исключено,  что
на своем диване. Почти в той же небрежной позе, без всякого стеснения  в
глазах, но, правда, и без насмешки, она позировала Алексею,  придерживая
одну грудь ладошкой. Ничего пошлого, все очень мило и эстетично. Если не
знать, что Алексей, по словам старшего брата, избегал женского общества,
то на эти рисунки можно было и не обращать внимания. В нижнем углу  тоже
виднелась надпись: "Дарья Панина".
   Отложив лист в сторону, я увидела еще одну обнаженную натуру. Девушка
была мне незнакома, но, судя по надписи, звали ее Ксения Порожкова.  Она
сидела за  столом,  скрестив  длинные  ноги,  и,  мечтательно  улыбаясь,
смотрела в окно.
   Посмотрев на нее, я вдруг поняла, кто может стать  следующей  жертвой
неизвестного убийцы. И взглянула на последний  рисунок.  Там  тоже  была
обнаженная девушка, некая Рита Климова.  Она  стояла,  раскинув  руки  в
стороны, словно распятая, на фоне ковра  у  стены,  лицо  ее  ничего  не
выражало, кроме откровенной усталости и  скуки.  Похоже,  Алексей  очень
большое  внимание  уделял  именно  лицам  своих  натурщиц,  очень  четко
передавая их настроение.  Впрочем,  все  остальное  тоже  было  выписано
неплохо, хотя и не столь выразительно.
   Быстро собрав все рисунки, кроме двух последних, обратно в  папку,  я
вышла в гостиную. Ангелина Степановна уже убрала все со столика и теперь
с напряженным лицом протирала его тряпочкой.
   - Ну что, нашли что-нибудь интересное? -  с  тревогой  спросила  она,
распрямившись.
   - Да, нашла, - сказала я и неуверенно добавила:
   - Может быть... Я хочу взять пару рисунков с собой, можно?
   - Наверное, - она положила тряпку на столик. - А какие именно?
   Мы прошли в комнату, я показала ей рисунки.
   - Вы их знаете, этих девушек? - спросила я.
   - Нет, этих не знаю,  -  ответила  она,  глядя  на  них.  -  Красиво,
правда?
   Леша только в последние полгода стал обнаженной  натурой  увлекаться.
До этого, как вы видели, рисовал пейзажи, портреты.
   - А с чем это связано, не знаете?
   - Ну повзрослел, видимо, - смущенно улыбнулась  она.  -  Ладно,  если
хотите это взять, то я дам вам папку, чтобы не помялись работы.
   Покопавшись в нижнем ящике шкафа, она вытащила пустую синюю папку для
бумаг,  я  вложила  в  нее  рисунки,  вежливо  распрощалась  и,  зажимая
здоровенную папку под мышкой, стала спускаться вниз по  лестнице.  Дойдя
до площадки второго этажа, я вдруг что-то почувствовала,  словно  чья-то
незримая зловещая тень замаячила за моей спиной в полумраке подъезда,  и
резко обернулась. Сзади никого не было.  Посмеявшись  над  собой  и  над
своими глупыми страхами, навеянными, очевидно, последними  событиями,  я
пошла дальше, хотя тяжелое чувство не исчезло. Это ж надо,  как  мистика
действует на психику, подумала я  с  усмешкой,  скоро  собственной  тени
бояться начну. У выхода я замешкалась, перекладывая папку в другую руку,
взялась за ручку двери, и в этот  момент  прямо  за  моей  спиной  опять
послышался неясный шорох, но я уже не стала оборачиваться  -  подумаешь,
духи витают, они ведь безвредны... И  тут  же  получила  такой  удар  по
голове, что едва сама не испустила дух  -  мозги  взорвались  миллионами
ярких вспышек, и в следующее мгновение я перестала существовать...
   - Эй, миленькая, что с тобой? - донесся до меня незнакомый голос, и я
открыла  глаза.  Надо  мной  склонилось  взволнованное   лицо   какой-то
старушки. Она трясла меня за плечо. - Жива, слава тебе  господи,  -  она
заулыбалась. - А я уж думала, тебя убили, бедную.
   - Да нет, просто голова закружилась, и я упала, - прохрипела я.
   Я лежала на полу между двумя дверями подъезда в немыслимо  скрюченной
позе. Видимо, нападавший просто взял и  запихнул  меня  сюда,  чтобы  не
сразу бросалась в глаза. Голова невыносимо трещала,  во  рту  пересохло,
все кости ломило, и вообще, казалось,  что  по  мне  два  раза  проехали
танком, а потом еще и выстрелили из пушки в голову. Морщась от  боли,  я
начала вытаскивать свое тело из  узкого  промежутка.  Бабушка  заботливо
помогала мне. Вдвоем мы поставили меня на ноги, отряхнули  и  вывели  на
крыльцо, где свежий воздух сразу  придал  мне  сил  и  принес  некоторую
ясность в измученные болью мозги.
   - Ой, сердешная! - всполошилась старушка. - У тебя  ж  вся  голова  в
крови! Батюшки родные, неужто так сильно ударилась?
   - Да вот, так получилось, - скривилась я, осторожно ощупывая огромную
шишку и слипшуюся кровь в волосах на затылке. - Надо  же,  будто  кто-то
ломом огрел...
   - Да, похоже на то, - согласилась бабулька. - Тебе в больницу надоть.
   Может, "Скорую" вызвать?
   - Спасибо, бабушка, не нужно, - с трудом  улыбнулась  я.  -  Доберусь
как-нибудь до дома.
   - Ну смотри, касатка. Только ты уж аккуратнее ходи, если сердце такое
слабое. Ладно, пойду я в магазин. Бывай...
   Она сошла с крыльца, оглянулась,  сочувственно  посмотрела  на  меня,
улыбнулась и потопала дальше, маленькая добрая старушка. И только  тогда
я вспомнила про папку. И бросилась обратно в подъезд.  Но  ее  нигде  не
было. И догадаться, кто ее взял, было совсем не трудно -  наверняка  это
был убийца. Но какой же, однако, он  наглый  и  дерзкий,  этот  негодяй!
Видимо, стоял где-нибудь выше этажом и ждал, когда я выйду из  квартиры.
А потом, увидев меня с папкой, понял, что я о чем-то догадалась,  и  без
малейших раздумий напал. А если бы я вышла без папки? И вообще, зачем он
сюда приходил? Может, хотел пробраться в квартиру и... Страшная  догадка
вдруг пронзила мой  мозг,  и,  забыв  о  своем  плачевном  состоянии,  я
бросилась  вверх  по  лестнице,  уже  не  веря,  что  застану   Ангелину
Степановну  в  живых.  Вихрем  влетев  на  третий  этаж,  я  замерла   у
приоткрытой двери. А ведь я отлично помнила, как  она  закрыла  за  мной
дверь. Я уже боялась этих приоткрытых дверей,  от  одного  их  вида  мне
хотелось бежать сломя голову, чтобы не видеть  неизбежного.  И  все  же,
чувствуя противную слабость в ногах, я толкнула дверь и вошла, уже зная,
что не смогу совладать с собой, если увижу еще один труп - за один  день
их было что-то слишком много, даже для меня.
   Женщина сидела  в  прихожей  под  зеркалом  со  склоненной  на  грудь
головой, на платье стекала кровь. Кожа на лбу  была  рассечена  страшным
ударом тупого предмета. Скорее всего ее ударили  тем  же,  чем  и  меня,
потому что рана на моем затылке тоже была  продолговатой  формы.  Присев
около нее, я потрогала пульс на  шее  и  облегченно  вздохнула  -  очень
слабо, но все-таки сердце у нее билось.
   Схватившись за телефон, я набрала  номер  босса.  Он  сразу  же  снял
трубку.
   -  Босс,  срочно  вызывайте  "Скорую"!  -  задыхаясь   от   волнения,
прокричала я. - Ангелину Степановну чуть не прикончили!
   - Как?! Кто?! - провопил тот не своим голосом, и я  представила,  как
он подпрыгнул в своем кресле. - А ты где была?!
   - Я была без сознания!!!
   - Опять ерундой занимаешься?! - прорычал тот. - Все, с  меня  хватит!
Ты уволена!
   - Но почему?! - опешила я. - Это ведь не я ее укокошила!
   - Потому что ты притягиваешь к себе покойников, вот почему! - яростно
рявкнул он. - Ты - трупособиралка, а не секретарша! Тебе пустячного дела
доверить нельзя - ты обязательно выроешь там труп! Оставь  там  все  как
есть и немедленно дуй в офис!
   Ошарашенная столь неожиданной реакцией любимого  босса,  я  выскочила
как ошпаренная из квартиры, слетела вниз, запрыгнула в джип и  понеслась
в  контору,  снедаемая  самыми  противоречивыми  мыслями   и   недобрыми
предчувствиями. Слезы душили меня и сами собой текли из глаз. Я не могла
их остановить, как ни пыталась. Мне хотелось рвать и метать,  доказывать
свою правоту, и в то же время мне было страшно, что Родион действительно
меня уволит. Но ведь я же не виновата!!!
   ...Теперь босс был таким страшным, каким я его еще никогда не видела.
   Он напоминал бушующий вулкан, изрыгающий из себя огненную лаву, камни
и пепел.
   И все это летело из его глаз и рта на меня,  сжавшуюся  от  страха  в
кресле напротив с перебинтованной головой. Пока я ехала, он  уже  вызвал
"Скорую" и наряд милиции на квартиру  Коломейцевых  и  теперь  чихвостил
меня на чем свет стоит, высказывая, как я поняла, все, что накопилось  в
его душе  за  долгое  время  общения  со  мной.  А  накопилось,  видать,
немало...
   - Ты самое несносное существо, какое мне только приходилось встречать
в своей жизни! - ревел он, бегая по кабинету и размахивая руками.  -  Ты
приносишь мне больше неприятностей, чем все преступники  Москвы,  вместе
взятые! Я уже боюсь тебя в магазин за хлебом послать, ты это понимаешь?!
- Он остановился около меня, меча глазами молнии и потрясая кулаками.  -
Ты создаешь проблемы на пустом месте! Ты испортила мне всю жизнь, работу
и настроение на сто лет вперед! Тебя нужно было убить еще  тогда,  когда
ты впервые переступила порог моего офиса! О господи, - он воздел руки  к
потолку, - ну почему ты тогда меня  не  надоумил?!  -  Он  обежал  стол,
уселся на место с пылающим от гнева лицом и зловеще процедил:
   - Рассказывай...
   Я открыла рот, но из него не вырвалось ни звука -  дар  речи  покинул
меня навсегда. По крайней мере мне так  показалось.  Я  вытерла  горькие
слезы, проглотила жгучую обиду, прокашлялась, что-то просипела  и  вдруг
разрыдалась, как маленькая девочка. Он молча ждал. Потом встал,  подошел
ко мне, тронул за плечо и пробормотал:
   - Ладно, извини, я сорвался... Слышишь? Просто ничего понять не  могу
в этом проклятом деле, вот  и  нервничаю.  Никогда  со  мной  такого  не
было...
   Я подняла на него мокрые глаза и, всхлипывая, спросила:
   - Так я... не... уволена? Вы меня... не... выгоните?
   - Как же я тебя выгоню, - вздохнул он. - Валентина меня тогда  живьем
съест. Ладно, давай успокаивайся и рассказывай.
   Теперь уже счастливые слезы хлынули из моих глаз, и  я  не  могла  их
остановить еще минут пять, пока босс рассказывал мне о своем разговоре с
Димой.
   Когда тот узнал о смерти двух девушек, то, естественно, не поверил. А
потом, когда до него дошло, что это правда,  надолго  замолчал,  и  босс
ничего не мог от него добиться. Придя в себя от потрясения, которое,  по
словам босса, было совершенно искренним, Дима решительно заявил, что его
брат такого сделать не мог. Наверняка  это  кто-то  другой,  не  имеющий
никакого отношения к Алексею и вообще  к  их  семье.  Но  если  все-таки
выяснится, что убийцей является Леша,  то  он,  Дмитрий,  готов  за  его
поимку заплатить в три раза больше, главное, чтобы тот больше никого  не
убил. На вопрос босса о возможных следующих  жертвах  Дима  сказал,  что
понятия не имеет,  какие  мотивы  движут  этим  сумасшедшим,  совсем  не
похожим на его брата человеком, а значит, и не представляет,  кто  может
стать следующим. О знакомстве Леши с Дашей он ничего раньше не знал. Сам
он когда-то общался с ней довольно близко, но они  быстро  надоели  друг
другу и расстались. В общем, Дима от всего открестился.
   Потом я  подробно  рассказала  Родиону  о  своем  посещении  квартиры
Коломейцевых, о найденных портретах незнакомых  нам  девушек,  дала  ему
подробное описание их внешности,  насколько  мне  удалось  запомнить,  и
поведала о том,  что  произошло  позже.  Он  сразу  позвонил  куда-то  и
попросил срочно разыскать всех проживающих в Москве  девушек  с  данными
именами, фамилиями и приметами. Потом с мрачным видом глухо проговорил:
   - Самое странное во всем этом вот что.  Когда  я  сообщил  Дмитрию  о
твоем посещении его  родителей,  он  сразу  занервничал,  заторопился  и
быстро распрощался, сказав, что его  срочно  ждут  на  работе.  И  уехал
примерно за сорок минут  до  того,  как  ты  позвонила.  Отсюда  до  его
родителей езды минут двадцать.
   Как думаешь, что бы это могло значить?
   Я не поверила своим ушам. Мне даже и в голову не приходило,  что  всю
эту кашу заварил сам Дмитрий, а потом еще зачем-то пришел к нам  просить
о помощи.
   Это был, на мой взгляд,  совершеннейший  абсурд.  Примерно  так  я  и
ответила боссу:
   - Маразм какой-то. Зачем ему все это?
   - А вот это я и хочу теперь выяснить. Честно говоря, он мне с  самого
начала  не  понравился.  А  тут,  как  ты  говоришь,  и  мать  его  тоже
недолюбливает, как я понял. А Леша был в семье младшим, любимцем, вот  и
вырисовывается картина...
   - И какая же?
   - Очень простая, - усмехнулся он. -  Наверняка  это  началось  еще  в
детстве Димы, когда Леша только появился  на  свет  и  все  родительское
внимание перенеслось на него. А старший вроде  как  в  стороне  остался.
Видимо, где-то глубоко в его подсознании  засела  обида,  и  теперь  она
вырвалась наружу - такое часто бывает. Я почти уверен, что всю эту аферу
с исчезновением брата и денег придумал и исполнил сам  Дима.  Он  просто
избавился от него таким образом, отомстил, так сказать.
   - Но ведь доказать это теперь невозможно. И  потом,  зачем  ему  было
приходить к нам и рассказывать про письма, про Лену? Я не понимаю...
   - Я пока тоже, - буркнул босс. - Но вот здесь,  -  он  постучал  себя
пальцем по голове, - уже кое-что варится.  И  очень  скоро  блюдо  будет
готово.
   Останется лишь выставить его на стол и попробовать. Я так думаю,  что
эти девушки  что-то  знали  или  о  чем-то  догадывались  и  начали  его
шантажировать.
   Тогда он, решив спихнуть все на давно убиенного им брата, приходит  к
нам, якобы что-то чувствуя  на  мистическом  уровне,  и  заставляет  нас
действовать. По его расчету,  мы  должны  стать  свидетелями  того,  как
братец приканчивает этих девушек, и начать гоняться за давно уже гниющим
на  какой-нибудь  свалке  несчастным  Лешей.  Он   и   родителей   своих
настропалил, ручку с блокнотом стащил, нунчаки переложил, когда в  гости
с женой приходил, и звонил, и молчал  в  трубку  наверняка  тоже  он.  И
кисточку выкрал, чтобы уже ни у кого сомнений не было.  К  тому  же  все
жертвы, как установлено, знали убийцу и сами впускали его в квартиру, ни
о чем не подозревая. Потому-то, кстати,  соседи  и  не  видели  Алексея,
потому как его там никогда и не было.
   - Постойте, но зачем же он напал на свою мать? Это ведь вообще уже ни
в какие ворота...
   - Вот именно! - Босс торжествующе посмотрел на меня. - Чем сложнее  и
непонятнее - тем для него  лучше!  Пока  мы  тут  будем  ломать  головы,
выискивая мотивы для Алексея, Дима запутает все следы так, что сам  черт
потом не разберет. Он ведь сам сказал, что брат, если это он, ведет себя
как  сумасшедший,  а   значит,   и   поступки   у   него   должны   быть
непредсказуемыми. Скорее всего он уверен, что убил и тебя, и  мать.  Да,
он должен вести себя так, как вел бы себя младший  брат,  будь  он  жив,
правильно?
   - Ну не знаю, - пробормотала я, уже совсем ничего не понимая,  -  вам
виднее.
   - Конечно! - босс хлопнул себя по голове. - Все так и  есть!  Как  я,
болван, раньше не догадался? Он мне сразу не понравился, этот  смазливый
типчик, едва только вошел сюда...
   Тут зазвонил телефон, и босс снял трубку.
   - Слушаю... Да вы что?! Ну-ка, ну-ка...  -  Он  начал  что-то  быстро
записывать карандашом. - Та-ак, отлично, приставьте к ней  человечка,  и
чтобы ни на минуту глаз с нее не спускал. А  если  в  радиусе  километра
появится тип со следующими  приметами,  -  он  подробно  описал  приметы
Дмитрия, - сразу пусть хватают его без всяких объяснений и везут сюда...
Да, это он.  Уверен.  Хотя  нет,  подожди,  дай  подумать...  Нам  нужно
застукать его на месте преступления.
   Подпустите его поближе, пусть подойдет к подъезду, а потом  хватайте.
При нем наверняка должно быть орудие убийства. И  колите  его  прямо  на
месте, пока он будет в шоке. Скажите, что нам о нем все давно известно и
так далее. Ну, не мне тебя учить, в общем. Все, пока. Я постараюсь  быть
там через час...
   Положив трубку, он плотоядно усмехнулся и довольно проговорил:
   - Считай, что птенчик у нас в руках. Рита Климова, очень  похожая  на
девушку с рисунка Алексея, в данное время  в  Москве  отсутствует.  Зато
Ксения Порожкова сейчас сидит дома и даже не подозревает, что убийца уже
крадется к ней с монтировкой или с ножом.
   - А как, интересно, их так быстро нашли, этих девушек? - подивилась я
оперативности нашей милиции.
   - Очень просто, через паспортные столы. Сначала нашли по именам и  по
возрасту,  а  потом  сверили  данные  тобой  приметы  с  фотографиями  в
паспорте, которые хранятся в паспортных столах. То  есть  смекаешь  -  в
паспортном режиме тоже есть свои прелести. - Он засмеялся, и  мне  сразу
стало легче.
   -  А  может,  за  Димой  тоже  слежку  установить?  -   выдвинула   я
предложение.
   - Нет, - замотал головой Родион. - Этого делать не следует ни в  коем
случае - мы можем его спугнуть. Сейчас он не подозревает, что мы на него
нацелились, поэтому будет продолжать вести  свою  игру.  А  если  что-то
унюхает, не дай бог, то тут же заляжет на дно и мы уже ничего не  сможем
доказать. Я сейчас даже алиби его на время убийств проверить не  могу  -
он сразу насторожится. У нас остался только один шанс поймать его,  и  я
не собираюсь упускать этот шанс.
   Если бы мать уже пришла в себя и могла назвать имя нападавшего, то мы
бы его арестовали. Но Ангелина Степановна все еще в коме...
   - А если что-то случится с той девушкой, Ксенией?
   - Ничего с ней не случится, - сердито посмотрел на меня  босс.  -  Ее
охраняют. К тому же я сейчас сам поеду туда и буду сидеть там в  засаде,
пока не появится наш голубчик...
   - А я как же? - без всякой надежды вылетело из моего рта.
   - А ты займись бухгалтерией, - сурово проговорил он. - Хватит  уже  с
нас трупов.
   ...Через двадцать минут босса не стало. То есть он уехал  на  площадь
Восстания, где проживала Ксюша. А я осталась томиться  в  приемной,  как
вольная птица, заточенная в клетку. Душа моя рвалась наружу,  туда,  где
должны были произойти самые важные события, но мне было приказано сидеть
на  телефоне  и  принимать  потенциальных  клиентов.  Короче,  хуже   не
придумаешь.
   Не успела я даже погоревать как следуе