рог Выгановской
школы,  услышал от учительницы Ольги Андросовой и  на революционной сходке в
Пинске,  соответствовало его внутреннему убеждению, которое уже оформлялось,
но еще не имело четкого названия.
     Со всем пылом молодости "бросается" Лобанович в  революцию.  У него еще
нет глубокого представления о программах,  целях разных партий и групп,  ему
по-прежнему  свойственны  многие   иллюзии   и   заблуждения,   но   царское
самодержавие,  закостенелую царско-чиновничью систему он ненавидит страстно,
и  в  борьбе за  народное счастье готов  сознательно поступиться собственной
жизнью.
     Помогает  Лобановичу  в   его  революционных  делах  здравый,   трезвый
крестьянский ум  и  постоянная,  "внутренняя" сверка всех  своих  свершений,
помыслов с тем,  какую это может дать пользу людям труда,  которых герой как
бы представляет.  И  вот мы видим Лобановича обучающим грамоте,  открывающим
глаза на социальную правду деревенскому "правдоискателю" Аксену Калю,  видим
во  главе выгоновских крестьян,  пишущих петицию помещику Скирмунту.  Еще по
многим путям-дорогам придется пройти молодому учителю,  но революции, народу
он  не  изменит,  возмужает граждански,  пока в  минской тюрьме не  встретит
большевика  Голубовича,   представителя  той  партии,  с  которой,  герой  в
дальнейшем свяжет свою судьбу.
     Рядом  с  гражданским,  политическим становлением Лобановича  идет  его
нравственно-духовный  рост.  С  удивительной поэтичностью написаны страницы,
посвященные любви молодого учителя к Ядвисе, дочери тельшинского подловчего.
Сколько здесь искреннего благородства,  душевной теплоты и  той неподдельной
человеческой грусти,  которой не может не быть,  когда два близкие,  любящие
друг друга существа в силу неблагоприятных обстоятельств должны расстаться.
     Есть в трилогии Коласа качество,  кажется,  мало замеченное критикой, -
глубокое уважение к  человеку,  кто б  он ни был,  какое б  место в жизни ни
занимал.  В этом произведении много героев, характеров, выписанных и крупным
планом,  и  эпизодических,  намеченных одним-двумя штрихами.  Но в каждом из
промелькнувших перед  нами  образов писатель стремится открыть хоть  крупицу
доброго,   человечного,   спрятанного  под  грузом  ханжества,   невежества,
тщеславия.
     Писатель умеет в обычном находить необычное, то, что каждый заметить не
может.  Тонким  лиризмом  согреты  пейзажные  картины,  которых  в  трилогии
множество.  Нет ни одного явления природы, связанного с порой года, сельской
страдой,  жизнью  поля,  леса,  которое обошел бы  писатель,  не  воплотил в
запоминающийся образ.
     Проза,   которой  написана  трилогия,   удивительно  поэтична,   мягка,
задушевна.  В  то  же  время  она  философски глубока,  емка,  имеет богатый
эмоциональный подтекст.  Чувством правды,  искренности, человеческой теплоты
дышит  каждая  страница этой  замечательной книги  о  путях-дорогах народной
жизни и борьбы лучших сыновей народа за его счастье.
     И. Науменко