стояло дело, и почему моя
жизнь  так  упорно  следует  столь  известному   сценарию.  Но   стоило  мне
материализоваться на  вершине Лысой горе, у подножия того самого креста, как
тут  же  сработали  мои  резонансные  эффекты,   и  произошло  неуправляемое
совмещение, как в  случае с Лореттой и танцором, который вы достаточно точно
описали. Неуправляемое резонансное совмещение тел  происходит только в одном
случае: если два тела являются различными формами материализации одной и той
же  сущности, одной  и той  же  интенции  той изначальной эманации,  которую
Гегель называл мировым разумом.
     Вот  так я и узнал,  воплощением какой сущности я являлся, и почему моя
биография развивалась  именно по  этому сценарию. По факту своего рождения я
изобретатель,  как  и  тот,  кого  я  невольно  снял  с креста. Конечно,  он
изобретал по-своему, совсем по-другому, чем я. Он упирал в первую очередь на
человеческие чувства,  а не на технику. Он неустанно проповедовал и надеялся
научить  людей  жить  и любить по-другому.  Отчасти  ему это  удалось:  люди
действительно стали жить по-другому, да только совсем не так как он хотел. И
любить они по-другому тоже не научились.  Станиславский сказал  на этот счет
очень точно:  "ничему  нельзя  научить, всему можно  только научиться".  Это
правильно,  да только ведь он  жил  задолго до Станиславского, и в  то время
были совсем другие представления и понятия о том, что можно, а чего нельзя.
     -- Так ведь он - это теперь вы -- выдохнул я почти шепотом.
     -- Ну вобщем, верно. Он - это я. Вернее, я - это он, во второй попытке.
Я бы не назвал эту вторую попытку очень удачной, но на  мой взгляд,  она все
же  гораздо успешнее  предыдущей. Удалось избежать ненужной  огласки, помпы,
толпы    ничего    не    понимающих   учеников-двоечников,    многочисленных
прихлебателей, выдающих  себя  за  последователей.  Удалось  также  избежать
создания новой  религии,  армии  церковных  чиновников, очередного  ареопага
сытых  иерархов.  И  поэтому  удалось  избежать  религиозных распрей,  войн,
очередного  передела мира.  Правда,  мне  и ничего хорошего сделать,  честно
говоря, тоже не удалось. И хотя технически я был вооружен  несомненно лучше,
чем  пару  тысячелетий  назад, мне это абсолютно никак не помогло.  Я создал
прибор, который совершенно явно и четко показывает человеку его  бессмертную
душу. Мне самому стоило немалого труда понять, что именно я изобрел. А когда
я понял, то мне показалось, что я как никогда близок к успеху, но увы! Когда
дело  дошло  до публичной демонстрации прибора, толпа смогла увидеть  только
жопу в зеркале. Ничего  нельзя показать со стороны. Все можно только увидеть
самому, и никакая техника не изменит этого положения.
     -- А кто такая Няпа? -- неожиданно вспомнил я.
     -- Когда я ходил две тысячи лет  назад по дорогам древней Иудеи, у меня
был друг, голубь по имени Изя. Он всегда сидел у меня на плече. Мне остается
только  гадать,  почему  в  последующих преданиях  моей  милой  птице  стали
отводить  какую-то  совершенно   мистическую   роль.  Изя   был  чрезвычайно
любвеобильным  и  доверчивым  существом, все время  норовил поцеловать  меня
клювом. За это я его прощал, когда он  гадил мне на одежду. Помните песенку:
"Из края в край вперед иду, и мой  сурок со мною". А у меня не было сурка, у
меня был  Изя.  А  когда  меня взяли  под  стражу, Изя  понял,  что  со мной
происходит  что-то  ужасное. Он  улетел в  панике,  и  от страха позабыл  об
осторожности. В  тот самый час, когда я умирал на кресте,  моего бедного Изю
съела кошка.  Большая, белая, роскошная бестия.  Кинулась на  моего  бедного
друга как  молния  и  моментально отгрызла голову. Я  потом долго искал  эту
кошку  своим  транслокатором  и по счастью  нашел.  Мне  приятно иметь рядом
что-то от  своего старого верного  друга, хотя  и  в новом обличье. Конечно,
Няпа - не Изя, она совсем другая. Она умница, хищница и  ревнивица, но я все
равно ее люблю.
     -- Значит, Ваше  изобретение  все-таки  не было совсем  бесполезным? По
крайней мере, Вы Няпу нашли -- сказал я.
     --  Ну  почему  же?  Не  только. С  помощью  спецтехники  и  армейского
головотяпства мне  в этот раз удалось спасти целых две души, и я считаю этот
результат весьма неплохим.  В  прошлый  раз  не  удалось  спасти  ни  одной.
Конечно,  я сам себе сильно напортил  в первый раз. Народ теперь чрезвычайно
развращен,  и  во многом по  моей  вине. Никто  не хочет работать над  своей
личностью, воспитывать  свои  чувства, дать себе труд понять себя и  других.
Ведь  понимание и любовь - это в  самом деле  великий труд. Никто  не  хочет
трудиться  над своей душой, подготавливать ее к жизни вечной. Ведь для этого
надо столько всего в мире понять, приспособиться к тому, что ты узнал,  и не
отвергать,  а полюбить.  Нельзя любить мир,  не понимая его. Чтобы  полюбить
мир, надо понимать его в совершенстве. Как Вы там у себя написали? -- тут на
лице Виктора Витальевича заиграла лукавая улыбка.
     -- Единство интеллекта и аффекта,- смущенно сказал я.
     -- Вот-вот.  Да  только  достичь этого  единства уж очень трудно,  да и
долго. А посланцы  Сатаны постоянно нашептывают  гораздо  более легкий путь.
Власть,   престиж,  богатство,   целый   сонм   плотских   наслаждений,   не
одухотворенных работой мысли... И люди  слушают это нашептывание и поддаются
ему  чрезвычайно  легко.  А   раз  послушавшись  сладко-ядовитого  шепота  и
соблазнившись легкостью открывшегося пути, они уже  ничего  больше не хотят,
кроме как преуспеть в  этой  земной жизни.  Преуспеть  любыми  путями, чтобы
получать от жизни  как можно больше наслаждений  в единицу времени.  Того же
они желают  и  своим  детям.  Ради  этих  минутных  наслаждений люди  готовы
искалечить себя и других.  А лиши  их  этих наслаждений  - и  сразу наступит
великий страх. Страх непонимания своих чувств, своего места  в  мире,  страх
незнания,  что  же  делать  дальше.  Все  страшно этого  боятся,  и  поэтому
предпочитают  коротать  свою жизнь, гоняясь  за наслаждениями.  И  при  этом
постоянно  они  надеются на меня.  Тот же сладенький голосок нашептывает им,
что  я их спасу  от расплаты,  что я всесилен. Этот голосок, разумеется, все
врет,  но  люди  верят!  Потому  что  если  есть  выбор,  во что верить,  то
предпочитают верить в то, во  что удобнее верить, даже  если это явная чушь,
дичь и глушь. Временное удобство все еще остается главным критерием в поиске
истины, хотя  всем понятно,  что временных истин не бывает. Невозможно найти
временное  и  легкое  пристанище  в  Вечности,  но именно  к  этому  люди  и
стремятся. И я им нужен именно для этого, то есть, для удобства. Они все две
тысячи лет  считают меня кем-то типа Харона, перевозящего мертвых через воды
Ахеронта прямо в рай, и при том совершенно бесплатно.
     А в  нынешний прагматический век люди вообще начали  считать, что  я им
чем-то  обязан,  что это  у меня должность  такая,  и  в  мои функциональные
обязанности входит  продолжать  серию  их  наслаждений после  их  физической
смерти. Да что там, им  уже мало одного меня, и  они решили расширить  штат,
благо зарплату выплачивать все равно не надо. Теперь каждый хочет иметь себе
персонального заступника и  спасителя.  Дело  дошло  до того, что политики -
циничнейшее из людей племя - избрало  себе в официальные небесные заступники
сэра Томаса  Мора!  Господи,  какая чушь! Как я  могу помочь людям,  которые
пустили свою душу по пути  саморазрушения! Если они уж так боятся вечных мук
или  небытия,  так  пусть  наймут  себе  программиста, который  запустит  их
дурацкий  фан, кайф и  торч по  бесконечному  циклу -  ведь именно  так  они
представляют себе рай!
     -- Ну, вообще-то, я и сам программист --  ответил я. -- Но я совершенно
не знаю, как подступиться к этой задаче.
     --  Так  уж  прямо и не знаете? А  как насчет объектно ориентированного
программирования? Каждый  объект  упакован полным набором методов,  и  в его
собственных   силах   обеспечить  весь   цикл   своего   существования,   от
возникновения до уничтожения. Но может и не быть никакого уничтожения, может
быть бесконечное саморазвитие. Все  зависит от того, как построить алгоритм.
Ресурсов  хватит  - ресурсы я  могу  обеспечить.  Вы  только  научитесь  ими
грамотно пользоваться". "А грамотно - это как?" - спросил я. "Грамотно - это
без  каких либо  упований на чудо,  то  есть  на  милосердное  вмешательство
внешних процессов.  Внешний  процесс  -  это  всего  лишь монитор.  Монитор,
господа хорошие, а вовсе не нянька! А задача монитора  - экономить ресурсы и
удалять  процессы,  в которых произошла неустранимая ошибка. Удалять,  чтобы
они зря не занимали ресурсов и не подвесили всю систему. Грех - это по вашей
терминологии  -  error.   Тяжкий   грех  -  unrecoverable   error.  Удаление
нагрешившей души  из системы -  это  вовсе не наказание, это  способ  защиты
системы от сбоев, от критического накопления ошибок, которое рано или поздно
свалит всю систему, то  есть уничтожит мировой  разум, если  источник ошибок
своевременно не  устранить.  Элиминация  неисправимо  грешных  душ - это  не
наказание и не месть. Это защитная функция системы, выражаясь вашим языком -
fault protection.  Чистилище  - это security  layer, а Ад  - это post-mortem
memory dump, кладбище мертвых процессов.  За то,  что творится в Аду система
уже не отвечает, она использует его только для утилизации  ресурсов. Грешные
души разлагаются на исходные  компоненты,  и  эти  компоненты возвращаются в
виде ресурсов в системный пул.
     --  А  что  чувствуют  грешные  души,  когда  их разлагают на  исходные
компоненты? -- спросил я.
     -- Читайте  Библию. Там и об этом написано.  Это на данный момент самое
полное Руководство  пользователя. Я  вижу,  Саша, как у вас искорки в глазах
мечутся,  и поэтому сразу  предупреждаю вашу  просьбу. Я очень  хорошо к вам
отношусь, но Руководства системного программиста я вам не дам. Во первых, вы
бы в нем все равно бы ничего не поняли, а во вторых этого руководства просто
нет. Не для кого его было писать.  Ведь система - это Мировой  Разум,  а  он
первичен. У этой системы нет исходного кода, ее никто никогда не писал. Есть
только   исполняемые   модули  и  неплохой  программный  интерфейс,  который
используется людьми  варварски.  Каждый  мнит себя  хакером, а по  жизни все
ламеры как  один. Я серьезно говорю. Хотите понять, как грамотно общаться  с
системой -  читайте  Библию.  И хорошенько  думайте  над прочитанным,  иначе
польза  от чтения  -  ноль.  Мой  коллега Мохаммед как-то изрек: "лучше  час
подумать, чем  год молиться". Это даже в Коране записано.  Кстати,  можете и
его  почитать, худо  не будет. Ведь  система-то  одна,  просто  - интерфейсы
разные...   Главное  -  думайте,  чувствуйте,  понимайте.   Вся  проблема  в
понимании, а не в показном усердии...
     И не пытайтесь подступаться к  этой задаче с других позиций. Все равно,
никто, никогда и нигде не останется довольным. Понимаете, все люди, в общем,
добрые и  хорошие.  Но у них есть большая проблема  -  это  страх и душевная
лень, что вобщем-то, одно и то же. Таким людям всегда и всего будет мало. Им
мало  просто  знать, что можно достичь вечного блаженства. Их не устраивает,
что надо трудиться душой, надо преодолеть свои страхи и свою лень, чтобы его
достичь!  Поэтому очень  многие  с вожделением  мечтают,  чтобы я  явился во
второй раз, взял  их всех за ручки  как детей и отвел  в  царствие небесное,
парами,  как в детском саду. А  многие обленились уже до такой  степени, что
даже  гоняться  за  наслаждениями  у  них  душевных  сил  уже  не  осталось.
Наслаждений  такая  масса,  что  получить их  все  не  хватит сил и средств.
Возникает изматывающая проблема  выбора.  Избыток  наслаждений,  кроме того,
утомляет  и расшатывает и  душу, и тело.  В результате возникает депрессия -
самое  массовое  заболевание  среди  обеспеченной  части населения  планеты.
Заметьте, те  кто  только рвется к наслаждениям, те, как правило, депрессией
не страдают,  у них есть стимул. А  страдают депрессией именно те,  кто  уже
получил  массу  наслаждения,  и  по  прежнему  имеет  доступ  и  возможность
продолжить их череду. Ну объясните  мне, как я могу помочь таким людям? Ведь
помочь  можно  только сильному  в минуту слабости. Но нельзя,  принципиально
невозможно помочь человеку,  страдающему от лени и от душевной немощи. Такой
человек уже в полной власти Сатаны.
     "Сатаны --  ны-ны! Сатаны  -- ны-ны! Сатаны -- ны-ны! Ны-ны! Ны-ны!.."-
эхом  ответили вагонные колеса.  В  пыльном  замурзанном окне  замелькали, с
шипением  проносясь мимо,  фермы  моста,  а внизу  на  невообразимой глубине
просвечивала  серебряная  гладь  реки,  и в ней,  словно приклеенный башмак,
торчал маленький грязный буксирчик со вздернутым  носом в виде тупого овала.
Я отодвинул  мятую  занавеску  и глянул  в окно по ходу движения поезда. Там
вдали, где мост накатывался  на  противоположный  берег, громоздилось пенно-
кружевное   море  неяркой,  блеклой  зелени,   и  это  зеленое  море  быстро
приближалось навстречу нашему  вагону, а крутой скат берега весело блистал в
солнечных   лучах,   разрезанный   на   серовато-коричневые,   розоватые   и
свето-желтые слои.  Солнце  разливалось  немыслимыми  разводами на  мурзатом
стекле,  искрилось  в золотом  ободке  окаменевшего  окурка, лежавшего между
стеклами, и отсвечивало тусклой металлической зеленью на брюшке дохлой мухи,
лежавшей  по  соседству с окурком. У  мухи были  скрюченные жесткие  пыльные
лапки  и скоробленные  слюдяные крылышки, и они беззвучно,  но громче любого
крика, выражали одну непреложную истину: эта муха уже  никогда не  полетит и
не  поползет.  Этой мухе также никогда не  узнать,  что  место,  ставшее  ее
могилой,  вовсе для этих целей не  предназначено, а предназначено совсем для
других целей, которые ей при ее жизни было никогда и ни  за что не понять. А
после смерти ей тем более не узнать, что для кого-то  ее крохотное тело в ее
прозрачной  могиле не  более  чем  мусор,  и  что  сама  могила движется  со
скоростью  гораздо  быстрее мушиного полета  неизвестно откуда  и неизвестно
куда. Затерян ты в мире при жизни, затерян и после смерти...
     -- А кто такой Сатана? -- задал я вопрос, который давно вертелся у меня
в голове.
     -- Выражаясь опять же вашим программистским языком, это наш QA, то есть
тест департмент, причем очень хороший.
     -- А что он тестирует? -- удивился я.
     --  То  есть,  как  это  "что"?  Ваши  души,  конечно!  Находит  в  них
конструктивные  недостатки  типа  лени,  глупости,  гордыни,  сластолюбия  и
прочего,   и  запускает  троянских  коней  и  вирусы  соблазнов,   добиваясь
саморазрушения отдельно взятой души.
     -- А зачем? - спросил я. -- Ведь это же невероятно жестоко!
     --  Да,  вы правы.  Действительно  жестоко.  Поэтому  я  и  не  работаю
тестером. Я - системный  администратор.  Да, я  согласен,  испытания  крайне
жестокие  -  но  как  еще  можно  создать  работоспособные,  долго  живущие,
автономные, согласованно работающие процессы? Ведь душа  -  это не  вещь, не
предмет, душа - это процесс. Это Вы, надеюсь, понимаете?
     -- Разумеется, понимаю.
     -- Ну так поймите - другой технологии в природе просто нет.
     -- А как Сатана выглядит? -- спросил я.
     -- Совсем не так страшно, как его малюют. Вы ведь мою Няпу видели?
     -- Вы хотите сказать...
     -- Ну да, она и есть главный менеджер в нашем QA. И Вы знаете, пока что
Няпа меня переигрывает.  Коварная кошка  постоянно преподносит мне всяческие
сюрпризы.  Например,  она сумела  модифицировать восприятие  моего  образа в
душах  людей  так,  что  я  сам  себя  не узнаю.  Выражение  "Джизус  Крайст
суперстар" люди воспринимают со  всей  серьезностью. Мало того,  они думают,
что мое второе появление непременно будет связано с большой помпой.  Если бы
я вздумал  объявиться открыто, из  моего появления  устроили бы  нечто вроде
последних Олимпийских Игр. Но извините, а кто-нибудь спросил у меня, есть ли
у  меня  желание  быть  очередным  поп-кумиром  и выступать  на стадионах  с
короткой  проповедью  типа циркового  номера,  втиснутого в программу  между
выступлением  короля  рэпа  и порнозвезды?  У  меня  нет  никакого  интереса
помогать   очередной  кучке  зарвавшихся   проходимцев   умножать   капитал,
приобретать  власть  и влияние,  используя  меня  как  одно из  средств. Мне
противно  позировать  для   журналов,   рекламировать  кока-колу,   чипсы  и
презервативы. А для других  целей я никому  просто не нужен! Любое появление
на публике в нынешнее время  однозначно расценивается как  реклама. Сам факт
появления на публике - это уже реклама. Публичная  проповедь  когда-то  была
квинтэссенцией достижений рекламной мысли, но  она  давно уже рекламирует не
продукт, то есть способ веры, и даже не религию, а церковь и проповедника, и
убеждает прихожан нести пожертвования именно в их приход, а не к конкуренту.
В этом плане коммерческая реклама гораздо больше церкви озабочена тем, чтобы
рекламировать  не только  компанию,  но и сам  продукт. Понимаете, спрос  на
Христа уже  сформирован и  устойчив, и  дело  за  малым  -  разрекламировать
магазин, то есть приход. А вот спрос на всякую жвачную дребедень в пакетиках
надо еще сформировать. Надо добиться,  чтобы имя "Кока-кола" звучало наравне
с  именем  "Иисус  Христос".  Поэтому  коммерческая  реклама  -  это  умелая
проповедь о пользе  чипсов, кока-колы и  средства от розовых прыщей,  и  эта
проповедь   выгодно    отличается    от    церковных   проповедей   степенью
профессионализма.  В  этих  условиях  действовать методами  двухтысячелетней
давности  совершенно бесполезно.  Эти методы  давно  оккупированы Сатаной  и
работают исключительно на него.
     -- Виктор Витальевич,-- неожиданно сказал я,-- А почему Вы не прогоните
Сатану, то есть вашу Няпу? Ведь она издевается над  тем, что Вам более всего
дорого, она  раздирает ваше  сердце своими  когтями,  она хочет выгрызть его
изнутри! Прогоните ее немедленно!
     -- Не все так просто, Сашенька!"- грустно улыбнулся мой  собеседник. --
Вы еще очень наивны. А может быть просто все дело в возрасте - ведь я  почти
на две тысячи лет старше Вас. Так вот, в чем Вы правы -  это в том, что Няпа
действительно питается моим сердцем. Да только ей никогда его не съесть, оно
у  меня  большое-пребольшое. И  кроме того,  вы ведь  читали  описание  моих
экспериментов и знаете, что моя душа находится совсем даже и не в  сердце, а
весьма далеко  от него. Так  что Вы за меня не бойтесь. Во вторых, пока Няпа
под моим присмотром, мне  спокойнее. Все же домашняя кошка, которую  гладят,
любят и кормят, гораздо более ласкова и  менее  хищна, чем одичавшая уличная
бестия. А в третьих и в самых главных, зло в мире и в человеке неистребимо и
многолико.  Его можно контролировать, но нельзя уничтожить. А некоторые вещи
вообще  стоят на границе между добром и злом, и служат  попеременно и тому и
другому,  в  зависимости  от пропорций  между  этими  вещами.  Стремление  к
комфорту, наслаждению,  престижу,  власти  -  это  движущие силы  прогресса.
Уничтожь их - и общество замрет на  месте и погибнет от застоя и вырождения.
Но  и  избыток  этих  сил также  крайне  губителен.  Разрушение  сопутствует
созиданию, зло - добру, ненависть - любви; во всем есть свой баланс, который
необходимо соблюдать. В этом и состоит моя миссия, в поддержании баланса.  Я
должен  каждый  день  кормить  Няпу, брать  ее на руки и гладить,  чтобы она
больше урчала и мурлыкала и не слишком часто рычала и шипела.
     --  Виктор  Витальевич, вы  извините меня, конечно, но  мне кажется, вы
своей миссией  крайне облегчили Сатане  его задачу. Няпа ведь и  вам тоже не
все говорит. Очень хитрая бестия. Вот вы сетуете, что современные люди более
грамотно  и усердно проповедуют о пользе  Кока-колы, чем о  пользе праведной
жизн