спешно. Ну ничего,
сейчас я вас все-равно достану.

     -- А что если я, перед тем как Вас укокошить, "заткну" всех  доверенных
лиц господина Йоргенсена?

     --  Нет, вот  этого Вы сделать как раз  и  не  сможете.  Заткнуть можно
только  то,  что вы реально видели и  знаете по  собственному  опыту, а не с
чьих-то слов.

     -- Но ведь  доверенные лица  господина Йоргенсена тоже  меня не знают и
никогда не видели!-- возразил я.

     -- Видели, еще и как видели! Даже фотографии сделали на память. Прямо в
аэропорту. Вот посмотрите: узнаете себя? А вот вы  никого из них не видели и
потому не запомнили.

     Хм! Грамотные аферисты. Знают как брать на понт.

     --  Понятно. Но  это значит, что  прибор существует не  в  единственном
экземпляре, и все остальные экземпляры остаются у вас?

     -- О да, разумеется! - серьезно ответил  Отто Ризенбаум, и на его сухом
костистом  лице  появилась  едва  заметная   усмешка.   Тонкие  губы  слегка
разъехались,   обнажив    изумительно   ровный   ряд   неестественно   белых
перламутровых  зубов  -  безукоризненную  работу   первоклассного  шведского
дантиста.

     --  Поймите одну простую вешь.-- добавил Франц, продемонстрировав своей
улыбкой знакомство с тем же дантистом.-- Вам вовсе не нужно затыкать процесс
целиком,  то есть, вам  совсем  не  обязательно  изымать  всего  человека из
реальности. Вы можете  действовать  гораздо  тоньше.  Вы  можете заткнуть  в
конкретном  человеке  или  в  любой  иной  субстанции  только  то,  что  вам
действительно мешает. В этом случае реальность будет изменена таким образом,
что этот  человек  родится  и  будет жить,  но жизнь его  сложится несколько
по-иному, так что он не будет представлять для вас никаких неудобств.

     А вот теперь получите, ребята!

     -- А что если я не  стану  вас затыкать целиком,  а просто заткну  ваши
знания о приборе?- спросил я, победоносно ухмыльнувшись.

     --  И  опять  у  вас  ничего не  получится,-  терпеливо  возразил  Отто
Ризенбаум,-- Если вы заткнете наши знания  о приборе, то это значит,  что мы
его никогда  не изобретали. А если мы  его не изобретали,  то следовательно,
прибора никогда не существовало, и  мы вам его  дать не могли. А  раз мы его
вам не давали, значит вы не затыкали наших знаний о  приборе,  и получается,
что прибор был  нами изобретен, а следовательно, вы об этом узнали, приехали
к нам, и мы дали вам прибор... ну и так далее, до бесконечности.

     -- Получается какая-то  странная  заморочка,- удивился я, причем уже не
про  себя, а вслух. Уверенности в себе и злорадства резко  поубавилось.  Они
меня почти переиграли.

     -- Эта заморочка,  мистер Лазурский,  называется логическим парадоксом.
Если Вы читали  фантастические рассказы про машину времени, там почти всегда
присутствуют такие парадоксы. Но наша затычка  - гораздо  более  совершенная
конструкция чем машина времени. Она не допускает никаких парадоксов.  Машина
времени -  это морально устаревшая конструкция, как ручная коробка передач в
автомобиле.  Ну  подумайте,   кого  интересует  сама   по  себе  возможность
прогуляться в прошлое? Все пытаются проникнуть туда исключительно  для того,
чтобы изменить  что-то  в  настоящем и в будущем.  Люди бесцеремонно лезут в
прошлое  именно  с  этой  целью,  проделывают  там грубые  дыры,  никого  не
стесняясь,  и  почему-то  всегда  надеются,  что  в  их  настоящем  эти дыры
зарубцуются точно так, как им это представлялось.  А  ведь оставлять дырки в
прошлом еще более опасно, чем в  настоящем. Как раз  в этом-то и заключается
преимущество нашей  затычки. Вам  не надо делать дырок  ни  в прошлом, ни  в
настоящем. Вам надо просто вообразить новую реальность,  которая не содержит
того,  что  для Вас нежелательно - вот и все. Прибор  сам найдет  те места в
пространстве  и  времени,  те  маленькие,  крошечные  каналы,  которые  надо
элегантно и  безболезненно заткнуть. Вам всего лишь надо подумать о том, что
бы вы хотели изменить - и дело в шляпе. Прибор принимает мысленную команду и
мгновенно  его  выполняет.  Но  если  воображаемая  вами  реальность   будет
содержать  логический парадокс, прибор откатит назад  временную транзакцию и
восстановит  реальность, существовавшую до  той  команды, выполнение которой
привело к возникновению парадокса.

     -- То есть, если я захочу заткнуть ваши знания о приборе, восстановится
реальность, предшествующая  этой  команде?  То  есть, с моей  точки  зрения,
прибор попросту не сработает.

     -- Совершенно верно.-- сдержанно улыбнулся  Франц. Отто  учтиво кивнул.
Ларс тоже едва заметно кивнул, но его лицо осталось бесстрастным.

     --   Запомните  еще  одну  вешь,  это   очень  важно.  Постарайтесь  не
пользоваться  прибором  по каждому пустяку,  а  когда  вы  его  используете,
старайтесь  обходиться  минимальными  средствами.  Впрочем,  "затычка"  сама
накажет вас, если вы попытаетесь  ей злоупотреблять. Мы уже испытали это  на
себе.

     -- А что именно?- насторожился я.

     -- Да вобщем, ничего особенного. Это будет трудновато вам объяснить, но
мы   надеемся,  что  вы  сами  быстро  поймете,  в  чем  дело,  и  правильно
сориентируетесь в своих действиях. Впрочем, одно предупреждение будет весьма
кстати:  ни в коем случае не пытайтесь что-либо  заткнуть в истории развития
самого  прибора  с тем,  чтобы внести изменения в порядок и принцип действия
прибора.  Это  может привести к  большим неприятностям.  Прибор приводится в
действие  очень просто: вы нажимаете на кнопку авторучки, и  прибор готов  к
приему команды. При этом на корпусе авторучки видна маленькая красная точка.
Когда  вы  выключаете  прибор повторым  нажатием,  точка исчезает. Итак,  вы
тщательно сосредотачиваетесь, включаете прибор  и мысленно  произносите вашу
команду, после чего немедленно выключаете  прибор, еще раз нажав на  кнопку.
Ни  в  коем  случае не оставляйте затычку  во включенном  состоянии! Повторю
вновь: в процессе  трансляции мысленной команды  вы  должны  быть  предельно
собраны  и  мыслить  очень  четко  и  конкретно.   Любое  отвлечение,  любые
посторонние  мысли  могут  нарушить  первоначальную  команду  и  привести  к
непредсказуемым  последствиям.   Запомните:  вы  должны   быть   максимально
сосредоточены и безукоризненно  точны в  своих мыслях. Предыдущие покупатели
именно потому и воздержались от покупки прибора, что не смогли справиться  -
заметьте, не с нашей затычкой,  а с собственными мыслями. Они от этого  даже
слегка пострадали, но согласно Протоколу об условиях испытаний, вы берете на
себя  всю  ответственность  за любые последствия, которые могут  произойти в
результате  вашего  взаимодействия с  прибором. Кстати, подпишите этот очень
важный документ.

     Громадная  ручища Ларса Йоргенсена, покрытая  жестким  светлым волосом,
извлекла из  дорогого кожаного портфеля листок мелованной бумаги и протянула
мне. Я тщательно  прочитал  текст, удостоверился  в  верности  формулировок,
которые повторяли на витиеватом юридическом английском языке  то, что  перед
этим было озвучено Францем Ризенбаумом, после чего  поставил  свою подпись и
дату.

     Ишь  вы, шведско-австрийские зазнайки! До чего же  грамотное это жулье!
Они меня специально  заводят, внушают мысль  о  том, что я чего-то  не могу,
чтобы я завелся, загорелся в азарте и незаметно выложил денежки. А потом они
всегда сумеют доказать, что я неправильно пользовался прибором, и поэтому он
не сработал.

     А вообще, уж что-что, а четко мыслить  я умею. В  конце концов, это моя
профессия. Руководителю компании такого уровня  и с  таким стажем как у меня
по-иному  просто  не пристало. Тут  у меня в голове  мелькнула  одна  мысль,
которая не нашла отражение ни в беседе, ни в Протоколе.

     -- Что если я потеряю прибор или он будет у меня похищен?

     --  А  вот  этого  ни  в коем  случае не  должно  произойти. Упаси  вас
Господь.-- встревоженно ответил Франц.

     Отто нахмурился  и  что-то  сказал брату по-немецки или по-шведски. Тот
перекинул взгляд  на Ларса.  Швед бросил на  меня довольно угрюмый взгляд  и
стал что-то  объяснять братьям на своем родном языке. Наконец Отто обратился
ко мне по-английски:

     --  Потеря устройства  не входит в  условия Протокола  испытаний, но мы
полагаем, что  терять его не в ваших интересах, и вы сделаете все возможное,
чтобы обеспечить его сохранность. Мы понимаем, что  в России возможно все, и
именно   поэтому  предлагаем  вам  усилить   меры  предосторожности.   После
подписания вами Протокола испытаний, мы немедленно  произвели  инициализацию
прибора,  и в настоящий момент  он уже  настроен на  восприятие всех фазовых
компонентов   синхронистического  поля  вашего   индивидуального   мышления.
Расстояние от вас  до прибора  никакой  роли не играет.  Если кто-то включит
прибор за тысячи километров от вас, и вы в этот  момент подумаете о том, что
вам что-то  надо изменить в  этом мире,  устройство  сработает, и  изменение
произойдет.  Ни  в  коем случае не теряйте  прибор!  Не оставляйте  его  без
присмотра, не давайте его никому, и лучше вообще не говорите  никому о  том,
что он у вас  есть. Скажите  своим сотрудникам, что пока мы с вами подписали
только  протокол  о  намерениях, что есть  чистая  правда,  а  прибор  будет
отгружен  со склада нашей  компании в  Стокгольме  через месяц,  сразу после
подписания контракта.

     Отто  учтиво  кивнул  и  выразительно  глянул  на  своего адвоката. Тот
перехватил взгляд  своего клиента  и свою очередь устремил на  меня  ледяной
взгляд  светло-голубых  глаз.   Выдержав  длинную  паузу,   в   полной  мере
соответствующую своему скандинавскогому росту, Ларс медленно, с расстановкой
произнес по-английски:

     --  Тот  факт,  что ответственность и действия сторон в  случае  потери
прибора  во  время  испытаний не  вошли  в  Протокол  испытаний  -  это  мой
недосмотр. Я должен был позаботиться о юридической стороне этого вопроса, но
к сожалению, упустил из виду это обстоятельство.  Я  искренне вам благодарен
как  грамотному  и  благоразумному  бизнесмену,  что  вы указали мне на  мою
оплошность.  Тем  не  менее, мы  сочли  возможным  не  вносить  изменений  в
Протокол,  поскольку в  случае  потери устройства вы пострадаете  неизмеримо
больше  чем мои клиенты.  В  то  время  как  мои клиенты  рискуют только той
суммой,  в  которую им обошлось изготовление  устройства, вы рискуете  своим
здоровьем, благополучием и возможно даже жизнью.  Я и  мои клиенты полагаем,
что ваша  живейшая  заинтересованность  в  сохранении  полного  контроля над
прибором охраняет  интересы моих клиентов гораздо надежнее чем  любой  пункт
Протокола испытаний.

     Франц и Отто  согласно кивнули,  после чего Ларс  немного  расслабился,
отпил кофе из кружки, а затем, спросив моего  разрешения,  извлек из кармана
дорогого пиджака короткую янтарную трубку и заблагоухал хорошим табаком.

     Ну что ж, и тут все сыграно грамотно - ни единой фальшивой  нотки. Будь
они  аферистами пониже  классом,  они  бы непременно  прокололись,  отнесясь
небрежно  к  возможности  потери  прибора. Тем  не  менее,  они  моментально
сориентировались  на ходу!  Лопухнулись  конечно,  не  указав  этот пункт  в
Протоколе, зато по ходу действа  изобразили такую  встревоженность,  будто и
впрямь  их  фуфел  взаправдашний прибор. Даже  для пущего  понта на шведский
перешли. Когда же они меня попросят развязать кошелек?

     В это  время Отто  что-то тихо, но настойчиво сказал по-немецки  своему
брату.  Тот отрицательно покачал головой,  но Отто, вероятно,  повторил свою
просьбу.  Оба  посмотрели  на Ларса.  Адвокат  подумал, а  затем  решительно
кивнул.

     -- Мистер Лазурский,- обратился ко мне Франц Ризенбаум,-- есть еще один
немаловажный момент в управлении прибором. Это формулировка ваших  мысленных
команд. Мы вам уже говорили, что прибор проникает в прошлое  и предотвращает
в  нем развитие  того, что вам мешает в настоящем,  затыкая  каналы развития
мешающих вам явлений. Я не хотел в течение испытательного периода раскрывать
вам еще  одну особенность управления нашим прибором. Я считал, что не  стоит
усложнять  вашу жизнь всякими мелочами на первых порах. Но я инженер,  а мой
брат психолог. И я вынужден уступить  давлению психолога и юриста и выложить
вам  всю оставшуюся правду безотлагательно. Они  опасаются, что  вы случайно
можете докопаться до этого эффекта и неправильно его использовать.

     -- А что, есть еще какой-то эффект? - непритворно удивился я.

     -- Да, есть. Я попробую осторожно подвести вас к нему. Представьте себе
что  у  вас  есть некоторая  емкость, которую вы наполняете водой, и  в этой
емкости имеются два  отверстия -  одно повыше и другое  пониже.  Ваша цель -
наполнить емкость так, чтобы жидкость стала вытекать из верхнего  отверстия,
но она не достигает  его, потому  что вытекает из нижнего.  Какие будут ваши
действия?

     -- Разумеется, я заткну нижнее отверстие, и вода поднимется к верхнему.

     --  Правильно! А  теперь перенесите  ситуацию на  причинно-следственные
каналы в тонкой сфере реальности, где смыкается время. Представьте себе, что
у вас есть  машина Пежо  или  Ситроен,  а вы терпеть  не  можете французские
автомобили, и вам непременно хочется Мерседес  или  Ауди.  Если скомандовать
затычке обеспечить вас любимой  маркой автомобиля, разумеется  затычка такую
команду не воспримет.  Но если  вы скомандуете ей  изменить в реальности  те
условия,  которые  привели к  тому,  что у вас нет  автомобиля Ауди, затычка
заткнет, образно выражаясь,  все нижние  отверстия,  через которые ваше Ауди
утекло  к кому-то другому,  и  таким образом  заставит причинно-следственные
потоки бежать по нужным каналам.  Одним  словом, после  такой  команды у вас
будет  и  Ауди,  и Мерседес,  и  даже  если захотите,  коллекционный золотой
Роллс-Ройс.

     --   Если  хотите,   можете   даже  заиметь  себе  с   помощью  затычки
брата-близнеца.  --  засмеялся  Отто  и  игриво  взглянул на  Франца.  Франц
нахмурился и  предостерегающе  покачал  головой. Отто  осекся на полуслове и
замолчал.

     --  А что если я прикажу затычке исправить в прошлом те обстоятельства,
которые  помешали  мне  стать  властелином мира? - уже  откровенно  глумливо
спросил я,  глядя прямо в честные,  умные глаза трех прожженных мошенников и
отъявленных надувал.

     Франц выразил живейшее  убеждение, что  я  не захочу попасть на  остров
святой  Елены,  как уже  произошло с  одним  властелином,  после чего сделал
чрезвычайно учтивый и столь же ехидный поклон.

     --  У Лафонтена  есть  одна басня  про ловца  и золотую рыбку,  которая
исполняла желания. Я почти уверен, что вы ее читали,-- сказал Отто.

     -- Про Лафонтена я ничего не слышал, но зато Пушкина я читал.

     -- Кто есть Пушкин? - полюбопытствовал Франц.

     -- Это великий русский поэт, -- ответил я ухмыляясь.

     Вскоре мы распрощались,  и я поехал в аэропорт, увозя в кармане пиджака
надувательскую затычку-авторучку. Разные  мысли крутились  у  меня в голове.
Сперва у  меня  мелькнула мысль немного проезаться  по  улицам  и  осмотреть
город,  но я побоялся  застрять в  пробке  и опоздать  на  самолет, а потому
поехал сразу в аэропорт.

     Интересно, как теперь эти ребята-мистификаторы  будут выжуливать у меня
деньгу?  Неужели  думают, что  я им  поверил? Пока  что я никаких финансовых
обязательств не подписывал. Вот это довольно подозрительно. Если эти  ребята
настоящие аферисты, они бы обязательно потребовали денег вперед,  потому что
потом будет поздно. А вдруг и вправду эта хреновина работает! Да нет, брось,
Сережа!  Сказки...  Обычное  жулье международного класса, каких море, правда
очень талантливое, с  железной логикой.  На все у  них есть ответ.  Забавно,
конечно. Жаль вот только, что времени с ними много потерял.



        "III."

     Эти  калоши  обладают  одним  замечательным  свойством:  того,  кто  их
наденет,  они могут мгновенно перенести в любое место или в обстановку любой
эпохи  -  куда  он  только  пожелает, - и  он,  таким образом, сразу обретет
счастье.  -  Ты так думаешь?  - отозвалась фея  Печали. - Знай же: он  будет
самым несчастным человеком на земле и благословит  ту  минуту, когда наконец
избавится от твоих калош.
        "Г.-Х. Андерсен "Калоши счастья""


     Аэропорты мира, при всей разнице между ними - в архитектуре, внутреннем
оформлении, расположение конкорзов  и гейтов, бесчисленных лестниц, рукавов,
переходов,  автомобильных  парковок,  залов ожидания  -  так  вот,  при всей
внешней  разнице  между  собой, они  неуловимо похожи  друг  на друга  своей
виртуальностью  и  призрачностью.  Призрачно и  виртуально  в них  все -  от
великого  множества  прозрачных окон, в  которых,  в зависимости от места на
земном шаре, виднеются  где  пальмы, где  выжженная солнцем прерия, а где  и
снежная равнина,  до бесчисленных  пассажиров,  бредущих, катящих чемоданы и
сумки  на  колесиках, стоящих,  сидящих  в  креслах и  просто  на  полу.  По
взлетному полю  ездят машинки  с  мигалками, суетятся служащие и  техники  в
разноцветных  комбинезонах,  но  тебе  некогда  разглядывать всю  эту  массу
интересных вещей...  Лифты и  ленты транспортеров  везут тебя и  твой  багаж
сквозь многочисленные закоулки громадного здания аэропорта к твоему гейту, к
этой точке выхода в подпространство, соединяющее судьбы и континенты. Звучит
негромкая разноязычная речь. Безукоризненные костюмы бизнесменов, живописные
тряпки  молодежи... Разноцветные волосы,  разноцветные татуировки...  Богато
одетые  старухи  блистают  золотом  украшений  и  новенькими  подтяжками  на
искусственно   юных    лицах,   жемчужные   колье   и   высокие   воротнички
стыдливо-кокетливо  прячут  их  морщинистые шеи,  которые  -  увы  -  уже не
подтянешь... Яркая, пестрая восточная одежда, индусские чалмы, длинные пейсы
правоверных иудеев, тонзура  католического священннка...  Очки  всех видов и
мастей... Яркие жужжащие плейеры в ушах подростков... Два служащих аэропорта
везут коляску  с  огромным,  толстым инвалидом, читающим журнал  с полуголой
красоткой  на  обложке   и  усердно   поглощающим   чипсы  из   пакетика.  В
углублении-стойке на ручке коляски стоит пластиковый стакан с колой, которую
он  прихлебывает вместе  с  чипсами и чтивом. Один  служащий  идет  впереди,
вежливо  освобождая дорогу, а второй  катит  коляску. Рядом с коляской  идет
женщина, она  иногда прикасается рукой к спинке кресла и улыбается мужу... а
может, брату... Они, вероятно, часто  путешествуют таким образом,  это видно
по выражению их  лиц. Элегантные  бесчисленные поклоны  двух  групп японцев:
откланявшись, они еще  долго  пятятся  задом,  чтобы  ни  в  коем  случае не
показать спины.

     Ремень,  кошелек  и прочая мелочь летят в пластиковую коробку.  Прохожу
кольцо и почти сразу оказываюсь в duty free магазинчике. Мягкий, уютный свет
витринки. Прелестные безделушки.  Персонажи  сказок Андерсена, выполненные в
одну  десятую натуральной величины,  магнитные  наклейки  на  холодильник  с
видами Копенгагена  и стилизованными  под  старину  рисунками,  декоративная
пузатая винная бутылка с  пробкой-затычкой... А кстати, как там поживает моя
"затычка"?  Я  вынул авторучку  Паркер  и  стал  щелкать туда-сюда, наблюдая
маленькую красную точку, которая то появлялась, то  исчезала...  Вот чертовы
аферисты! Столько времени с ними потерял...

     За   окном   самолеты   с  яркими  названиями   авиакомпаний  на  борту
стремительно  взлетали в волнующийся воздух  и исчезали  вдали. Я  приехал в
аэропорт за полтора часа до регистрации. Надо как-то убить время... Два часа
убить.  Как жалко-то,  ай-яй-яй!  Щелк  - щелк!  Красная точка  появилась  и
исчезла.  Забавно!   Ладно,  простим   ребят,   уж  очень   они  талантливые
мистификаторы. Машина  времени, затыкание причинных каналов во  Вселенной...
Бред! Интересн