с каким-то  необыкновенным полем,
витающим  вокруг  такого больного,  этот  напряженный, беспокойный  каким-то
нездешним беспокойством взгляд создает ни с чем  не сравнимое, специфическое
"чувство  шизофреника",  которое  сразу возникает  у  опытного психиатра при
встрече с таким больным, еще до того, как врач успел открыть историю болезни
и прочитать диагноз, анамнез и прочее.
     -- А кем вы были до того как стали шизофреником? - поинтересовался я.
     -- До заболевания я  работал инженером-биофизиком. Я бы и сейчас вполне
мог  работать в своем отделе, и болезнь  мне не помешала  бы. Дело в другом:
работа в  лаборатории  помешала  бы  мне наблюдать и  осмысливать  те  вещи,
которые мне открылись в  результате  болезни. Понимаете, мне теперь не нужна
никакая лаборатория, я теперь сам  своего рода живая лаборатория. И работа в
этой лаборатории занимает почти все мое время.
     -- Давайте вернемся к вашей нитке - предложил я.
     -- Ну что ж, с удовольствием. Давайте вернемся.
     -- Зачем вам нужна эта визуализированная в виде белой нитки касательная
к кривой перемещения центра массы вашего тела  по отделению 1Б? - я старался
подражать стилистике больного, чтобы он охотнее разговорился.
     -- Эта касательная  помогает мне сосредоточиться на поиске оптимального
алгоритма  перемещения,  заданного в полярных координатах.  Например, я хочу
пройти от  двери  палаты до  двери туалета. Для этого  я должен  сделать два
поворота. Один направо, а затем еще один - налево. Представьте себе, что я -
это  не  я, а  некий биоробот, умеющий передвигаться  по  поверхности земли.
Представим себе для простоты, что этот  биоробот умеет  двигаться  только по
отрезкам прямой и разворачиваться вокруг своей оси. Для того,  чтобы сделать
поворот на  90 градусов, робот должен погасить скорость до нуля, повернуться
на 90 градусов, и после этого продолжить движение  в новом  направлении. Так
вот, у движущегося робота должен существовать механизм, который определяет и
запоминает  направление движения,  соотносит  его  с координатной  сеткой  и
сверяет  с  местностью.  Главное  -  это   хранить  направление  движения  и
определять изменение этого направления. В современных навигационных системах
это   делает  прибор  под  названием   гироскоп,   которым  оборудованы  все
современные  самолеты.  У  человека  для  этой цели  существует  лабиринтная
система  внутреннего уха,  находящаяся  в височной кости.  Лабиринт - парный
орган,  в каждом ухе - по лабиринтику.. Три крошечных дугообразных трубочки,
расположенные каждая  под 90 градусов к двум  остальным.  Ой,  да  что я вам
объясняю!  Вы же врач, и должны  хорошо  знать,  что такое лабиринт из курса
нормальной анатомии. Я вам лучше скажу одну простую вещь про то, как реально
работают эти самые  лабиринты. К сожалению,  этих вещей почему-то не учат  в
мединститутах. Так вот,  человек  никогда не  мыслит свой путь в  декартовых
координатах.  У  человека в  голове никогда нет  абсолютной точки  отсчета и
смещения  по осям абсцисс и ординат.  Проанализируйте  свое поведение: разве
вы, когда куда-нибудь идете, вы думаете  о том, где ось абсцисс и ординат, о
том, на сколько и куда вам переместиться по этим осям? Одни  только геологи,
туристы и разведчики ходят  по карте и  компасу и ориентируются  по сторонам
света. А в быту, когда человек куда-то идет, он всегда мыслит себя в системе
полярных  координат на плоскости, то есть мыслит углами и радиусами.  Пройти
вперед столько-то, свернуть направо, но не круто, а по диагонали, пройти еще
столько-то,  повернуть  налево,  ну  и так  далее...  Конечно,  нам помогают
ориентироваться  на  местности  визуальные ориентиры.  А лабиринт  сохраняет
направление  текущего  перемещения.   Только  благодаря  наличию  лабиринтов
человек  может  довольно  точно повернуть  направо или  налево  с  закрытыми
глазами.   А  теперь  представьте  себе  человека,  у  которого  вообще  нет
лабиринта. Ну, конечно, в реальности при  отсутствии  лабиринта он не только
шагу не пройдет, а даже и  с кровати не встанет, но давайте мы будем условно
считать, что он сможет ходить  без лабиринта. Так  вот, представим себе, что
такой  человек идет  из  пункта  А в пункт Б, и  по  дороге ему надо сделать
несколько поворотов. Дороги человек  не знает, и поэтому двигаться от одного
знакомого ориентира к другому знакомому ориентиру он  не может. Вместо этого
у него есть схема, в которой указано количество шагов перед каждым поворотом
и угол поворота. Ну что, представили себе ситуацию?
     -- Ну, положим, представил.
     --   А  теперь  представьте,  что  произойдет,   когда  такой   человек
остановится  перед  тем  как сделать  свой  первый  поворот, согласно  схеме
передвижения.  Лабиринтов, как вы помните,  у него нет. То есть, отсутствует
напрочь двигательно-ориентационная память. Как только  он встанет, он тут же
потеряет  направление движения,  которое  он  удерживал  во  время  движения
благодаря   инерции.   Иными  словами,   он  моментально  забудет,  в  каком
направлении  он шел. Так вот,  вопрос: как может в этой ситуации человек без
лабиринта  узнать,  куда   ему  поворачивать?  Ведь  поворот  осуществляется
относительно   направления  предшествующего  движения,   а  направление  это
утеряно!
     --  Понятно,- сказал я,- то  есть, вы вообразили себя этим человеком, у
которого  нет лабиринтов,  и  нашли  очень  простой и оригинальный выход  из
положения.  Ваша  ниточка  запоминает  направление  движения  и  решает  все
проблемы. Так?
     --  Ну, вобщем, близко к тому - ответил больной, напряженно и загадочно
улыбаясь.
     Тут мне пришли в голову некоторые достаточно  элементарные соображения,
и поскольку беседа в коридоре  несколько затянулась, я  пригласил больного в
кабинет, попутно  решив  познакомиться. Я узнал, что больного  звали Аркадий
Львович Ойхман,  что  он  кандидат технических наук  и  до  болезни  работал
инженером в лаборатории биомеханики в Институте биофизики Академии Наук.
     -- Так  вот, Аркадий Львович, вы  не учли одной важной  вещи, о которой
сами  же  сказали  -  визуальные  ориентиры.  Их  наличие  дает  возможность
правильно  осуществить поворот и без лабиринтов. Необходимо просто запомнить
какой-то достаточно заметный ориентир, который был  впереди, непосредственно
перед поворотом, а  затем повернуться так, чтобы этот  ориентир оказался  по
левую руку, если вам надо повернуть направо, и по правую руку, если вам надо
повернуть налево - вот и все. И тогда никакую нитку тащить за собой не надо.
     --  Вот  тут  как раз  и  начинается самый  сложный  момент,  - ответил
больной, - Дело в том, что этот алгоритм действительно работает, но работает
он только в частном  случае, а именно, если передвигающийся  объект обладает
двусторонней симметрией.  Человек -  это  двусторонне-симметричное существо.
При  движении  его  взор устремлен,  как  правило,  вперед,  по  направлению
движения.  Благодаря двусторонней симметрии  у него  есть понятие "правый" и
"левый".   Но  представьте  себе  существо   или  аппарат,  у  которого  нет
двусторонней симметрии. Представьте себе, что он радиально-симметричен,  как
морская  звезда. Представьте  себе,  что у  него нет направленного взора,  а
вместо  него  имеется  панорамное зрение, и он  видит одинаково четко на все
триста шестьдесят  градусов. Человек  с его направленным взором удерживает в
фокусе    быстро    движущиеся    объекты   посредством    особых   быстрых,
скоординированных  движений глаз,  известных под названием нистагм.  Нистагм
появляется  вследствие необходимости удерживать  объект в  поле зрения таким
образом, чтобы он постоянно проецировался на  определенную область сетчатки.
Но при панорамном  зрении  нистагм просто  не нужен. Взамен  него  необходим
механизм  сличения текстур и контуров, который позволяет их идентифицировать
и  опознавать  как  один  и тот же  движущийся объект  при  последовательном
проецировании этого объекта на соседние области панорамической сетчатки. Так
происходит,  например,  у  насекомых.  Возьмите,  например,  стрекозу  с  ее
выпуклыми глазами. Ведь она совсем не вращает глазами, а мух видит и ловит в
полете  безошибочно.  А почему?  Потому  что она опознает движущиеся объекты
безо  всякого  нистагма, за  счет  того механизма, существование которого  я
предположил.  А  теперь  давайте  пойдем  еще  дальше.  Давайте  мы  с  вами
предположим,  что  зрительный  анализатор  нашего  биоробота  устроен  таким
образом, что повторное опознание движущихся объектов при их внешнем смещении
и  проекции на соседние области сетчатки происходит мгновенно.  Это  значит,
что центральная часть зрительного анализатора просто не замечает того факта,
что  данные  об объекте приходят в каждый  момент времени с разных  участков
рецепторного  поля, правильно? А это значит, что зрительный образ  в  момент
смещения  остается абсолютно  стабильным. Иными  словами, смещение  никак не
сказывается на субъективной визуальной картине мира. У этого гипотетического
существа инерционность зрения равна нулю. У человека она составляет примерно
ноль  целых  четыре сотых  секунды.  То есть,  после  исчезновения реального
объекта,  его изображение  сохраняется  на сетчатке  глаза еще одну двадцать
пятую  часть  секунды.  Поэтому человек  и  воспринимает  кино как  связное,
плавное  движение,  а не как набор мельканий.  А при  нулевой  инерционности
зрения  кино будет  восприниматься как  набор  быстро  сменяемых фотографий.
Нулевая инерционность зрения в  сочетании с его  панорамностью дает еще один
прелюбопытный эффект: при вращении такого панорамно видящего существа вокруг
своей оси с любой скоростью, картина мира для него никак не будет меняться -
она  будет оставаться точно  такой же как  и  до вращения.  Другими словами,
особенности  зрительного   аппарата  не  дадут   ему  возможности   заметить
собственное вращение вокруг своей оси в окружающем мире.
     -- Действительно, не дадут! - непритворно удивился я.
     --  Попробуем  рассуждать дальше,- с воодушевлением продолжал больной,-
Строго  говоря,  зрительная  картина мира  у нашего гипотетического существа
гораздо более объективна, чем у человека.
     -- Это почему же?
     -- Ну посмотрите сами: у человека в зрительном восприятии мира  все еще
остается огромный элемент субъективизма: ограниченность угла обзора, наличие
правой и левой стороны, верха, низа, оптические иллюзии...  Искажения цветов
и  размеров при  проекции  объектов  на  периферию сетчатки.  Слепые  пятна,
наконец. А у этого существа таких искажений  нет.  Когда  человек смотрит на
мир, его зрение  отражает в  какой-то  мере и самого себя, свои особенности,
свои недостатки. Поэтому человек всегда чувствует самого себя в этом видимом
мире, он чувствует, что он есть.
     -- Позвольте, Аркадий Львович,  но ведь человек и так чувствует, что он
есть!
     --  А вы попробуйте закрыть глаза, и вспомнить свое детство,  отвлечься
от  повседневных  взрослых  мыслей  и  посидеть  так  минут  пятнадцать.  Вы
обязательно почувствуете в какой-то  момент, что  вас как будто бы нет. Нет,
не то чтобы совсем нет, а как будто  бы нет. И тогда вы сразу резко откройте
глаза -  и  все встанет  на  свои места. А  наш гипотетический человек будет
чувствовать,что его нет, даже с открытыми глазами. Это все потому, что в его
зрительном мире субъективности почти нет. Он не  видит в нем себя. То  есть,
он видит себя как  некую  материальную  точку,  расположенную  в  конкретной
области  на  данной  местности,  но на этом  вся субъективность и кончается.
Правда, интересно?
     -- Ну да, вобщем, интересно,- вяло согласился я.
     -- Ну а  теперь  представьте себе, что у этого существа нет лабиринтов.
Мы уже  установили,  что зрение также не дает  возможности  такому  существу
определиться на местности, необходимы внешние ориентиры, правильно?
     -- Ну, вроде бы,- неуверенно ответил я.
     -- Так вот,  чтобы  не зависеть от случайностей и иметь надежный способ
навигации, такое существо  должно  иметь этот ориентир всегда  с собой. Этот
ориентир должен быть частью его тела. Я уверен,  что вы как врач  можете мне
назвать такое  существо.  Я  точно знаю, что вы  должны его  знать.  Вы  его
неоднократно рассматривали под  микроскопом в  мединституте.  Строго говоря,
это, конечно, не существо, а скорее пол-существа...
     -- Аркадий Львович, вы вероятно, имеете в виду сперматозоид?
     -- Ну  конечно,  доктор! - обрадовался  больной.  Подумайте,  как бы он
ориентировался в таком неудобном для  ориентации месте,  если  бы он не имел
хвостика? Подумайте, сколько всяких загибов и поворотов надо ему преодолеть,
прежде чем  он  увидит  яйцеклетку.  Проводя  сравнение с  человеком,  можно
сказать, что хвостик заменяет сперматозоиду не  только ножки, но и лабиринт,
то есть хвостик является не  только  средством передвижения,  но и средством
навигации.  У человека лабиринту помогает, как известно, еще и шея.  Помните
про  шейные позно-тонические рефлексы? А  вот хвоста у человека  нет.  Но  я
почти  уверен,  что   длинный  хвост  помогает  его  обладателям  не  только
удерживать  равновесие,   но  и   ориентироваться  в   пространстве.  А  вот
радиально-симметричные  существа не могут  ориентироваться. Поэтому они либо
плавают с  током воды, как медузы, либо ползают неторопливо и бесцельно, как
морские звезды, либо вообще сидят на месте как губки или актинии.
     -- Ну, я думаю, вы не совсем правы, Аркадий Львович,- возразил я, - Вот
взять головоногих моллюсков: они радиально-симметричны,  но при этом отлично
ориентируются на местности, мастерски  маскируются в  камнях и  носятся  под
водой как метеоры.
     --  Головоногие - своего рода исключение,-  не согласился больной,- Они
действительно не  имеют ни  позвоночника, ни тазового и плечевого  пояса, но
они  все  же  не  радиально  симметричны.  У  осьминогов  тоже  есть  глаза,
направленный взор, а кстати еще и роговой клюв, как у попугая. А значит есть
перед, зад, правая и левая сторона, хотя и нет правой  и левой руки. Поэтому
у них есть условные рефлексы, и по этой же причине они ведут себя также, как
и  мы. А настоящие представители  радиально симметричных  не имеют  условных
рефлексов.  Понимаете, условный рефлекс  -  это основа механизмов  активного
поиска.  Поиск  - это всегда направленность куда-то,  чаще всего вперед. А у
радиально симметричных существ нет направленности взора, нет  направленности
в пространстве  и  нет  направленности  в  жизни  вообще... Нет  и  условных
рефлексов. Потому что они  ничего не ищут. Они для себя уже все давно нашли.
Сидят себе потихоньку и фильтруют окружающий мир, оставляя себе от него  то,
что им нужно и выбрасывая ненужное  рядом с собой. Пусть  окружающий мир сам
позаботится о равновесии  - унесет дерьмо  и принесет пищу. Скажите, доктор,
вы представляете себе такое существование?
     -- Честно говоря, нет, - признался я.
     --  А  я  представляю  себе  его  очень  ясно,  я   бы  сказал,  просто
поразительно ясно. Это, очевидно, ввиду болезни. Хотите, я попробую передать
вам это состояние?
     -- Ну попробуйте, Аркадий Львович.
     --  Спасибо, я постараюсь, а то знаете, мне  как-то чрезвычайно одиноко
проходить  через  мои  болезненные  миры в одиночку.  Спору  нет,  они очень
интересны, я ни о чем таком до болезни  просто и мечтать  не мог, но знаете,
эта необычность  переживаний, их настойчивость и парадоксальность порой меня
пугает. Я понимаю, что от того, что я поделюсь ими с вами или с кем-то  еще,
суть  моих  переживаний  никак не изменится, болезнь меня  не оставит,  но я
почему-то чувствую, что если я смогу этим поделиться, мне  станет легче. Как
будто я иду по моим причудливым мирам уже не в одиночку, а с кем-то. Это мне
помогает.
     -- Хорошо-хорошо,  Аркадий Львович, рассказывайте,  мне очень интересно
вас слушать.
     --  Так вот, доктор, человек  с его условными рефлексами и двусторонней
симметрией  - это чрезвычайно специфическое  существо. Обратите  внимание: у
кролика, у белки, у собаки глаза тоже двигаются, у них тоже есть нистагм, но
у них  глаза обращены каждый  в свою сторону, и каждый глаз  контролирует, в
основном, свою полусферу. А  у приматов,  в том  числе у человека - и больше
всего  именно  у  человека  -  глаза  направлены  прямо  вперед.  Появляется
бинокулярное зрение. Пространственная направленность  восприятия,  а именно,
направленность  вперед  от  этого  чрезвычайно  увеличивается.  И  заметьте,
одновременно   с  этим  изменяется  коренным  образом  весь  характер  жизни
существа: изменяется не просто пространственная направленность -
     появляется целенаправленность в жизни, увеличивается разносторонность и
интенсивность   поиска.   У   приматов   развиваются   лобные  доли   мозга,
ответственные  за  построение планов,  а  планируемое  поведение чрезвычайно
тесно связано со зрительным  аппаратом. А чем  отличается зрительный аппарат
приматов от  такового  у остальных животных? Именно тем,  что он  открыто  и
подчеркнуто стремительно направлен  вперед,  по направлению  той  самой оси,
которая  разделяет  это  существо  на  две  симметричные  половины.  Человек
практически все время идет вперед и что-то ищет в жизни. Он все время строит
все  более  сложные  планы   поиска.  Более  того,  он  специально   создает
искусственные среды, где разнообразие столь  велико,  что поиск  чрезвычайно
сложен. И человек находит удовольствие в  поиске путей в таких средах. И его
высшая  цель  -  пройти  вперед до конца. Возьмите игры:  шахматы,  бильярд,
преферанс наконец. Человек - существо постоянно и неистово ищущее, и исходно
виновата в этом - двусторонняя симметрия!
     -- Ну  хорошо,  вы меня  почти  убедили, но  только ведь  вы хотели мне
рассказать о своих переживаниях по поводу радиальной симметрии.
     --  Да-да, конечно,  я  к  тому  и  клоню.  Я  опять приведу  маленькую
параллель  из  биологии.  Помните,  есть  такие  существа,  личинки  которых
обладают двусторонней  симметрией.  Они  очень шустрые,  подвижные,  носятся
туда-сюда, что-то ищут, хватают и едят. А потом приходит срок, и они оседают
на грунт  или на  скалы  и превращаются  во взрослую  радиально-симметричную
особь. В губку, например... И эта особь вероятно  ничего  не знает  про свою
предшествующую бурную жизнь. Она сидит на грунте до скончания века  и ничего
больше не ищет. Представляете. доктор?
     -- Ну, в общем, да.
     -- А теперь  представьте себе, что жизнь человека на Земле - это не вся
его жизнь,  а только  личиночная  фаза его  развития,  в  течение которой он
должен что-то такое  найти, чтобы в один прекрасный момент усесться на грунт
навеки  и  стать  радиально-симметричным существом, которое больше ничего не
ищет. Ну, конечно, я имею в виду "на грунт" только в переносном смысле. Но в
общем, смысл в том, что этому существу  больше  ничего  и искать не надо.  У
него  панорамическое  зрение, и оно  должно  видеть все. Если допустить, что
острота зрения этого существа неограничена,  то ему и двигаться-то никуда не
надо.  Полная,  точная, совершенная и объективная  картина  мира. И этот мир
должен казаться вечным и  совершенным, потому что ничего не надо  искать. Вы
знаете, доктор,  я иногда застываю на  долгие часы  и  представляю себя этим
существом.  И  мне  сперва становится интересно и загадочно, я понимаю,  что
после смерти,  то  есть  после  моего  превращения  в радиально-симметричную
особь,  мне откроется бездна  новых  ощущений, нового знания. Но при  этом я
даже не смогу ориентироваться в обычном пространстве, где прошла моя прежняя
жизнь. Я не смогу поделиться этими знаниями ни с кем. Я даже просто не смогу
передвигаться в этом  новом состоянии, например, дойти из палаты до туалета.
И  почему-то  только  дурацкий  колпачок  на  ниточке внушает мне  некоторую
надежду и делает  перспективу  моего превращения менее пугающей