алась  эта система в  сознании
каждого из нас, что даже  я, человек, невероятно преуспевший в  новой жизни,
немедленно перенес себя  в проклинаемое прошлое, как только  появилась такая
возможность. Где в этом логика? Наверное, нет никакой логики. А если  ее нет
в  человеческих  поступках,  то  что хорошего  может дать  человеку  затычка
Ризенбаума? Ведь  она  только  угадывает и  выполняет желания, а  исполнение
многих  желаний,  как  я уже успел выяснить,  не только  не делает  человека
счастливым, а напротив,  делает его еще более несчастным. И  кажется,  самое
главное несчастье состоит в том,  что затычка Ризенбаума -  это изобретение,
которое  дает  человеку  возможность  убедиться  в  собственной  ничемности,
ограниченности и  бесполезности  перед лицом Вечности, Свободы и Могущества.
Самое разумное,  что  человек  может  сделать  с затычкой  Ризенбаума -  это
заткнуть раз и навсегда самого себя как явную ошибку природы.

     Я  попросил  водителя  включить радио, и  салон заполнили ни  с чем  не
сравнимые, незабываемые звуки  бравурных  маршей  советской эпохи. Дикторы с
Левитановским  металлом в голосе поздравляли весь  советский народ  от имени
партии и правительства с  историческим праздником - Днем Спасения Отечества.
Довольно скоро я выяснил, что этот  праздник отмечается уже  одиннадцать лет
после   того   как  лучшие  люди  Советского  Союза,  объединившись   вокруг
Государственного Комитета по Чрезвычайному Положению, сумели дать  достойный
отпор  проискам  сепаратистов и  ставленников  мирового  сионизма,  а  также
ренегата  и  предателя дела  партии  и  народа  Бориса  Ельцина, и  отстоять
нерушимость и целостность Союза Советских Социалистических Республик.

     Все выше, и выше, и выше
     Стремим мы полет наших птиц...

     Дальше  я  уже ничему  не  удивлялся - ни  тому, что здание моей бывшей
фирмы из прежней нормальной жизни, выросло по размеру во много раз, ни тому,
что  на   здании  красуется   надпись  "Всесоюзное   научно-производственное
объединение ОККАМ" и лозунг "Народ и Партия - едины!", ни тому, что я в этом
объединении   -   генеральный  директор.   Я   изобразил   приступ   легкого
головокружения  и  попросил  встревоженного  шофера  довести  меня до  моего
кабинета, которого я сам бы, разумеется,  не  нашел. По счастью, затычка  не
тронула моего личного секретаря Елену  Владимировну Смольскую. Она оказалась
на своем месте, внимательная и подтянутая,  как  всегда,  с  безукоризненной
прической,  вот только вместо модного дамского  костюма на  ней  было надето
нечто, напоминающее по покрою военную  гимнастерку или  рабочий  комбинезон.
Елена  Владимировна  осведомилась,  удачно  ли  прошла  моя  командировка, и
сказала,  что Леонид Андреевич  уже  выехал к  нам,  и  что  сотрудники  уже
занимают свои места в актовом зале.

     -- Вот текст вашего  доклада, я  лично все  сверила  с оригиналом. -- с
этими словами Елена  Владимировна  сунула мне  в  руки  ярко-красную  папку,
которую я судорожно схватил и тут же забыл, что в ней находится.

     Подошел Борис Штейн, с которым проучились в одном классе с первого и по
десятый. В прежней жизни он был моим заместителем и правой рукой. Кое-как  я
понял, что и в этой реальности он тоже мой  заместитель. Подошел чрезвычайно
степенный  Алексей Чагин,  который  в  прежней  жизни был  моим коммерческим
директором.   Глядя  на   его  костюм  и  галстук  и  неожиданно  суровое  и
значительное выражение лица, я подумал,  что  в  этой  реальности он, скорее
всего, занимает должность освобожденного парторга. Подбежал вприпрыжку  Гена
Скляревич,  тоже из моей команды, специалист  по пиару. Кем он мог тут быть?
Наверное,  председателем профкома,--  подумал я, глядя  на  его  лицо - лицо
человека, постоянно  и  очень крупно озабоченного большим количеством мелких
забот.  Боже  -  как  просто  оказывается  может  один  и  тот  же   человек
приспособиться к разной эпохе, к разным жизненным стилям и установкам! Те же
люди, те же характеры, все то же самое, но в каждом слове, жесте,  выражении
лица  чувствуется  разница.  В  том,  исчезнувшем  реальном  мире  эти  люди
держались,  говорили,  да  что  там,  даже  дышали  совсем  по-другому,  как
свободные люди. А здесь все они словно сжаты невидимой пружиной. Впечатление
было такое, словно они опытные  актеры, без остатка  сменившие образ в новом
спектакле.  Но это был не спектакль, это была новая  жизнь,  в  которой  мне
теперь  предстояло жить, и  одновременно - это была  старая, почти позабытая
жизнь, с которой, как я думал, я давно распрощался навсегда.

     Подошли  один за  другим начальники отделов и лабораторий, из которых я
не знал больше половины. Мы наскоро поприветствовали друг друга и все вместе
двинулись в  актовый зал,  где  уже  сидел  народ, занимать места на сцене в
президиуме. Я скользнул  глазами  по рядам  сидящих в  зале людей и  обратил
внимание на  бедность и  серую  одноообразность их  одежды,  которая  носила
подчеркнуто рабочий вид  -  ни нарядных цвестастых  тряпок,  ни  джинсы,  ни
бархата.  На  стенах  актового   зала  помещались   многочисленные  лозунги:
"Товарищи!  Крепите  трудовую дисциплину!",  "Инженеры  и  ученые!  Партии и
правительству   -   наш   вдохновенный   труд!"   и   "Направим   достижения
научно-технической   революции  на  благо  советского  народа  и  скорейшего
строительства коммунизма в Поднебесной!".

     Вот еще  новости - что это  за Поднебесная такая? Кажется, так называли
древний Китай.

     В зале убавили освещения, раздались  аплодисменты,  и на сцену  вышел и
занял место у микрофона человек, которого я сразу узнал, несмотря на то, что
много  лет его не  видел. Человек, которого я  любил и продолжал любить, без
которого мне долгое время было трудно и горько. Человек, которому не нашлось
места в послекоммунистической России. Но сейчас он опять был на своем месте,
держался  уверенно  и  прямо,  и приковывавал своим голосом и взглядом общее
внимание, так как  делал это когда-то.  Мой отец. Затычка Ризенбаума вернула
его  на родину и  повысила в должности, сделав секретарем  обкома.  Ей богу,
что-то такое мне  виделось во сне.  И  сразу сон  в  руку... Вот  так штука!
Впрочем, по-другому и быть не могло.

     --  Уважаемые товарищи! Друзья! Братья и сестры! Позвольте мне от имени
областного  комитета Обновленной  Коммунистической партии  поздравить вас  с
праздником, с Днем  Спасения  Отечества!  Сегодняшний день, двадцать  второе
августа  - это  очень  важная дата, день,  который мы считаем второй  точкой
отсчета в наших  свершениях, на пути к строительству коммунизма. В этот день
нам  удалось отстоять  право  нашей великой  Партии  на  существование и  на
управление страной, и  что еще  важнее,  нам  удалось отстоять нерушимость и
целостность  нашей   Поднебесной  -  великого  и  могучего  Союза  Советских
Социалистических Республик! Ура, товарищи!

     Отец  отстранил  от  себя папку с  текстом доклада  и  бросил  короткий
властный  взгляд  за  кулисы.  Из  динамиков  раздались  звуки  Гимна  "Союз
нерушимый  республик свободных...". Зал встал, поднялись и мы  в президиуме.
"Сквозь грозы  сияло  нам солнце  свободы..."  Да  уж... Если и поблескивает
где-то солнышко  свободы, то скорее всего  в  Копенгагене, откуда я вернулся
столь  странным образом... Там оно  навеки и  осталось. Господи,  что  же  я
теперь  делать  буду?  --  носились в  голове  шальные  мысли.  "Де-е-е-ло-о
Ко-о-нфу-у-у-ци-я-я,   си-и-и-ла-а   на-а-ро-о-о-одная   Нас   к   торжеству
коммунии-и-и-изма ве-е-е-еде-е-е-ет!" Звуки  гимна сменились аплодисментами,
и мы опустились на стулья  и  кресла. Отец вновь приблизил к глазам текст, и
зал сразу затих.

     Товарищи!  Все  вы  знаете  и  помните  те  трудности,  с  которыми  мы
столкнулись  на  нашем  великом  пути. Было  время,  когда многие  партийные
деятели  высшего звена,  почувствовав себя  во главе  огромного государства,
поставили интересы марксистской идеологии выше  интересов народа, оторвались
от реальности и, по существу, бесконтрольно расходовали громадные средства и
государственные  ресурсы,  по   своему  усмотрению  распоряжались   судьбами
миллионов людей. В период брежневского застоя, когда ползучая ресталинизация
общества   сменилась  апатией,   двуличием,   двойной   моралью,   оказались
поверженными в прах и  грубо  попранными на всех уровнях  морально-этические
основы  жизни  общества и государства - человеколюбие,  почитание  старших и
соблюдение традиций,  честность  и  искренность,  вежливость,  стремление  к
совершенству.  Государство  перестало  относиться  к  своим гражданам как  к
членам семьи. Великий китайский  мыслитель  Конфуций, которого мы все  знаем
под именем Чжун Ни,  и которого Обновленная  Коммунистическая партия считает
первым идеологом  и  вдохновителем реального социализма и коммунизма,  писал
так: "Если наставлять народ путем введения правления, основанного на законе,
поддерживать порядок угрозами, то народ станет бояться  наказаний и потеряет
чувство стыда.  Если  наставлять народ  введением  правления, основанного на
использование  правил,  то  в народе  появится стыд и  он станет послушным."
Разумеется, для того чтобы стыд  появился  у народа, его прежде всего должны
иметь сами правители. Но как гласит древняя китайская пословица, "Рыба гниет
с  головы".  Прежние   коммунистические  правители,  начиная  с  Ульянова  и
Джугашвили,  вообразили, что  учение  немецкого еврея  Маркса  - это и  есть
учение о Коммунизме. Потеряв гордость, они глядели на презирающий нас Запад,
на ненавидевшего Россию Маркса, вместо  того, чтобы обратить  свои  взоры на
Восток.  Потеряв  совесть  и чувство  ответственности,  они  придумали  себе
фальшивые  имена, один  Ленина, а  другой -  Сталина, чтобы  действовать под
чужой личиной.  Они вообразили,  что они вернее  всего добьются своей  цели,
будучи не мудрыми  правителями, а жестокими  и беспощадными диктаторами. Они
создали драконовские законы вместо  мудрых правил  и попирали народ железной
пятой.  Еще  большее  зло  совершили они,  опрочив  и  дискредитировав  идеи
коммунизма.  Как  вы  все  знаете, в период Обновления, Искоренения Ошибок и
Исправления Имен их  прах был  с позором развеян по ветру, и не их трусливые
помпезные клички,  а их подлинные собачьи, плебейские имена были записаны  в
Великую  книгу  позора.  Вечный  позор  им и  тем  легковерным  и  трусливым
гражданам, кто им поверил и шел  вслед за ними, не ведая обмана или не желая
его разоблачать!

     Зал встал и воодушевленно прокричал: "Позор! Позор! Позор!"

     Великая книга позора - это скорбная  книга ложных деяний и неподобающих
свершений, которую Обновленной Коммунистической  Партии пришлось  написать в
добавление  к Книге истории,  Книге о ритуалах и  Книге перемен.  Мы  должны
стремиться к  тому,  чтобы в  Книге позора никогда  больше  не  прибавлялось
страниц.  Правитель не  должен отрываться  от  реальности, он  первый должен
следовать  правилам, и жизнь самого  великого учителя  Кун  Цю является тому
примером. Учитель умел достойно отказаться от самых высоких постов, если для
вступления на пост ему  надо было преступить основы своего  учения.  В то же
время  он  всегда   был   готов  пожертвовать  буквой  своего  учения   ради
восторжествования наиполнейшей справедливости.

     В  зале  зааплодировали, с  мест  доносились выкрики:  "Да  здравствует
великое, нестареющее учение Чжун Ни! Ура!"

     Докладчик поднял руку, призывая к вниманию и продолжил:

     --  Великий Учитель  писал:  "Правила  надо создавать путем  достижения
единства через разногласия".  В Период Ошибок  и  Перекосов в нашей стране и
внутри   самой   партии    практиковалось   нарушение   традиций    в   виде
безальтернативных выборов с единственным кандидатом. Отсутствие разногласий,
или  как  любили говорить  во времена горбачевской  перестройки, "плюрализма
мнений" привело ко многим перекосам, нарушениям, злоупотреблениям в центре и
на местах.  Как вы  знаете, в  период  Великого Очищения Партии все виновные
предстали перед судом и были примерно наказаны за содеянное, а имена главных
виновников  вписаны  в Великую  Книгу позора. В их лице  Партия  наказала не
только  нерадивых,  зарвавшихся  слуг  народа,  но  и  саму  порочную  идею,
разрушающую государственность Поднебесной, нашего Великого Советского Союза.
Безупречный государственный муж должен быть истинным сыном неба, совершенным
во  всех  отношениях, и это  единственное  условие,  при  котором  власть не
прервется в течение четырех-пяти поколений. Во  всем,  товарищи,  необходима
разумная  последовательность, строгие традиции и правила, а также постоянное
стремление к  ясности и справедливости. Разногласия - лишь способ достижения
единства,  а  не вседозволенность,  как  подумали  многие  в  Период  Смуты.
Западная   вседозволенность  и  нравственная  ущербность,  которую  тамошние
идеологи называют демократией и выдают за свободу -  не наш  выбор.  В нашей
стране  нет суда присяжных, который  судит родителей  младших  школьников за
совершенные  ими  убийства  и  изнасилования.  Такая  свобода  нам не нужна.
Разногласия по Чжун Ни - это всего лишь  разумная  необходимость  донести до
лица начальствующего различные мнения лиц подчиненных, чтобы лицо облеченное
верховной  государственной  властью и  призванное установить справедливость,
могло остановить свой выбор на наиболее достойном и мудром решении проблемы.

     Зал  вновь  зааплодировал, и вновь отец  остановил аплодисменты  жестом
руки, одновременно учтивым и властным.

     -- Великий Чжун  Ни писал: "Если правитель любит ли, то никто из народа
не посмеет быть непочтителен; если правитель любит справедливость,  то никто
из народа не посмеет не последовать  ему; если правитель любит  искренность,
то никто из народа не  посмеет скрыть свои чувства". Вдумайтесь, товарищи, в
эти удивительные слова. В то  время как сами западные идеологи признают, что
их демократическая система  - это сомнительное  право определять посредством
избирательного  бюллетеня, какой именно негодяй и  мерзавец или  ничтожество
будет  тобой управлять следующие  несколько лет, мы, обновленные коммунисты,
следуя  великим   конфуцианским   принципам,   считаем,  что  справедливость
спускается  с неба на землю, но никогда не  поднимается с  земли  на небо. С
земли можно поднять на небо только  непотребную грязь. Западная демократия -
не более  чем ветер, который собирает эту грязь с земли и поднимает  в небо.
Справедливость  -  это та  гарантия,  которую  нам дает  наличие  мудрого  и
справедливого правителя, ревностного блюстителя  традиций,  государственного
мужа, безупречного во всех отношениях. Демократия не может сделать чиновника
благородным.  Благородным   делают  чиновника  безупречное  знание   учения,
стремление к  совершенству,  почитание традиций,  чувство ответственности за
народ, который  он почитает за свою  семью. Только все вышеперечисленные дао
делают правителя настоящим цзынь-цзы.

     При  произнесении  последнего  слова по  залу словно прокатилась волна.
Люди вскочили со своих мест и стали воодушевленно скандировать: "Цзынь-цзы!!
Цзынь-цзы!! Цзынь-цзы!!"

     "Цзынь!  Цзынь! Цзынь! Цзынь! Дзынь!  дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь!" -
отдавалось у меня в голове. Под громкое дзыньканье зала мои мысли прыгали  и
скакали в  голове  как хрустальная  посуда в  серванте  во время  небольшого
землетрясения. Зал затих и продолжил  слушать докладчика, но землетрясение у
меня в голове уже не затихало. Слова,  доносившиеся из  микрофона, достигали
моих ушей, но уже  не достигали сознания.  Через какое-то  время зал встал и
снова   стал  неистово  цзынькать   и  рукоплескать,  и  отец  под   громкие
аплодисменты покинул трибуну. Микрофон взяла Елена Владимировна и сообщила:

     --  Уважаемые  товарищи!  С  ответным  докладом  выступает  генеральный
директор нашего объединения товарищ Лазурский Сергей Леонидович!

     Батюшки-светы!  Это  же я  выступаю!  Господи,  с  чем? О  чем?  Тут  я
неожиданно вспомнил  про красную папку, которую сжимали мои пальцы,  раскрыл
ее и обнаружил  пронумерованные листы машинописного текста с моим  докладом.
Ну ладно, поиграем в эти игры! Рано сдаваться! Да и сдаваться  никак нельзя.
Если сейчас сказать им голую правду о том, что со мной случилось, о том, что
я сам создал  эту реальность, и все они - плод моего бесконтрольного ночного
воображения, воплощенный  в действительность жутким  прибором под  названием
"затычка Ризенбаума", то психушки мне не миновать. И я твердым шагом пошел к
трибуне, на ходу разворачивая текст.

     -- Уважаемые товарищи! Коллеги!  Друзья!  Братья  и сестры! Досточтимый
отец  и  учитель! От имени и по поручению коллектива работников  Всесоюзного
научно-производственного объединения  ОККАМ позвольте выразить нашу глубокую
благодарность  Обновленной   Коммунистической  Партии  за  отеческое  мудрое
руководство  и  беззаветное  жертвование  своих  сил  на   благо  скорейшего
построения  коммунизма  во  всей  Поднебесной.  Мы,  коллектив   Всесоюзного
научно-производственного  объединения  ОККАМ,  клятвенно  заверяем  партию и
правительство в том, что будем и впредь  направлять  наши трудовые усилия на
благо  гармоничного  развития  Поднебесной,  всемерно  улучшать  качество  и
повышать  объемы  выпуска  основного изделия -  продукта КЭЦЭ-286. Мы  также
пребываем  в состоянии  радости и  гордости  от сознания  того,  что  Партия
выбрала  наше объединение в качестве  опытного объекта для апробации Напитка
Радости и  Гармонии. Все мы  знаем, что  наша страна  прилагает титанические
усилия и тратит  огромные средства  на поддержание своей обороноспособности.
Только  по этой причине  мы  до сих  пор плохо одеты,  мы получаем  продукты
лечебного  питания  по  карточкам,  а  семьям  рядовых тружеников приходится
копить деньги по полтора-два года,  чтобы купить ребенку велосипед.  Да,  мы
все  это знаем, но мы вынуждены ограничивать свое  потребление,  чтобы  наша
страна могла противостоять враждебному капиталистическому окружению.

     Как ни странно, мой голос не  дрожал,  и я вполне  успешно справлялся с
текстом.

     --  Ни для  кого  не  секрет, что  в  Период Ошибок и Перекосов  многие
рядовые  работники и  руководители  находили  свое  утешение  в  бутылке  со
спиртным,  компенсируя  алкоголем изъяны  в  своей  духовной и  материальной
сфере. В прежние времена  это  осуждалось, а порой даже  каралось. Затем,  в
Период Смуты, на бытовой алкоголизм просто перестали  обращать внимание, так
как  появились гораздо более  серьезные  проблемы. И вот наконец  мудрое око
партии обратилось в эту сторону, и было  найдено достойное решение проблемы.
Многолетние научные изыскания в области клинической фармакокинетики алкоголя
завершились феноменальным  научным прорывом, в результате чего  учеными была
создана  беспохмельная   водка,  прием   которой  не  вызывает  расстройства
движений,  ухудшения   реакции,  а  также  не  вызывает  похмелья  и  других
неприятных  симптомов.  По  утверждениям ученых,  беспохмельную  водку можно
принимать в  рабочие  часы  без  ущерба для  безопасности  труда  и качества
производимой  продукции.  Партия дала новому  чудесному  эликсиру  название:
Напиток Радости и Гармонии.  Мы  надеемся, что этот  напиток поможет рядовым
строителям  коммунизма почувствовать  себя  счастливыми еще  до  наступления
действительной эры всеобщего счастья и благоденствия во всей Поднебесной.

     Я сделал паузу чтобы  переждать  длительные и  бурные  аплодисменты,  а
затем продолжил чтение:

     --   Как   вы  знаете,  дорогие  товарищи,  я  недавно  возвратился  из
командировки,  я побывал  в Рязанской области, на Скопинском ликеро-водочном
заводе.  Этот  завод  первым  освоил  технологию  промышленного изготовления
Напитка Радости и  Гармонии. Первая  парти