о  было  ему  обузой всю жизнь,  он  грустно  и  удивленно
усмехается, и на его лице появляется хорошо знакомая мне печальная ирония. И
я хочу обнять  его и  пригласить его  разделить  мой успех, но он всякий раз
поворачивается и медленно растворяется  во мраке  ночи.  Наверное,  он  меня
презирает. Да, я знаю, он вправе  это делать, но зачем тогда он  приходит ко
мне?
     Я знаю, что этот призрак  будет посещать меня всю жизнь, но меня это не
беспокоит. Потому что это - уже  не я. Потому что я  - это как  раз тот, кто
посещает меня как призрак, и  когда  я это  понимаю, я  теряю  сон и начинаю
лихорадочно писать эти строки.
     Призраки, призраки, призраки без счета... Весь мир состоит из призраков
и теней, но  я их  не замечаю.  И  только мой ночной гость иногда из жалости
кладет мне на стол жалкие обрывки того богатства, которое я потерял в момент
своей смерти. Призрак из царства теней ненадолго вырывает меня из фанерного,
самоуверенного  мира  взаимоприемлемой лжи  и  дарит мне  крохотные  кусочки
реальной жизни, которая существует лишь в его воображении.
     Каждый  человек  -  это  маленькое ходячее  кладбище самого  себя.  Я -
победитель в борьбе  с  самим  собой,  и потому  я  живу  на  кладбище,  где
похоронен мой заклятый враг - я сам,  я изначальный. Но если я мертв, если я
похоронен,  то  кто  же тогда я? Кто  сейчас пишет эти  строки? Может  быть,
именно ты ответишь мне на этот вопрос?
     Нет, ты не  ответишь, потому что и  ты, возможно, носишь в себе дорогих
покойников, потому  что и ты не знаешь, откуда ты пришел и кто ты  на  самом
деле, потому что ты  об этом не  думал. Так  подумай  об этом,  подумай!  Ты
ничего не  изменишь, но по крайней мере, в человеческих душах станет  меньше
безымянных  могил. И  если ты  не уважал себя  живого,  так уважай себя,  по
крайней мере,  мертвого, и тогда тебе намного легче  будет жить. Поставь над
своей могилой достойный памятник  и  дай своему призраку посещать  себя  без
помех.
     Почему  примирение с  врагом возможно  только после  его смерти? Почему
каждая победа стоит жизни?  А победа над собой стоит собственной жизни, и ты
всю жизнь носишь в своей душе труп своего поверженного врага. Именно поэтому
победа  над  собой  - это самая тяжелая победа  на свете. Я хорошо это знаю,
потому что я - победитель в борьбе с самим собой.
     Boston, MA March 2001



        "Александр Шленский. Жабовидная лягушка или Карлсон, который упал с крыши""

---------------------------------------------------------------
     © Copyright Александр Шленский
     WWW: http://zhurnal.lib.ru/s/shlenskij_a_s/ Ў http://zhurnal.lib.ru/s/shlenskij_a_s/
---------------------------------------------------------------




     Однажды в Стокгольме жил один швед по фамилии Карлсон. Там жил еще один
швед  по фамилии  Эриксон.  Однажды Эриксон пришел к Карлсону в гости и  они
вдвоем полезли  на крышу  ремонтировать  телевизионную  антенну.  Карлсон  и
Эриксон  полезли по  пожарной лестнице. Карлсон нес с  собой электродрель, а
Эриксон   нес   запасные   лопасти  к   крыльчатке   антенны   и   маленький
электрогенератор.
     Карлсон  и  Эриксон  вылезли на  крышу и огляделись вокруг.  Крыша была
скользкая и покатая, а  перил по краям почему-то не было. Карлсон и  Эриксон
сделали  несколько  шагов  по  крыше  по  направлению  к   антенне  и  вдруг
одновременно испугались. И тут Карлсон подумал, что Эриксон еще чего доброго
столкнет его  с крыши. Вообще-то не должен,  вообще-то он друг детства...  А
вдруг все-таки столкнет?! Хотя за что?..
     И  тут Карлсон вспомнил, как когда они в третьем  или четвертом  классе
потихоньку курили в туалете,  он сделал Эриксону  подляну: дал ему сигарету,
которую он сам  скрутил,  набив ее  резаным войлоком  и  трухой  от  грязных
куриных  перьев.  Эриксон потом  за это сунул  ему за  пазуху  австралийскую
жабовидную  лягушку  из живого  уголка.  Карлсон  посмотрел  на  Эриксона  и
подумал:  а вдруг ему покажется мало  той лягушки, и он захочет меня  теперь
сбросить с крыши?
     Эриксон  смотрел  на Карлсона и думал:  какая скользкая крыша! Запросто
можно с нее упасть. А  если  я  начну с нее  падать, интересно, Карлсон меня
вытащит? Вообще-то,  должен  вытащить,  хотя  раньше  он не  больно-то  меня
вытаскивал,  всегда  сам  норовил  первый удрать.  Нет, не вытащит! А может,
все-таки  вытащит? Но  тут  Эриксон  вспомнил,  как  они  в  старших классах
целовались  после  уроков  с  девочками, и  как он отбил  у  Карлсона  самую
красивую девочку  по  имени  Альфид  Линдгрен.  Нет, точно  не вытащит!  Тут
Эриксона  пронизало страхом: А  вдруг  Карлсон теперь вспомнит про Альфид  и
сбросит  меня  с крыши? Эриксон поморщился,  поморгал,  а потом коротко  и с
усилием посмотрел Карлсону в глаза и понял: точно сбросит.
     Дальше  обоим  думать было некогда. Карлсон  бросился  на  Эриксона,  а
Эриксон - на Карлсона.  Они  крепко  обнялись,  как  лучшие друзья  и быстро
покатились к  краю крыши, причем  каждый  старался быть подальше  от края  и
отпихнуть друга к  краю  поближе.  По  счастью  Эриксон  зацепился  лопастью
электрогенератора за какой-то ржавый крючок  и затормозил. Эриксон посмотрел
в глаза Карлсону  и увидел там жабовидную лягушку. Карлсон посмотрел в глаза
Эриксону и тоже увидел лягушку. Тут Карлсон и Эриксон начали мять друг другу
лица  и  шеи и  тяжело  дышать.  Ржавый  крючок,  на котором они  держались,
заскрипел.  Австралийская  жабовидная   лягушка  победно  квакала,  раздувая
голосовые мешки.
     В это время на крышу вылезли еще несколько шведов по фамилии Лундстрем,
Бистрем,   Ангстрем,  Линдстрем  и   Седерстрем,  чтобы   поменять  масло  в
трансформаторе. Увидев Карлсона и  Эриксона на  самом краю, Лундстрем бросил
им  конец шланга,  которым  они  собирались  перекачивать масло.  Карлсон  и
Эриксон  вцепились в шланг руками и зубами и стали  рвать  его друг у друга.
Шланг рванулся  у  Лундстрема  из рук,  Лундстрем толкнул Бистрема,  Бистрем
толкнул  Ангстрема,  а Ангстрем  толкнул Линдстрема и  Седерстрема,  которые
тащили бак с трансформаторным маслом. Бак перевернулся и масло растеклось по
крыше.  Лундстрем, Бистрем, Ангстрем,  Линдстрем  и Седерстрем  одновременно
поскользнулись, упали и поехали  к краю крыши. На краю  крыши  они сорвали с
крючка Карлсона и Эриксона и вместе с ними  упали с крыши прямо  в  огромный
бассейн знаменитого фонтана имени шведского короля Карла десятого.
     В это время  по  улице шли прохожие  по фамилии  Лундквист, Хольмквист,
Ральмквист, Сандквист, Ёлквист и Палквист, а  также  норвежский атташе Эйнар
Торвальдсен. Увидев, как сразу столько  народу падает  с крыши в фонтан, они
решили  узнать, в  чем  там  дело,  и полезли по пожарной лестнице на крышу.
Первым упал с крыши  Лундквист, за ним  упал Хольмквист и Ральмквист.  Потом
упали  Сандквист,  Ёлквист  и  Палквист,  и  сразу  вслед  за  ними свалился
норвежский атташе Эйнар Торвальдсен.
     В Стокгольме уже давно  стемнело, в  окнах  домов зажегся мягкий уютный
свет, и в  фонтане  имени  шведского короля  Карла десятого  тоже включились
веселые разноцветные фонарики.  Эти фонарики подсвечивали водяные  пузыри  в
фонтане,  где  раздавались частые  громкие  всплески.  Иногда  казалось, что
оттуда  высовывается  бородавчатая  спина   и  выпуклые  злоехидные  буркала
австралийской жабовидной лягушки.
     Часы  на городской ратуше плавно  пробили полночь, а шведы все падали и
падали...



        "Александр Шленский. Кое-что о полетах"

---------------------------------------------------------------
     © Copyright Александр Шленский
     WWW: http://zhurnal.lib.ru/s/shlenskij_a_s/ Ў http://zhurnal.lib.ru/s/shlenskij_a_s/
---------------------------------------------------------------



     Не  все привычные вещи так  просты,  как  кажется  привычному уму.  Вот
только представьте  себе: реактивный лайнер летит строго на Север, и его 120
пассажиров и 47 членов экипажа неплохо себя  чувствуют. Авиадиспетчер следит
за полетом с земли и, ему ничего не стоит поймать радаром его координаты.

     А вот большая навозная муха. Она тоже летит строго на Cевер. С земли за
ней  следит серый пушистый котенок, но поймать ее он не  может  и только зря
машет лапой  по  воздуху. Муха,  конечно, не самолет, но ведь и котенок - не
авиадиспетчер!

     С другой стороны, если самолет может лететь строго на Север, то  почему
муха не может себе  этого  позволить?  В самом деле, никто  и ничто не может
запретить мухе лететь куда угодно.

     Муха - сама себе и пассажир, и экипаж. Ей не нужны ангары и аэродромная
обслуга,  и заправляется она чем угодно - сначала  кусочком дерьма на заднем
дворе,  а  потом  еще и  каплей  вишневого  варенья с вашего  блюдечка. Муха
садится  на любую  поверхность  и ползает  по оконному стеклу вверх и  вниз.
Лайнер  садится  только на  бетонную полосу, а  по оконному  стеклу  ползать
вообще не умеет, да и летает хуже, хотя и значительно быстрее.

     В данный момент  лайнер пролетает  на  рекой,  вдоль фарварера  которой
летит утка-кряква, как ни странно, тоже строго на Север.

     Утка  летит  медленнее,  чем  самолет,  зато плавает  гораздо  быстрее.
Посудите  сами  - за  то время,  пока утка  проплывет 100  английских ярдов,
самолет не  проплывет  и  половины, и  скорее всего, вообще утонет. Самолет,
кроме того, не умеет нырять, дробить ил, ловить червяков и лягушек и щелкать
клювом.  Хотя  утка  тоже  не умеет щелкать клювом -  это аист умеет.  Можно
предположить, что аист научился  щелкать  клювом у  некоторых  людей мужеска
пола, которых ему приходится посещать по долгу службы.

     Бывает  так, что мужчина  расслабится и разевает клюв,  в который затем
попадает  муха,  и возможно даже не  одна. И вот  тут-то,  в  конце  концов,
появляется зловредная длинноногая птица  с вопящим свертком в  зубах. Ах ты,
господи, -  восклицает жертва - это что же, я уже  папа? Ну да,  конечно! Не
надо было клювом щелкать!

     И уж тем более не след садиться на самолет и лететь строго на Север. От
алиментов далеко не улетишь!

     Впрочем, мы отклонились от темы. Итак, самолет плавает хуже, чем  утка,
но  ездит  по земле  безусловно лучше.  У утки  даже и колес нет  в  помине.
Впрочем, и у мухи колес тоже нет, зато есть лапы - целых шесть, и  на каждой
сидят микробы, что доставляет людям немало досады и неудовольствия.

     Если разобраться, то у самолета на колесах микробов гораздо больше, чем
у мухи на  лапах,  но почему-то людей это никак не беспокоит.  Возможно, это
потому,  что самолеты не садятся на лицо  и не ползают по тарелкам и чашкам.
Зато  некоторые самолеты сбрасывают  бомбы и ракеты, на которых  нет никаких
микробов, но почему-то людей это никак не успокаивает.

     Самолеты сбрасывают бомбы,  ракеты и ядохимикаты, спасатели  сбрасывают
спасательные круги, квадраты  и треугольники, тараканы  сбрасывают  коконы с
тараканьими яйцами, а атомные станции сбрасывают радиоактивные отходы. Никто
ничего  хорошего  не  сбрасывает  -  это  уже  проверено. Сбрасывают  всегда
какую-нибудь гадость, а все хорошее держат при себе.

     И  когда  количество  сброшенного  превысит  предел  всякого  терпения,
начинают  подпрыгивать  в  кресле, яростно  расчесывая подмышки, и  пытаются
улететь от всего этого как можно дальше.

     Разбегаются, спотыкаясь  и падая, мучительно взлетают  и  летят, поджав
лапы, трепеща крыльями, жужжа моторами,  заткнув  уши и  нос, со  скорбным и
болезненным выражением лица,  и надеются, что там,  куда они прилетят, будет
лучше.

     Лучше не будет, будет только хуже, и они это прекрасно понимают...

     Понимают....... ......но  все-равно  летят, сбрасывая по  дороге всякую
гадость на голову еще не взлетевшим собратьям.

     Летят, потому что не лететь нельзя...

     Летят, потому что пока летишь, есть надежда...

     Летят,  потому что  само чувство полета  окрыляет,  и  можно хотя бы на
время   забыть,   что   для  того,  чтобы  взлететь,  приходится  всю  жизнь
заправляться  дерьмом,  в надежде однажды  взлететь  и  долететь  до  своего
заветного блюдца с клубничным вареньем, которое ждет не  дождется на далеком
и прекрасном Северном Полюсе.
     Dallas, TX
     Summer, 1999



        "Александр Шленский. Миг вечности"

---------------------------------------------------------------
     © Copyright Александр Шленский
     WWW: http://zhurnal.lib.ru/s/shlenskij_a_s/ Ў http://zhurnal.lib.ru/s/shlenskij_a_s/
---------------------------------------------------------------


     Одного мудреца  спросили: что есть вечность? И он ответил: "Я не  знаю,
что такое  вечность,  но представляю себе один миг  вечности". Его попросили
объяснить,  что  есть  миг  вечности. И  он сказал  так:  "Вы  видите  Луну?
Вообразите  себе столб из алмаза высотою от нас до  Луны. А потом вообразите
ее ее, что каждый  день садится на вершину столба некая птица  и чистит свой
клюв об алмаз.  Она при этом слегка стирает столб, не правда ли?.. Так вот,-
продолжал мудрец, -  когда птица опустится до земли, источив весь столб, это
и будет миг вечности".

        "Геогий Гулиа. "Сказание об Омаре Хайаме""



     Взгляд остановился. Остановился совсем. Остекленевшие зрачки неподвижно
уперлись в пространство,  как  тупые сверла в бетонную  стену, и  безнадежно
застряли.  Обычно  взгляд  блуждает  по  сторонам  и  выискивает  непорядок.
Непорядка много, и поэтому взгляд  постоянно перебегает с периметра в центр,
и с центра на  периметр,  шарахаясь от бликов,  царапая  предметы и слизывая
цвета.

     Куда  ни  падает   взгляд  -  всюду  непорядок:  громоздятся  предметы,
раскачиваются  световые  пятна,  пространство  извивается  в  конвульсиях  с
периметра и до центра, с центра и до периметра. А там, за периметром,  ближе
к затылку, пространства вообще  нет, там  все ровного, отвратительно гадкого
черно-коричневого  цвета.  Непорядком  это назвать нельзя. Это  -  форменное
безобразие.  И в  это  безобразие  превращается  весь тот непорядок  который
уходит за периметр.

     Теперь взгляд остановился, и периметр постепенно съеживается в точку, а
безобразие вылезает из-за затылка и поглощает замызганное  пространство, как
чернила, заливающие тетрадь двоечника. Уши набиты  обрывками случайных фраз,
скрежетом  и   треском   ломающегося  бытия,   фальшивыми   мелодиями  чужих
неоконченных  драм  и  неудовлетворенных  страстей.  Эти  звуки  бесконечной
чередой  носятся  по  бескрайним  лабиринтам  внутреннего  уха,  отражаются,
сливаясь, блекнут и умирают.

     Все это как бы снаружи.

     А внутри тихо клокочет липкий, вязкий клей подсознания, и пузыри мыслей
силятся вырваться наружу. Каждый пузырь кажется очень важным и значительным,
пока  он ворочается  в клею, но вырываясь из него, тут же лопается, оставляя
лишь  легкий пар  беспокойства, да невесомые слова. Слова парят  в сознании,
как пушинки одуванчика, пока их  не подхватит пронзительный ветер бытия и не
унесет  прочь.  Он расшвыривает пушинки слов куда попало,  и  несется дальше
один, расталкивая небесные тела и волнуя мировой эфир. Чистый и свободный, с
необыкновенной  легкостью  проникает он за  ту неприступную  стену,  которая
отделяет суетный  мир  быстро  меняющихся  дрожащих теней  от мира вечных  и
совершенных вещей.

     Эти вещи,  должно  быть, правильной  формы, хотя нельзя сказать,  какой
именно. Они  все  светятся  изнутри.  Все,  кроме  одной, которая  глубокого
черного цвета  и вбирает в себя свет всех остальных вещей. Они располагаются
частично  одна внутри  другой, но это нисколько им  не мешает. Периметра там
нет.  Нет и  движения. И внутренний свет этот не холодный и не теплый, он не
резок и не ласков, но он ровный,  постоянный, идущий  изнутри, из самых недр
мироздания,  никогда  не  угасает  и  не  меняется.  Тщетно пытается  взгляд
пробуравить неприступную стену, отделяющую его от этого мира. Но ему никогда
это не удается. Гадкое ползучее безобразие застилает беспомощный взгляд. Оно
цвета врожденной тупости,  цвета  затылочного  зрения, цвета колготок старой
девы,  злобствующей  на  весь  мир. А  может,  вовсе  и нет  никакого такого
безобразия, а есть только непреходящее человеческое бессилие и усталость...

     Наконец  взгляд не  выдерживает  и  начинает  дрожать,  а  потом  вновь
обреченно пускается привычным путем - от центра к  периметру, от периметра к
центру.  Безобразие с неохотой уползает на свое место,  ближе  к к затылку и
там затаивается  до  поры.  С  грохотом  захлопывается  котел подсознания  с
кипящим  клеем, и лишь изредка из-под крышки  вырывается пар. Привычный ритм
жизни вновь пускает в ход бесчисленные винтики и колесики, двигающие  взгляд
туда и сюда, и так будет продолжаться до тех пор,  пока однажды,  в единый и
неуловимый  миг он не остановится совсем  и  не погаснет. Тогда быстротечный
ветер бытия налетит и понесет его сквозь все преграды, чтобы однажды легко и
просто зажечь его вновь, но где и когда - неизвестно.



        "Александр Шленский. Рыба чехлядь и происхождение жизни на Земле"

---------------------------------------------------------------
     © Copyright Александр Шленский
     WWW: http://zhurnal.lib.ru/s/shlenskij_a_s/ Ў http://zhurnal.lib.ru/s/shlenskij_a_s/
---------------------------------------------------------------


     Известно, что  жизнь впервые возникла в  водной  среде. Исходя из этого
факта, новейшими исследованиями генома было установлено,  что существует два
подвида людей: люди произошешие от морской обезьяны и от пресноводной.

        "Герпес Симплекс. Распутывая ДНК (пер. с англ.)."


     По внешнему  виду это  ничем не примечательная рыбка средних размеров с
нелепо  торчащими плавниками и выпученным взглядом.  Чешуя на  ней  грязная,
свалявшаяся, со множеством колтунов и проплешин, вдобавок, постоянно линяет.
Выражение ее  морды  унылое  и постное,  как  у  лютеранского пастора,  взор
обращен в никуда. Питается  эта  рыба разложившейся падалью, использованными
презервативами, пробками от пивных бутылок,  а  также ржавчиной, которую она
слизывает со всех ржавых металлических предметов, находящихся в воде.

     При  попадании  на крючок рыба чехлядь не  трепещет,  не барахтается, и
вообще никак не пытается отстоять свою жизнь, а висит как дохлая. При снятии
с крючка всякий раз  выясняется, что дохлая она и  есть, и к  тому же сильно
воняет  тухлятиной.  Единственная  живая рыба  чехлядь, попавшая  в  неволю,
находится в аквариуме, установленном в офисе Главного налогового управления.
Чувствует она там себя неплохо, вероятно  по сходству характеров. Кормежки и
смены воды не требует, достаточно раз в неделю помочиться в аквариум.

     Рыба  чехлядь,  ненароком  попавшая в трусы  к  купающемуся гражданину,
вызывает  у потерпевшего  шоковое  состояние,  а  в  последующем  -  половое
бессилие на всю оставшуюся жизнь.

     Употребленная в пищу, рыба чехлядь вызывает необратимые  расстройства в
организме,   в  результате  которых   пострадавший  устраивается  на  работу
ревизором  на  общественный  транспорт,  либо   беспробудно  запивает,  либо
эмигрирует из страны.

     Размножается  рыба  чехлядь   половым   путем,  но  крайне  бестолково,
совокупляясь без чувства и без  толку со всеми живыми и неживыми  объектами,
приблизительно подходящими по размеру. Икра и молока крайне вонючи, налипают
комьями и отдираются с  трудом. Рыба  чехлядь  мечет  их куда попало, икру в
одном  месте, а молоку совершенно в  другом. В  дальнейшем эта  бесформенная
слизистая масса сгнивает и превращается в ил.

     Несмотря  на   это,  популяция   рыбы   чехляди   стремительно  растет.
Ученый-рыбобиолог   академик   Опарышев   обнаружил,   что  помимо  полового
размножения, рыба  чехлядь заводится от тоски в бытовых емкостях, чаще всего
в  порожних бутылках из-п