одняшний день определяет-
ся не динамикой роста, а противопоставлением всего могущества обоих  ла-
герей, как оно выражается  в  материальных  накоплениях,  в  технике,  в
культуре и прежде всего в производительности человеческого труда.  Когда
мы подходим к делу под этим статическим углом  зрения,  положение  сразу
меняется к чрезвычайной невыгоде для СССР.

   Формулированный Лениным вопрос: кто кого? есть вопрос  о  соотношении
сил между СССР и мировым революционным пролетариатом, с  одной  стороны,
внутренними враждебными  силами  и  мировым  капиталом,  с  другой.  Хо-
зяйственные успехи СССР дают возможность укрепиться, продвинуться,  воо-
ружиться, когда нужно - отступить и выждать, словом, продержаться. Но по
самому существу своему вопрос: кто кого, не только как военный, но преж-
де всего как экономический, стоит перед СССР в мировом масштабе. Военная
интервенция опасна. Но и<н>тервенция дешевых товаров, в обозе капиталис-
тических армий, была бы несравненно опаснее. Победа пролетариата в одной
из западных стран внесла бы, разумеется, сразу радикальное  изменение  в
соотношение сил. Но пока СССР остается изолированным,  хуже  того,  пока
европейский пролетариат терпит поражения и  отступает,  сила  советского
строя измеряется в последнем счете  производительностью  труда,  которая
при товарном хозяйстве выражается в себестоимости  и  в  ценах.  Разница
между внутренними ценами и ценами мирового рынка представляет собою один
из важнейших измерителей соотношения сил. Между тем к этому вопросу  со-
ветской статистике запрещено даже прикасаться. Причина та, что, несмотря
на условия застоя и гниения, капитализм все еще сохраняет за  собой  ог-
ромный перевес в отношении техники, организации и культуры труда.

   Традиционная отсталость сельского хозяйства СССР  достаточно  общеиз-
вестна. Ни в одной из отраслей его еще  не  достигнуты  успехи,  которые
хоть в отдаленной степени могли бы равняться с успехами  промышленности.
"Мы еще сильно отстаем, - жаловался, например, в конце 1935 года Молотов
- от капиталистических стран по урожайности свеклы". В 1934 году в  СССР
с гектара получено 82 центнера; в 1935 г. на Украйне при  исключительном
урожае - 131 центнер. В Чехо-Словакии и в Германии  добывают  около  250
центнеров, во Франции - свыше 300 с гектара. Жалобу Молотова можно,  без
ограничения, распространить на все отрасли сельского хозяйства, на  тех-
нические, как и на зерновые  культуры,  в  особенности  же  на  животно-
водство. Правильный севооборот,  селекция  семян,  удобрения,  тракторы,
комбайны, фермы племенного скота, - все это подготовляет поистине  гран-
диозную революцию в обобществленном сельском хозяйстве. Но именно в этой
консервативнейшей из областей революция требует времени. Пока  же,  нес-
мотря на коллективизацию, задача состоит в том, чтоб приближаться к  бо-
лее высоким образцам капиталистического Запада, с его мелким  фермерским
хозяйством.

   Борьба за повышение производительности труда в промышленности ведется
по двум каналам: усвоения передовой техники и лучшего использования  ра-
бочей силы. Возможность воздвигнуть в немногие  годы  гигантские  заводы
новейшего типа была обеспечена, с одной стороны, наличием на Западе  вы-
сокой капиталистической техники, с другой - внутренним режимом планового
хозяйства. В этой области идет ассимиляция чужих достижений.  Тот  факт,
что советская промышленность, как и оборудование Красной  Армии  выросли
форсированными темпами, заключает в себе огромные потенциальные  преиму-
щества. Хозяйство не вынуждено волочить за собою антикварное  оборудова-
ние, как в Англии или Франции, армия не обречена  донашивать  устаревшие
доспехи. Но тот же лихорадочный рост имеет и отрицательные стороны: меж-
ду разными элементами хозяйства нет соответствия; люди отстают от техни-
ки; руководство не справляется с задачами. Все вместе выражается пока  в
крайне высокой себестоимости при низком качестве продукции.

   "Наши промысла, - пишет руководитель нефтяной промышленности, -  рас-
полагают таким же оборудованием, как и американские, но организация  ра-
бот на буровой отстала, кадры недостаточно  квалифицированы".  Многочис-
ленные аварии объясняются "небрежностью, неуменьем и недостатком  техни-
ческого надзора". Молотов жалуется: "мы  крайне  отстали  в  организации
строительного дела... Оно, в большинстве случаев, ведется по старинке, с
безобразным использованием механизмов и оборудования".  Такие  признания
рассеяны по советской печати. Новая техника далеко не дает еще  тех  ре-
зультатов, что на своей капиталистической родине.

   Валовые успехи тяжелой промышленности представляют огромное  завоева-
ние: только на этом фундаменте и можно строить; однако, экзаменом совре-
менного хозяйства является производство тончайших деталей, которые  тре-
буют и технической и общей культуры. В этой области отсталость Советско-
го Союза еще велика.

   В военной промышленности достигнуты, несомненно, наиболее  серьезные,
не только количественные, но и качественные успехи: армия и флот являют-
ся самым влиятельным заказчиком и  наиболее  требовательным  приемщиком.
Тем не менее, в ряде своих публичных  речей  руководители  военного  ве-
домства, в том числе и Ворошилов, не перестают жаловаться: "мы не всегда
полностью удовлетворены качеством той продукции, которую вы даете нам  в
Красную Армию". Не трудно расслышать тревогу, которая кроется  за  этими
осторожными словами.

   Продукция машиностроения, говорит глава тяжелой промышленности в офи-
циальном докладе, "должна  быть  доброкачественной,  к  сожалению  этого
нет"... И далее: "машина у нас дорога". Как всегда докладчик воздержива-
ется от точных сравнительных  данных  по  отношению  к  мировому  произ-
водству.

   Трактор представляет гордость советской индустрии. Между тем  коэффи-
циент полезного действия тракторов крайне низок. В течение прошлого  хо-
зяйственного года пришлось подвергнуть капитальному ремонту 81%  тракто-
ров, причем значительное количество их снова вышло из строя в самый раз-
гар полевых работ. По некоторым исчислениям,  машино-тракторные  станции
станут рентабельны лишь при урожайности в 20-22 центнера зерна с  гекта-
ра. Сейчас, когда средний урожай не достигает  и  половины,  государству
приходится нести миллиардные расходы на покрытие дефицитов.

   Еще хуже обстоит дело с автотранспортом. В  Америке  грузовая  машина
пробегает 60-80.000, даже  100.000  километров  в  год;  в  СССР  только
20.000, т.е. в 3-4 раза меньше. Из каждых 100 машин в работе только  55:
остальные в ремонте, или в ожидании его. Стоимость ремонта в 2 раза пре-
вышает стоимость всех выпускаемых новых машин. Немудрено, если по отзыву
государственного контроля, "автотранспорт ложится исключительно  тяжелым
бременем на себестоимость продукции".

   Повышение провозоспособности железных дорог сопровождается, по словам
председателя Совнаркома, "многочисленными авариями и крушениями". Основ-
ная причина та же: унаследованная от  прошлого  низкая  культура  труда.
Борьба за содержание железнодорожных стрелок в опрятном состоянии стано-
вится в своем роде героическим актом, о котором премированные стрелочни-
ки докладывают в Кремле перед самыми верхушками  власти.  Водный  транс-
порт, несмотря на успехи последних лет, далеко отстает от  железнодорож-
ного. Периодически газеты пестрят сообщениями о "скверной работе морско-
го транспорта" о "непомерно низком качестве ремонта флота" и проч.

   В легких отраслях положение еще менее благоприятно,  чем  в  тяжелой.
Своеобразный закон советской промышленности можно формулировать так: из-
делия по общему правилу тем хуже, чем ближе они к массовому потребителю.
В текстильной промышленности, по словам Правды, "позорно  велик  процент
брака, небогат ассортимент, пр<е>обладают низкие сорта". Жалобы на  пло-
хое качество предметов широкого потребления периодически проникают в со-
ветскую печать: "неуклюжие скобяные изделия"; "уродливая  мебель,  плохо
сколоченная, кое-как отделанная"; "нельзя  достать  пригодных  пуговиц";
"абсолютно неудовлетворительно работает система общественного  питания".
И так далее, без конца.

   Характеризовать успехи индустриализации одними количественными  пока-
зателями, без качественных, почти то же, что определять телосложение че-
ловека одним ростом, без объема груди. Для более правильной оценки дина-
мики советского хозяйства необходимо, к тому же, наряду с  поправкой  на
качество, всегда иметь перед глазами тот факт, что быстрые успехи в  од-
них областях сопровождаются отставанием других. Создание гигантских  ав-
томобильных заводов оплачивается  малочисленностью  <и>  безпризорностью
шоссейных путей. "Запущенность дорог у нас исключительная, - констатиру-
ют "Известия"; по важнейшей магистрали  Москва-Ярославль  можно  продви-
гаться на автомобиле со скоростью не свыше 10 км. в  час".  Председатель
Госплана подтверждает, что страна все еще хранит "традиции векового без-
дорожья".

   В сходном состоянии находится и муниципальное хозяйство. Возникают  в
короткий срок новые промышленные города; в то же  время  десятки  старых
приходят в запустение. Столицы и промышленные центры растут и  украшают-
ся, в разных частях страны воздвигаются дорогие театры и клубы, но квар-
тирный голод невыносим, жилые дома остаются по правилу без надзора.  "Мы
строим плохо и дорого, жилищный фонд изнашивается и не  восстанавливает-
ся, ремонтируем мало и неумело". ("Известия").

   Все хозяйство состоит из таких диспропорций. В известных пределах они
неизбежны, поскольку продвигаться вперед приходилось и приходится  начи-
ная с наиболее важных участков. Тем не менее, отсталость одних  отраслей
чрезвычайно снижает полезное действие других. Если представить себе иде-
альное плановое руководство, которое обеспечивает не максимальные  темпы
отдельных отраслей, а оптимальные результаты хозяйства в целом, то  ста-
тистический коэффициент роста оказался бы в первый период ниже,  но  все
хозяйство и особенно потребитель были бы в выигрыше. В дальнейшем  выиг-
рала бы и общая динамика хозяйства.

   В официальной статистике производство автомобилей и ремонт их склады-
ваются в общей сумме промышленной продукции; с точки зрения  экономичес-
кой эффективности следовало бы производить не сложение, а скорее вычита-
ние. Настоящее замечание относится и ко многим другим  отраслям  промыш-
ленности. Вот почему суммарные оценки в рублях имеют лишь  относительную
ценность: неизвестно, что такое рубль, и не всегда известно, что за  ним
скрывается: постройка машины или ее преждевременная  поломка.  Если,  по
оценке в "твердых рублях, валовая продукция крупной  промышленности  вы-
росла, по сравнению с довоенным уровнем, в 6 раз, то добыча нефти, угля,
чугуна, исчисленная в тоннах, выросла в 3-3,5 раза. Основная причина не-
совпадения показателей в том, что советская промышленность  создала  ряд
новых отраслей, неведомых царской России. Но дополнительную причину надо
искать в тенденциозных манипуляциях статистики. Известно, что органичес-
кая потребность всякой бюрократии - подкрашивать действительность.


                            На душу населения.



   Средняя индивидуальная производительность труда в СССР все еще  очень
низка. На лучшем металлургическом заводе, по  признанию  его  директора,
выпуск чугуна и стали на одного рабочего в 3 раза ниже среднего  выпуска
на заводах Америки. Сопоставление средних цифр по обоим странам дало  бы
вероятно 1 : 5 или еще ниже того. При этом условии заявления, будто  до-
менные печи используются в СССР "лучше", чем в  капиталистических  стра-
нах, пока что лишены смысла: задача техники состоит в  экономии  челове-
ческого труда, и ни в чем другом. В лесной и строительной промышленности
дело обстоит еще менее благоприятно, чем в металлургии. На одного  рабо-
чего карьеров в Соединенных Штатах приходится 5000 тонн в год, в СССР  -
500 тонн, т.е. в десять раз меньше. Столь вопиющая  разница  объясняется
не только недостаточной квалификацией рабочих, но и прежде всего  плохой
организацией труда. Бюрократия изо всех  сил  подстегивает  рабочих,  но
правильно использовать рабочую силу не умеет. В сельском хозяйстве  дело
обстоит, разумеется, еще менее благополучно, чем в промышленности.  Низ-
кой производительности труда отвечает низкий национальный доход, а  сле-
довательно и низкий уровень жизни народных масс.

   Когда указывают, что по объему промышленной продукции СССР  займет  в
1936 г. первое место в Европе, - успех сам по себе громадный! -  то  ос-
тавляют в стороне не только качество и себестоимость товаров, но и коли-
чество населения. Между тем общий уровень развития страны и в особеннос-
ти жизненный уровень масс могут быть определены, хотя бы в  грубых  чер-
тах, лишь посредством деления продукции на число потребителей. Попытаем-
ся произвести это простое арифметическое действие.

   Значение железнодорожного транспорта для хозяйства, культуры и  воен-
ных целей не требует пояснений. Советский Союз располагает  83  тысячами
километров путей, против 58.000 в Германии, 63.000 во Франции, 417.000 в
Соединенных Штатах. Это значит: на 10.000 душ населения в Германии  при-
ходится 8,9 километра дорог, во Франции - 15,2, в Соединенных  Штатах  -
31,1, в СССР - 5,0. По железнодорожным показателям СССР продолжает зани-
мать одно из самых низких мест в  цивилизованном  мире.  Торговый  флот,
поднявшийся за последние пять лет втрое, стоит сейчас примерно на уровне
датского и испанского флота. К этому надо прибавить  еще  крайне  низкий
уровень шоссейных путей. Автомобилей в 1935 г. выпущено в  СССР  0,6  на
каждых 1000 человек, в Великобритании (в 1934) около 8, во Франции около
4,5, в Соединенных Штатах - 23 (против 36,5 - в 1928 г.).

   В то же время по относительной численности лошадей (около одной лоша-
ди на каждые 10-11 человек населения) Советский Союз, несмотря на  край-
нюю отсталость в отношении железнодорожного, водного  и  автотранспорта,
не превосходит ни Франции, ни Соединенных Штатов, далеко уступая  им  по
качеству своего конского стада.

   В области тяжелой промышленности, достигшей наиболее выдающихся успе-
хов, сравнительные показатели все еще  остаются  неблагоприятными.  Угля
добыто в Советском Союзе в 1935 г. около 0,7 тонны на душу населения;  в
Великобритании - почти 5 тонн; в Соединенных Штатах почти 3 тонны  (про-
тив 5,4 в 1913 г.); в Германии около 3 тонн. Стали: в СССР  -  около  67
килограммов на душу, в Соединенных Штатах - около 250 кг. и  пр.  Таковы
же примерно пропорции по чугуну и прокату. Электрической энергии в  1935
г. произведено в Советском Союзе на душу 153 киловатт-часов, в  Великоб-
ритании (1934) - 448, во Франции - 363, в Германии - 472 клв-часа.

   Душевые показатели легкой промышленности, по общему правилу, еще  бо-
лее низки. Шерстяной ткани произведено в 1935 г. менее полуметра на  ду-
шу, в 8 или 10 раз меньше, чем в Соединенных Штатах или  Великобритании.
Сукно доступно только привилегированным советским гражданам. Что касает-
ся масс, то для них ситец, которого выделано около 16  метров  на  душу,
идет попрежнему и на зимнее платье. Производство башмаков составляет ны-
не в СССР приблизительно 0,5 пары на душу, в Германии - свыше  пары,  во
Франции - 1,5 пары, в Соединенных Штатах - около трех пар, причем в сто-
роне остается показатель качества, который еще более ухудшает  соотноше-
ние. Можно принять наверняка, что в буржуазных странах процент лиц,  об-
ладающих несколькими парами обуви, значительно выше, чем в СССР;  но,  к
сожалению, по проценту босоногих СССР все еще занимает  одно  из  первых
мест.

   То же приблизительно соотношение, отчасти  еще  менее  благоприятное,
остается для продуктов пищевой промышленности, несмотря на ее бесспорные
успехи в последние годы: консервы, колбаса, сыр, не  говоря  уже  о  пе-
ченьях и конфетах, пока еще совершенно недоступны основной массе населе-
ния. Неблагополучно обстоит дело даже с молочными продуктами. Во Франции
и Соединенных Штатах корова приходится примерно на 5  душ  населения,  в
Германии - на 6 душ, в Советском Союзе на 8 душ; по  молочности  же  две
советские коровы должны считаться, примерно, за одну. Только  по  произ-
водству хлебных злаков, особенно ржи, а также картофеля, Советский Союз,
при расчете на душу населения, значительно превосходит большинство евро-
пейских стран и Соединенные Штаты. Но ржаной хлеб и картофель, как  пре-
обладающая пища населения, это и есть классический признак бедности!

   Потребление бумаги - один из важнейших культурных показателей. В 1935
году произведено в СССР менее 4-х кг. бумаги на душу, в Соединенных Шта-
тах - свыше 34 кг. (против 48 кг. в 1928 г.), в Германии - свыше 47  кг.
Если в Соединенных Штатах на жителя приходится 12 карандашей в год, то в
СССР - лишь около четырех, притом столь плохого качества, что их  полез-
ная работа не превышает одного  хорошего  карандаша,  в  лучшем  случае,
двух. Газеты то и дело жалуются, что недостаток букварей, бумаги  и  ка-
рандашей парализует школьную работу. Не мудрено, если ликвидация безгра-
мотности, намеченная еще к 10-й годовщине Октябрьского переворота, дале-
ко не закончена и сейчас.

   Тот же вопрос можно осветить, исходя из более общих  соображений.  На
душу советского населения приходится значительно менее национального до-
хода, чем на Западе. А так как капитальные  вложения  поглощают  в  СССР
около 25-30%, т.е. несравненно большую долю дохода, чем где бы то ни бы-
ло, то фонд потребления народных масс не может не быть значительно ниже,
чем в передовых капиталистических странах.

   Правда, в СССР нет имущих классов, расточительность которых  баланси-
руется недопотреблением народных масс. Однако, вес этой поправки не  так
велик, как может показаться на первый взгляд. Основное зло  капиталисти-
ческой системы не в расточительности имущих классов, как она ни отврати-
тельна сама по себе, а в том, что ради  обеспечения  права  на  расточи-
тельность буржуазия сохраняет частную собственность на  средства  произ-
водства, обрекая тем хозяйство на  анархию  и  разложение.  В  отношении
предметов роскоши буржуазия является, конечно, монопольным потребителем.
Но в отношении предметов первой необходимости подавляющую массу потреби-
телей составляют трудящиеся массы. Дальше мы увидим к тому же, что, если
в СССР нет имущих классов в собственном смысле слова, то есть очень при-
вилегированный командующий слой, который присваивает себе львиную долю в
области потребления. И если на душу населения в СССР производится меньше
предметов первой необходимости, чем в передовых капиталистических  стра-
нах, то это и значит, что жизненный уровень советских масс  еще  отстает
от капиталистического уровня.

   Историческая ответственность за такое положение ложится, конечно,  на
все тяжелое и мрачное прошлое России, с его наследством тьмы  и  нищеты.
Другого выхода на путь прогресса, чем низвержение капитализма, не  было.
Чтоб убедиться в этом, достаточно хотя бы бросить взгляд на  прибалтийс-
кие страны и Польшу, составлявшие некогда передовые части царской  импе-
рии, а ныне не выходящие из маразма. Нетленная заслуга советского режима
- в его напряженной и, в общем, успешной борьбе  с  тысячелетней  отста-
лостью. Но правильная оценка достигнутого есть первое условие дальнейше-
го движения вперед.

   Советский режим проходит на наших глазах через подготовительную  ста-
дию, импортируя, заимствуя и усваивая технические и культурные  завоева-
ния Запада. Сравнительные коэффициенты производства и потребления свиде-
тельствуют, что эта подготовительная стадия еще далеко не закончена: да-
же при маловероятном условии дальнейшего полного капиталистического зас-
тоя, она должна была бы занять еще целый исторический период. Таков пер-
вый, крайне важный вывод, которы