ле того, как демонстрация была отменена.> который стал
убеждать рабочих во избежание жертв отказаться от устройства демонстрации;
речь этого гласного вызвала в собрании аплодисменты, против чего заявил
протест Лев Бронштейн, доказывая, что нельзя аплодировать "подобным
буржуа". Тем не менее мысль об устройстве траурной демонстрации была
отложена, ввиду полученных сведений о том, что администрация силой
воспрепятствует демонстрации и по этому поводу Исполнительным Комитетом
была вынесена резолюция, <Моя резолюция. "Изв." N 4, 3 ст., (резолюцию
опубликовать.)> предлагавшая Совету заменить демонстрацию митингами на
заводах. Подобного рода решение было мотивировано тем, что администрация,
будто бы, вызывает рабочих на столкновение с войсками и полицией, но, как
сказано в резолюции, "пролетариат даст царскому правительству сражение
тогда, когда это будет выгодно вооруженному и организованному
пролетариату", а пока "удесятерит свои усилия для дела самовооружения" и
приближения дня уничтожения монархии.

После заседания 22 октября в собраниях Совета последовал некоторый перерыв,
и 27 октября <Потребовать прочтения отчета "Нов. Ж." N 2, так как из этого
отчета видно, как разнообразна была деятельность Совета.> состоялось
заседание лишь Исполнительного Комитета, о котором был помещен отчет в
газете социал-демократической партии "Новая Жизнь" и которое, как видно из
этого отчета, обсуждало вопросы исключительно экономического содержания.

Затем 29 октября <9-е собрание.> в Соляном городке состоялось следующее
заседание Рабочего Совета, на котором было около 300 депутатов [281 деп.,
"Новая Жизнь" N 5]. Заседание это, по словам Якова Вернстрема, происходило
под председательством Хрусталева-Носаря, а обязанности секретаря исполняла
Валентина Багрова. Рабочие депутаты допускались в заседание по билетам, при
чем Вернстрем видел среди лиц, контролировавших билеты, токаря завода
Гесслера - Александра Плеханова, а по словам депутата Ижорских заводов,
Алексея Шишкина, входные билеты контролировал также и слесарь завода Пиншта
- Шавель Ядловкер.

В "Известиях Совета Рабочих Депутатов" отчета о заседании 29 октября
помещено не было и была опубликована лишь резолюция по вопросу о 8-часовом
рабочем дне, но точные сведения о дебатах, происходивших в этом заседании,
были получены из черновых заметок, помещенных в одной из тетрадей,
найденных в бюро Совета, и кроме того о подробностях заседания дали также
показания и названные выше Яков Вернстрем и Алексей Шишкин и
присутствовавший в заседании Совета сотрудник газеты "С.-Петербургский
Листок" - Исаак Гуревич.

Заседание началось с дебатов, возбужденных принадлежащим к
социал-демократической партии представителем союза приказчиков "о выяснении
политической физиономии Совета", так как, по словам этого депутата,
приказчики-социал-демократы не могут доверять руководство неопределенной
политической группе. Предложение это, по словам Вернстрема, было сделано
мещанином Ильей Агафоновым и поддержано Николаем Саркисянцем, при чем
Исполнительный Комитет отнесся к предложению Агафонова отрицательно.
Хрусталев-Носарь доказывал сложность разрешения этого вопроса, и в
результате прений большинством голосов была отвергнута необходимость
присоединения Совета к какой-либо определенной политической партии.

<Логика!> Между тем внепартийность Совета и Исполнительного его Комитета
признавалась, повидимому, партийными его членами крайне нежелательной, и 1
ноября, т.-е. через 2 дня после описываемого заседания Совета, в печатном
органе социал-демократов "Новая Жизнь" появилась статья, стремившаяся
доказать, что Совет не может взять на себя руководство классовой борьбой
пролетариата, так как Совет не имеет ни ясно выраженной программы, ни точно
поставленных целей. Признавая поэтому, что Совет Рабочих депутатов
представляется лишь аппаратом, способным руководить активными действиями
пролетариата при определенных массовых действиях, автор статьи приходит к
заключению, что Совет не может заменить собой партии, что в политике своей
он идет за социал-демократией и что вопрос этот может быть решен лишь в
смысле принятия Советом социал-демократической программы и лозунгов.

Отвергнув требование представителя союза приказчиков, Совет обсудил
действия администрации нескольких заводов, уволивших часть рабочих за
забастовку, и решил настоять на обратном приеме этих рабочих, а затем
рассмотрение текущих дел было прервано обращением к Совету Льва Бронштейна,
который от имени Совета сказал приветственное слово присутствовавшим в
заседании бывшим русским эмигрантам - Льву Дейчу и Вере Засулич. Приглашая
присутствовавших встать и приветствовать Дейча и Засулич, Бронштейн
закончил свою речь возгласом: "Когда пролетариат выйдет на улицу, то
самодержавие будет низвергнуто". <Откуда эта фраза? Из революционного
Козьмы Пруткова.>

Предметом дальнейших прений было предложение Исполнительного Комитета об
организации боевых дружин, необходимость которых вызывалась, по докладу
Комитета, угрозами погромов со стороны так называемой черной сотни. Первым
оратором по этому вопросу выступил рабочий "Макар", т.-е. Николай Немцов,
который доложил собранию, что на металлическом заводе вооружено три тысячи
рабочих. После Немцова говорил еще целый ряд ораторов, заявлявших, что на
заводах собирают деньги на оружие, выделывают оружие сами, и что на
некоторых заводах, как, например, Сименс и Гальске, уже выбраны боевые
дружины и директору завода предъявлено требование о вооружении всех рабочих
огнестрельным оружием. Сообщения эти были дополнены заявлениями депутатов
Путиловского и Обуховского заводов, удостоверивших, что на Путиловском
заводе клинки изготовленных кинжалов отравлены, а что на Обуховском заводе
готовят даже бомбы. Прения по вопросу о вооружении были затем резюмированы
председателем, которым было признано, что холодного оружия у рабочих
достаточно, а за огнестрельным оружием надлежит обращаться к
Исполнительному Комитету, который, по словам председателя, кое-что сделал и
еще сделает.

Последним вопросом, рассмотренным в заседании 29 октября, было обсуждение
возможности введения на петербургских заводах и фабриках 8-часового
рабочего дня. <На многих заводах 8-ч. раб. день вводился рабочими до
постановления Совета. (См. отч. в "Нов. Ж." N 5.)> Вопрос этот вызвал
продолжительные прения, ввиду сведений о затруднениях при его выполнении,
но в результате прений было решено ввести 8-часовой рабочий день
революционным путем, не выжидая созыва Учредительного Собрания. Резолюция
Совета была затем опубликована в N 5 "Известий Совета Рабочих Депутатов", и
согласно этой резолюции всем петербургским фабрикам и заводам было
предложено с 31 октября ввести революционным путем 8-часовой рабочий день,
при чем Совет убеждал рабочих, что лишь взаимная их поддержка во всех
районах будет залогом успешного выполнения постановления Совета Депутатов.

Через два дня после описанного выше собрания рабочих депутатов, т.-е. 1
ноября, <1 ноября - 10 собрание. Потребовать прочтения протокола собр. 1
ноября ("Изв." N 5).> в помещении Соляного городка состоялось экстренное
заседание Совета, вызванное введением военного положения в Привислянском
крае и происшедшими к тому времени беспорядками среди воинских частей,
расположенных в Кронштадте.

Заседание началось речами трех депутатов Царства Польского, <Внимание! На
этом заседании польских депутатов вовсе не было.> одним из которых, как это
удостоверил депутат Алексей Шишкин, был студент Горного института Ипполит
Гливиц*. <* Польская делегация: Ф. Ф. Бобровский, купец г. Варшавы. Ксендз
Граневский, педагог, граф Замойский, предс. Варш. с.-х. общ., граф
Красинский, кн. Любомирский, в.-предс. Варш. благ. общ., Супрым, крестьян.
дер. Дыс, Любл. губ., Выгановский, присяж. пов. Лодзи, Громадзский,
фабричный рабочий Варшавы и др. ("Право" N 45 - 46 (3729). Предст. ЦК ППС
был на заседании 6 ноября. См. стр. 18.> Польские депутаты призывали в
своих речах к единению русского и польского пролетариата и один из них
убеждал собравшихся, что польский народ вовсе не мечтает об отложении от
России, а желает лишь для своего края широкой автономии, при чем, по мнению
этого депутата, борьба пролетариата с капитализмом и правительством
возможна только при сознании необходимости единения. Удостоверяя затем, что
в Привислянском крае забастовка еще продолжается, депутат закончил свою
речь предположением, что забастовка в Польше может перейти в
террористические действия.

В ответ на речи польских депутатов к ним от имени Исполнительного Комитета
обратился с приветствием Лев Бронштейн, сказавший им,  что единение
пролетариата вытекает уже из самого лозунга "пролетарии всех стран,
соединяйтесь", <Что понимает г. т. пр. Бальц под "национальными
стремлениями" русс. прав. Бюрократия так же космополитична, как деньги и
чины.> и что только при таком единении возможно "сокрушение самодержавия и
создание на его развалинах демократической республики", при чем речь свою
Бронштейн закончил заявлением, что как русский, так и польский пролетариат
страдает от национальных <Т.-е. антинациональных.> стремлений, и что,
только идя рука об руку с польским пролетариатом, возможно "окончательно
раздавить ненавистную монархию - всех царей и их приспешников".

Вторым предметом обсуждения описываемого заседания Совета были события в
Кронштадте, при чем обсуждение это началось с докладов очевидцев, среди
которых был матрос и один представитель социал-демократической партии. Все
эти ораторы признавали, что хотя революционная пропаганда началась в
Кронштадте еще задолго до беспорядков, но что велась она без достаточной
организации, и что поэтому "восстание не могло быть настоящим". Отсутствие
надлежащей организации сказалось в том, что несознательные и
неорганизованные матросы начали активные действия без надлежащего
руководительства и вынудили примкнуть к движению сознательных
пропагандистов*, <* В "Извест." (N 5) сказано: матросов.> считавших
выступление преждевременным, упрекая последних в том, что они отступают от
своих призывов, и угрожая им смертью. Вследствие этого, по мнению ораторов,
беспорядки приняли характер хулиганства**, <** Прокурор замалчивает о
"сознательном пропагандисте" Иоанне Кронштадтском.> а не восстания, и в
результате обречены были на гибель против воли солдаты-борцы, которых
необходимо поддержать, так как поддержка эта  обеспечит переход войск на
сторону пролетариата.

Выслушав фактические сообщения очевидцев, Совет Депутатов, по предложению
Хрусталева-Носаря, обратился к обсуждению [чтению] резолюций отдельных
фабрик и заводов по поводу кронштадтских событий. Существо этих резолюций и
содержание вызванных ими прений изложено как в N 5 "Известий Совета", так и
в черновых заметках о заседании, найденных по обыску в бюро Исполнительного
Комитета. <Зас. 1 ноября.>

"Известия Совета Рабочих Депутатов" приводят ряд резолюций разных фабрик и
заводов, категорически требовавших протеста против предания кронштадтских
матросов военно-полевому суду, и затем кратко сообщают, что лишь некоторые
организации [депутаты некоторых профессий], а именно: приказчики,
фармацевты, портные и служащие Николаевской дороги выразили сомнение в
возможности протеста в форме общей забастовки. Эта форма протеста была
предложена председателем собрания, заявившим, что нельзя протестовать
словесными резолюциями, как либеральные союзы, с другой стороны, за
отсутствием оружия нельзя выступить в открытый бой, и поэтому остается
только одно могучее средство: "грозно скрестить на груди руки и сказать
правительству: руки прочь".

<Просмотреть веществ. доказательства.> Между тем, как видно из черновых
протоколов заседания, дебаты о форме протеста приняли довольно резкую
форму, и в то время когда представитель франко-русского завода
действительно [?] заявлял, что "теперь время не резолюции писать, а бомбы
начинять", представители других заводов категорически возражали против
забастовки. Так, депутат Обуховского завода доказывал*, <* У Злыднева.> что
нельзя шутить политическими забастовками и что при таких условиях темные
массы рабочих не только уйдут от своих депутатов, но и пойдут против них, а
депутат металлического завода "Макар", т.-е. Николай Немцов, докладывал
Совету, что нельзя одновременно проводить две идеи, что, по мнению рабочих,
надо сначала провести 8-часовой день, а затем перейти к другим целям. Это
мнение Немцова поддерживал и другой представитель того же завода,
заявлявший, что рабочие готовы на какую угодно форму протеста, кроме
забастовки, так как масса утомлена - поднять ее трудно, а оттолкнуть легко.
Из этих соображений депутат умолял [?] Совет не начинать политической
забастовки, так как это может повлечь за собой разъединение и не принесет
пользы рабочему движению. Равным образом неуверенность в возможности
забастовки выражал и представитель служащих конно-железных дорог,
утверждавший, что служащие этого предприятия представляют собой в
большинстве темную массу и что сознательный между ними один он. Наконец,
против забастовки высказывались и представители Путиловского завода, что
вызвало горячие возражения со стороны одного из членов Исполнительного
Комитета, мещанки Анны Болдыревой, упрекавшей путиловцев в изнеженности и в
том, что они не хотят подчиниться воле Совета. <Вздор!>

Несмотря на эти протесты против забастовки, Хрусталев-Носарь поставил,
однако, [!] вопрос <Логика!!> о забастовке на баллотировку и, по словам
Алексея <Зас. 1 ноября.> Шишкина, просил не заносить в протокол возражений
Путиловского завода*. <* В действит. из показ. Шишкина вытекает, что предс.
"просил не заносить" протест Анны Болдыревой (прочитать).> В баллотировке
вопроса приняло участие около 2.000 человек, среди которых, по
удостоверению Якова Вернстрема, было много посторонних - не-депутатов, и в
результате забастовка была принята большинством, которое одобрило и
резолюцию по этому поводу Исполнительного Комитета.

Перед объявлением резолюции Хрусталев, по словам Алексея Шишкина, вызвал из
залы заседаний вооруженных депутатов, заявив, что в это время в одной из
типографий печатаются "Известия Совета", и что необходимо преградить доступ
полиции, которая может воспрепятствовать печатанию "Известий". <В это время
"Изв." не печатались (N 5 вышел 3 ноября), - выходили все газеты.>

В конце заседания членом Исполнительного Комитета Львом Бронштейном была
объявлена резолюция, заявлявшая, что Совет Рабочих Депутатов призывает
пролетариат выразить посредством политической забастовки свою братскую
солидарность с революционными солдатами и матросами Кронштадта, с трудовым
крестьянством России** <** Неверно передана резолюция (Ср. "Известия".)> и
революционным пролетариатом Польши, так как самодержавие предает полевому
суду смелых кронштадтских солдат армии и флота, восставших на защиту
народной свободы, накинуло на шею угнетенной Польши петлю военного
положения и направляет пулеметы и штыки против трудового крестьянства.
Объявляя о прекращении 2 ноября работы всеми петербургскими рабочими, Совет
Депутатов указал в своей резолюции, <Бюро С. С. присоединилось к
забастовке, пост. 2 ноября ("Изв." N 5, 8 столб.).> что революционными
лозунгами забастовки должны быть призывы: "долой полевые суды, долой
смертную казнь, долой военное положение в Польше и во всей России".

Начиная с 1 ноября, заседания Совета Рабочих Депутатов происходили
ежедневно вплоть до окончания забастовки, и заседание 2 ноября <2 ноября -
11 собран.> началось с докладов депутатов о ходе забастовки на различных
фабриках и заводах. В докладах своих депутаты удостоверяли, что забастовка
проходит "великолепно" <Кто ее провел, как не те же депутаты?> и, как
значится в отчете* <* Из отчета видно, что некотор. мелкие фабрики сами
просили Совет снять их с работы.> этого заседания, не бастуют лишь мелкие
предприятия, водопровод, Финляндская жел. дорога и съестные лавки. Тем не
менее**, <** "Следовательно", "тем не менее", "однако", "будто бы" и т. д.>
тогда Советом Рабочих Депутатов постановлено было принять ряд мер для
привлечения к забастовке небастовавших фабрик и заводов, и меры эти должны
были заключаться в насильственном прекращении работ на этих фабриках
массами рабочих с угрозами испортить машины, если работы не прекратятся.
Решение поддержать всеобщую забастовку свелось, наконец, [!]*** <*** Еще в
заседании 1 ноября было решено, что стачка распр. на все газеты, кроме
"Изв.". (См. N 5, 5 стр., после рез.)> и к отказу редакциям нескольких
газет, обращавшихся к Совету, в разрешении выхода газет, хотя, по словам
председателя, выход газеты "Новая Жизнь" и желателен, но разрешение не
может быть дано, так как в таком случае бюро рабочих печатного дела
опасается возобновления работ в других периодических изданиях и в том числе
в таких газетах, как "Новое Время" и "Свет".

Затем Совет Рабочих Депутатов постановил присоединить к забастовке
чиновников почтово-телеграфного ведомства и для этого снестись с
почтово-телеграфными союзами, а также обратиться с воззванием к извозчикам,
убеждая их примкнуть к забастовке, но в отношении извозчиков ни к каким
насильственным мерам не прибегать, так как, по выражению отчета, "это может
легко разбудить в них хулиганов и восстановить их против Совета".

Равным образом Совет признал нужным выработать ряд мер для привлечения к
забастовке воинских частей, и в этом отношении было постановлено
распространять между нижними чинами революционные воззвания и усиленно
вести в войсковых частях устную пропаганду****. <**** См. свед. о брожении
в армии, - протокол зас. 2 ноября ("Изв." N 5, стр. 2, столб. 2).>

При обсуждении этого вопроса Совету был сделан доклад членом
Исполнительного Комитета Львом Бронштейном, который передал Совету свои
впечатления, полученные им на митинге, где было много военных и где он
убеждал офицеров в том, что <Рассказать.> "самая величайшая и священнейшая
их обязанность - помочь пролетариату вооружиться на защиту своих прав", при
чем Бронштейн по результатам митинга пришел к заключению, что среди
гвардейских офицеров, по выражению Бронштейна, "дело обстоит неблагополучно
для царского абсолютизма".

Наконец, Советом было решено принять меры к привлечению к забастовке [в
ответ на обр. Моск. С. Р. Д.]  пролетариата всей России и для этого
предоставить Исполнительному Комитету снестись письмами и телеграммами с
разными городами.

Помимо изложенных докладов и резолюций, принятых 2 ноября по вопросу о
всеобщей забастовке, в том же заседании было постановлено допустить к
участию в Совете 50 представителей социал-демократической партии и 25
социалистов-революционеров. <Без права не только решающего, но и
совещательного голоса. (См. "Изв." N 5, стр. 2, столб. 2.)> Наконец, тогда
же на обсуждение Совета было внесено [кем-то] предложение <См. 27.> о мерах
к удалению в отставку Петербургской Думы в полном составе, так как Дума эта
признала, что никакой милиции не нужно и что войско вполне гарантирует
порядок и спокойствие. Постановления Совета по этому вопросу, однако,
сделано не было, и весь этот вопрос был передан на рассмотрение
Исполнительного Комитета с поручением представить по этому поводу свои
соображения к следующему заседанию Совета.

Это следующее заседание Совета состоялось 3 ноября, <3 ноября. 12
собрание.> но, однако, в заседании этом вопрос об отношении к Городской
Думе не возбуждался, и заседание опять началось с докладов о фактическом
ходе забастовки. По этому предмету в собрании было постановлено прекратить
в городе спектакли и лекции, и с этой целью Совет командировал в театр 6
депутатов, признав в то же время возможным разрешить спектакли и лекции,
устраиваемые в пользу Совета, и в том числе разрешить устройство спектакля
артистке Яворской и чтение лекции в Тенишевском училище, так как Яворская и
Тенишевское училище обратились к Исполнительному Комитету с просьбой
разр