но так, как этот
богатый помещик. Оно не освободило крестьян, а купило их у дворян в свою
полную собственность. Оно заплатило за них из государственной казны
выкупные платежи. Правительство и помещик делали вид, будто выкупные
платежи выдаются только за землю, которая отошла крестьянам. Но на самом
деле платежи были рассчитаны так, чтобы в них входил и выкуп за
крестьянские души.

Теперь, когда прошлого не воротишь, чиновничья братия откровенно признается
в этом. Недавно Витте, бывший министр финансов, а ныне председатель
комитета министров, напечатал свою книжку о положении крестьян*174, в
которой открыто признает, что правительство не освободило крестьян, а
выкупило у помещиков.


Но на чей счет выкупило?


Разумеется, на счет самих крестьян. Их оно прикрепило к себе, связало
тройным узлом, взвалило на них выкупные и оброчные платежи, натуральные
повинности, всевозможные налоги и поборы.

А помещичью палку заменило чиновничьей. И с тех пор живут "освобожденные"
крестьяне на каторжных работах. Правительство - начальник каторжной тюрьмы,
дворяне-чиновники - это тюремные надзиратели и часовые, а крестьяне всей
России - это бессрочные каторжане...

Так самодержавное правительство освободило крестьян 19 февраля 1861 г.
Сорок четыре года, один чернее другого, прошло с тех пор. Страшно
оглянуться на это время... Много счастливых дней знал ты, свободный
крестьянин? счастливых часов? счастливых минут? Голод и тьма, позор и
поношение - вот что окружало тебя. Земли мало - да и той засеять нечем. Что
взойдет - все съедят подати и налоги. Земля истощена. Неурожай следует за
неурожаем. Голодает крестьянин, голодает жена, чахнут с голоду малые дети.
Покидают крестьяне свои избы, бродят по Руси, ищут работы. Исхудалые,
оборванные, без пристанища... Горе и ужас, ужас и горе!..

...И настал проклятый 1904 год, и открылась война с Японией. Крестьяне!
Сделали вы какое-либо зло японцам? Или японцы, может быть, вам причинили
какую обиду? Нет, до начала войны вы не слыхали, может быть, самого имени
японцев. И вот кто-то наверху, далеко, далеко от вас, решил, что нужна
война. Зачем? Сумеет ли кто-нибудь из вас, крестьяне, ответить на этот
вопрос? Зачем? Вы не знаете. Вас не спрашивали. И тем не менее на вас
наложили все тяготы войны. Самодержавное правительство - зачинщик и
виновник войны. Ваша же задача, крестьяне, простая: платить и умирать.
Сотни тысяч запасных отрываются от хозяйства, от семей, от
стариков-родителей, от беззащитных детей. Вот уже год тянется бессмысленная
кровавая бойня - и не видать ей конца. Война съела за этот год, по крайней
мере, полтора миллиарда рублей. Полтора миллиарда! Миллиард - это тысяча
миллионов. Миллион - это тысяча тысяч. Полтора миллиарда! А народ - в
нищете и в темноте. Полтора миллиарда - это твой трудовой пот и твоя кровь,
крестьянин.

Война поглотила за этот год около двухсот тысяч жизней. Двести тысяч
молодых жизней, поильцев и кормильцев, погибло ни за что. Страшно
вымолвить: двести тысяч! Это твоя родная плоть и твоя кровь, крестьянин!

Крестьяне! Доколе терпеть? Не пора ли сказать: довольно! Не хотим больше
жизни рабов, хотим жить, как свободные и счастливые люди! Не вы первые
начнете борьбу за лучшую долю - смотрите: городские рабочие давно уже ведут
смелую борьбу с народными врагами. Всюду и везде, где есть фабрики и
заводы, там под стук и грохот машин бьется честное рабочее сердце и горит
желанием свободы и счастья для всего угнетенного народа. Все шире и шире
становится рабочая рать. Смелее и смелее становятся воители великого
народного дела.

Слышали ли вы, крестьяне, что было в Петербурге 9 января настоящего 1905
г.? Это был великий день, крестьяне! Рабочие всего Петербурга, всех фабрик,
заводов и мастерских открыто высказали все нужды и требования русского
народа. Не должно быть ни крестьянского, ни дворянского сословия: все
должны быть равны в своих правах. Великороссы и малороссы, поляки и евреи,
- все должны быть равны в своих правах.

Православные и раскольники, католики и штундисты, - все имеют право
исповедывать свою веру и все должны быть равны в своих правах.

Так заявили петербургские рабочие. Но это не все. Всему народу необходимо
бесплатное образование. Налоги должны быть перенесены на богатых: платить
тем больше, чем выше доходы. Фабричным, заводским и ремесленным рабочим
необходим восьмичасовой рабочий день. Крестьянам необходима земля. Нужно
уничтожить гнет и произвол чиновников. Нужно прекратить войну, которая
терзает русский народ. Так заявили петербургские рабочие. Правду они
заявили или нет? Найдется ли хоть один крестьянин, который скажет: нет,
неправду сказали рабочие! Нет среди вас такого человека, крестьяне, а если
найдется, то выбросьте его из своей среды, ибо он изменил народному делу.

Петербургские рабочие перечислили все требования народа, ничего не забыли,
а затем прибавили: кто же излечит наши раны? кто удовлетворит наши нужды?
Министры, губернаторы, исправники, земские начальники, т.-е. чиновники?
Нет, не верим мы им. Они - враги народа. Они давят народ. Они грабят его.
Они проливают его кровь. Поручить им разрешение народных нужд - все равно,
что поручить стае волков заботу об овцах: одни кости останутся от овец
после волчьих забот.

Вам ли не знать этого, крестьяне? Сам народ должен прийти к себе на помощь,
заявили петербургские рабочие. Весь народ - дворянин и крестьянин, купец и
рабочий, русский и еврей, мужчина и женщина должны послать своих
представителей, своих доверенных людей в Учредительное Собрание. Помните,
крестьяне, эти два слова: Учредительное Собрание. Вот это-то Всенародное
Учредительное Собрание и учредит в России новые порядки, создаст
справедливые законы и удовлетворит народные нужды. Не чиновники, а
излюбленные народом люди! Так порешили петербургские рабочие.

И мы опять спрашиваем, пусть встанет кто-нибудь из крестьян и заявит: нет,
худо решили петербургские рабочие, не нужно нам новых порядков, не нужно
Народного Учредительного Собрания, хотим и впредь, как и до настоящего дня,
оставаться под властью дворян-чиновников. Кто так заявит, тому имя Каин!

Все свои требования петербургские рабочие записывали в петиции, т.-е. в
одном общем заявлении. И порешили: итти в воскресенье 9 января, в два часа
дня, всем рабочим к царскому дворцу, вызвать царя к себе и сказать ему:
Царь! Смотри, вот народ твой. Он угнетен, он голоден. Он бесправен. Он
страдает. Его тело, его душа покрыты ранами. Он не может так дальше жить.
Он задыхается. Народ хочет свободы и счастья. Царь, не отворачивайся от
народа! Приди ему на помощь! Повели созвать Учредительное Собрание из
доверенных людей народа! Иначе погибнет твой народ!

Так взывали и писали петербургские рабочие. Двести тысяч человек
направились утром 9 января со всех концов Петербурга к Зимнему Дворцу. С
рабочими шел честный молодой священник Георгий Гапон. Он стоял за рабочих.
Среди множества жадных петербургских попов нашелся один лишь бескорыстный
друг народа. Он взял с собой царский портрет, иконы и хоругви. Гапон хотел
этим показать, что рабочие мирно и спокойно идут ко дворцу. Как же поступил
царь? Как ответил он петербургским рабочим? Слушайте, слушайте, крестьяне,
как разговаривал царь со своим народом!

Внимайте, граждане, дабы раз навсегда была вам известна любвеобильная речь
царей!

Все петербургские войска были подняты на ноги. Пехота и кавалерия были
приведены в движение. Ружья были заряжены боевыми патронами, а в укромных
местах были поставлены дальнобойные пушки. Для чего это? - спросите вы.
Разве ожидалось 9 января нападение японцев на царскую столицу? Нет,
крестьяне, это русский царь снаряжался разговаривать со своими подданными.
Это великодушный государь готовил своему народу поистине царскую встречу.

Двести тысяч рабочих тянулись ко дворцу.

Они нарядились в свои воскресные платья, - и седовласые старцы, и юноши;
жены шли рядом со своими мужьями, отцы и матери вели за руки малых детей.
Это народ шел к своему царю.

Слушайте, слушайте, крестьяне! Каждое слово должно врезаться в ваши души
неизгладимыми чертами.

Все улицы и заставы, по которым должны были проходить мирные рабочие,
оказались заняты войсками.

Пустите нас к царю! - просили рабочие. Старики становились на колени.
Просили женщины и просили дети!

Пустите нас к царю! Хотим видеть царя. Хотим изложить ему наши кровные
нужды!


И тут свершилось!


Грянул пушечный залп... и один, и другой, и третий*175... Всюду, во всех
концах Петербурга, беспрерывно раздавались выстрелы... Стоном стонала
столица. Кровью рабочих окрасился снег. Падали десятки, сотни, тысячи. На
смену злодейке-пуле приходила казацкая пика. Трупы мужчин и женщин покрыли
улицы. Дети, маленькие дети, обозначили своими маленькими тельцами поле
битвы...

Несколько тысяч рабочих было убито и ранено... За что? За то, что несли
царю крик своей души.

Так было в Петербурге 9 января 1905 г.

В ужасе застыла толпа... Вот как встречает нас царь! Вот как отвечает он на
стоны нашего народного горя! Мы шли к нему с доверием, как дети к отцу, а
он нашел для нас лишь свинец, да сталь! Проклятье Николаю Второму
Кровавому!

У нас нет царя, заявил благородный священник Гапон. Между царем и народом
протекла река народной крови! И Гапон проклял пастырским проклятием
кровавого царя и все его августейшее змеиное отродье!

Крестьяне! Много есть среди вас людей, которые верят, что царь желает добра
народу, что он не знает правды, ибо чиновники обманывают его. Царь желает
добра народу... Но если так, то почему он не вышел к народу, почему он 8
января, как жалкий трус, бежал из Петербурга в Царское Село и передал всю
власть в руки великого князя Владимира, обещавшего рабочей кровью залить
столицу? А через несколько дней этот преступник-царь открыто заявил - и
слова его напечатаны, - что он и впредь будет так же поступать с рабочими,
если они захотят лучшей доли...

Крестьяне! 9 января царь показал всем и каждому, что он - заклятый враг
народа. Царь и его чиновники едина суть. Царь при помощи чиновников,
чиновники под покровительством царя - грабят, давят, топчут и терзают
народ. В ком душа, а не камень, тот должен теперь подхватить клич
петербургских рабочих: долой разбойничье царское правительство! да
здравствует народное правительство! да здравствует Учредительное Собрание!

Крестьяне! Довольно нам молчать! Настала пора всем честным крестьянам
поднять свой голос и присоединиться к городским рабочим, которые борются не
только за свои, но и за ваши права! Есть у нас подлые, враждебные народу
газеты, как "Московские Ведомости", "Гражданин", "Новое время", "Свет" и
"Знамя". Газеты эти теперь изо дня в день повторяют, что только рабочие да
студенты хотят новых порядков, крестьяне же всем довольны, и потому молчат.
Крестьяне, вы должны заявить, что это ложь! Вы должны словом и делом
поддержать городских рабочих. Прежде всего рассказывайте всем и каждому,
как царь поступил с петербургскими рабочими. Из села в село, из деревни в
деревню распространяйте эту ужасную весть. Не должно остаться ни одного
человека в стране, который не знал бы, чего хотели петербургские рабочие, и
за что они своей кровью напоили снег! Теперь попы по церквам, по приказу
начальства, лгут и клевещут на петербургских рабочих. Нужно словам лжи
безбоязненно противопоставить слова правды. Слышите, крестьяне! Это
обязанность каждого честного человека! Пусть каждый из вас поклянется
памятью погибших петербургских братьев, что честно исполнит эту
обязанность!

Крестьяне! Собирайте мирские сходы и присоединяйтесь к требованиям
петербургских рабочих. Заявляйте открыто о необходимости созвать
Учредительное Собрание, свободно выбранное всем народом. Постановления свои
передавайте в города для напечатания в листках и в газетах. Пусть знают и
друзья и враги, что крестьянство стоит за одно с городскими рабочими.

Крестьяне! заявляйте на сходах, что солдаты, дети народа, живущие на счет
народа, не смеют стрелять в народ. Рассылайте такие заявления всем солдатам
вашего села. Каждый солдат должен знать, что в родном селе его ждут общие
проклятия, если он руки свои обагрит народной кровью.

Крестьяне! Постановляйте на сходах, что вы отказываетесь платить царскому
правительству подати и налоги и нести натуральные повинности. Посылайте
своих людей из села в село, сговаривайтесь целыми уездами и губерниями. Ни
гроша царскому правительству! Народ отказывается содержать своих палачей!
Давайте знать обо всех ваших действиях в соседние города вашим
братьям-рабочим. Они поддержат вас и советом и делом. Сговаривайтесь с
ними, действуйте сообща. Когда вы заявите отказ от уплаты податей, против
вас пришлют из города войска. Тогда в городе поднимутся рабочие, встанут на
вашу защиту, как один человек, и власти будут разрываться на части, не
зная, где потушить пожар.

Крестьяне! Нужно, чтобы этот пожар загорелся единовременно по всей России,
и тогда не потушит его никакая сила. Такой всенародный пожар называется
революцией!

9 января петербургские рабочие, после кровавой царской встречи, начали
революцию. Они вступили на улицах в борьбу с царскими войсками,
провозгласили смерть царскому правительству. Рабочие всей России пришли на
помощь своим петербургским братьям. То в одном, то в другом городе рабочие
бросают работу. Они требуют прекращения войны и созыва Учредительного
Собрания, свободы и счастья для всего народа. Смело выступают рабочие,
зверски отвечает им правительство. Широкой рекой льется рабочая кровь. В
Варшаве, Лодзи, Риге и других местах тысячами полегли борцы за народное
дело. Нет счета жертвам! Нет конца жестокостям царского правительства! Нет
предела смелости и героизму борьбы!

Крестьяне! Слава павшим! Не за свое личное дело - за наше общее дело пали
они! Подымайтесь, крестьяне! Присоединяйтесь к рабочим. Они надеются на
вашу помощь и ждут вас! Рабочие готовятся в самом скором времени выйти
одновременно во всей стране на последний решительный бой с вражьей силой
царского правительства. Готовьтесь и вы к этому бою, крестьяне!
Сговаривайтесь, соединяйтесь, вооружайтесь! Когда начнется в соседних
городах решительная борьба, снимайтесь с места целыми селами и деревнями и
направляйтесь в города. Заполняйте городские улицы, поддерживайте ваших
братьев - городских рабочих!

Крестьяне! Когда вы присоединитесь к городским рабочим, ничто не устоит
против такой силы. Ваш союз означает победу революции. А победа революции
означает свободу и лучшую долю для всего народа.


Центральный Комитет РСДРП*176.


(Дело Киевск. Губ. Жанд. Управл. N 146 за 1905 г.)


                           НОВЫЕ ЦАРСКИЕ МИЛОСТИ



Переполнилась чаша мужицкого долготерпения. В разных местах России
поднимаются голодные крестьяне и требуют земли и хлеба. В центральных
губерниях и на Кавказе, в Польше и Литве начинают крестьяне пробуждаться от
тяжелого сна. Дальше так жить, как жили, они уже не могут. Пусть вспомнят
старики, бывало ли когда на Руси такое тяжелое время для крестьян? Каждый
день несет новые беды. К холоду да голоду крестьянскому прибавилась война.
К войне прибавилась холера. Война берет людей и возвращает калек. Гибнет
мужик, а кому до этого дело? Не царскому ли чиновнику? Из года в год
заседают в Петербурге чиновники, обсуждают положение крестьян. Чиновники
получают чины, ордена, тысячные оклады из тех денег, которые собираются
царским правительством с крестьян. Легче ли вам от этого, крестьяне
российские? Недавно, 30 марта этого года, царь, напуганный крестьянскими
волнениями, назначил новое, совещание чиновников для обсуждения
крестьянских нужд*177. Царские губернаторы пишут теперь во многих губерниях
воззвания: ждите, крестьяне, мирно и спокойно милостей царских. Поп взывал
к вам с амвона: молитесь, крестьяне, повинуйтесь властям предержащим и
ждите терпеливо, что дадут вам царевы чиновники. Подлые газеты, получающие
от чиновников подачки, как "Свет"*178, "Гражданин", "Дружеские речи"*179 и
другие, превозносят новые царские милости крестьянам. Посмотрим, крестьяне,
что это за милости.

Под руководством бывшего министра Витте заседало целых три года и два
месяца особое совещание о крестьянских нуждах. Когда оно открывалось, те же
продажные души кричали: "Великие льготы готовит царь крестьянскому
сословию!". Теперь это совещание царево закрыто. Подсчитайте-ка, крестьяне,
те выгоды и льготы, которые вы получили за эти три года и два месяца. Много
ли насчитаете? Теперь назначено новое совещание под управлением бывшего
министра Горемыкина*180, богатого помещика, еще более заклятого врага
крестьян, чем Витте. Горемыкину царь отдал приказ, из которого всякий, у
которого голова не затуманена поповскими речами, может уже теперь ясно
видеть, чего ему ждать от новой чиновничьей комиссии, от новой вороньей
стаи, слетающейся по царскому приказу клевать мужичье тело. Вот что пишет
царь на имя Горемыкина: "В некоторых внутренних губерниях России
хозяйственное положение крестьянского сословия в значительной степени
поколеблено". Крестьянство голодает, нищенствует, вымирает, а царь пишет:
"положение крестьянства в значительной степени поколебалось". Это все
равно, как если бы кто увидел дом, со всех сторон объятый пламенем, и
сказал: этому дому в значительной степени угрожает опасность. Да и не
везде, по мнению царя, "поколеблено" крестьянское хозяйство, а только "в
некоторых внутренних губерниях". А в Малороссии? На Кавказе? В
Прибалтийском крае? В Польше? На Урале? Там хозяйственное положение
крестьян, по мнению царя, прочно и незыблемо; благополучие крестьян
поколебалось только "в некоторых внутренних губерниях". Вы, крестьяне
киевские, полтавские, черниговские, херсонские, донские, гурийские,
мингрельские, польские, литовские, латышские и иные, из царского указа вы
должны узнать, что вы неизменно благоденствуете, что над вашей участью
царским чиновникам незачем утруждать свои головы.

Как же царь думает помочь крестьянам "некоторых внутренних губерний"?
Крестьяне задыхаются от безземелья, а в руках царя и его семьи, в руках
казны, в руках монастырей, в руках помещиков находятся безбрежные моря
земли; надо бы думать, что царь прикажет нарезать крестьянам новые участки.
Послушаем, однако, слова царского рескрипта (т.-е. указа). Царь пишет: "Я
нахожу полезным, чтобы особое внимание обращено было на непосредственное
упрочение земельного строя крестьян при непременном условии охранения
частного землевладения от всяких на него посягательств". Подумайте над
этими словами, крестьяне. Царь говорит, что нужно упрочить ваш земельный
строй. Какими путями? Прежде всего, скажете вы, нужно возвратить крестьянам
ту землю, которую помещики награбили у крестьян, особенно в тех внутренних
губерниях, где даже по царскому мнению хозяйство крестьян поколеблено. Но
нет! Царь не допускает и мысли о сокращении дворянского землевладения. Еще
не указав ни одной меры упрочения вашего земельного строя, царь самым
решительным образом заявляет, что не позволит посягнуть на помещичьи
владения. У помещиков в руках необходимая крестьянам до зарезу земля.
Крестьяне требуют этой земли, ибо иначе им - смерть. Милостивый царь
подумал и решил: нужно улучшить поколебленное положение крестьян, но так,
чтобы ни один волос не упал с головы дворянина, чтобы ни одна травка
помещичьего поля не перешла в собственность мужика. Царь, видите ли, хочет,
чтобы овцы были целы и волки сыты. Много было на земле людей помудрее
Николая II, да никому еще не удалось решить эту хитрую задачу. Что же
предлагает вам царь, кроме охранения помещичьих земель? Царь предписывает
Горемыкину, чтобы были выработаны меры, которые облегчили бы крестьянам
переселение на предназначенную для сего землю. Это одна милость. Если бы
царь сказал: отвести нуждающимся в земле крестьянам для переселений
казенные, монастырские, кабинетские и царские земли, это можно было бы
понять. Но царь говорит только