шадь по закону считают имуществом.
С   которым,   как  со   всяким  имуществом,   хозяин  творит  что  ему  только
заблагорассудится...
     Сзади ему на плечо тихо легла знакомая рука.
     - Пойд„м.  -  Аня потянула его обратно к машине. - Это у них бизнес такой.
Слезы одни... Держат лошадей якобы из сострадания... А то ещ„ приюты устраивают
для  кошечек  и  собачек...   так  называемые.  Ты  бы  видел,  как  зимой  эти
"сердобольные" вытаскивают на  мороз щенков и  котят,  и  те  м„рзнут часами...
асфальт-то льдом весь...  лежат,  дрожат...  а  жалостливые граждане в  баночку
деньги  суют...  Хозяину  на  выпивку...  На  Невском  пьянчуга  один,  нос  аж
фиолетовый...  в  морозы за двадцать...  И  при н„м дог огромный-преогромный...
Безропотно  на  голом  асфальте...  трясется,  как  в  судорогах...  Люди  мимо
проходят,  каждый деньги...  сволочи этой. Я бы стреляла, честное слово... его,
гада,  самого бы голой жопой да на этот асфальт!  Часика на три-четыре!  Может,
протрезвел бы...
     Сергей вполне разделял е„ чувства.
     - Слушай,  -  поинтересовался он мрачно.  - А куда ваш веткомитет смотрит?
Федерация... милиция, блин?..
     Ответ на столь наивный вопрос отыскался мгновенно:
     - А вон куда. Посмотри...
     Из метро, из милицейской дежурки за стеклянными створками, вышел сержант и
самым спокойным образом закурил.  Он  равнодушно покосился на  пони,  мимол„тно
взглянул на девиц...  Зато с  явно коммерческим интересом присмотрелся к мелким
торговкам,  густо расположившимся перед входом на  станцию:  вдруг да  мелькн„т
новая,  незнакомая физиономия?..  Так называемые лошадницы тоже мельком глянули
на сержанта - и остались стоять как ни в ч„м не бывало...
     - Ну? Понял?..
     Сергей лишь хмуро кивнул.  Ему было лет десять,  когда он  притащил в  дом
полуживого кот„нка,  отбитого у соседских мальчишек.  Оказалось, помочь кот„нку
было уже  нельзя.  Они  с  мамой похоронили sro  в  палисаднике под  кустом,  и
маленький Сер„жка горько расплакался:  "Как  же  они  могли  его  так?.."  Мама
работала учительницей и  преподавала младшим школьникам почти все  предметы,  в
том числе историю. "Ты знаешь, - ответила она, поразмыслив, - сто лет назад для
людей было совершенно не  очевидно,  что рабство -  это плохо и  его не  должно
быть. Может, пройд„т ещ„ сто лет, и про наше время будут с ужасом говорить: они
убивали животных..."
     - "Ай, обормоты, - посочувствовала заглянувшая с каким-то делом соседка. -
Сегодня кот„нка,  а  завтра они  человека..."  Что-то  в  е„  словах показалось
Сер„жке смутно неправильным и очень обидным,  и он ещ„ безутешнее разревелся от
невозможности высказать сво„ чувство,  и лишь годы спустя сумел сформулировать:
значит,  только из-за того,  что завтра они - человека? А сам беззащитный "брат
меньший", кот„нок или этот вот пони, - его муки и гибель ничего, стало быть, не
значат?!.
     - Поехали! - Сергей протянул Ане ключи от машины.
     "Тойота" вписалась в плотный поток на Московском и быстро покатила дальше.
Сенная,  канал Грибоедова,  Невский проспект... Сер„жа сидел молча, не глядя по
сторонам. "Могу прокатить. Ц. 5р."...
     - Сейчас на Дворцовой ещ„ не то тебе покажу.  -  Аня словно подслушала его
невес„лые мысли. - Вон они там, направо. Смотри...
     Машина двигалась через площадь в  самом правом ряду.  Аня притормозила,  и
сзади тотчас принялись возмущ„нно сигналить.
     - Торопишься -  обгоняй,  - буркнула Аня. - Ну вот... Гаишников только нам
ещ„...
     Инспектор,  жарившийся на солнце у своих "Жигулей",  вскинул жезл,  словно
грозя им Аниной иномарке, а потом коротким жестом приказал ей остановиться. Аня
послушно свернула за  линию,  ограничивавшую проезжую часть,  но выскакивать из
машины не стала, лишь опустила стекло. Гаишник подош„л, представился и попросил
документы.
     Сергей смотрел на площадь через лобовое стекло.
     Народу было немного,  лишь у  Александрийского столпа играл в  догонялки и
верещал на  разные  голоса  целый  класс  ребятишек,  привез„нных откуда-то  на
экскурсию.  Два автобуса,  замершие у Зимнего дворца, против садика. Спешащие и
просто гуляющие прохожие.  Фотографы под зонтами и  без зонтов,  высматривающие
иностранцев лоточники  с  матр„шками,  значками  советских врем„н  и  воинскими
фуражками. Холодильная тележка с мороженым...
     И... опять лошади. Дохлые, тощие, страшные. Такие что даже опытный глаз не
мог  определить их  породу.  Оии  стояли парами и  поодиночке.  Стояли,  понуро
опустив головы,  безразличные ко всему. Некоторые клячи были запряжены в жалкое
подобие экипажей -  карет,  прол„ток и фаэтонов.  Другие,  точно беспризорники,
медленно бродили  по  площади.  Из-под  ветхих  с„дел  торчали какие-то  драные
одеяла, грязные, дырявые, давно потерявшие цвет... Сопровождали лошадей девочки
и мальчики. Сплошь несовершеннолетние, и одежда их выглядела подобранной на той
же  помойке,  что и  снаряжение лошадей.  К  тому же некоторые,  как показалось
Сергею, были изрядно навеселе...
     Ему,  жокею-международнику,  доводилось бывать  "на  гастролях" в  Вене  и
Мюнхене.  Хол„ные  кони  в  сверкающей упряжи,  запряж„нные в  ослепительные по
изяществу дорожные  экипажи,  казались  неотъемлемой ч„рточкой древней  красоты
городов,  частицей никуда не  ушедшей истории.  А  Гданьск,  Варшава?  Да то же
Пардубице[23],  где он не мог оторвать глаз от ухоженных,  сытых коней тамошних
извозчиков...  И  но  тебе -  главная площадь едва ли  не прекраснейшего города
мира. С замученными одрами среди архитектурных шедевров...
     На сей раз Сергей не стал выходить из машины.  Он и так знал,  что увидит:
сбитые холки, выпирающие мослаки, раздолбанные, потрескавшиеся копыта... Только
представить себе  Заказа  довед„нным  до  подобного  состояния...  Безразличным
имуществом, покорно ждущим конца... И чтобы какой-нибудь негодяй...
     Да кто,  черти б  их драли,  вообще сказал,  что жизнь вот такого сукиного
сына по определению ценнее жизни прекрасного,  доброго, благородного существа?!
Только потому,  что он,  видите ли,  человек?..  Великая,  мать вашу, жизненная
заслуга!..
     - Ну вс„. Поехали! - Аня завела мотор, и машина вновь тронулась с места.
     - Чего хотел-то хоть? Денег слупить? - пасмурно поинтересовался Сер„жа.
     - Документы проверил,  -  фыркнула Аня.  -  Думал,  я "чайник",  а ты меня
ездить учишь без  знака "учебный".  Спросил,  что  случилось,  почему так  тихо
еду...   даже  помощь  предложил.   Оч-чень,  кстати,  милый  старший  сержант.
Симпатичный такой. Аж прям жалко, что у меня вс„ в поря...
     Сергей отреагировал моментально:
     - Это  кто симпатичный?  А  ну,  тормозни,  я  ему покажу сейчас,  как при
исполнении служебных обязанностей мою девушку охмурять...
     - Сиди уж. Тоже мне, Отелло-рассвирепелло...
     Сер„жа оттянул ремень безопасности и  попытался обнять е„,  чувствуя,  как
уходит, растворяется горький и беспомощный осадок в душе.
     - Сер„га!  -  Аня взвизгнула и  рассмеялась.  -  Отстань!  А то оба вместо
Пятигорска в больницу!.. Я ж машину веду!..
     "Тойота" в  самом  деле  вильнула,  но  выровнялась и,  набирая  скорость,
устремилась  на   мост.   Симпатичный  сержант   проводил  машину   глазами  и,
улыбнувшись,  сокруш„нно покачал вслед головой.  Влюбл„нная парочка за  рул„м -
тут чего хочешь можно дождаться...
     На мосту в машине стало чуточку свежее - в окна ворвался и задышал невский
ветерок. И почти одновременно раздалась трель мобильного телефона.
     - Да?  -  Аня нажала маленькую зел„ную кнопку,  включая громкую связь. - Я
слушаю!
     - Анютка,  привет,-  раздался в  салоне  слегка  искаж„нный голос  Любаши.
Разговоры по сотовому -  дело дорогостоящее,  и девушка заспешила:  - Ты Сергею
своему знаешь что передай...
     - Я тут, тоже слушаю, - отозвался Сергей. - Здравствуй, Любаша.
     - Ой,  привет... А у меня, знаете, новости не самые... Сегодня с утра, ещ„
и семи не было,  пошла я в обход.  Думаю,  сейчас я в зубки ему... а у денника,
уже швед крутится.  Белобрысый такой дядька лет сорока,  в очках... Я ему: как,
мол,  конь? А он на мой аусвайс ветеринарный косится, как на змею, и чуть ли не
коня собой загораживает...  "Ньет проблем, ньет проблем", - передразнила Любаша
вредного шведа.  -  Ну  и  пришлось...  не солоно хлебамши.  Может,  другой раз
повез„т...
     Сергей,  если судить по лицу, готов был живь„м проглотить Любу за неудачу.
Но ответил спокойно:
     - Ладно,  и на том спасибо. Ну что... бывай. И нажал кнопку отбоя. Телефон
замолчал.  "Тойота" старательно объезжала рытвины  на  улице  Куйбышева.  Когда
машина вкатилась на Сампсониевский мост и  по правому борту в  тусклом от жары,
покрытом нефтяной пл„нкой водном зеркале отразилась "Аврора",  Сергей задумчиво
произн„с:
     - Надо бы мне ещ„ раз в денник к нему... Аня только вздохнула:
     - Как? Любы там сегодня не будет. А других в это дело... Сам понимаешь...
     Сергей хмуро кивнул.  Аня свернула на  набережную и,  отняв руку от  руля,
легонько тронула его за колено:
     - Слушай...   ты   только,   пожалуйста,   не   зацикливайся.   Что-нибудь
подверн„тся... или сами придумаем...
     - Ага,  -  буркнул Сергей.  -  По  принципу "утро  вечера мудреней".  -  И
усмехнулся: - У нас с тобой оно весьма-а...
     - И вообще, одна голова хорошо...
     - ...А полторы лучше. И комар кобылу свалит, бели медведь подсобит...
     - А это ты к чему?
     - Да так.  -  Сергей не выдержал,  хмыкнул.  - Буду ехать обратно, напомни
менту твоему симпатичному морду набить...
     Наконец  машина  вырвалась  из  городской крутоверти на  Выборгское шоссе.
Здесь не было мутной дымки городских испарений и Финский залив,  открывшийся по
левую руку,  сверкнул слепяще и  ясно.  "Тойота" без  помех проехала лахтинское
КПП.  Кому  нужен пыльный старенький автомобиль,  когда вокруг полно лоснящихся
навороченных иномарок и грузовиков, набитых всяким аппетитным товаром!.. Трасса
за контрольно-пропускным пунктом была,  не в пример городским улицам,  гладкая,
обсаженная зеленью.  Машина и  та,  казалось,  вздохнула свободней -  и  плавно
зашуршала кол„сами по ухоженной трассе.
     - Ну и где твой дикий пляж? - поинтересовался Сергей.
     - Тут  недалеко...  сразу за  Ольгино.  Сегодня буденя...  или,  как  его,
будень... в общем, народу быть не должно.
     - Я думал, у вас все без работы сидят. Газету как откроешь - волосы дыбом!
А что ещ„ безработному в такую погоду...
     - Ну...-  задумалась Аня.-  Можно на яхте поплавать... в гольф поиграть...
"Нету хлеба - пускай едят булочки..."
     - А у нас коммунизм, - расправил плечи Сергей. - С лицом Деда Цыбули.
     Чтобы свернуть к  "нудистскому пляжу",  требовалось найти разрыв в широкой
разделительной полосе.  Сколько Аня здесь ездила -  не сосчитать, но, поскольку
нужное место не  было отмечено никаким указателем,  его  всякий раз приходилось
отыскивать заново.
     - Веди  нас,  Сусанин...  -  пропел  Сер„жа,  от  которого не  укрылась е„
нерешительность. - Веди нас, старик!
     - От старика слышу!  -  И  "Тойота" вильнула налево так резко,  что Сергея
мотнуло к дверце:  Аня,  как всегда,  заметила искомый разрыв в самый последний
момент.   Пропустила  несколько  встречных  машин   -   и   резво   покатила  в
противоположную сторону.
     - Неужели домой? - изумился Сергей. - За купальниками никак?
     - Кто тут Сусанин,  я или ты? Я вс„-таки?.. Ну так сиди и помалкивай. Жди,
куда тебя заведут.
     - Ты  взойд„шь,  мо-оя  заря-а-а-а...  -  затянул он неожиданным басом.  -
Последня-а-а-а-я заря-а-а-а...
     Метров  через  триста  с  правой  стороны показалась широкая просека.  Аня
свернула  с  асфальта  и  направила машину  по  грунтовой,  стихийно накатанной
дороге.  Низкосидящая "Тойота" ползла медленно и  осторожно,  время от  времени
цепляя неровности грунта и заставляя хозяйку досадливо морщиться.  Впереди была
отч„тливо видна даль  залива,  казавшаяся безграничной -  до  самого горизонта.
Оттуда  катились  на  берег  еле  заметные,  медленные,  ленивые  волны.  Ветра
практически не  было,  но  воздух дышал,  и  кое-где  на  блестящей поверхности
пятнами лежала мелкая рябь.
     Море нежилось и вбирало лучи т„плого солнца, неподвижно замершего на небе.
Но что-то,  неощутимым холодком веявшее из-за горизонта -  быть может, та самая
таинственная  бескрайность,   -  напоминало:  перед  тобой  стихия.  Дремлющая,
ленивая,  ласковая...  стихия.  Сер„жа,  щурясь из-под козырька,  глядел вдаль,
туда,  где  на  тающей линии между морем и  небом парил,  невесомо балансировал
силуэт корабля.  Море неизменно завораживало его,  хотя в приморских городах он
бывал весьма от  случая к  случаю,  Да  и  то  в  основном у  себя на югах.  Он
попробовал мысленно  примерить к  Финскому  заливу  роскошную полуденную синеву
Ч„рного  моря...  Не-ет,  здешние  места  Создатель рисовал акварелью,  оставив
густые яркие краски и сосредоточившись на полутонах и оттенках.  Может,  оттого
это  море,   перламутрово-голубое  под  безветренным  небом,  казалось  намного
спокойнее и  добрее...  "А что,-  размечтался Сер„жа,-  в самом-то деле...  Лет
через двадцать,  когда сапоги на гвоздик повешу...  По этому бы пляжу, да Между
сосенками, да л„гким галопчиком..."
     Просека кончилась,  и колея растворилась в песке.  "Тойота", машина сугубо
"асфальтовая", для форсирования подобных препятствий предназначена не была. Аня
остановила е„ на травянистой полянке и заглушила мотор.
     - Вода как, т„плая? - вылезая наружу, деловито поинтересовался Сергей.
     - Ну...  то  есть,  конечно,  не Крым...-  Аня мучительно решала проблему:
поднимать или  не  поднимать ст„кла в  машине.  Поднимешь,  и  через час внутри
крематорий.  А не поднимешь...  -  У нас тут, - пояснила она, - лет уже десять,
по-моему,  критерий другой. Главное, чтобы чистая... А то, как дамбу построили,
она до Лисьего Носа только и делает, что цвет„т...
     В  конце  концов  Аня  решила  не  рисковать  целостью  при„мника и  иного
автомобильного оборудования и  оставила  приоткрытым только  стеклянный  люк  в
потолке. Сергей сразу скинул футболку, оставшись голым по пояс:
     - Благолепие-то  какое...  Нет,  нельзя вс„-таки  людям  в  большом городе
жить...
     И дышалось здесь тоже совершенно не так,  как на берегу Ч„рного моря с его
мощным,  редко утихающим бризом.  Сер„жа принюхался и даже закрыл глаза: запахи
водорослей,  сухих  камышей и  разогретой смолы  мигом пробудили в  душе  нечто
мальчишеское,  нечто такое,  что у  людей,  читавших в детстве Майн Рида и Жюля
Верна,  никогда накрепко не засыпает. Моря, парусные корабли, дальние неведомые
страны...
     - Налево мотель,  -  вернул его к реальности голос подруги.  -  Там всегда
много народа. А направо... ага!
     Направо  от  просеки  вела  узкая  тропинка,  терявшаяся в  могучих,  выше
человеческого роста,  зарослях тростника.  Анна вытащила из  багажника "Тойоты"
перевязанный вер„вкой пакет  и  побежала догонять Сергея,  уже  скрывавшегося в
"неизведанной сельве".
     Метров через триста Сергей был  вынужден согласиться,  что  насч„т "будни"
Аня  оказалась-таки  права:   народу  действительно  не  было  ни  души.   Зато
обнаружился очень  симпатичный песчаный мысок,  закрытый по  бокам разросшимися
кустами и  высокой травой.  Уедин„нный,  не  загаженный,  с  красивым и  чистым
выходом к заливу.  Анна решительно сбросила босоножки и, с непривычки осторожно
ступая босиком по песку и мелким камешкам, отправилась исследовать воду.
     - Т„плая! - обрадованно доложила она секунду спустя.
     - Я раз на кладбище памятник видел утонувшему мужику, - невинно сообщил ей
Сергей. - Спереди смотришь - как бы наклоняется морская волна, а из не„, из-под
гребня,  его плечи и голова. Вс„ так здорово-здорово сделано и красками разными
раскрашено...  Волна -  голубая,  сам мужик -  золотом... Смотрел, смотрел я на
него спереди... а потом взял да с тылу заш„л...
     Он с трудом сдерживал рвущийся наружу смех. яя поневоле начала улыбаться:
     - Ну и?..
     Сергей наклонился, выставив тощий зад:
     - А  там...  честное слово,  не вру...  из волны вот то торчит...  И  тоже
золотом...
     У  не„ от хохота выпал из рук пакет с  "жившим" на всякий случай в  машине
старым одеялом. Аня подобрала его и расстелила на песке:
     - Ну что? Стриптизом блесн„м?..
     Сергея уговаривать не потребовалось.  Тут же начал стягивать джинсы,  едва
дав  себе  труд  отвернуться.  Аню  же  внезапно сковала мысль о  том,  что  на
облюбованный ими  пляжик теоретически мог  заглянуть кто-нибудь посторонний.  И
притом  -  знаем,  знаем,  какие  случаи происходят!  -  совсем не  обязательно
случайный прохожий,  который при виде обнаж„нного тела смутится ещ„ больше не„.
Она быстренько выпуталась из джинсов и уселась на одеяло,  оставаясь в трусиках
и футболке.
     Сергей голяком вытянулся рядом с  ней и стал смотреть так,  что Аня сперва
залилась краской, а потом резкими, решительными движениями довершила избавление
от одежды.
     - Ты что,  никогда голых женщин не видел?.. Е„ слегка сердил и его взгляд,
полный неподдельного восхищения, и собственная стыдливость. Она перевернулась и
быстро улеглась на живот.
     - Ну... - задумался Сергей. - Может, пару десятков...
     Она яростно фыркнула.
     Сер„жа улыбнулся и медленно, осторожно приподнялся на руках. Склонился над
Аней и  очень нежно,  чуть касаясь,  стал целовать е„ незагорелую спину,  узкие
плечи,  шею в  завитках т„мных волос...  Он  почувствовал,  как рассеивается е„
напускной гнев, как ей становится смешно и щекотно. Вот она д„рнула плечиком:
     - Отстань,  я  же  вся потная...  Только с  лошади слезла...-  но не стала
уворачиваться  от  ласки,  а,  наоборот,  сама  обняла  Сергея,  и  они  вместе
перекатились с одеяла в песок.
     - Лю-би-мый...
     Каждому слогу соответствовал поцелуй.
     И вс„ же события,  ожидавшиеся буквально через два часа,  на долгую лирику
не настраивали.  Аня ужом выскользнула из рук Сергея и  со всех ног бросилась в
воду.  И бежала по т„плому мелководью, пока вода не дошла до колен. Сергей тоже
вскочил и помчался ловить.
     Они опрокидывали друг друга в  ленивые волны и хохотали,  поднимая фонтаны
брызг.  Затем  взялись за  руки  и  медленно пошли к  горизонту,  осязая босыми
ступнями то камни и скользкую тину, то плотные полоски песка. Несколько раз они
погружались в  воду по  грудь и  пытались плыть,  но  тут  же  начиналась новая
отмель.   Через  полчаса  такого  "хождения  аки  посуху"  Аня,   притомившись,
подобралась к  Сер„же,  обняла его,  стоящего по  горло в  воде,  и  они  вновь
целовались -  долго-долго  и  нежно.  Волны  приходили из-за  горизонта,  мягко
подхватывали обоих,  отрывая  от  песка  Сер„жины ноги,  и  убегали к  дал„кому
берегу.  Туда,  где отливали позолоченной медью старые сосны и можно было разом
видеть пляжик на мысу - и просеку с маленькой красной "Тойотой".
     Куда-то убрались и  растаяли все нынешние и  будущие тревоги.  Один из тех
дней,  когда вроде бы  ничего яркого и  особенного не  происходит,  но  которые
вспоминаешь потом до смертного часа.  День, когда вс„ было хорошо. Когда только
синее небо да солнце над головой...
     Потом они снова лежали на одеяле, обсыхая и разговаривая ни о ч„м.
     Загар у  обоих действительно был хоть куда.  Сер„же ещ„ удавалось иной раз
посидеть  на  ипподроме без  футболки  -  мышцы  на  груди  и  спине  по-южному
золотились,  и  лишь  ноги,  постоянно  упрятанные  в  бриджи  и  сапоги,  были
ослепительно  белыми.   Аня  же  почти  вся  была,  как  выражаются  в  Одессе,
"брынзовой".  Л„гкий загар  покрывал только руки,  лицо  и  ноги  до  икр,  ибо
мини-юбок Аня не признавала.
     - Сколько времени? - лениво поинтересовалась она.
     Сергей посмотрел на часы -  японские,  непромокаемые, которые он не снимал
даже в воде:
     - Скоро два. Без четве