т,  малыш,-  покачал головой отец.-  У  него  свой дом  есть.  Как  ты
думаешь, вот мы его забер„м, а там волноваться будут, искать его...
     - И потом,  - рассудительно добавила мама, - где же он у нас жить будет? В
квартире на восьмом этаже? Да он и в лифт не поместится...
     Мальчик пребывал в том возрасте,  когда по-прежнему жгуче хочется верить в
сказки, но постепенно приходит и понимание несбыточности чудес.
     - Я  тебе книжку про  лошадок куплю,  -  сказала мама.  -  Будешь картинки
смотреть.
     Малыш вздохнул глубоко и грустно, но с пониманием. А потом долго смотрел в
заднее стекло на коня,  оставшегося стоять посреди дороги.  Смотрел и махал ему
на прощание....
     Машина тронулась,  стрельнув рыхлым песком из-под одних кол„с.  Исчезла за
поворотом...
     Конь не  побежал за  ней.  Лишь стоял и  смотрел,  пока она не скрылась из
глаз.
     А  потом стих  вдалеке рокот мотора,  и  он  опять остался один...  Совсем
один...

     "Ну куда он мог запропаститься?.."
     Большой спортивный дворец  -  далеко  не  дикие  джунгли и  не  бандитская
вотчина,  но Аня встревожилась не на шутку.  Она слишком хорошо знала Сергея. И
нутром чувствовала, что его внезапное исчезновение ничего хорошего не сулило.
     Денники, видимые сквозь стеклянную стену, навели е„ на определ„нные мысли,
и девушка собралась уже устремиться докуда пропустят... когда Сергей наконец-то
появился в глубине коридора,  уводившего,  кстати,  именно в ту сторону.  У Ани
отлегло от сердца,  хотя вид Сергея подтверждал все е„ опасения.  Взъерошенный,
расстроенный, взмокший... Ясно, что не в ресторан за мороженым возвращался.
     Она крепко взяла его за руку:
     - А  я  уж  решила,  что  тебя  по  голове стукнули и  там  же  в  деннике
закопали.... Сергей криво усмехнулся:
     - Почти...
     - Сейчас прыгать начнут, - заспешила Аня. - Пошли!
     Они с  трудом протиснулись мимо всадника на большущей гнедой лошади,  мимо
людей,  толпившихся в узком проходе перед выходом на боевое поле, - и поднялись
по лестнице на трибуну.
     Над  главной спортивной ареной висел  гул  множества голосов:  истомл„нные
ожиданием болельщики волновались не меньше участников. Тихая музыка ненавязчиво
струилась со  всех сторон одновременно.  Главную арену заливал мягкий свет.  Он
ш„л из-под самого купола и оставлял трибуны в л„гкой тени.  На самом поле можно
было различить каждую песчинку,  каждую частицу опилок,  и при вс„м том свет не
мешал, не резал глаза.
     - Ух ты!  - позавидовала Аня. - Вот это препятствия! - И размечталась: - Я
у  себя  тоже  такие построю,  чтобы иностранцы с  катушек валились.  У  меня и
художники знакомые есть...
     - Это  не  они  тебе  по  квартирному дизайну  советы  дают?..  -  невинно
поинтересовался Сергей и тут же получил локтем под р„бра.  Настроение понемногу
начало возвращаться.
     Препятствия  действительно  были  произведениями  искусства.  Им  хотелось
аплодировать, как в театре иной раз аплодируют мастерски сработанной декорации.
В самом начале маршрута красовалась огромная подкова,  поставленная "на попа" и
отливавшая  матовым  серебром:   стилизованная  эмблема  соревнований.   Другое
препятствие стерегли два крылатых грифона, ни дать ни взять удравшие для такого
случая со знаменитого мостика.  Третье щетинилось позолоченными копьями реш„тки
Летнего сада...
     На  трибуны тоже стоило посмотреть.  Поделенные на  разноцветные сектора -
"каждый охотник желает  знать..."  -  они  приглуш„нной радугой обнимали арену,
подч„ркивая атмосферу красочного, вес„лого праздника.
     Пять минут подышать этим воздухом, и пойм„шь, что будет вс„ хорошо, что на
самом-то  деле на  свете не так уж и  много мерзавцев,  да и  есть ли им вообще
место здесь, в этом царстве благородного азарта, мужества и красоты?..
     - Так ты куда подевался?  - оглядевшись и успокoившись, Аня решила учинить
Сергею подробный допрос.  -  Сказал подожд„шь, а самого след простыл. Я уж чуть
было к омоновцам и в оргкомитет не рванула, думаю, хоть по радио объявить...
     - Ты знаешь,  Анютка...  ч„рт меня д„рнул...  -  нехотя начал Сергей. - Я,
кажется, по-крупному влип...
     - Вот и оставляй вас, мужиков, без присмотра... Так что вс„ же случилось?
     Ответить Сергей не успел. Грозовыми басами раскатились аккорды музыкальной
заставки, и раздалось долгожданное:
     - Начинаем  наши  традиционные соревнования по  преодолению препятствий на
призы "Серебряной подковы". Сегодня в программе...
     Голос комментатора тоже звучал более чем торжественно.
     У   Сергея,   только-только  воспрянувшего  было  духом,   от   всей  этой
торжественности снова  оборвалось сердце.  А  может,  просто накатил "отходняк"
после  пережитого напряжения.  Сер„жа ссутулился на  ярком пластиковом сиденье,
уставившись в пол...
     - Может,  вс„  же  расскажешь?  -  Аня заметила его состояние и  прижалась
губами к самому уху,  силясь пробиться сквозь огромный комментаторский голос. -
Куда влип-то?
     - Да  на шведа ч„ртова напоролся.  -  Сергей пытался говорить ш„потом,  но
приходилось почти кричать.  -  Смотрю, на конюшне нет никого... Сдуру и полез к
Заказу в денник - зубы смотреть. А там этот...
     Информация из мощных динамиков между тем лилась непрерывным потоком:
     - Призовой фонд сегодняшнего состязания -  три  тысячи долларов.  В  манеж
приглашается первый участник соревнований...
     - Ну  и  дурак,  -  в  сердцах обругала Аня Сергея,  и  тот только кивнул:
критика была заслуженная.  -  Говорили,  говорили об осторожности,  а сам,  как
танк, напролом!.. Ну и что теперь?..
     Тем  временем на  поле  под  приветственные аплодисменты выехал тот  самый
всадник  на  гнедой  лошади.  Не  спеша  разобрал повод,  тщательно оглядел все
препятствия,  в  последний раз  мысленно "прокатывая" маршрут...  и  решительно
поднял гнедого в галоп.
     Первому всегда труднее других.
     - А что теперь...  Приедет этот,  как его, Панаморев, вот и посоветуемся с
ним... Ладно, давай смотреть...
     - На старт приглашается Ханц-Петер Конле,  команда Германии,  -  с прежней
торжественностью провозгласил комментатор.  -  Спортсмен  выступает  на  лошади
ганноверскои породы восемьдесят шестого года рождения по кличке "Домшлатц"...
     Другой голос тут же продублировал сообщение по-английски.
     Ханц-Петер  Конле  остановил  лошадь.  Снял  каску,  поклонился  судьям  и
зрителям...
     Прозвучал сигнал колокола - можно стартовать!
     Всадник  вернул   жокейку  на   голову.   Тщательно  поправил  ремешок  на
подбородке.  Разобрал повод... В самый последний раз окинул взглядом вс„ поле и
поднял Домшлатца в  галоп.  Сделал пару  темпов спокойно,  потом  двинул лошадь
впер„д.  Ещ„  несколько темпов...  Стоп!  Немец  неожиданно остановил и  осадил
лошадь назад  -  видно,  что-то  не  понравилось в  управлении.  Снова галоп...
Порядок? Порядок! Ханц-Петер бросил взгляд на первое препятствие и направился к
линии старта.
     Резкий удар колокола - старт дан!
     Три темпа,  три мощных скачка -  и гнедой взмыл над первым препятствием...
Чисто!  Чуть  наклонившись впер„д,  собирая  коня  в  повороте перед  следующим
барьером, всадник слегка придержал, а потом, уже в зоне препятствия, вновь чуть
отпустил  повод...  и  Домшлатц  элегантно и  мощно  перелетел на  ту  сторону!
Чисто!..
     Трибуны захлопали.  Перед  стартами комментатор специально просил зрителей
воздерживаться от аплодисментов, пока всадник находится на маршруте, но мыслимо
ли устоять?..
     По  счастью,  Домшлатц никак не отреагировал на одобрительный шум:  полное
сосредоточение,  в котором он пребывал, не позволяло отвлекаться на посторонние
звуки.  Человек  и  лошадь  одинаково тщательно готовились преодолевать тройную
систему, оформленную в виде тр„х знаменитых петербургских мостов. Им предстояли
три  очень трудных и  совершенно разных прыжка,  но  они справились,  словно на
одном дькании пролетев над всеми мостами...
     Зал снова зааплодировал.  Напор и  темперамент этой пары явно импонировали
зрителям.
     Но до конца маршрута было ещ„ далеко. Снова поворот, а за ним параллельные
брусья. Только приземлишься - и тут же опять поворот и сразу "чухонец"...
     Безукоризненно одолев  параллельные  брусья,  Конле  на  единственный  миг
зазевался,  не удержал могучего Домшлатца...  и проскочил поворот. В результате
пришлось "темпить" коня  -  галопировать чуть  не  на  месте,  чтобы  подойти к
препятствию под  нужным углом.  Места  для  разгона практически не  оставалось,
казалось, прыжок сделался невозможен...
     Зрители  перестали дышать,  Аня  вцепилась в  руку  Сергея,  е„  ноги  под
сиденьем не стояли на месте, "помогая" Ханцу-Петеру и коню...
     Но  умница  Домшлатц,  выпущенный всадником буквально в  последний момент,
одним скачком набрал нужную скорость и взвился из-под самого препятствия, чтобы
гибко,  как кошка,  пролететь над коронованными головами двух ч„рных "каменных"
сфинксов... Чисто!!!
     Гробовая тишина зала обрушилась лавиной оваций.  Все заговорили и зашумели
разом, обсуждая увиденное.
     До  следующего  препятствия -  двойной  системы  -  оставалось ещ„  метров
двадцать,  и  Конле воспользовался этим,  чтобы отдать лошади повод и  коротко,
по-деловому,  поблагодарить е„,  трижды  хлопнув ладонью по  шее.  Конь  принял
заслуженное поощрение,  мотнув головой и чуть нарастив темп галопа. Спортсмен с
л„гкостью вв„л коня в поворот. Почти не сбавляя темпа, направил его на первое в
системе  препятствие...   И  прыжок  Домшлатца  оказался  чересчур  мощным.  Он
приземлился далеко за  барьером и  сам тотчас понял свою ошибку...  но погасить
собственную инерцию и  толком подготовиться к  следующему прыжку уже не  успел.
Гулкий удар... и на землю полетела сбитая жердь!
     Трибуны охнули в знак сочувствия и разочарования. Сглазили!..
     Сергей досадливо хлопнул себя ладонями по коленям.  Он-то думал, ничто уже
не  в  силах отвлечь его  от  тягостных размышлений о  Заказе и  о  собственной
глупости, но конник есть конник: происходившее на поле незаметно захватило его.
     - Ну!..  А как азартно ехал! - проговорил он, сочувствуя неудаче немецкого
спортсмена.  -  Я  уж  думал,  весь  маршрут чисто пройд„т...  И  конь  классно
напрыган. Видела, как он его на "чухонце" выручил? А?
     Аня только кивнула.  Вс„ было понятно,  в  том числе и  волнение всадника,
приведшее к  досадным ошибкам...  Шутка  ли  -  первым на  таких  соревнованиях
выступать!  И  лошадь действительно превыше всяких похвал.  Вальса бы до такого
класса довести... А что? Чем мы-то хуже?..
     Ханц-Петер Конле между тем финишировал.  Он  не  допустил больше ни единой
помарки и  выехал из  манежа под сочувственные и  благодарные аплодисменты.  Не
горюй, мол, всяко бывает. Подумаешь, сегодня не повезло!
     Его результат объявила женщина-комментаторша:
     - Ханц-Петер Конле закончил маршрут за  одну  минуту тридцать семь секунд,
имея четыре штрафных очка...
     Голос у не„ был поставлен великолепно. Информацию повторили по-английски и
мгновенно высветили на  электронном табло.  И  тут  над  полем  зазвучал  голос
третьего комментатора.  Мелодичный мужской дискант,  который в  последующие дни
зрителям  предстояло крепко  запомнить,  принялся объяснять непосвящ„нным,  что
четыре очка -  это-де совсем даже немного. Подумаешь, одна-единственная ошибка.
Всего-то  одна ж„рдочка и  упала.  Ну  кто,  мол,  не  имеет права на маленькую
оплошность?
     Он  был кругом прав -  но  на соревнованиях такого ранга,  как "Серебряная
подкова",   повал  хотя  бы  одной  жерди  означал  для  спортсмена  не  только
расставание с мечтой о победе, но скорее всего даже и откат за пределы призовых
мест.  Зрители оценили шутку и весело загудели: грех, в самом деле, не пожелать
симпатичному немцу удачи назавтра...
     На  манеж  выехал следующий всадник и  не  спеша поскакал,  готовясь взять
старт. Сергей воспользовался затишьем:
     - Ань,  слушай,  я вот ещ„ что...  Я Вовчику вс„ рассказал. Ну, солдатику,
помнишь, мы вчера вечером с ним?..
     - Что рассказал? - не поняла Аня.
     - Да про Заказа.
     Она всплеснула руками:
     - Нет,  с  тобой  точно не  соскучишься!..  Кому  Цыбуля велел,  чтобы без
дурацких инициатив?..
     - Ань, он же все ночи там, - не сдавался Сергей. - Ему к деннику подойти и
коню в зубы глянуть -  пл„вое дело. И вообще, пусть за обстановкой понаблюдает.
Может, заметит что интересное...
     - Ты  со  своими затеями пока  что  добился,  что  тебя самого "заметили",
Пинкертона  несчастного!..  Тебе  ведь  сказали,  что  сюда  следователь  едет?
Сказали?..  Ты вот представь,  что вместо тебя на ипподроме "чайник" в седло...
Который скачки только по телевизору...  Да что с  тобой вообще разговаривать!!!
Хочешь вроде Заказа своего выручить,  а  получишь...  шкуру с  копытами.  И сам
виноват будешь!..  -  Сергей молчал так пришибленно,  что Аня смягчилась: - Что
касается понаблюдать...  Ну, тут, может, у тебя ума вс„ же хватило... Парень-то
над„жный хоть? А то знаю я таких Вовчиков...
     - Свой  в  сосиску,  -  буркнул Сергей.  -  Я  за  Вовчика голову...  Наш,
скаковой! 
     Аня устало махнула рукой:
     - Скаковой -  это,  конечно,  в  таком деле лучшая рекомендация...  Ладно,
давай вс„-таки соревнования посмотрим немножко...
     Девятой или  десятой на  поле выехала московская спортсменка.  Удивительно
женственную,  изящную всадницу в  красном,  отлично сидящем рединготе встретили
шквалом  аплодисментов,  и  даже  торжественный голос  комментатора прозвучал с
особенной теплотой.  Молодую женщину и  белоногого красавца Рейсфедра в  Питере
любили и знали.
     - Смотри, Сер„га, прямо мой Вальс! - приосанилась Аня.
     - Похож,  - согласился Сергей, любуясь, как переливается на свету огненная
шкура коня. - Только этот помассивнее. Мышц побольше...
     - Ничего! - заверила Аня. - И мы скоро поднакачаем!
     Спортсменка,    приветствовав   публику,   стартовала.   Рыжий   Рейсфедр,
направляемый уверенной и  тв„рдой  рукой,  золотой  птицей  пролетел над  всеми
препятствиями и прин„с всадницу к финишу без единого штрафного очка.
     Трибуны неистовствовали.  Дай волю,  на  руках пронесли бы Наташу по кругу
поч„та. Вместе с Рейсфедром...
     Довольная спортсменка щедро охлопала коня по  крутой лоснящейся шее и  под
гром рукоплесканий выехала из манежа.
     Объявив результат,  комментаторша впервые утратила бесстрастный тон и,  не
скрывая личной симпатии, провозгласила москвичку лидером соревнований.
     - Молодчина! Знай наших! - хлопала в ладоши Аня. - А посадка какая?.. Куда
вам, мужикам!.. Вот погоди, мне бы Вальса чуть-чуть ещ„ подучить...
     Приятный дискант  уже  заливался соловьем,  рассказывая о  создании лучшей
отечественной спортивной породы -  буденновской, подарившей Наташе и всему миру
Рейсфедра. Комментатор оснащал свой рассказ такими удивительными подробностями,
о  которых никогда,  наверное,  не  слыхал и  сам  маршал Сем„н Михайлович,  е„
основатель,  а  если бы услыхал...  В огороде бузина,  а в Киеве дядька!  Между
прочим  выяснилось,  что  "буцефал" -  это  порода  любимой  лошади  Александра
Македонского.  А  вовсе не  кличка.  И  был  сей  конь ослепительно белым а  не
вороным,  как  утверждают некоторые невежды.  "Белой"  масти  в  коневодстве не
призна„тся.  Таких лошадей называют "светло-серыми", подч„ркивая тем самым, что
белая шерсть -  на самом деле седина, вытеснившая волос первоначального окраса.
Комментатор,  таким  образом,  с  точки зрения конников,  выражается совершенно
безграмотно.
     Жаль  только,  буцефалы давным-давно  вымерли и  сейчас таких  лошадей уже
нет...  Начал было  философствовать на  тему  дон-кихотовского Росинанта,  тоже
белого и к тому же вроде установившего рекорд лошадиного долголетия...
     Народ,  пришедший в "Юбилейный", как говорится, не с улицы, сперва отвечал
возмущ„нными выкриками.  Потом  начал  откровенно прикалываться и  ждать  новых
словесных шедевров.  Рассказ,  впрочем,  на  самом интересном месте был прерван
следующим всадником, выехавшим на поле.
     - Сер„га... смотри!
     Всадник был крупного телосложения,  в ч„рном рединготе и ч„рной жокейке, в
высоких,  начищенных до  ослепительного блеска ч„рных сапогах,  на фоне которых
так  и  сияли белые бриджи.  И  лошадь была ему  под стать -  огромнейшая рыжая
кобыла,  легко и энергично ступавшая по манежу. В уголке белоснежного вальтрапа
красовался на голубом поле ж„лтый крест шведского флага.
     - Это же... - ахнула Аня.
     - Здорово  смотрится!   -  оценил  Сергей  мощь  потомка  викингов  и  его
четвероногой партн„рши. - И кобыла правильная...
     Швед   корректными   поклонами   приветствовал  публику.   Чуть   заметная
скованность выдавала,  как сильно он  волновался.  Это не  укрылось от  Ани,  и
девушка проворчала:
     - На воре шапка горит!..
     Как ни ругала она "несчастного Пинкертона",  а  обидчиков Заказа -  и,  не
приведи Бог, Сергея - живь„м готова была проглотить.
     - ...На  старт приглашается Бенгт Йоханссон на  лошади по  кличке "Слипонз
Фари" датской теплокровной породы. Команда Швеции...
     Сер„жка замер, глядя во все глаза. Под ложечкой гадко щемило.
     Швед  медленно,  шагом выехал в  центр манежа.  Снял  жокейку,  поклонился
судьям...
     Открытое,   простое   лицо.   Короткие   светло-русые   волосы.   Горящие,
пронзительные глаза. И волевые, отточенные движения.
     Сергей тщетно внушал себе,  что перед ним соб-ственной персоной похититель
Заказа.  Как минимум, соучастник. Его следовало ненавидеть, но Сергей ни-чего с
собой поделать не мог. Швед ему нравился.
     Некое чувство, глубинное, неошибающееся и не-понятное, властно утверждало:
этот парень подлецом быть не мог.  Не мог -  и вс„! Вот он подбирает повод, вот
начинает непринужд„нным галопом  кружить  по  манежу,  разговаривая со  Слипонз
Фари,  настраивая любимицу на успешное выступление...  И этот чело-век - вор?!!
Что-либо  сформулировать рационально Сергей,  впрочем,  и  не  пытался.  Просто
смотрел и  смотрел,  всем  существом впитывая каждое  движение шведа...  и  вс„
настойчивее ощущая в н„м нечто пря-мое,  решительное...  честное. Предположить,
чтобы он  мог  совершить зло?  Пойти на  преступление,  ук-расть?..  Да  ещ„...
Кузю?.. Нет. Не мог!!!
     Сергей даже за„рзал на стуле:
     - Хватит тянуть, прыгай давай...
     И тут же ударил колокол -- можно стартовать.
     Развернув лошадь,  Бенгт  подч„ркнуто хладнокров-но  водрузил  жокейку  на
голову,  разобрал  повод  -  и  уверенным коротким галопом  двинулся к  первому
препятствию...
     Старт!
     Швед  точно  подв„л кобылу к  барьеру,  Слипонз Фари  вычертила в  воздухе
красивую,  правильную тра-екторию,  мягко приземлилась...  И,  уже  встав после
препятствия на все четыре ноги, вдруг шаловливо отбила в воздухе задом!
     Трибуны заинтересованно загудели.
     Йоханссон слегка  тронул свою  питомицу шпорой,  и  она,  оставив игрушки,
по-деловому двинулась даль-ше-к следующему барьеру.
     - Смотри,  какие мы темпераментные, - отозва-лась на выходку лошади Аня. -
Я-то думала, у них У обоих характеры нордические... выдержанные...
     - Выезжена хорошо. А так, похоже, у не„ ещ„ то шило в заднице...
     Швед ехал расч„тливо и  очень технично.  Не спешил,  с ювелирной точностью
обрабатывал препятствие за  препятствием и  знать не  знал,  что  одна отдельно
взятая девушка в зале видит в н„м только преступника.  Который должен сидеть не
на лошади, а в тюрьме.
     - Серый,- спросила она,- а этот... Панаморев когда должен приехать?
     - Подожди... Не отвлекай... Аня изумилась до глубины души:
     - Ты что?.. За него болеешь?
     Сергей не ответил.
     До финиша Бенгту осталась сущая ерунда.  Ехал швед здорово, да и все самые
сложные  препятствия остались уже  за  спиной.  Слипонз Фари  спокойным галопом
несла его  к  предпосл