Кстати,  о свидетелях,  - усмехнулся Панама. - У "Мерина", пардон, номер
какой?
     И назвал номер. Старшина покосился в бумаги...
     - А хотите,  -  продолжал Антон, - я вам фамилии этих свидетелей назову? А
также кликухи?
     В   комнате  повисло  молчание.   Даже  Аня  сделала  усилие  и  перестала
всхлипывать,  только слышно было,  как  тяжело и  хрипловато дышал за  реш„ткой
Сергей.  Было похоже, парень временами сдерживал стон. Панаме вновь показалось,
будто он куда-то безнад„жно опаздывает, будто из рук уплывает нечто неудержимое
и  неосязаемое,  как само время...  Делать нечего -  он  не  мог приказать этим
людям,  мог только уговорить.  Он подхватил за спинку свободный стул, уселся на
него верхом и начал рассказывать.
     Говорил он долго.  Объяснил про Сергея.  Кто он, что он и откуда: "Вы хоть
представляете,  что такое мастер-жокей международного класса?  Их на всю страну
единицы..."  Рассказал о том,  как в дал„ком отсюда Сайске ("Это где вообще?" -
спросил старшина) украли с ипподрома призового жеребца и увезли в Питер. О том,
как  благодаря уникальной случайности увидел Заказа приехавший туда же  Сергей:
"А  у  этого коня кровь...  Таких генов в  России больше ни  у  кого...  Его за
границу - это покруче, чем когда немцы "Янтарную комнату" уволокли..."
     О  том,  что любой здравомыслящий,  не забывший слова "патриотизм" человек
Сергея пойм„т и что не карать парня надо, а чуть ли не к медали представить. Он
ведь  не  шведа  ограбить  решил,  а  ценность государственную пытался  спасти.
Которую при пособничестве тех самых "свидетелей"...
     Пока он  говорил,  все  в  дежурной части молчали.  Лишь старшина хмыкал в
седеющие усы  и  скептически поч„сывал шею.  Он  столько раз видел,  как ч„рное
выдавалось за белое, что не верил уже ничему. Правда, то, что заезжий важняк не
грозил и  не  размахивал ксивами,  а  убеждал,  помимо воли  располагало в  его
пользу.  Тем не  менее,  когда Панама закончил,  старшина прокашлялся и  первым
подал голос:
     - Но ведь правонарушение было?
     - А я разве говорю - не было? - удивился Антон. - Я вас только прошу с его
точки  зрения на  вс„  посмотреть.  Вот  вы,  товарищ старшина,  ему  в  батьки
годитесь.  Представьте: вы спортсмен, темперамент у вас... как у жгучего перца.
И  тут родного коня...  Вы в  двадцать лет на рожон не полезли бы?..  Слушайте,
мужики,  давайте по-людски  разбер„мся!..  Ему,-  Антон  указал на  сидящего за
реш„ткой Сер„жу,  -  от тех же двоих вчера так досталось...  Я лично свидетелем
был...
     Милиционеры невольно оглянулись на арестанта. Сер„жа сидел белее мела. Так
белеть с  одного удара -  пусть даже тренированным кулаком и  даже по  печени -
крепкому малому вроде не полагается.
     - Похоже, ещ„ и сегодня добавили. - Антон вопросительно глянул на девушку.
- Так, Аня?.. 
     Она закивала и опять всхлипнула:
     - Вы бы видели,  как этот его в  р„бра двинул...  С тех пор разогнуться не
может... Ему к врачу надо бы...
     - Не надо мне никуда, - первый раз за вс„ время открыл рот Сергей.- Они...
коневоз...
     В  дежурную часть ни  слова не  говоря вош„л Фаульгабер.  В  комнате сразу
сделалось тесно.
     - А  это ещ„ кто?  -  неприветливо спросил старшина.  Дело вс„-таки начало
пахнуть неприкрытым вторжением, и это ему не нравилось.
     - Конь в пальто,  -  в тон ему ответил Фаульгабер и вытащил удостоверение.
На н„м красовалась короткая и серь„зная - серь„знее не бывает - аббревиатура. -
Мужики,  кончайте базар!  Самим-то не тошно?  Нашли, понимаешь, бандитов... Вам
человеческим языком объяснили? Объяснили. И хватит кота за яйца тянуть! Малого,
может, действительно доктору бы показать... Что, сами не видите?
     По ту сторону стекла металась взволнованная Любаша.
     - Так протокол ведь... - начал было младший лейтенант.
     - А ты,  парень, не знаешь, куда с ним сходить? Давай покажу, - Фаульгабер
всем  корпусом повернулся к  юному  офицеру и  навис,  точно  глыба,  маленькие
голубые глаза опасно блеснули. - Дай-ка мне его... вмиг оформлю...
     Старшина не выдержал и улыбнулся.
     - Слышь,  лейтенант,  -  сказал он, - а у нас, я смотрю, что, всех бумаг -
один протокол?  Для возбуждения уголовного дела маловато будет. Заявления-то от
потерпевшего нет? Уехал подобру-поздорову? Да и свидетели... хитрые больно... В
общем, вот что! Как вас, Антон...
     - Григорьевич.
     - Антон Григорьевич,  давай так:  мы  их  на  ночку задержим,  ну,  а  там
административное нарисуем и делу конец. Лады?
     - Какую ночку?  -  Сем„н живо перес„к комнату и навис уже над старшиной. -
Какое административное?.. Ты ч„, брат?.. С ребятишками воевать взялся?..
     Он не мигая смотрел милиционеру прямо в  глаза,  и у того вдруг неудержимо
зачесался слева  под  кителем шрам,  полученный пятнадцать лет  назад в  весьма
дал„ких отсюда горах, вспомнился холод ночных камней и кореш Ваня, тогда ещ„ не
майор, и стало полностью ясно, какой это несусветный идиотизм - мордовать парня
и девушку,  пытавшихся, пусть неуклюже и неумело, но воевать за то же самое, за
что и они с Ваней когда-то...
     - Не  надо  нас  на  ночку...  -  дрожащими  губами  выговорила Аня.  И...
неконтролируемо разревелась.
     - Ну вот.  Девочку обидел.  - Фаульгабер пригвоздил старшину презрительным
взглядом ("Был когда-то  человек,  а  теперь...  бумажной душонкой стал...")  и
отвернулся.  -  Терпеть ненавижу.  Кончайте мороку,  мужики.  А? - Никто ему не
ответил, и он зарычал, оправдывая фамилию: - Alle SheiBe ohn Urin!..[58]
     В дежурную часть заглянул сыскарь из уголовного розыска.
     - Это опять вы?  -  кивнул он Панаме.  -  А я слышу -  страсти кипят, дай,
думаю, загляну!.. Ну чего? Разобрались с нашим кон„м?
     - С каким ещ„ нашим? - удивл„нно посмотрел на Панаму лейтенант.
     - Да  конь у  нас на днях объявился,  -  пояснил сыщик.  -  В  хозяйстве у
Николая Николаевича. Директора бывшего совхоза в отделении знали.
     - А-а, конь! Это приблудился который? - Старшина оказался в курсе дела.
     Лейтенант заинтересовался.  Подош„л  к  сейфу,  порылся  внутри...  Достал
папочку, раскрыл и стал внимательно читать.
     И тут Антона посетило наитие:
     - Сер„жка! А ну, скажи приметы коня? Арестант медленно поднял глаза.
     - Какие приметы?  Нет у него примет...-  Сер„жа, для которого голоса по ту
сторону реш„тки вс„  более  сливались в  сплошной гул,  ничтоже сумняшеся начал
говорить про  Заказа.  -  Чисто гнедой,  без единого белого пятнышка.  Рост сто
шестьдесят семь сантиметров... Вс„, какие вам ещ„... Нет больше...
     Младший  лейтенант,  державший  в  руках  тощую  папочку  с  заявлением  о
найденной лошади, искренне удивился:
     - Значит, вы эту лошадь видели? Где?
     - Где,  где...-  Вопрос показался Сергею до  предела дурацким,  и  остатки
боевого духа вспыхнули порохом: - В Караганде!.. В Сайске, естественно...
     Глаза изумл„нного милиционера совсем округлились:
     - А как же она к нам-то сюда?.. Панама перехватил инициативу:
     - Так в лесу конь заблудился.  Помнишь,  как в песне: "он ш„л на Одессу, а
вышел к  Херсону"...  За этим вот гнедым пацан на своей "Тойоте" и  гнался.  И,
выходит, догнал...
     Сергей  зло  посмотрел  на  него,  собираясь решительно возражать.  Открыл
рот...  но тут взгляд у  него остановился,  он начал клониться впер„д и в конце
концов завалился с табуретки на пол...
     - Сер„жка!.. - Аня мгновенно слетела со стула и кинулась трясти реш„тку. -
Сер„жка!!!
     До ближайшей больницы,  расположенной в пос„лке Победное,  было километров
тридцать.  Панама сидел впереди -  рядом с  Сем„ном.  На  заднем сиденье мрачно
нахохлился Сергей. Из отделения милиции он вышел сам и по-прежнему полагал, что
ни к какому врачу ему ехать не следует.  Любаша притулилась в уголке,  стараясь
держаться от него как можно дальше.  Он так и  не позволил ей осмотреть больной
бок,  обозвал ветеринаром[59] и  заявил,  что не собирается "потом" доказывать,
что  не  верблюд -  когда она его по  забывчивости кастрирует.  Любаша,  против
обыкновения,  не обижалась.  Она понимала Сергей винил себя в  том,  что Заказа
вс„-таки упустили,  и на вс„м серь„зе готов был сунуть голову в петлю. Пусть уж
лучше покричит, поругается... Может, станет полегче...
     Он вообще порывался отбыть с Аней на "Тойоте",  не Антон Григорьевич,  что
называется, употребил власть:
     - Поедешь со мной.  И для начала -  к врачу! Сергей взъерепенился было, но
тут его снова согнуло,  и Фаульгабер без дальнейших разговоров просто подхватил
жокея и бережно,  как кот„нка,  перен„с на широкое заднее сиденье,  а Любаша по
секрету от пациента сообщила Антону:
     - Ой,  не нравится он мне... Бледный такой, и пульс, по-моему, скверный...
Я,  конечно,  не человеческий врач,  но...  либо сердечный приступ,  либо очень
сильный шок...  Возможно,  болевой... Или даже внутреннее... - Но, не докончив,
сама себя перебила: - Да нет, вряд ли... с чего бы...
     ...Впереди показалась издалека заметная стрелка направо: "ПОБЕДНОЕ 18 км".
И знак, указывающий на близость больницы.
     - Ну вот, потерпите ещ„ пятнадцать минут! - подал голос Сем„н.
     - Где там конкретно больница-то, знаешь? - забеспокоился Панаморев.
     - А то...
     Машина свернула и,  описав петлю,  взлетела на  эстакаду,  выстроенную над
трассой.   "Тойота",   за  рул„м  которой  сидела  Анна,  метнулась  следом  за
"Жигул„м"...
     Стоило  свернуть  с  "европейского"  автобана,   как  дорога  сразу  стала
значительно хуже.  Кол„са  забарабанили по  неровностям стопроцентно расейского
покрытия, и Фаульгабер вынужден был притормозить.
     Сергей, не выдержав, застонал сквозь зубы. Потом спросил:
     - Куда едем?..
     Сознание у него "плавало".
     - В  больницу,  Сер„женька,  -  тихо  ответила Люба.  -  Потерпи,  минутка
осталась. Сергей облизнул искусанные губы:
     - Не надо в больницу... Сказал же, само пройд„т...
     Фаульгабер сосредоточенно объезжал рытвины. Антон оглянулся на Любашу. Она
чуть заметно покачала головой и продолжала:
     - Надо,  Сер„жа. Там посмотрят. Рентген сделают... Быстренько отпустят - и
поедем домой...
     - А с Заказом что?
     Вопрос  повис  в  воздухе.  Панама молча  посмотрел на  часы.  Шестнадцать
тридцать  пять.   Очень  может  быть,   в  кабинете  на  Исаакиевской  деловито
стрекочущий  факс   как   раз   выдавал  окончательный  отч„т  из   лаборатории
иммуногенетики,  но,  не  заговори об  этом Сергей,  Антон вспомнил бы вряд ли.
Господи,  и  он-то  считал себя хладнокровным профессионалом,  которого никакие
эмоции не отвлекут от поставленной цели!..
     Панама трезво подумал о  том,  что,  коли  шведские денники в  "Юбилейном"
стояли пустые,  а коневоз катился порожним, границу перекрывать почти наверняка
было  поздно.  Похитители Заказа явно подстраховались и  увезли коня раньше.  С
кем?
     Аня  говорила ему,  что финны сегодня отпрыгали и  выбыли из  соревнований
раньше других...
     Антон  хорошо  знал  это  чувство догадки,  которая скорее всего  окажется
правильной. Он торопливо схватил мобильный телефон и набрал номер прокуратуры.
     - Для вас пока ничего нет,  -  ответил дежурный.  - Хорошо, как что будет,
сразу перезвоню...
     Дорога снова стала ровнее,  и  Фаульгабер прибавил скорость.  Из  сплошной
завесы дождя выскакивали встречные автомобили.  Глянцево вспыхивали в лучах фар
- и пропадали в серой пелене за кормой.
     Панама покосился на Сергея, перехватил его напряж„нный взгляд и решительно
набрал номер Плещеева:
     - Сергей Петрович?  Да,  я...  Нет,  потом вс„ расскажу... Можно ли срочно
выйти на  пограничников?  Чтобы очень внимательно отсматривали все  коневозы...
Да, на тот самый предмет... Особенно один. финский... Могут сопровождать шведы:
Нильхеден, Иоханссон, Даль... нет, номеров, к сожалению, записал...
     - Не  клади  трубку,  -  ответил Плещеев.  Антон  замолчал и  стал  ждать,
чувствуя,  как ю  лотится сердце:  "Опоздал...  опоздал..."  Какого хрена он не
позвонил куда надо прямо из  денника,  где  Любаша осматривала гнедого?!.  Чего
побоялся, чего ждал?.. Господи...
     Он  снова покосился на  Сергея и  с  некоторым облегчением увидел,  что по
крайней мере хоть тот  вроде стал оживать.  Руку от  бока парень по-прежнему не
отрывал,  но  чуть-чуть  выпрямился.  Даже  сумел  потихонечку  развернуться  и
помахать Ане рукой сквозь заднее стекло...
     "Тойота"  немедленно ответила ему  дальним  светом.  Сергей  улыбнулся,  и
Антону показалось, что его глаза начали проясняться.
     - Ничего, ребята, - выговорил жокей, - похуже бывало...
     - Антон?  -  раздался возле уха Панамы голос Плещеева.  - Знаешь, вынужден
тебя  огорчить.  В  Торфяном сказали,  что  финны уже  часа два  как  на  своей
территории.  С ними выехала и вся компания,  которую ты перечислил. Плюс кобыла
Слипонз Фари и гнедой жеребец Сирокко...
     Панама ощутил, как прокатывается по всему телу, от затылка до пяток, очень
хорошо знакомая,  холодная и жуткая дрожь.  Точно такая,  как в день,  когда он
держал  в  руках  газету  со  стать„й,  называвшейся "Разбойник в  прокурорских
погонах",  и  было ясно как  Божий день,  что его уже ничто не  спас„т.  И  вот
теперь... Снова...
     Хотя нет. Не снова. Тот день длился для него посейчас.
     Он вдруг начал соображать очень быстро.  За сколько времени можно пересечь
Финляндию на автомобиле? Если очень спешить?..
     - Сергей Петрович,  -  спокойно ответил он в  трубку,  -  ты вот что скажи
погранцам:  если эта  публика вдруг объявится,  пусть делают что угодно,  но  в
Швецию с кон„м попасть они не должны...
     - Тебя что там, много ушей слушает? - немедленно сообразил Плещеев.
     - Да.
     - Если я  тебя правильно понял,  надо попытаться придержать коня хотя бы в
Финляндии? Потому что с финнами соглашение есть?
     - Да.
     - А ты представляешь себе, какие для этого...
     - Да! Под мою ответственность!..
     Это Антон Григорьевич почти прокричал.
     - Хорошо, - сдался Плещеев. - Звоню в Большой дом...
     Панама нажал отбой и подмигнул Сергею:
     - Процесс пош„л.  Граница на  крепком замке...  Правдиво пересказать парню
услышанное от  Плещеева было  почему-то  решительно невозможно.  Антон  сам  не
понимал почему. Просто невозможно - и вс„.
     Сергей снова улыбнулся и успокоенно откинулся на спинку сиденья...
     Фаульгаберу в  самом деле не  нужна была карта:  машина навылет промчалась
через  пос„лок,  застроенный безликими пятиэтажками,  свернула налево и  метров
через  двести  юркнула  в  проезд,   под  высоченные  сосны,  чтобы  наконец-то
остановиться против входа в больницу. Следом тормознула "Тойота".
     Сергей сам открыл дверцу и выбрался вон.  Подбежавшая Аня хотела взять его
под руку, но он возмутился:
     - Нашли умирающего... дойду!
     В   небольшом  холле   больницы   пахло   сосисками.   Девушка-продавщица,
торговавшая в  аптечном киоске,  расстелила на прилавке газетку и  с  аппетитом
подкреплялась. Дверь при„много покоя оказалась наглухо заперта.
     - Подождите,  -  сказал  сидевший  в  кресле  охранник.  -  Сейчас  сестра
подойд„т.
     Сергей тяжело опустился на  стул  возле  окна.  Вид  у  него  был  страшно
усталый.  Сколько он ни храбрился, но всему есть предел. Аня села рядом, обняла
за плечи...
     - А позвать бы кого? - поинтересовался Панама.
     Охранник  и   продавщица  посмотрели  на   него  и   ничего  не  ответили.
Подразумевалось,  наверное,  что вызов врачей в их обязанности не входил. Антон
ощутил,  что начинает звереть,  но  в  это время подош„л задержавшийся на улице
Фаульгабер.  Живо оценил ситуацию -  и  громыхнул в  пустоту коридора ужасающим
басом:
     - Есть кто живой?..
     Охранник  вскочил  было  и  даже  открыл  рот,   но  под  взглядом  Сем„на
благоразумно закрыл "варежку" и вновь сел.  Между тем иерихонская труба оказала
должное действие:  послышались шаркающие шаги,  и  из комнатки в  дальнем конце
коридорчика показалась толстая пожилая т„тка в белом халате и такой же косынке.
Она  шла  не  спеша,  переваливающейся походкой откормленной гусыни,  и  Панама
нетерпеливо шагнул ей навстречу. Т„тка, которую и так оторвали то ли от вкусной
трапезы, то ли от сериала по "ящику", немедленно расшумелась:
     - Куда пр„шь?  Тут больница,  а  не  танцульки!  Стерильно везде,  а  ты в
уличной обуви шландаешь! Ч„ надо?
     Антон решил не поддаваться на провокацию.
     - Мы больного привезли, - кивнул он на безразлично горбившегося Сер„жу.
     - Этого?  -  брезгливо сощурилась т„тка. - Хороша компания! Пьяный небось?
Ну и чего с ним? Не закусил?
     - Его в драке... - начал было Антон, но толстуха перебила:
     - А сами откуда?
     - Из города...
     - Тогда это не к нам,  - решительно заявила она, явно довольная, что легко
выпроводит незваных гостей. - Мы городских не принимаем.
     - Послушайте, вы...
     - И  слушать не  буду!  Не наш это больной!  Го-родскии-и-ие...  Нажрутся,
понимаешь... Как воскресенье, так драка за дракой! Отдохнули на природе?
     Она повернулась уйти, но Антон сгр„б е„ и развернул к себе лицом. Охранник
при виде открытого насилия даже не  пикнул:  взгляд Фаульгабера кого угодно мог
сделать непротивленцем.  Панаморев заговорил вроде тихо,  но мышцы у  рта свело
судорогой, а т„тка попятилась.
     - Немедленно сюда врача. Вы поняли? Я сказал - не-мед-лен-но!
     Она вс„-таки не уступила без боя:
     - А ты кто такой, чтоб здесь...
     - Не-мед-лен-но!  -  повторил  Панаморев  и  ощерился  так,  что  толстуха
схватилась за телефон:
     - Ал„,  ал„,  Михал Палыч...  -  затараторила она в трубку. - Тут побитого
привезли...  Да.  В драке... Нет, городские... Ну так я им и говорю... А они...
Короче, вас требуют. Что? Да они тут такой скандал устроили. Шумят, орут...
     Антон нащупал в кармане удостоверение и требовательно протянул руку:
     - Дайте мне трубку!
     Т„тка проворно заслонилась от  него локтем и  ещ„ плотнее прижала трубку к
уху.
     - Хорошо. Хорошо, Михал Палыч... Да нет, сидит вроде... У них тут компания
целая. С девицами...
     - Трубку  мне!  -  Панама был  готов  опять  применить силу,  но  толстуха
проворно швырнула трубку на рычажки.
     - Щас будет вам доктор!..  -  Она смотрела на Антона так,  словно одержала
над ним большую победу. - Ждите сидите!
     Антон чуть не  послал е„  по  всем этажам,  которые знал.  Он  сдержался и
подош„л к ребятам.
     - Сер„жа, ты как?
     Жокей медленно поднял голову, разлепил губы:
     - Ничего... терпимо. Антон, ты... всем позвонил? Ну... чтобы Заказа...
     Антон подумал про Полякова и  его "крышу",  об участии которой он Плещееву
действительно ничего не сказал: было не до того. И вновь повернулся к усевшейся
за стол медсестре:
     - Можно от вас позвонить?
     - Звонить идите на почту,  а  у нас телефон служебный,  -  буркнула та.  И
вытащила журнал "Приусадебное хозяйство", собираясь читать.
     Панама так шарахнул перед ней на стол сво„ удостоверение, что хлипкий стол
подскочил.
     Т„тка  посмотрела на  него,  словно  только  сейчас  впервые  увидела.  Но
священного трепета,  который точно  напал бы  на  не„  лет  двадцать назад,  не
испытала.
     - Вот,  - поджав губы, она двинула к нему аппарат. - Только недолго. У нас
тут не пункт переговорный. Нам и по скорой позвонить могут...
     - Мне нужно позвонить в город,  -  сказал Антон ровным голосом.  - Как это
сделать?
     - На почту иди!  -  снова расшумелась толстуха.  -  Неча с  нашего номера!
Потом сч„т за межгород прид„т...
     - Выставите его прокуратуре. Телефон главврача у вас есть?
     - Щас тебе! Человек дома уже, отдыхает...
     - Значит, давайте домашний! Из коридора послышались шаги. В при„мном покое
появился высокий небритый мужчина в изрядно помятом белом халате.
     - Матвевна, что тут у вас?..
     - Да вот! - Т„тка с готовностью повернулась на стуле.