еднему на  маршруте барьеру...  Но...  "из  м„ртвой главы
гробовая  змея"...  Кобыла  двигалась  легко  и  пластично:  само  послушание и
гармония.   Бенгт  плотнее  опустился  в   седло,   заранее  готовя  поворот  и
примериваясь к барьеру. Ещ„ чуть-чуть и...
     Слипонз Фари выбрала именно этот момент и вновь ударила задом. Задние ноги
хл„стко взметнулись... И - резкий стук! Копыто попало по стойке уже пройденного
препятствия!..  Стойка  -  старинный фонарь с  завитушками -  покачнулась...  и
жердь, висевшая на ней, полетела на землю...
     Трибуны ахнули. Вот так, между прочим, люди жизнь себе укорачивают.
     - Ох, дьявол!.. - не выдержал и Сергей. - А, ведь нул„м мог проехать!..
     - Серый,   что-то  я  не...   Это  же  швед!  Который  Заказа!..  Ты  что,
действительно за него..?
     - Во-первых, он...- Сергей хотел попытаться что-то объяснить, но раздумал.
Как выразить то, что сам, извините, только печ„нками?.. И Сергей просто сказал:
- Ехал-то вс„ равно классно. Всадник что надо!
     - И кобыла правильная, - фыркнула Аня.
     Швед финишировал.
     - Спортсмен закончил маршрут за  одну  минуту  сорок  девять секунд,  имея
четыре  штрафных  очка,   -   вынесла  приговор  комментаторша.   -   На  старт
приглашается...
     Следующий всадник свалил на поле почти половину препятствий.
     - Фашист пролетел, - оценила его выступление Аня.
     Судьи  долго  подсчитывали штрафные  очки  ("Калькулятора не  хватило",  -
ядовито  предположил  Сергей),   а   служители  восстанавливали  маршрут,   ибо
знаменитые питерские  шедевры  действительно лежали  в  развалинах,  как  после
нал„та гитлеровской авиации.  Вот тут-то знаток "породы буцефал" воспользовался
вынужденным перерывом и вволю отыгрался на зрителях.  Правду сказать,  народ на
трибунах уже  понял,  чего  от  него  ждать,  и  раздавшийся дискант  встретили
улыбками и аплодисментами: "Ну, друг, не подкачай, выдай перл..."
     И перл действительно состоялся.
     Комментатор  начал  вещать  о  великих  конных  традициях  нашего  города,
восходящих (а  что  у  нас  не  восходит?)  к  эпохе  Петра Великого.  Который,
естественно, сам фанатически любил лошадей...
     На это Аня кивнула:
     - Шла бы речь о компьютерах, он бы у них и компьютеры полюбил...
     - ...Особенно арабских скакунов,  -  развивал свою мысль комментатор. - Не
случайно Фальконе позировали для Медного всадника именно арабские лошади...
     Судя по хохоту в зале, публика дружно представила тебе двухметрового Петра
верхом на крохотном арабе.
     - Эй,  ты сам-то арабов видел когда-нибудь?  - эаорал мужской голос совсем
рядом с ребятами.- Может, на Аничковом мосту?
     Но комментатор,  слыша только себя,  с прежним энтузиазмом поведал,  будто
чучело рыжей Лизетты -  якобы петровской любимицы,  носившей царя в  Полтавскую
баталию,  а ныне упокоенной "на вечной стоянке" в Зоологическом музее,  - вовсе
даже являет собой не кобылу, а жеребца. Вот вам!
     - Кличка "Лизетта",  -  продолжал комментатор, - скорее всего есть русская
интерпретация слова "Лизетто",  или,  вероятнее,  даже "Лизотто",- лошади то ли
неаполитанской,  то  ли  испанской  породы,  подаренной  Петру  соответствующим
двором...
     Откуда он почерпнул эту информацию, осталось навсегда его тайной.
     - Нигде не  почерпнул.  Прямо сейчас сам  и  выдумал,  -  поделилась Аня с
Сергеем.  Дилетант,  отливавший  подобные  пули  на  соревнованиях европейского
класса, начинал е„ раздражать.
     - ...И был этот чудо-жеребец, несмотря на совсем неказистый рост, премного
любим  нашим славным цар„м за  его  удивительную выносливость.  А  выносливость
Лизотто,   уважаемые  зрители,   объяснялась  исключительно  большим  процентом
арабской  крови  в  жилах  обеих  названных  мною  пород.  За  это-то  арабское
происхождение так горячо и любил его П„тр...
     - А тебе - Нобелевскую премию, - сказала Аня. - За выдающееся историческое
открытие. Комментатор казался неисчерпаемым:
     - Впрочем,  некоторые утверждают,  что  Лизетта попал  к  Петру  случайно.
Принадлежал он  тогда казачьему есаулу или  уряднику -  вестовому,  бывшему под
Полтавой рядом с  цар„м.  В  порыве боевого азарта П„тр якобы схватил ближайшую
лошадь и  устремился на ней в самую гущу событий...  Молва также гласит,  что и
кличку свою благозвучную наш  герой получил уже  в  царской конюшне,  ибо ранее
звался кличкою,  для царских ушей неприличной. Целыми днями маленькая рыженькая
лошадка достойно носила царя,  весившего,  прямо скажем,  немало,  и ни разу не
споткнулась под ним. И потому в старости по указу Петра жила в поч„те, достатке
и холе до самой своей смерти...
     - Вс„, что ли? - хмуро поинтересовался Сергей.
     - Существует и третья версия, - осчастливил публику комментатор. - Лизетта
- жеребец  персидской породы,  семейный баловень,  всюду  сопровождавший Петра.
Когда  Лизетта  скучал,  он  сбегал  из  конюшни и  носился по  царским покоям,
разыскивая хозяина.  Представляете -  конь,  бегающий  по  Грановитой палате...
Утверждают, что даже к царским застольям сей жеребец допущен бывал.
     Одно утешает -  в сенат не водили... Хотя... Цари - они ребята, понимаешь,
с причудами...
     Сергей поймал себя на  том,  что  готов лично отправиться в  Зоологический
музей и подробнее присмотреться к древнему чучелу. На предмет породы и пола.
     - Ань,  -  спросил он, - ты случайно не в курсе, лошадка эта... Лизетта...
она там в попоне стоит? Аня совершенно правильно истолковала вопрос.
     - Ты знаешь, - сказала она, - когда делают чучело, они у него вс„ отре...
     Возможно, у "массовика-затейника" имелись насч„т петровского коня ещ„ штук
пять  версий,  но  его  ораторский изыск  был  остановлен появлением следующего
участника состязаний.
     Поле было готово, маршрут - в полном порядке...
     На красивейшем вороном жеребце в  манеж выехал всадник в военной форме,  с
майорскими погонами на плечах.
     - А это кто? - поинтересовался Сер„жа.
     - Вася Гудзюк, ЦСКА. Опытнейший мужик... - Аня со жгучим интересом следила
за всадником. - Техника - зашибись...
     Рысью,  изящно  привставая на  стременах,  Василий Гудзюк  описал круг  по
манежу  и  замер  в  центре  поля.  Только розовые пятна  на  побледневшем лице
выдавали внутреннее напряжение...
     Присутствующие   приготовились   услышать    традиционное:    "На    старт
приглашается...", но вместо этого вновь зазвучал голос радиобалагура:
     - Внимание!  Уважаемые дамы и господа,  меня попросили передать кратенькое
сообщение:  "Гостя  наших  соревнований господина  Путятина  убедительно просим
срочно пройти в оргкомитет соревнований". Повторяю...
     Всадник на  манеже,  для  которого это  было равносильно толчку под руку в
самый ответственный момент, вскинул голову и посмотрел на судейскую ложу.
     Сергей повернулся к Ане.
     - Это что, тво„ объявление подоспело? Когда ты меня потеряла?..
     - Да  я  никакого объявления не  давала,  хотела только.  -  Аня удивленно
пожала плечами.
     - Вс„ ясно.  -  Сергей уже поднимался с сиденья. - Вот выйдем сейчас, а на
нас десять человек с монтировками... А что, может, правда швед бучу поднял? Ну,
из-за моего визита...
     - Я в детстве когда-то месяц каратэ занималась,  глядишь,  вспомню чего, -
подытожила Аня. - Ну, пошли! Сразу и выясним...

     Глава восьмая

     ДЕНЬ ПЕРВЫЙ (ПРОДОЛЖЕНИЕ)

     В  оргкомитете почти  никого не  было,  только девушка-секретарь сидела за
столом,   разговаривая  с  кем-то  из  представителей  команд.   Все  остальные
занимались делами - кто в зале, кто в судейской коллегии.
     Однако  вызов,  переданный по  трансляции,  оказался  самым  что  ни  есть
настоящим.  Навстречу Ане  с  Сергеем поднялся незнакомый мужчина.  Где-то  под
сорок,  худощавый,  широкоплечий,  повыше среднего роста.  В  руках  он  держал
вместительный старомодный портфель.
     "Панаморев!  - догадался Сергей. - Следователь! Приехал-таки!.. Антон, как
там дальше...- И запаниковал: - Георгиевич? Геннадиевич?.."
     "А  дядька  со  вкусом,  -  отметила про  себя  Аня.  -  Рубашка  п„страя,
клетчатая, а костюм серый - нормально. Умный, наверное..."
     Лицо  под  короткой стрижкой было  самое обыкновенное.  Загорелое,  но  не
сильно -  даже на юге не больно-то загоришь,  просиживая в кабинете.  Небольшие
залысины,  резкие  скулы,  прямой  острый  нос...  Выражение  -  непроницаемое.
Профессионал. А вот глаза...
     В  "зеркале  души",   как  сразу  определила  Аня,  скрывалось  застарелое
невеселье.  Или,  может,  просто усталость?  Нет.  Карие глаза были определ„нно
печальными.  Одинокими.  И  вообще,  если  присмотреться внимательней,  была  в
"дядьке со вкусом" какая-то...  неухоженность,  что ли.  Неустроенность.  Есть,
оказывается,  разница,  кто тебя собирает в дорогу - ты сам или другой человек,
притом тебя любящий. От мужского взгляда это можно скрыть. От женского...
     Аня невольно потупилась.  Нехорошо,  в  самом деле,  вот так рассматривать
человека.
     - Простите, - произн„с незнакомец. - Вы Путятин? Сергей?
     - Да, - внутренне собираясь в комок, ответил Сер„жа.
     - Разрешите  представиться -  Панаморев.  Антон  Григорьевич.  Следователь
Сайской  городской  прокуратуры.  -  Мужчина  пожал  руку  Сергею.  -  Вот  мо„
удостоверение...
     Ладонь у Антона Григорьевича была широкой на удивление -  кисть маленького
жокея в ней попросту утонула.  Панаморев спрятал удостоверение обратно в карман
и  решил смягчить несколько напряж„нную обстановку.  Было  ясно,  что  девушка,
вошедшая вместе с Путятиным,  доводится парню далеко не случайной подружкой,  и
он вежливо поклонился:
     - Можно просто - Антон...
     - Аня...  -  Ладошка у  не„  оказалась крепкая,  тв„рдая и  мозолистая.  -
Знаете, а мы вас так ждали!..
     - Пойд„мте куда-нибудь,  где можно спокойно поговорить, - предложил Антон.
Комната оргкомитета,  в которой,  кроме них,  находилось всего двое,  чем-то не
удовлетворяла его.
     Аня сразу предложила:
     - Может,  в кафе?  Там сейчас,  наверно,  вообще ни души,  все на трибунах
сидят.  Да  и  вы  небось  проголодались с  дороги,  хоть  по  кофе  с  плюшкой
употребим...
     - Питерское гостеприимство, - улыбнулся Антон. - Ведите, ребята.
     В  "заведении для  всех" действительно было  почти совсем пусто.  Лишь  за
одним  столиком  кофейничали несколько  работников  "Юбилейного":  благополучно
начавшиеся соревнования для них означали временное затишье в работе.  Лошадники
- Анины  знакомые,   способные  вольно  или  невольно  помешать  разговору,   -
отсутствовали начисто.
     Антон  сразу  облюбовал столик в  углу,  самый  дальний от  входа,  и  они
заказали кофе на всех. Панаморев и Аня взяли ещ„ бутербродов. Сергей отказался.
     - Веса гоняю, - пояснил он с некоторым смущением.
     - Веса?..  А-а,  вес...  понятно.  Диета.  Вы ведь жокей,  - кивнул Антон.
Помешал ложечкой густой, раскал„нный напиток, попробовал его, одобрил и кивнул:
     - Ну, рассказывайте.
     - Я скакал в Сайске Дерби...  - обстоятельно начал Сергей. - На Заказе. Он
в этом сезоне не ладил, хотя по всему должен был. Вот меня и...
     - Что  значит  "не  ладил"?..-  спросил  следователь.  Сергей  непонимающе
смотрел на него,  а Панаморев добавил:  -  И насч„т Дерби поясните, пожалуйста,
поконкретнее. Что это такое?
     Сергей принялся объяснять,  хотя сердце у  него порядком упало.  И  это  -
сыщик,  на  которого они так надеялись?..  Да может ли он что-нибудь про Заказа
понять,  если  азов  конного дела не  смыслит?..  Если ему  один хрен -  то  ли
английская  чистокровная,   то  ли  владимирский  тяжеловоз,  то  ли  последняя
беспородная кляча с Дворцовой?..  Пять минут назад, на трибуне, Сергей сам себя
выпороть  был  готов  за  мальчишество.  Туда  же,  мол,  голливудских боевиков
насмотрелся!  Попер„д батьки в  пекло полез!  Потерпеть не  мог,  профессионала
дождаться!.. Вот - дождались. Приехали...
     Панама  был  бы   плохим  следователем,   если  бы  не  заметил  досаду  и
разочарование молодого жокея.  Но  реагировать на  эмоции  не  стал.  Он  молча
слушал,  не торопясь жевал бутерброды - и безжалостно останавливал Сер„жу, если
находил нужным что-нибудь уточнить или потребовать разъяснений.
     Пока очевидно было одно.  За  своего Кузю,  то бишь Заказа,  молодой жокей
полезет на какой угодно рожон. Если не прямиком в петлю.
     Панама решил дать парню время собраться с мыслями и остыть:
     - Может,  ещ„  по  чашечке?  Кофе у  вас тут действительно мировой,  давно
такого не пил. У нас в Мухо... в Сайске... Да что я говорю, сами знаете.
     Сер„жа с некоторым трудом вернулся к реальности:
     - Ой, да... Конечно... - и вскочил со стула.
     - Ты лучше рассказывай.  -  Аня придержала его за руку и  встала сама.-  Я
принесу. Антон...- она запнулась, - Григорьевич, вам ещ„ бутербродик?
     - Спасибо, Анечка, хватит мне. - Антон улыбнулся и подумал, что с подругой
жокею определ„нно повезло.  -  Только чашечку кофе.  И  мы  ведь договорились -
просто Антон.
     Сер„жа тем  временем слегка перев„л дух,  вспомнил кое-какие подробности и
снова начал рассказывать.  Об отсутствии у Заказа клейма,  о хлыстике с кожаной
шишечкой на рукояти,  о  л„гких скаковых подковах,  самодельных,  а стало быть,
уникальных...
     Аня вернулась к их столику с тремя чашечками кофе.
     - Так, - услышала она голос Панамы. - Теперь давай подвед„м результат. Что
мы имеем?.. Ты абсолютно уверен, что это - ваш конь?
     - Голову на...
     - Твою голову в протокол не запишешь.  -  Антон положил руки на стол,  как
припечатал. - Скажем так - серь„зное подозрение?
     - Как  в  газетах  пишут,  "человек,  похожий  на...",  -  хмыкнул Сергей,
вспомнив "банные" разоблачения, недавно отгремевшие в прессе. Он понимал, о ч„м
говорит  следователь.   -   "Конь,  похожий  на  Заказа"...  ну,  процентов  на
восемьдесят пять...
     - Очень хорошо.  Но надо,  -  Панама вздохнул, - все сто, и притом железно
доказанные. Что мы, грубо говоря, в суде предъявлять будем?.. У тебя, извини, в
основном эмоции, а у шведа - документы с печатями...
     - Липовыми,  -  заявил  Сергей мрачно.  Ему  снова  вспомнился благородный
индеец Нико,  именно в таких случаях и вступавший на тропу войны: ну вот же он,
вот он,  злодей,  и всем вроде вс„ про него ясно...  а хвост стервецу прищемить
нечем. Окромя железного кулака...
     - Хлыстик  в  зубах  -   доказательство  косвенное.   -   Панама  объяснял
юридические азы,  пожалуй,  терпеливее, чем Сергей - конные. - А возраст, из-за
которого ты  тут так бился,  вообще,  кстати,  не  доказательство.  Да,  прив„з
тр„хлетнего коня... Что, права не имеет?
     - Ни  в  коем  случае!  -  убежд„нно  мотнул  головой  Сергей.  -  На  эти
соревнования - не имеет. Тут только старшего возраста...
     - А кто тебе сказал, что он его прив„з именно для участия в соревнованиях?
Если он  не  совсем дурак,  именно так он  и  будет утверждать.  Соревнования -
повод,  а цель может быть совершенно другая.  Коммерческая,  например. Продажа,
обмен, мало ли ещ„ что...
     - Но ведь это точно Заказ! - повторил Сергей с отчаянием.- Я знаю.
     Панама откинулся в пластмассовом кресле:
     - Меня-то ты что за Советскую власть агитируешь?.. Я тебе верю... Но, если
мы хотим,  чтобы он остался в России, это надо доказывать. Причем очень ж„стко,
с вещественными доказательствами.  Иначе нас не поймут... А вещдок у нас, как я
понял,   пока   один   -   скаковые  подковы.   Для   прыжков  такие  точно  не
употребляются?..
     - Никогда...
     - Уже  хорошо.  Зато вс„ остальное,  пардон,  -  в  пользу бедных.  Похож,
говоришь?..  Как  две капли воды?..  И  свидетели подтвердить могут?..  А  тебе
ответят - зрительный обман. Да и правильно сделают. Видел я разок, на всю жизнь
запомнил... Купил я давно когда-то фотообои с бер„зовой рощей...
     Аня,  давно уже мысленно примерявшая к  своей квартире то один,  то другой
фотопейзаж, заинтересованно слушала.
     - Дурное дело нехитрое: прин„с и наклеил, - продолжал следователь. - Рядом
столик поставил на бер„зовых ножках,  табуретки такие же...  Идиллию разв„л, аж
противно.  И  дверь в  комнату закрыл -  от кошки,  а  то,  не дай Бог,  мокрые
окарябает...  День да ночь -  высохли.  Прихожу домой...  а кошка моя мне мячик
всегда приносила,  чтобы сразу играть.  Я его у не„ забираю,  дверь настежь - и
без всякой задней мысли бросаю мячик об стену.  Кошка за ним...  И  вдруг слышу
грохот! Мячик-то отскочил, а кошка нет - дальше в лес побежала... Это я к тому,
чтобы и нам с тобой, Сер„жа, шишек случаем не набить...
     Сергей  расстроенно смотрел в  стену.  Его  очень  тянуло  спросить Антона
Григорьевича: "Ну что? Можно смеяться?.."
     - Кстати, о фотообоях! - Аня вновь переключилась на "вещдоки" и "косвенные
доказательства".  -  Между прочим, у нас фотографии Заказа есть. Как раз в день
Дерби прямо на ипподроме снимали! Правда, на одной он там скачет, а на другой -
только голова и рядом Сер„жка...
     - Уже кое-что!  -  Панама сам был не  слишком в  этом уверен,  но не желал
упускать ни малейшего пустяка.  -  А такой нет, чтобы конь во весь рост? Просто
стоял, как в программках?
     И  он  кивнул  на  объ„мистую пачку  печатной продукции,  которой  его  не
преминули снабдить в оргкомитете.
     - Такой... - задумалась Аня. - Такой нет.
     - Погоди,  -  неожиданно воспрянул духом Сергей. - Он ведь нас всяко-разно
снимал... И без седла - точно помню! И наверняка во весь рост, зря, что ли, вс„
пятился,  подальше отходил...  А мне подарил только те,  где я есть.  -  Сергей
вдруг умолк и озадаченно посмотрел на Антона. - Правда, он тоже швед...
     - Всюду шведы,  -  насторожился Панама.  -  У них что,  заговор?.. И "он",
кстати, - это вообще кто?..
     - Фотокорреспондент,  - улыбнулся Сергей. - Из конного журнала. Как его...
Ульрикссон. Мужик первый сорт! С королевским конюшим меня познакомил... Тут, на
этих  соревнованиях.  Надо  у  него поинтересоваться,  может,  фотку какую надо
найд„т...
     - А соотечественнику не заложит?  - недоверчиво спросил Панаморев. - Вдруг
они с ним знакомы...
     - Конный мир тесный вообще-то, - нахмурился Сер„жа.
     - И шведов всего миллионов,  кажется, восемь, - добавила Аня. - Небось все
знают друг друга!
     - Значит,  решено.  -  Антон отхлебнул кофе  из  чашечки.  -  Ты,  Сер„жа,
попробуешь раздобыть у фотографа снимок,  причем хорошо бы не акцентировать наш
повышенный интерес.  Мол,  на память...  Так классно снимаете,  на доску поч„та
повесим...   Да  что  я  тебе  объясняю,   сам  лучше  придумаешь.   Ну,  чтобы
правдоподобно звучало, по-вашему, по-конному...
     - А то! - Получив конкретное задание, Сергей опять рвался в бой. - Я прямо
сегодня... Он наверняка тут, где-нибудь в зале...
     - Вот и славненько. Времени-то у нас с гулькин нос: на вс„ про вс„ день да
ещ„ чуть-чуть.  Спешить надо...  -  Панама помешал ложечкой в чашке.  - Только,
прямо вам  скажу,  пока шансов не  густо.  Я,  конечно,  вс„ следствие запущу с
космической скоростью...  Завтра с  утра должны подогнать материалы из Сайска и
Михайловской.  Там  тоже  работают...  -  Он  снова  подумал  о  ночном  звонке
прокурора,  бросившем его из Сайска в Санкт-Петербург, о громадной следственной
машине,   как   по   мановению  волшебной  палочки  раскрутившей  свои  тяж„лые
маховики...  О погибшем пенсионере, ради которого не предпринималось и половины
подобных усилий...  И проговорил с очень нехарактерной для себя откровенностью:
- Надо же, целый сыр-бор из-за какой-то лошади... Пусть хорошей, но вс„-таки...
На полстраны страсти-мордасти устроили...
     - Что значит - из-за какой-то? - неожиданно взвился Сергей. - Да вы знаете
хоть, что это за конь?!! Ни черта вы не знаете!..
     Панаме показалось,  что парень готов был наброситься на него с кулаками. И
в  какое-то мгновение он был недал„к от