ена?
  -- Ты не захочешь потерять меня.
  -- Почему я должен тебя терять?
  --  Я  тоже  не  хочу  довольствоваться  кем-то  вторым.  Я  принадлежу
Тай-Пэну.  Я  не  какая-нибудь  чертова   Хакка,  или  речная  женщина,  или
кантонская шлюха. Чай?
  -- Да.
  --  Пигь чай  после  еды очень полезно для тебя. Тогда  ты  никогда  не
станешь  толстым. --  Она налила  чай  и  грациозным  движением поднесла ему
чашку.  -- Ты мне нравишься, когда  ты сердитый, Тай-Пэн.  Но ты не  пугаешь
меня.  Я знаю, что доставляю гебе слишком много радости, как и ты мне. Когда
я стану второю сорта, другая займет мое место и  не о  чем беспокоиться. Это
йосс. Мой йосс. А также и твой.
  -- Откуда ты знаешь, может, ты уже отступила на второе место, Мэй-мэй?
  --  Нет.  Тай-Пэн,  еще  нет.  Позже  -- да,  но пока  --  нет. --  Она
склонилась  над ним  и  поцеловала его, а потом, когда он попытался удержать
ее, легко скользнула в сторону.
  --  Ай-йа, я не должна была  давать тебе  столько креветок!  -- Она  со
смехом побежала, но  он  догнал ее, и она обвила  руками ею шею и поцеловала
его. -- Ты должен мне пятьдесят монет!
  -- Дьявол  тебя  забери! --  Он  опять поцеловал  ее, желая  ее  так же
сильно, как она желала его.
  -- Твои поцелуи хороши на вкус. Сначала мы поиграем в трик-трак.
  -- Нет.
  --  Сначала мы поиграем в трик-трак, потом будет любовь. Времени много.
Я теперь живу с тобой. Мы играем один доллар за очко.
  -- Нет.
  -- Один доллар  за  очко.  Может  быть,  у меня  болит голова,  слишком
устала.
  -- Может быть, я  не сделаю тебе новогоднего подарка, который собирался
сделать.
  -- Какой подарок?
  -- Можешь не беспокоиться.
  -- Пожалуйста, Тай-Пэн. Я больше не буду тебя дразнить. Какой подарок?
  -- Можешь не беспокоиться.
  -- Ну, пожалуйста,  скажи мне. Пожалуйста. Это нефритовая заколка?  Или
золотой браслет? Или шелк?
  -- Как теперь твоя голова?
  Она сердито шлепнула его, потом обняла за шею.
  -- Ты такой плохой со мной,  а я такая хорошая с тобой. Ну что ж, пусть
будет любовь.
  -- Мы сыграем четыре партии. По тысяче долларов за очко.
  -- Но это слишком огромная ставка! -- Она прочла в его смеющихся глазах
вызов, и  ее  глаза сверкнули  в ответ: -- Четыре партии. Я  разобью тебя  в
прах, клянусь Господом!
  -- О нет, клянусь Господом!
  Они  сыграли   четыре  партии,  и  она   тараторила  то  проклятия,  то
благословения йоссу, плакала,  смеялась, вскрикивала в  зависимости от того,
как складывалась игра. Она проиграла восемнадцать тысяч долларов.
  -- Смерть  господня, я разорена, Тай-Пэн. Разорена. О, горе  мне, горе,
горе. Все мои сбережения и  даже  больше.  Мой дом...  Еще  одну партию,  --
умоляла она. -- Ты должен дать мне возможность вернуть проигранные деньги.
  -- Завтра. По тем же ставкам.
  --  Никогда в жизни я больше не  буду играть по таким ставкам. Никогда,
никогда, никогда. Только еще один раз завтра.
  Мэй-мэй  выскользнула из  большой  кровати с  резным навесом на четырех
высоких столбах и подошла  к камину. Чугунный чайник тоненько посвистывал на
низкой железной полке рядом с огнем.
  Опустившись на колени,  она  вылила  горячую воду из  чайника на чистые
белые полотенца. Отблески пламени танцевали  на ее изумительном по красоте и
чистоте  линий  теле.  Ее ноги были  обуты  в  крошечные спальные  туфельки,
аккуратные  повязки плотно  охватывали щиколотки. Ноги у нее были длинные  и
очень стройные.  Движением  руки  она отбросила рассыпавшиеся  иссиня-черные
волосы за спину и вернулась к кровати.
  Струан протянул руку за одним из полотенец.
  --  Нет, --  остановила его  Мэй-мэй.  -- Я  сама.  Это доставляет  мне
удовольствие, и это моя обязанность.
  Вытерев его насухо, она  вымылась сама  и мирно устроилась рядом с  ним
под  стеганым одеялом.  Свежий ветер шевелил  камчатные занавеси на окнах  и
заставлял шипеть огонь в камине. По стенам и высокому потолку метались тени.
  -- Посмотри, вон там дракон, -- сказала Мэй-мэй.
  -- Нет. Это корабль. Тебе тепло?
  -- Рядом с тобой -- всегда. А вон пагода.
  -- Да.
  Он обнял ее, наслаждаясь прохладной шелковистостью ее кожи.
  -- А Тип готовит нам чай.
  -- Хорошо. Чай -- это будет замечательно. Чай освежил их, они вернулись
в кровать, и он задул лампу. Они опять начали рассматривать тени.
  -- Твой обычай говорит, что у тебя может быть только одна жена, хейа?
  -- Да.
  -- Китайский обычай лучше. Тай-тай -- это более мудро.
  -- Что такое "тай-тай", девочка моя?
  -- "Повелительница повелителей". Муж, конечно, главное лицо в семье, но
внутри дома первая жена всегда главная  из  главных. Это закон для китайцев.
Много жен -- это тоже закон, но всегда только одна Тай-тай. -- Она поправила
свои длинные волосы, чтобы они ей не мешали. -- Ты скоро женишься снова? Что
говорит ваш обычай?
  -- Не думаю, что я теперь вообще женюсь когда-нибудь.
  --  Ты обязательно должен жениться. На  шотландке или на англичанке. Но
сначала ты должен жениться на мне.
  -- Да, -- ответил Струан. -- Может быть и должен.
  -- Да, может быть, ты должен. Я твоя Тай-тай. -- Она теснее прижалась к
нему и быстро уснула безмятежным сном
  Струан еще долго наблюдал за пляской теней, потом заснул и он.
  Едва  лишь  рассвело, он проснулся  с предчувствием  близкой опасности.
Достав из-под подушки  нож,  он  подошел к окну и приоткрыл занавесь. К  его
крайнему  удивлению оказалось,  что площадь пуста. Позади площади, на  реке,
над плавучими деревнями повисла тревожная тишина
  Он услышал  приглушенный  звук  шагов,  направлявшихся  к его  комнате.
Струан бросил  взгляд на  Мэй-мэй.  Она спала все так же безмятежно. С ножом
наготове он прислонился к стене позади двери и стал ждать.
  Шаги остановились. Через секунду раздался тихий стук в дверь.
  -- Да?
  Мягко ступая, в комнату вошел слуга. Увидев Струана, голого и с ножом в
руке, он перепугался и выдохнул, побледнев:
  -- Масса! Ключконосый масса и челноволосый масса  сюда ходить. Говолить
твоя быстло лаз-лаз пазалуста мозна.
  -- Скажи я приходить быстро раз-раз. Струан торопливо оделся. Он уронил
расческу, едва не разбудив Мэй-мэй.
  -- Вставать еще рано  Ложись ко  мне,  -- пробормотала она в полудреме,
глубже зарылась в одеяло и тут же заснула снова.
  Струан  открыл дверь  спальни.  А  Гип  терпеливо  ждала на корточках в
коридоре,  где  и  спала  ночью.  Струан  давно  бросил  бесплодные  попытки
заставить  ее  спать  где-нибудь  в другом месте, а  не перед  дверью  своей
госпожи.  А Гип только улыбалась,  кивала  головой, говорила:  "Да, масса" и
оставалась спать  у  двери.  Ее  плотное квадратное  тело  крепко  сидело на
коротких  ногах,  улыбка, казалось,  навсегда застыла  на ее круглом  лице с
отметинами  оспы. Вот  уже три года она была  личной рабыней Мэй-мэй. Струан
заплатил за нее три тэйла серебром.
  Он жестом пригласил ее в комнату.
  -- Мисси спать можно. Ждать эта комната, ясно?
  -- Ясна, масса. Он заторопился по лестнице.
  Купер и Вольфганг Маусс  ждали его в столовой. Маусс с задумчивым видом
проверял свои пистолеты.
  --  Извините, что побеспокоили  вас, Тай-Пэн. Надвигаются неприятности,
-- сказал Купер.
  -- Какие?
  --  Повсюду ходят слухи, что вчера ночью  в Кантон  прибыли две  тысячи
маньчжурских солдат -- "знаменосцев".
  -- Вы уверены?
  -- Нет, -- ответил  Купер. -- Но если это правда, наше  положение можно
назвать незавидным.
  -- Хау-куа посылал за  мной сегодня  утром, --  тяжелым голосом добавил
Маусс.
  -- Он не сказал, вернулся ли уже Дзин-куа?
  -- Нет, Тай-Пэн. Он по-прежнему утверждает, что его отца нет в  городе.
Что  касается меня,  я так  не  думаю, hei ?  Хау-куа был сильно напуган. Он
сказал,  что его  разбудили  сегодня рано утром.  Ему был  предъявлен  указ,
подписанный  самим императором, в котором говорилось, что всякая торговля  с
вами должна  быть прекращена  немедленно. Я сам читал его. Печати настоящие.
Весь Ко-хонг гудит как потревоженный улей.
  Со стороны  площади донесся топот  копыт.  Струан  и  Маусс бросились к
окну. Внизу появилась полусотня маньчжурских   солдат верхом на лошадях, они
неторопливой рысцой въехали на площадь с  восточного конца  и спешились. Это
были  рослые воины, у  каждого имелся мушкет, длинный  лук, меч  и  копье  с
флажком. Некоторые были бородаты. Их называли "знаменосцами", потому что они
являлись  императорской  гвардией  и  носили  на  копьях  особые   флажки  с
императорской геральдикой. Китайцев в эти  полки не набирали  они составляли
элиту императорских войск.
  --  Что  ж,  как  минимум  сорок-пятьдесят  человек  в Кантону  имеется
точно,-- изрек Струан среди общего молчания.
  -- А если их здесь действительно две тысячи? -- спросил Купер.
  -- Нам  лучше быть готовыми к тому,  чтобы покинуть поселение  в  любую
минуту.
  --  "Знаменосцы"  --  это  плохой знак,-- покачал головой Маусс. Он  не
хотел  уезжать  из поселения,  он  желал  только  одного -- быть  со  своими
новообращенными  китайцами  и  дальше  проповедовать  среди  язычников.  Это
занимало  все его время,  когда он  не переводил для Струана. --  chrechlich
[Чертовски (нем.).] плохой.
  Струан обдумал  возможные  варианты развития  событий,  потом  позвонил
слуге.
  --  Большой  чоу быстро раз-раз. Кофе  -- чай -- яйца  -- мясо-- быстро
раз-раз!
  -- "Знаменосцы" на площади,  а вас словно ничего и  не беспокоит, кроме
завтрака? -- встрепенулся Купер.
  -- Что толку волноваться на пустой желудок,-- ответил Струан.-- Сегодня
с утра я голоден.
  Маусс захохотал. До него  дошел слух,  который  шепотом передавали друг
другу слуги  слух о том, что таинственная любовница Тай-Пэна приехала к нему
под  большим  секретом.  По  предложению  Струана  два года назад  он  тайно
рассказал  Мэй-мэй  о христианстве и  обратил  ее  в истинную  веру.  Да,  с
гордостью  подумал  он, Тай-Пэн доверяет  мне. Благодаря  ему, о Господи, по
крайней  мере  одна  душа обрела спасение.  Благодаря ему  и  другие  смогут
унаследовать Царствие Твое и приобщиться благодати Твоей.
  -- Завтрак -- эго хорошая идея.
  Стоя  у окна,  Купер  видел  торговцев,  спешивших  через  парк в  свои
фактории.  "Знаменосцы"  собрались на  площади в  тесную  кучу  и  оживленно
болтали, сидя на корточках.
  -- Может быть,  и в этот  раз все будет, как тогда: мандарины  захватят
нас и потребуют выкуп, -- предположил Купер.
  --  Только не в этот раз, дружище. Если начнется заваруха,  они  первым
делом постараются всех нас перерезать.
  -- Почему?
  --  А зачем  еще посылать в Кантон "знаменосцев"? Это  воины, они умеют
драться в отличие от местной китайской армии.
  Вошли слуги  и  начали расставлять на  огромном столе столовые приборы.
Потом внесли завтрак: холодных  цыплят, вареные яйца, буханки хлеба, горячее
рагу, клецки, горячий мясной пирог, масло, мармелад, джем.
  Струан с удовольствием принялся за  еду, Маусс старался не отставать от
него. Купер ел без всякого аппетита.
  -- Масса? -- спросил слуга.
  -- Да?
  -- Одноглазый масса ходить сюда. Мозна?
  -- Можно.
  В комнату вошел Тайлер Брок. Его сопровождал его сын Горт.
  -- Доброе утро, джентльмены. Доброе утро, Дирк-при-ятель.
  -- Завтракать?
  -- Благодарствуйте, не откажусь.
  -- Удачно прошло плаванье, Горт?
  -- Да, благодарю вас, мистер Струан. -- Горт был под стать своему отцу,
рослый, крепкий, на лице шрам, нос  сломан, волосы и  борода засалились.-- В
следующий раз я приду раньше "Грозового Облака".
  -- В следующий раз, дружок, -- со смехом заметил Брок, -- ты пойдешь на
нем капитаном. -- Он  сел  к  столу  и начал жадно есть.  --  Будьте  добры,
передайте  рагу, мистер Купер. --  Выставив большой  палец,  он  ткнул  им в
сторону окна: -- Эти черти не предвещают нам ничего хорошего.
  -- Верно. Что вы обо всем этом думаете, Брок? -- спросил Струан.
  -- Ко-хонг сейчас рвет свои  поросячьи хвостики с  корнем.  Стало быть,
торговле  пока  конец.  Надо  же, первый  раз  я  своими  глазами вижу  этих
проклятых "знаменосцев", чума на них.
  -- Эвакуируем поселение?
  --  Силой меня  отсюда не  погонят ни китаезы,  ни "знаменосцы".-- Брок
положил себе на тарелку еще рагу.  -- Ну, конечно, я могу немного отступить.
Когда сам  сочту нужным.  Завтра  большинство из нас  все  равно  собирались
возвращаться назад,  чтобы участвовать в  распродаже. Но  вот  совет созвать
стоит, и чем скорее, тем лучше. У вас здесь есть оружие?
  -- Недостаточно.
  -- А  у нас  полно,  на любую  осаду  хватит.  Горт  привез.  Этот  дом
оборонять удобнее всего. К тому же, он и так почти что наш, -- добавил он.
  -- Сколько у вас людей?
  -- Два десятка. Ребята Горта. Каждый управится с сотней китайцев.
  -- У меня тридцать человек, считая португальцев.
  -- К черту  португальцев. Мы  уж лучше сами как-нибудь.  -- Брок  вытер
рот, разломил пополам буханку хлеба и намазал ее маслом и мармеладом.
  -- Поселение непригодно для  обороны, Брок, -- вмешался Купер. -- У вас
ничего не получится.
  -- В этой фактории мы сможем продержаться сколько угодно, парень. Вы за
нас  не переживайте. Вам и остальным американцам  лучше спрятаться в своей и
сидеть там потише. Вас не тронут -- это мы им понадобились.
  --  Да, --  согласно кивнул  Струан.  -- И вы  будете нужны нам,  чтобы
присмотреть за торговлей в случае, если нам придется уехать.
  --  Это, кстати,  еще одна причина,  почему я пришел сюда, Дирк.  Хотел
поговорить с тобой в открытую насчет торговли и  насчет "Купера и Тиллмана".
Я сделал им предложение, которое было принято.
  --  Предложение  было принято на том условии,  что  "Струан и компания"
окажется не в  состоянии выполнить ранее заключенные договоренности, добавил
Купер. -- Мы даем вам тридцать дней, Дирк. Сверх этих тридцати дней.
  -- Спасибо, Джефф. Это великодушно.
  -- Это глупо, парень. Но мне плевать на время, я тоже буду щедр с твоим
временем. У тебя еще целых восемь дней Дирк, а?
  Струан повернулся к Мауссу:
  --  Возвращайся к Ко-хонгу  и выясни все, что  можно. Будь осторожен по
дороге и возьми с собой одного из моих друзей,
  -- Мне провожатый не нужен. -- Маусс грузно поднялся с кресла и вышел.
  -- Мы проведем совет внизу, -- сказал Струан, проводив его взглядом.
  -- Хорошо. Может, нам стоит сразу всем сюда перебраться. Места хватит.
  --  Это нас выдаст.  Лучше  приготовиться и ждать. Возможно,  нас хотят
просто напугать.
  -- Ты прав, парень.  Пока  слуги не  разбежались,  мы можем чувствовать
себя в безопасности. Пойдем, порт. Значит, собираемся через час? Внизу?
  -- Да.
  Брок и Горт ушли. Молчание нарушил Купер:
  -- Что же все это может значить?
  -- Думаю,  это  очередная хитрость  Ти-сена.  Он  хочет  заставить  нас
понервничать. Видимо, решил выторговать  какие-то  уступки  и подготавливает
почву. -- Струан положил руку Куперу  на плечо: -- Спасибо за тридцать дней.
Я не забуду этого.
  -- У Моисея было сорок. Я подумал, тридцати вам должно хватить.
  Совет проходил бурно, но Струану и Броку совместными усилиями удавалось
направлять его ход и поддерживать порядок.
  Все  торговцы,  за  исключением американцев, собрались в огромном  зале
фактории,  который  служил Струану  рабочим кабинетом. Бочонки  с  коньяком,
виски, ромом и пивом выстроились вдоль  одной из стен. Вдоль другой тянулись
полки с книгами и гроссбухами. Стены украшали картины Квэнса -- виды  Макао,
портреты, корабли. В ящиках со стеклянными  дверцами стояли оловянные кружки
и серебряные кубки. На полках --  груды абордажных сабель и мушкетов, порох,
пули.
  -- А я говорю вам, все это  ерунда, -- горячился Мастерсон, краснолицый
торговец  тридцати  с  небольшим  лет  с  двойным  подбородком, глава  фирмы
"Мастерсон, Роуч и Роуч". Он был одет, как все остальные -- темный сюртук из
тонкого сукна с шелковой отделкой, жилет яркой расцветки и фетровый цилиндр.
-- Китайцы никогда не  покушались на само поселение с тех пор, как оно здесь
стоит, клянусь Богом.
  -- Верно. Но  это было  до  того,  как мы  вступили с  ними  в войну  и
выиграли  ее. -- Больше  всего Струану  хотелось, чтобы  они скорее пришли к
какому-нибудь  решению  и  разошлись. Он прикрывал  нос надушенным  платком,
чтобы не чувствовать едкой вони, исходящей от их тел.
  -- А я говорю, выкинуть этих чертовых "знаменосцев" с площади, и дело с
концом,  -- воскликнул  порт, наливая себе еще  пива  в  высокую  серебряную
кружку с крышкой.
  -- Мы так и сделаем, если будет надобность. -- Брок сплюнул в оловянную
плевательницу. -- Я устал  от  всех этих  разговоров. Так мы  принимаем план
Дирка или нет?
  Сверкая глазом, он оглядел собравшихся.
  Большинство в  ответ посмотрели  на него в упор  не пряча глаз. Их было
сорок  человек  --  англичан  и шотландцев. Исключение  составляли  датчанин
Эликсен, представлявший одну лондонскую фирму,  и Румаджи, дородный  парси в
развевающихся  одеждах  из  Индии. Макдональд, Керни и Мольт-би  из Глазго и
Мессер, Вивиен, Тоуб и Смит из Лондона  были наиболее крупными коммерсантами
-- все суровые и твердые, как  столетний дуб, люди в возрасте от тридцати до
сорока.
  -- Я чую беду, сэр, -- сказал Румаджи и дернул себя за длинный ус. -- Я
предлагаю отступить без промедления.
  --  Ради Бога,  Румаджи, весь  план  как раз и состоит  в том, чтобы не
отступать,  --  едко  проговорил  Роуч.  --  Отступление   только  в  случае
необходимости. Я голосую  за план.  И  я согласен с мистером Броком. Слишком
много пустой болтовни,  и  я  устал. --  План Струана  был  прост.  Все  они
разойдутся по своим факториям и будут ждать. Если начнутся  неприятности, по
сигналу  Струана  все они соберутся в  его  фактории   его  люди прикроют их
огнем,  если потребуется. -- Отступать перед  язычниками? Ни за что, клянусь
Господом Богом!
  -- Могу  я  предложить  кое-что,  мистер  Струан?  --  спросил Эликсен,
высокий светловолосый человек, известный своей молчаливостью.
  Струан кивнул:
  -- Разумеется.
  -- Может быть, одному из нас следует попробовать пробраться на Вампоа и
дать  им  знать,  что  здесь  происходит.  Оттуда  быстрая лорка  смогла  бы
добраться до нашего флота у Гонконга. На  тот случай,  если  нас  окружат  и
отрежут от реки, как в прошлый раз.
  -- Отличная идея,  -- поддержал  его Вивиен, человек  высокого роста, с
бледным  лицом  и  вдрызг  пьяный. -- Давайте все  пойдем добровольцами. Кто
плеснет мне еще виски? Вот спасибо, дружок.
  Тут все опять заговорили хором и начали спорить о том, кто должен пойти
добровольцем, и лишь через некоторое время Струану удалось их утихомирить.
  -- Это была  идея  мистера  Эликсена. Если  он не возражает, почему  не
предоставить ему эту честь?
  Все высыпали в сад и оттуда  наблюдали, как  Струан  и  Брок  проводили
Эликсена  через   площадь  к  лорке,  которую  Струан   предоставил  в   его
распоряжение. "Знаменосцы" не  обратили на  них  никакого  внимания, если не
считать издевательского смеха и тыканья пальцами в их сторону.
  Лорка заскользила вниз по течению.
  -- Может быть, мы  видим  этого парня в последний раз,-- заметил  Брок,
провожая ее взглядом.
  -- Не думаю, что они  его тронут. Иначе я ни за что не отпустил бы его.
Брок хмыкнул.
  -- Для иностранца он, как будто,  малый ничего. -- Вместе  с Гортом  он
направился в свою факторию. Остальные торговцы заспешили к себе.
  Струан расставил вооруженную охрану в саду  и у  задней двери фактории,
которая выходила на Хог Стрит. Когда каждый занял отведенное  ему место,  он
поднялся к себе наверх.
  Мэй-мэй в спальне не было. А Гип тоже.
  -- Где мисси?
  -- Моя знать нет, масса. Моя колова чилло видеть нет никак.
  Он  обшарил  каждый уголок  здания,  но Мэй-мэй и ее  служанка исчезли,
растаяли  бесследно,   словно  никогда   и  не   появлялись  в  этом   доме.



Глава 5

  Струан спустился  в  сад.  Время  близилось  к полуночи. Воздух  застыл
неподвижно, наполненный  гнетущей  тишиной.  Струан  знал,  что  большинство
торговцев  сейчас спят в одежде, положив оружие р