ы пришел конец.  Волны в  двадцать, тридцать
футов.  А этот проклятый ветер! Дует без устали  и  не  меняется  --  что-то
невероятное! Так это тайфун или нет? Как такое возможно?
  -- Шторм приближается к нам  строго с востока, и мы стоим прямо  на его
пути, парень.
  -- О Боже, защити нас!
  -- Будьте как дома. Я позабочусь о чае и роме для ваших матросов.
  --   Благодарю  вас,  --  сказал  молодой  человек.  --  Извините   мою
несдержанность.
  Струан подошел к Монсею и Горацио:
  -- Вы в состоянии подняться наверх, мистер Монсей?
  -- Да. Благодарю вас, Тай-Пэн. Вы очень любезны.
  -- Помогите мне с Горацио.
  --  Конечно. Даже не  знаю,  что это  нашло на  беднягу. Он  стенает  и
бормочет   что-то  нечленораздельное  от  самого   Макао.  Крайне  необычное
поведение.
  -- Это страх, -- ответил Струан.
  Они  помогли  Горацио  снять   мокрый  сюртук.  Его  лицо  теперь  было
грязно-серым,  он  почти  совсем  обессилел  от  рвоты.  Струан  и   Монсей,
поддерживая его с обеих  сторон, наполовину  внесли его  вверх по лестнице и
положили  на кушетку в западном  крыле, в  комнатах, когда-то принадлежавших
Роббу.
  Струан подошел  к  буфету и налил  всем бренди. Монсей  дрожащей  рукой
принял бокал и тут же осушил его. Струан налил ему еще.
  -- Спасибо.
  -- Дайте немного Горацио, -- сказал Струан. -- Я вернусь через минуту.
  Он  прошел по коридору до  лестничной площадки и проследовал дальше, по
коридору восточного крыла. Его комнаты занимали южную сторону на этом этаже.
  Мэй-мэй, Йин-си, А Сам и Лим Дин играли  в маджонг на маленьком столике
в  просторной  гостиной.  Комнату  освещали  фонари,  язычки  пламени весело
подрагивали.
  -- Хэллоу,  Тай-Пэн, -- приветствовала его Мэй-мэй. Она взяла следующую
костяшку  из бамбука и слоновой кости и с проклятием шлепнула ею о стол.  --
О, вонючий день, Тай-Пэн! -- посетовала она. -- Мой йосс уж-жасно плохой.  Я
не выиграла  ни одной игры. Мы  играем уже сколько часов, я  потеряла четыре
сотни наличными. О горе, горе, горе! Я рада тебя видеть, все равно.
  Дождь забарабанил в ставни, ветер усиливался.
  -- Проклятый шум! Ты можешь одолжить мне немного тэйлов? Я в бедности!
  -- Я вычту их  из  твоего  содержания. Играй дальше, девочка. -- Струан
усмехнулся. -- У нас гости внизу и по всему дому, поэтому никуда не выходи.
  -- Зачем выходить? Он вернулся в комнаты Робба.
  Монсей понемногу  приходил в себя. Он снял мокрую одежду и завернулся в
одеяло. Горацио беспокойно спал.
  -- Бог спас нас в этот раз, Тай-Пэн.
  -- За каким дьяволом вам понадобилось покидать Макао? Сами зовете беду.
Вы должны были видеть, какая погода на море.
  --  Официальное поручение, Тай-Пэн,  --саркастически усмехнулся Монсей.
-- Его имперское превосходительство Уэйлен прибыл с  фрегатом вчера вечером.
Он отрядите меня  на Гонконг с официальной депешей для экс-посланника. В эту
погоду, если угодно! Как будто день или  два имеют какое-то значение! У меня
не хватило духу сообщить ему, что  "большая новость"  уже давно  появилась в
газете.
  -- Что он из себя представляет?
  -- Я бы  сказал, поладить с ним будет нелегко.  Он прибыл в Макао около
полуночи на  борту фрегата, без всякого  уведомления. Через четыре  минуты я
был  вызван к нему.  Он  предъявил свои полномочия, дал мне прочитать депешу
министра  иностранных  дел  --  она, кстати, дословно совпадает  со  статьей
Скиннера   как   только  этим  чертовым   газетчикам  удается  раньше   всех
знакомиться с секретными документами?  и приказал отплыть с рассветом, чтобы
немедленно  вручить  депешу  Лонгстраффу.  Сказал,  что прибудет на  Гонконг
следом за  мной и что Лонгстафф  должен покинуть Азию безотлагательно. Что я
должен   увидеться  с  адмиралом  и  генералом  и  передать  им,  чтобы  они
подготовили  все для немедленного отплытия  на  север. --  Монсей  с размаху
плюхнулся в кресло. -- Ирландец. Что еще я могу сказать?
  -- А почему он не явился прямо сюда?
  --  Нельзя же иметь здесь двух полномочных  посланников одновременно --
строго против правил, мистер Струан. Благодарение Богу, существует еще такая
вещь, как протокол. Я должен  сразу  же сменить Лонгстаффа на его посту. Как
только он покинет гавань, я смогу  проинформировать его  превосходительство.
Тогда и он прибудет.
  Порыв ветра ударил в ставни, и они загремели.
  -- Черт бы побрал этого человека.  Он  едва не прикончил меня.  С таким
посланником в  Азии поднимется большой шум. Первое,  что  он  сказал,  было:
"Насколько это касается меня, ваша чертова скала  может идти ко  дну".  Нет,
честное слово!  Если не возражаете, я вздремну на несколько  минут. Что-то я
не в себе.
  Горацио застонал, и его опять вырвало.
  -- Дайте ему  еще бренди, -- сказал  Струан. -- В  соседней  комнате вы
найдете кровать.
  Он спустился вниз посмотреть, как устроилась команда лорки. Матросы уже
успели  разыскать съестное и  выпивку. Те,  кто не пил и  не  ел,  спали или
пытались заснуть.
  Барометр показывал 29,1 дюйма и продолжал падать.
  -- Господи, да ведь  это получается больше чем три десятых дюйма в час,
--  заметил юный  лейтенант. Он  был  высокого  роста,  светловолосый.--  О,
кстати, мистер Струан, я --  лейтенант королевского  флота Вассерли-Смит. --
Струан пожал протянутую руку. -- Спасибо за то, что приютили нас.
  Окно в северной  стене распахнулось, и в холл ворвался ветер с  дождем.
Три матроса захлопнули раму и снова заперли ставни.
  -- Думаю, мне следует взглянуть на свой корабль, -- сказал лейтенант.
  -- Тогда вам лучше смотреть отсюда. -- Струан провел его по коридору  к
окну,  которое было закрыто тяжелыми ставнями, но  находилось с подветренной
стороны северного ветра. Он осторожно открыл его и выглянул наружу.
  Он   увидел  "Китайское  Облако"   и  "Отдыхающее   Облако",   спокойно
покачивающиеся на волнах. Лорка лейтенанта  поднималась и опускалась, скрипя
и  скрежеща  бортом  о сваи, а на востоке  горизонт  уже исчез. Непроглядная
черная мгла. И эта мгла надвигалась на них.
  -- С вашим кораблем все в порядке, лейтенант, в большей безопасности он
уже не будет.
  --  Да.  --  Молодой  офицер  бросил  последний  испуганный  взгляд  на
восточную  часть неба и запер ставни -- Это мое первое судно. Я в этих водах
всего несколько месяцев. Что происходит при тайфуне?
  -- Из шторма на тебя налетают Повелители Ветров.
  -- А что это такое?
  -- Порывы. Шквалы. Иногда их еще называют Ветрами Дьявола.


Глава 8

  Первый из Повелителей Ветров промчался по гавани час спустя и обрушился
на "Отдыхающее Облако". Якорные канаты  с громким треском  лопнули, и судно,
беспомощное  в  кромешной тьме, стало сносить. Маусс, сидя в одной из  кают,
поднял  глаза от Библии и возблагодарил Бога за все милости  Его  и  за  Хун
Хсу-чьюна.  Новый  шквал опрокинул  "Отдыхающее Облако",  Маусса швырнуло на
перегородку, и  он потерял сознание. Ветер гнал  корабль, почти лежавший  на
боку,  к  берегу.  На  его  пути  стояла "Бостонская  Принцесса"  Купера  --
Тиллмана.  Два корабля яростно  столкнулись,  бушприт  "Отдыхающего  Облака"
врезался  в надводную часть американского судна,  оттолкнув  его и  повредив
обшивку, потом плавучий склад Струана развернулся  кормой к берегу и понесся
дальше.  Буря  бросила  эту громадину на деревню сампанов,  потопив  десятки
крошечных лодочек, и с  размаху  вынесла на берег. Сотни китайцев  тонули, а
те, чьи  сампаны пока  уцелели,  сбились в  дрожащие кучки  под  навесами из
бамбука. Но следующий Повелитель Ветров унес эти  жалкие перекрытия и с ними
много семей.
  На  "Бостонской  Принцессе"  Джефф Купер  с  трудом оторвался  от  пола
главной  каюты и  помог подняться Шевон.  Шторм  набирал силу, обрушивая  на
корабль шквал за шквалом, но его якорные канаты выдерживали натиск.
  -- Ты в порядке? -- прокричал Купер, перекрывая рев урагана.
  -- Кажется, да. О Боже, помоги нам!
  --  Оставайся  здесь!  -- Купер  открыл дверь каюты и  стал пробираться
через окружавший его  кавардак  к палубе.  Но  ветер и горизонтально летящий
дождь прогнали его вниз. Он спустился на три  палубы и прошел по коридору  в
трюм. Подняв  над головой  фонарь, он  огляделся.  Там,  куда ударил бушприт
"Китайского  Облака", шпангоуты  треснули, и  швы начали  расходиться. Купер
вернулся к Шевон.
  -- Все в порядке, -- солгал он. -- Только бы канаты выдержали.
  Повелитель Ветров  промчался по Глессинг Пойнту, переломил  флагшток и,
словно копье, швырнул  его  в  здание,  где  помещалась  контора  начальника
гавани.
  Флагшток пробил  гранитную стену и  оторвал Глессингу руку  у локтя. Он
пронзил все  строение насквозь  и замер  в противоположной стене,  отшвырнув
Кулума  в сторону  и забросав Тесс  обломками кирпича,  щепками  и  горячими
углями из жаровни.
  Дождь  и ветер  с  воем  ворвались в  разбитые  стены,  и  платье  Тесс
вспыхнуло.  Кулум  с трудом  поднялся на  ноги и  начал колотить по  горящей
материи голыми руками.
  Потушив огонь, он сжал Тесс в объятиях.  Она была без сознания. Ее лицо
побелело,  волосы  были опалены с одного  края.  Он сорвал  с  нее  платье и
внимательно осмотрел. Спина была в ожогах.
  В  его сознание вдруг ворвался дикий  крик. Повернув голову, он  увидел
Глессинга: кровь хлестала у него из культи.
  А у  другой стены он увидел оторванную руку. Кулум поднялся, но не смог
сделать ни шага.
  -- Ну же, сделай что-нибудь, Кулум! -- закричал он себе, перекрывая вой
ветра.
  Мышцы подчинились ему, он схватил обрывок сигнального  фала,  перетянул
руку  выше локтя и остановил кровотечение.  Потом попытался решить, что  ему
делать дальше, и тут вспомнил, что делал его отец, когда был ранен Сергеев.
  --  Очисти рану,  -- сказал он вслух. -- Вот  что  ты  должен  сделать.
Очисти, а потом прижги ее.
  Он нашел  чайник. В нем еще оставалась вода, поэтому он сразу опустился
на колени рядом с Глессингом и начал промывать кровавый обрубок.
  -- Держись,  старина,  -- бормотал  он,  чувствуя,  как  муки Глессинга
разрывают ему душу.
  Тесс, всхлипнув, пришла в себя. Она поднялась на ноги.  Ветер кружил по
комнате бумаги, флажки, пыль, почти ослепляя  ее. Потом ее взгляд очистился,
и она закричала.
  Кулум  в  панике обернулся  и увидел ее безумный взгляд,  прикованный к
оторванной руке Глессинга.
  -- Помоги мне! Разыщи каминные клещи! -- заорал он во всю силу легких.
  Она покачала головой, отшатнулась в истерике, и в следующий миг приступ
рвоты перегнул ее буквально пополам.
  -- Найди эти растреклятые клещи!  --  в бешенстве проревел Кулум,  руки
его горели огнем. -- Потом пусть тебя рвет, потом!
  Тесс  заставила себя  выпрямиться, потрясенная  злобой, звучавшей в его
голосе. Она принялась искать клещи.
  -- Ради Бога, скорее!
  Наконец она нашла их и, словно в кошмарном сне, протянула Кулуму.
  Он  взял ими пылающий уголь и прижал его к культе. Глессинг вскрикнул и
потерял сознание.  Вонь от горелого мяса была  невыносима. Кулум  боролся  с
тошнотой, пока вся культя не была тщательно обработана.
  Потом он отвернул голову в сторону, и его вырвало.
  Брок отвернулся от барометра. Корабль вибрировал всем корпусом, стонали
бимсы и шпангоуты.
  -- 28,2 дюйма,  Лиза! Он  никогда еще не  падал так  низко! Лиза обняла
Лиллибет и попыталась справиться со своим страхом.
  -- Интересно, где сейчас Тесс. О Господи, защити ее.
  -- Да, -- сказал Брок.
  Вдруг  бревна пронзительно завизжали, и  корабль лег на  бок, но  потом
выпрямился.
  -- Я иду на палубу!
  --  Останься  здесь! Ради Бога, милый,  побереги...  -- Она  замолчала,
потому что он уже вышел.
  -- Когда это кончится, мама? -- плача, спросила Лилли-бет.
  -- Теперь уже в любую минуту, милая.
  Брок осторожно высунул голову с подветренной стороны трапа, ведущего на
ют.  Он  поднял  взгляд  на  мачты.  Они  изогнулись,  как прутья.  Раздался
чудовищный треск, и он увидел, как грот-стень-штаг переломился.
  -- Эй,  на  вахте!  -- прокричал Брок вниз. --  Вахта левого  борта  --
наверх!
  Повелитель Ветров  с  ревом налетел с севера, лопнул  один фал, другой,
третий, грот-мачта надломилась у самого основания, врезалась в бизань, и обе
мачты с реями и такелажем  рухнули на  палубу,  в щепки разнеся трап на  ют.
"Белая Ведьма" опасно накренилась.
  Брок выбрался из-под обломков и набросился на перепуганную команду.
  -- Все наверх, мерзавцы! Если хотите жить! Рубите такелаж! Мачты в море
или нам конец!
  Он выгнал команду на палубу и, держась одной рукой, лихорадочно рубанул
топором  по грота-гардели,  борясь со  свирепым ветром, полуслепой от дождя,
заливавшего ему лицо.
  Он  вспомнил другой тайфун,  который стоил ему  глаза, и помолился  про
себя,  чтобы   его  единственный   глаз  остался  цел,  чтобы  Тесс  была  в
безопасности и чтобы Лиза и Лиллибет не сгинули в пучине.
  Строительные  леса  нового города уже давно были  разрушены. Повелитель
Ветров  устремился на берег,  уничтожив  то,  что  оставалось  от  армейских
палаток, и превратив  доки  в руины. Он  смахнул с лица земли винные  лавки,
пабы и  притоны рядом с доками и  повалил учреждение миссис Форте-рингилл, в
клочья разметав картины и похоронив  Аристотеля Квэнса под обломками.  Потом
он  проложил прямую, как стрела, просеку в лачугах  Тай Пинь Шана, уничтожив
сотню семей, и забросил обломки домов на грудь Пика в миле от города.
  Глубоко под  землей на склоне холма, где располагался Тай  Пинь Шан,  в
подвале, который он построил тайком от всех, скорчившись сидел  Гордон Чен и
поздравлял себя с  такой  предусмотрительностью. Стены подвала были выложены
камнями, так что убежище получилось надежным   и хотя он знал, что дома  над
его  головой больше  нет, он радостно напоминал себе, что  все его  ценности
здесь с ним, а новый дом построить нетрудно. Его взгляд  скользнул по пачкам
бухгалтерских  книг,  стопкам   купчих  на  землю,   долговых  обязательств,
непогашенных  векселей  и  закладных,  по  сундукам с серебром, шкатулкам  с
нефритами,  штукам  дорогих  шелков  и   бочонкам  самого  лучшего  вина.  И
остановился на его наложнице, Драгоценном Цветке. Она  удобно устроилась под
одеялом  из легчайшего пуха на  кровати,  поставленной  у одной из стен.  Он
выпил еще одну крохотную чашечку чая и забрался в постель рядом с ней.
  Ты очень умный парень, сказал он себе.
  Ветер и дождь стучались в  северную стену фактории Струана в Счастливой
Долине. Время от  времени  ее атаковал один из  Ветров Дьявола. Но  если  не
считать коротких содроганий и ужасающего шума, здание стояло твердо.
  Струан подносил спичку к сигаре. Сидеть внутри  дома и ничего не делать
было невыносимо.
  -- Ты слишком много-много куришь, -- прокричала Мэй-мэй.
  -- Курение успокаивает нервы.
  -- Грязная привычка. Вонючая.
  Он ничего не ответил, лишь опять посмотрел на барометр.
  -- Зачем ты смотришь на него каждые десять минут?
  --  Он показывает, где сейчас  шторм. Когда он перестанет падать, центр
будет над нами. Потом он начнет подниматься. Я так думаю.
  -- Я не очень с удовольствием счастлива, что мы здесь, Тай-Пэн. В Макао
было бы гораздо лучше.
  -- Я так не думаю.
  -- Что?
  -- Я так не думаю!
  -- О! Сегодня нам опять придется спагь здесь? -- спросила она, устав от
крика.  --  Я бы  не хотела, чтобы  ты, или Йин-си,  или даже  это черепашье
дерьмо А Сам заболели лихорадкой.
  -- Думаю, нам это не грозит.
  -- Что?
  -- Нам это не грозит! -- Он посмотрел на часы. Они показывали  двадцать
минут  третьего. Но, выглянув  в щель в ставне, он ничего  не  увидел.  Лишь
какое-то неясное движение во тьме и горизонтальные прочерки дождя на оконном
стекле. Он  порадовался, что они находятся с подветренной стороны. Эта часть
здания  выходила  на восток,  запад  и  юг  и была  защищена  от неистовства
урагана.
  И  Струан  благодарил  судьбу, что  они на берегу. Ни один корабль не в
состоянии выдержать такое, говорил он себе.  Ни  одна гавань мира  не сможет
долго защищать флот от такого проявления Божьего гнева. Готов поспорить, что
Макао сейчас  получает свое сполна. Там спрятаться негде.  Бьюсь  об заклад,
половина кораблей в  гавани пошли ко дну,  и десять  тысяч джонок и сампанов
разбросаны  на пятьсот миль по  всему  побережью. Да.  А тот корабль, что мы
послали  в  Перу? Я уверен, что  тайфун  зацепил его  и  он  пропал, и  отец
Себастьян вместе с ним.
  -- Пойду проведаю остальных.
  -- Не уходи надолго, Тай-Пэн.
  Он  прошел по  коридору, проверяя  запоры  на  ставнях.  Потом  миновал
лестничную  площадку, рассеянно  поправил  картину Квэнса на стене и вошел в
апартаменты Робба.
  Горацио  сидел, полускрытый  тенью,  в  бамбуковом  кресле,  в  котором
когда-то давно сидела Сара, и в неверном, мерцающем свете фонарей Струану на
мгновение показалось, что это и есть Сара.
  -- Привет, Горацио. Где Монсей?
  Горацио посмотрел на Струана, его глаза были пусты.
  -- Я нашел А Тат, -- сказал он чужим голосом.
  -- Я не слышу, парень. Здесь нужно кричать.
  -- А Тат. О да, я нашел ее.
  -- Что?
  Горацио разразился сатанинским смехом, словно не замечая Струана.
  --  У  Мэри  был  выкидыш. Она грязная  шлюха,  подстилка  для  вонючих
язычников, и была ею много лет.
  -- Чепуха. Все это чушь, дружище. Не верь этому, -- сказал Струан.
  -- Я нашел А Тат и плетью  выбил из нее правду. Мэри дьявольская шлюха,
которая спит с китайцами, и она носила в своем чреве  ублюдка-полукровку. Но
А  Тат дала  ей яд, чтобы убить его. -- Снова взвизгивающий хохот.  -- Но  я
поймал А Тат и бил ее до тех пор, пока она  не сказала мне  всей правды. Она
была сводней Мэри. Мэри продавалась язычникам за деньги. -- Его взгляд опять
остановился на крошечном  язычке  пламени внутри фонаря. -- Глессинг никогда
не женится  на китайской шлюхе. Поэтому она снова станет моей. Моей целиком.
Я прощу ее, если она приползет на коленях и будет просить, умолять,
  -- Горацио. Горацио!
  -- Она вся будет моей.  Как когда мы  были маленькими.  Она снова будет
моей, только моей. Я прощу ее.
  Чудовищный шквал  потряс  здание.  Потом  -- еще  один,  и еще,  и  дом
задрожал,  словно  очутился  среди  десяти  тысяч  яростных  вихрей.  Струан
услышал, как  с  треском  распахнулись  ставни  и  задребезжали  стекла.  Он
сорвался  с места и бросился по коридору в  свои  комнаты. Мэй-мэй и  Йин-си
прижались  друг  к  другу на  постели,  дрожа  от  страха,  А  Сам  стонала,
пораженная ужасом. Струан бросился к кровати и сжал Мэй-мэй в объятиях. Вой,
рев, свист разбушевавшейся стихии нарастали, не зная предела.
  И вдруг шторм разом стих, словно провалился куда-то.
  Наступила тишина.
  Сквозь  щели  в ставнях в  комнату  стал  просачиваться свет, с  каждой
секундой становясь все ярче.
  --  Что случилось? -- спросила  Мэй-мэй, в поглотившей все звуки тишине
ее голос казался голосом из другого мира. Струан опустил Мэй-мэй  на постель
и подошел к окну. Он приник глазом к одной из  щелей, потом осторожно открыл
окно и распахнул ставни.  В комнату ворвался сухой, горячий воздух, заставив
его поморщиться.
  Не веря своим глазам, он смотрел на гавань.
  "Китайское  Облако"  все  так же  покачивался на своей  стоянке. "Белая
Ведьма"  лишилась   мачт,  и   обрубленные  фалы  свисали  с  обоих  бортов.
"Отдыхающее  Облако" выбросило на берег  у  Глессинг  Пойнта. Лорка осталась
пришвартованной к  причалу компании. Он увидел один из фрегатов  на  берегу,
судно  лежало на  боку  гораздо  выше линии прибоя. Но весь  остальной флот,
десантные корабли и торговые суда невредимые стояли на якоре.
  Над головой сияло  солнце, редкие космы облаков белели в  голубом небе.
Но  море  в гавани  обезумело.  Пирамиды  волн поднимались  с поверхности  и
сталкивались  друг с другом. Он  увидел, как  "Китайское Облако" захлестнуло
водой через  оба  борта, нос и корму одновременно. Вдалеке из моря вырастала
кольцом  окружавшая  их гигантская  стена  грозовых  туч.  Это  было  что-то
невиданное: она поднималась вверх на шестьдесят тысяч фу