о к вам.
  Когда Струан ушел, Лонгстафф в приподнятом настроении уселся за рабочий
стол.
  --  Мой  дорогой  сэр Уильям, -- обратился он к зеркалу.  -- Я чувствую
себя превосходно. Уж если говорить  начистоту, я чертовски рад, что уезжаю с
этого зловонного острова. Мне решительно наплевать на то, что станется с ним
-- с торговцами, с китайцами или с этими Триадами, чума на них -- Он подошел
к  окну и начал  радостно посмеиваться. --  Посмотрим,  что  окажется в этом
портфеле.  А  когда  мы  вернемся  в  Англию,  там  и примем  решение.  Если
Каннингтон к  этому  времени  вылетит из  своего кресла,  мы можем  спокойно
поддержать  Гонконг  себе на пользу. Если  же  Каннингтон по-прежнему  будет
министром, я могу согласиться с тем, что он прав, и забыть  об этом острове,
словно  его и  не  было.  Потому  что у  меня  будут  эти документы,  ключ к
опочивальне любого министра иностранных дел, а также много чая. -- Он громко
расхохотался. Несколько  дней назад личный посланник  Чинь-со известил  его,
что  семена,  которые  заказал  Горацио, будут  доставлены  в  ближайшие две
недели.   --   Я   бы   сказал,   вы   сегодня   славно   поработали,   ваше
превосходительство!
  Прибыв на "Отдыхающее Облако", Струан нашел Мэй-мэй уже  в постели в ее
собственных каютах. Она выглядела очень хорошо.  Казалось, после путешествия
сил у нее даже прибавилось.
  -- Я  так блаженно  счастлива  быть  дома, Тай-Пэн.  Вот, смотри.  Твоя
старая  Мать  подчиняется, как моряк. Я  выпила две чашки  хинного  отвара и
готова выпить их еще трижды.
  -- А? -- произнес он, подозрительно прищурившись.
  --  Господи,  абсолютно  да. И  не гляди так. Я правду говорю!  Разве я
какая-нибудь шлюха  из речных женщин? Нищая, питающаяся собачатиной? Разве я
лгу прямо в лицо?  Обещание есть обещание, и не забывай об этом. Конечно, --
сладко добавила она, -- теперь я принимаю это  омерзительное волшебное питье
с   манговым  соком,   о  чем  любая  из  нормальных  женчинов  подумала  бы
незамедленно, но не из муч-чинов, о, нет-нет --  для них это слишком просто.
-- Она вскинула голову с былой надменностью: -- Муч-чины!
  Струан спрятал улыбку, не показывая, как он доволен, что она все больше
становится похожей на ту Мэй-мэй, какой была до болезни.
  -- Я вернусь позже. А ты оставайся в постели.
  --  Ха!  Разве  я нарушаю обещания? Разве я ни на  что не  годная  дочь
черепахи? -- Она протянула ему руку жестом императрицы: -- Тай-Пэн!
  Он галантно  поцеловал протянутую руку, и  она расхохоталась  и  обняла
егр:
  -- Ну, беги, мой мальчик, и никаких грязных борделев!
  Струан оставил ее и прошел в свою каюту. Открыв сейф, он достал  оттуда
одну из двух  копий  документов и карт  из портфеля,  которые  он лично и  с
предельной аккуратностью  изготовил,  и  положил  бумаги  в  карман вместе с
небольшим мешочком, в котором хранились остатки хинной корки.
  Он вернулся на свой катер.
  -- "Бостонская Принцесса", -- приказал он, назвав плавучий склад Купера
-- Тиллмана.
  Диск солнца  коснулся  горизонта, он светился  тускло, словно все  небо
было затянуто охромной вуалью.
  -- Что вы обо всем этом думаем, боцман?
  --  Даже не знаю,  сэр-р. Я видел  такую штуку  в Южных  морях и  перед
хорошей погодой, и  перед плохой. Если  луна сегодня будет  в кольце, тогда,
может статься, нас ждут дожди.
  Или что-нибудь похуже, добавил  про себя Струан. Он встал и посмотрел в
сторону  западного  пролива.  "Белой  Ведьмы" нигде не  было видно.  Что  ж,
подумал он,  может быть,  они решили заночевать в море и  войдут в гавань  с
рассветом Пока еще время думать о тебе не пришло, Тайлер.
  Катер  подошел  к  борту  "Бостонской  Принцессы".  Это  было  огромное
трехпалубное торговое судно, переделанное под плавучий склад. Оно никогда не
покидало гавани.
  Струан взбежал по сходне.
  -- Разрешение ступить на борт?  --  обратился он  к офицеру-американцу,
стоявшему на  палубе. --  Узнайте, возможно,  мистер  Купер  согласится меня
принять. Это срочно
  -- Одну минуту, мистер Струан. -- Офицер спустился вниз.
  Струан  закурил  сигару и  бросил  спичку  в море.  "Китайское  Облако"
медленно  продвигался  к месту  своей  стоянки  в глубоководной части  бухты
напротив Счастливой Долины.
  --  Хэллоу,  Тай-Пэн,  -- раздался  голос Джеффа  Купера,  стремительно
поднявшегося на палубу. -- Полагаю, вы уже  слышали о том, что натворил этот
безмозглый  сукин сын Каннингтон? Мы с  огромным огорчением узнали о дуэли и
обо всем остальном. Эта юная пара идиотов действительно сбежала?
  -- Да. Как Уилф?
  -- Он умер.
  -- Проклятие! Когда это случилось?
  -- Три дня назад.
  -- Может быть, пройдем вниз?
  --  Хорошо.  Так как  же  быть  со смещением Лонгстаффа  и  отклонением
договора?
  --  Это  ничего  не  значит.  Просто  глупая ошибка плохого политика. Я
уверен, она будет исправлена.
  Купер  проводил  его  вниз. Главная каюта  была  обставлена  с  большой
роскошью.
  -- Бренди?
  -- Спасибо. -- Струан принял бокал -- Ваше здоровье!
  -- Ваше здоровье.
  Струан развязал маленький мешочек и достал из него немного коры.
  --  Видите это, Джефф? Это кора.  Хинная  кора. Иногда ее еще  называют
"иезуитской корой".  Если сварить  из  нее чай, то этим чаем  можно вылечить
малярию.
  -- Вы уверены?
  -- Да.  Хинный  отвар  вылечил мою любовницу. Эта часть рассказа должна
остаться между нами -- но действие лекарства несомненно.
  Купер взял кусочек коры, его пальцы дрожали.
  -- Боже мой, Тай-Пэн, вы понимаете, что вы совершили? Понимаете, что вы
говорите?
  -- Да. Малярией болеют во всем мире. Она есть и у вас в Штатах: но всей
Флориде  и в Луизиане [Территория  от  реки Миссисипи до  Скалистых гор и от
Мексиканского  залива до Канады, приобретенная США у Франции в  1803 году за
15 миллионов долларов]. Я знаю способ лечения и  где раздобыть эту кору. Что
это дает?
  --  Благодарность всего человечества -- и богатство любому,  кто первым
займется этим.
  --  Верно, дружище.  Я предлагаю вам партнерство. -- Струан убрал  кору
назад в мешочек, лицо его вдруг стало печальным. -- Ирония судьбы, не правда
ли? Несколько недель назад это могло бы спасти Робба и маленькую Карен. Всех
остальных -- даже Уилфа, хотя я и презирал его.
  -- Он тяжело умирал, -- сказал Джефф.
  -- Мне жаль это слышать. -- Струан пригубил бренди и прогнал  из головы
все,  что  уже стало  частью прошлого. --  Предложение  у  меня простое.  Мы
образуем  новую компанию,  которая  будет  заниматься  исключительно  корой.
Деньги вносим поровну.  Четыре директора -- вы и тот, кого вы назначите, я и
Кулум.  Вы управляете компанией. Я немедленно выкладываю вам где, как и что,
а вы начинаете планировать все завтра же.
  Купер протянул руку:
  -- Идет.
  Струан рассказал ему, как он получил кору и от кого, а также о корабле,
который он зафрахтовал и который завтра отплывал из Макао в Перу.
  --  Епископ  известил  меня, что с судном отправится отец Себастьян.  Я
предлагаю продублировать это  путешествие,  чтобы не рисковать.  Расходы  по
этому  судну будут занесены в дебет  новой компании, и мы отправим еще  один
корабль  --  но  уже  прямо  из  Америки.  Мы  найдем  двух  врачей  и  двух
бизнесменов, которых пошлем вместе с ним, чтобы они узнали все,  что  только
возможно, о хинной корке. В  тот  день, когда  американский корабль уйдет  в
плаванье,  мы,  используя  ваши  связи,  опубликуем  сообщение   об  этом  в
Соединенных  Штатах.  Мы   окажемся  на  шаг  впереди  всех  конкурентов   и
подстрахуем мою договоренность с  епископом.  Здесь  мы  опубликуем  новость
немедленно  нужно  покончить с разговорами  о проклятии Счастливой Долины. И
сразу, как  только сможем, --  в Европе.  К тому времени, когда наши корабли
вернутся, врачи всего мира будут  с  пеной у рта требовать хинной корки. Мои
корабли станут доставлять  груз  в  Британскую империю, вы возьмете  на себя
Американский континент, а  остальной мир  мы поделим пополам. В одной только
южной Италии мы могли бы продавать кору тоннами.
  -- Кто еще знает о ней?
  -- Только  вы. С  сегодняшнего дня. Сегодня же  вечером  я  передам эту
новость Скиннеру, если сумею его  найти. Итак, с деловой частью мы закончили
Теперь, как Шевон?
  --  Хорошо  и  плохо. Она смирилась с тем, что  мы обручены. Но  должен
признать, как бы сильно я ее ни любил, она меня не любит.
  -- Вы станете выкупать долю Тиллмана в деле?
  -- Нет, если Шевон выйдет за меня. Если же  она не согласится... ну,  с
точки  зрения  бизнеса было бы  глупо не  сделать этого. Теперь,  когда Уилф
умер, мне придется искать другого партнера. Это  будет означать что  я отдаю
процент по акциям. . да вы и сами очень хорошо знакомы с этими проблемами.
  -- Да. Чем занимается Сергеев?
  -- О, он  все еще здесь. Бедро уже беспокоит его значительно меньше. Мы
довольно  часто встречаемся с ним. Ужинаем вместе два-три раза  в неделю. --
Купер невесело улыбнулся --  Он очень привязался к Шевон, и  ей он,  похоже,
нравится. Она сейчас как раз у него в гостях, на его корабле
  Струан задумчиво потер подбородок:
  -- Тогда у меня есть для  вас еще одно предложение. Более рискованное и
опасное, чем хинная корка.
  -- Какое?
  -- Отошлите Шевон домой на один год.  Отпустите поводья --  это  лошадь
чистых кровей. Если она захочет вернуться к концу года, вы женитесь на ней и
будете жить счастливо Если ее выбор окажется не в вашу пользу, вы  дадите ей
полную  свободу.  В любом  случае  скажите  ей,  что  вы  будете  продолжать
выплачивать ее отцу его "долю" до конца  его жизни. Ее братья  могут идти  к
черту. Не забывайте,  нам очень пригодятся связи  сенатора Тиллмана  в нашем
новом  предприятии  с  хинной  коркой.  Деньги, которые  вы  ему  выплатите,
вернутся к вам с лихвой.
  Купер  подошел  к  своему  столу, чтобы  взять  сигары -- и  тем  самым
выиграть время. Что означало это предложение Тай-Пэна?  Неужели  он пытается
отвоевать  Шевон  для  себя? Нет,  для  этого  ему  вовсе  не  нужно было бы
прибегать  к  таким  хитростям:  ему  стоит  лишь  пальцем поманить,  и  она
примчится к нему со всех ног.
  -- Я должен буду подумать об этом, Тай-Пэн, -- сказал он. -- Сигару?
  -- Нет, спасибо.  И  пока вы будете думать об этом, поразмыслите заодно
еще  над одной авантюрой.  Попросите  Сергеева  отвезти  ее  домой  на своем
корабле -- разумеется, в сопровождении служанки.
  -- Вы сошли с ума!
  --  Нет,   дружище.  --  Струан  достал   копии  документов,  аккуратно
перевязанные зеленой лентой. -- Прочтите вот это. Купер взял их в руки:
  -- Что это?
  -- Прочтите. Читайте внимательно, я подожду.
  Купер сел за стол и развязал ленту.
  Ну  что  же, говорил  себе Струан,  хинную корку мы запустили  в  дело.
Теперь -- Кулум. Может быть, парень прав, и ему действительно нужен партнер?
Джефф  --  вот  ответ на этот  вопрос. Струан  -- Купер -- Тиллман.  Вернее,
Струан  --  Купер, о  Тиллмане теперь можно забыть. Почему нет?  Джеффу  это
сулит огромную  выгоду. Мы  упрочим связи с обеими  Америками. Джефф  умен и
честен.   Обдумай  этот  вариант  очень  тщательно.  Это  хорошее   решение.
Лонгстафф? С Лонгстаффом я уладил все как нельзя лучше.  Когда я потеряю его
из виду, он будет делать только то, что подскажет ему другая сильная натура.
Как  быть  со  Скиннером?  Пока  что  он  справляется  отлично.  Блор?  Надо
повнимательнее  присмотреться к нему. И  к  Мауссу тоже.  Что потом?  Дом  и
Мэй-мэй. Возможно, Орлов  был прав. Возможно, все, что ты чувствовал сегодня
во время  плаванья,  и в самом  деле  был лишь взгляд моря, устремленный  на
тебя,  -- ты получил  от жизни все, чего может  желать  человек. Не относись
слишком легко к таким ощущениям.
  Его мысли неизменно  возвращались к  Броку. Да. Будет убийство. И  Лиза
была права. Однажды начавшись, это может  никогда не кончиться. Или кончится
с нами обоими.
  -- Насколько этому можно верить? -- Купер закончил читать досье.
  --  Учитывая, откуда  я  это получил, я бы  сказал, что  не может  быть
никаких сомнений в их достоверности. Что вы чувствуете по сему поводу?
  --  Дьявольский замысел. Сергеев совершенно очевидно и есть тот человек
--  уж  точно,  один  из  них,  --  которого  послали  с  целью  исследовать
"Британскую сферу влияния" в  Азии  и изучить  возможности для эмиграции  на
русскую  Аляску.  -- Купер замолчал на  секунду,  собираясь с мыслями. Потом
сказал: -- Что  же  нам делать  со всем этим? Ну, следуя вашей мысли: Шевон.
Сергеев  с  восторгом согласится  сопровождать ее  в  Америку.  В  пути  она
очаровывает его -- либо намеренно, либо ни о чем не подозревая -- и привозит
в Вашингтон. Ее отец, который, без сомнения,  является тем самым  человеком,
кому  в первую  очередь следует  передать  эти  документы, в частной  беседе
рассказывает Сергееву,  что  Соединенные  Штаты недовольны Россией  и хотят,
чтобы русские ушли с континента. Доктрина Монро и все такое. Вы это имеете в
виду?
  -- Вы проницательный человек, Джефф.
  -- Эта информация выставляет лорда Каннингтона круглым дураком.
  -- Несомненно.
  --  И  совершенно  однозначно  указывает  на  важность  --  более того,
жизненную необходимость -- Гонконга.
  -- Верно.
  -- Теперь мы  должны решить, как нам  быстро  и  надежно  передать  эту
информацию в руки  сенатору. Эти  бумаги невероятно  поднимут его  престиж в
политических кругах, поэтому он  выжмет из них все, что в его силах. Следует
ли нам пойти на риск и посвятить  Шевон в наш план, или мы просто вручим  ей
копии документов, которые она передаст отцу.
  -- Я бы не стал знакомить  ее с досье или  даже говорить ей, что в этих
бумагах.  В  конце  концов,  она женщина.  Женщина  всегда  может  поступить
непредсказуемо. Она может влюбиться  в Сергеева. Тогда  она  пошлет  к черту
Соединенные Штаты Америки, потому что  женская логика подскажет  ей, что она
должна  в  первую  очередь защищать своего  мужчину, невзирая на долг  перед
родиной и все такое прочее. Если Сергеев узнает, что нам  стало  известно из
этих документов, это будет равносильно катастрофе.
  --  Я  бы хотел обдумать все это, -- сказал Купер. Он перевязал пакет и
протянул  его Струану. -- Это звучит  помпезно, Тай-Пэн,  но  моя  страна  в
неоплатном долгу перед вами.
  --   Благодарность   мне  не   нужна,   Джефф.  Может  быть,   окажется
небесполезным,  если сенатор Тиллман и  другие  дипломаты  начнут высмеивать
глупые  просчеты  и  некомпетентность  лорда  Каннингтона  в вопросах  нашей
политики здесь, на Востоке.
  --  Хорошо. Считайте,  что  это уже  сделано.  Кстати,  вы  должны  мне
двадцать гиней.
  -- За что?
  -- Вы разве забыли о нашем пари? По поводу обнаженной натуры?  В  самый
первый  день, Дирк.  Картина Аристотеля с церемонией  передачи  острова была
частью заклада, неужели вы забыли?
  --  Напрочь. И  кто же она? --  с интересом  спросил Стру-ан.  Двадцать
гиней не слишком большая потеря, если речь идет  о  чести дамы,  подумал он.
Да, но, черт возьми, картина-то мне нравилась.
  --  Шевон.  Она  сообщила  мне  об этом  два  дня  назад. Сказала,  что
собирается заказать свой портрет. Такой же, как у герцогини Альбы.
  -- Вы намерены позволить ей?
  -- Не знаю. -- На лице Купера появилась бледная  улыбка,  и  из глаз на
мгновение  ушла  не  покидавшая  их  в  последнее  время  боль.  --  Морское
путешествие, наверное, положит конец этим фантазиям, как вы думаете?
  --  Чьим  угодно, но  только  не  этой девчонки.  Завтра я  пришлю  вам
кошелек. Как я  припоминаю, проигравший должен был  заплатить Аристотелю  за
то, чтобы тот вписал в картину победителя. Считайте, что это уже сделано.
  -- Может быть, вы согласитесь принять от меня эту картину. В подарок. Я
договорюсь с Аристотелем, чтобы он вписал в нее нас обоих, а?
  --  Что  ж,  благодарю. Эта картина мне всегда нравилась. Купер показал
рукой на бумаги:
  -- Давайте вернемся к этому разговору завтра. За  ночь я  решу, как мне
быть с Шевон.
  Струан подумал о завтрашнем дне. Он протянул бумаги Куперу:
  -- Положите их в свой сейф. Для безопасности.
  -- Спасибо. Спасибо за то, что доверяете мне, Тай-Пэн.
  Струан отправился на берег во  временную  контору  компании, которую он
устроил на их новом прибрежном участке. Варгаш ждал его.
  -- Давайте начнем с плохих вестей, Варгаш.
  -- Мы получили сообщение от  наших агентов в Калькутте, сеньор.  Боюсь,
что согласно последним донесениям "Серая Ведьма"  опережает "Голубое Облако"
на три дня.
  -- Дальше?
  -- Стоимость строительства непомерна, сеньор. После вчерашней статьи я,
ну,  приостановил  все  работы. Возможно,  нам  следует  постараться  как-то
сократить наши убытки.
  -- Возобновите работы немедленно и с завтрашнего дня удвойте количество
рабочих рук.
  -- Слушаюсь, сеньор.  Скверные  новости  из Англии,  с  фондовой биржи.
Рынок очень неустойчив. Баланс бюджета опять нарушен, и ожидаются финансовые
неприятности.
  --  Это нормально.  Неужели на  этот раз  у  вас не припасено для  меня
какого-нибудь особенно страшного известия.
  -- Нет, сеньор. Ну, разумеется, грабежи невероятно участились. За время
вашего отсутствия совершено три  акта пиратства, и еще  дюжина попыток  была
отбита.  Две  пиратские  джонки  попали  в плен, обе  команды  целиком  были
публично повешены.  Каждую  среду  у  стен тюрьмы  секут по  сорок-пятьдесят
воров, грабителей, головорезов. Почти ни  одной  ночи не проходит  без того,
чтобы не ограбили какой-нибудь дом. Все это очень печально. О, кстати, майор
Трент   ввел  комендантский   час  для  китайцев  с   заходом   солнца.  Это
представляется единственным способом держать их в узде.
  -- Где миссис Квэнс?
  -- По-прежнему на  малом плавучем  складе, сеньор.  Она  отменила  свое
возвращение в Англию. Очевидно, до нее дошли слухи, что сеньор Квэнс все еще
на Гонконге.
  -- А он действительно здесь?
  -- Я  не хотел бы думать, что мы  лишились нашего бессмертного  Квэнса,
сеньор.
  -- Чем занимается мистер Блор?
  --  Он тратит деньги так,  словно  скалы Гонконга  сделаны  из  чистого
золота. Разумеется,  это не  наши  деньги,  --  заметил Варгаш,  стараясь не
показать своего  неодобрения, -- а "фонд Жокей-клуба". Насколько я  понимаю,
Клуб  создан  не   как  коммерческое  предприятие,  любая  прибыль  идет  на
совершенствование ипподрома, приобретение и содержание  лошадей и так далее.
-- Он вытер вспотевшие ладони носовым платком.  День был очень влажный. -- Я
слышал,  сеньор Блор устраивает  петушиные  бои.  Под  эгидой  все  того  же
Жокей-клуба.
  Лицо Струана оживилось:
  -- Хорошо. На какой день они назначены?
  -- Не знаю, сеньор.
  -- Что делает Глессинг?
  -- Все,  что  положено делать начальнику гавани. Но я слышал, он ужасно
обижен на Лонгстаффа за  то, что тот не отпустил  его  в Макао. Ходят слухи,
что его собираются отправить домой.
  -- Mayсс?
  -- А-а,  преподобный Маусс.  Он  вернулся из Кантона и снимает номер  в
отеле.
  -- Что означает ваше "а-а", Варгаш?
  -- Ничего, сеньор. Просто еще один слух, -- ответил Вар-гаш, досадуя на
свою несдержанность.-- Ну-у, похоже, что... конечно, мы, католики, не жалуем
его, и  нас печалит, что все протестанты исповедуют иную веру, не заботясь о
спасении собственной души... В общем, у него есть  последователь, которым он
очень дорожит и гордится, крещеный танка по имени Хун Хсу-чьюн.
  -- А это  имя -- Хун Хсу-чьюн  -- имеет что-нибудь общее с  Хун  Мун, с
Триадами?
  -- О нет, сеньор. Это самое обычное имя.
  --  Да,  я  помню  этого человека. Высокий  мужчина с весьма  необычной
внешностью. Продолжайте.
  -- Собственно, рассказывать почти нечего. Просто он начал проповедовать
среди  китайцев Кантона.  Без ведома преподобного  Маусса.  Он называл  себя
братом  Иисуса  Христа, утверждая, что по  ночам  беседует со своим отцом --
Богом, что  он  новый  мессия, что собирается  очистить храмы Божий, как это
сделал  его  брат,  и  всякую  прочую  идолопоклонническую чушь.  Совершенно
очевидно