кая печка в июне? Кости греть на старости?.. Я не об этом. Вы все об
одном... Там дети с непонятной инфекцией.
     Он, попав впросак, озадачился:
     -Опять?.. Я говорил,  ты меня до гроба доведешь этими инфекциями... Что
там?..- Хотел он, или нет, ехать с ней на дачу, все равно было досадно.
     -Так вообще - грипп. Но с какими-то афтами.
     -Во рту?
     -А где еще афты бывают?
     -Не знаю: может, ты другое что ими  называешь... Инфекциониста вызывай.
Я здесь при чем?
     -Его чтоб звать, надо самой диагноз знать. А я не знаю...
     Сотрудница кафедры, приезжавшая  к  ним  из области  для  консультаций,
начинала обсуждение каждого случая с вопроса:
     -А вы  что об этом думаете?..- и услыхав мнение докладчика, соглашалась
с ним,  говоря, что местные врачи лучше других знают свою патологию, или же,
когда у того мнений не  было,  глубокомысленно и торжественно  заявляла, что
тоже не знает, что у больного, и произносилось это всякий раз так, будто они
набрели на новую для человечества заразу и стоят перед мировым открытием.
     -Отчего вы  постоянного инфекциониста  себе не возьмете?- спросила  она
Ивана Александровича.- Или эпидемиолога - какая вакансия пустует?..- и снова
подразнила:- Может, хороший доктор попадется?
     Он  привычно  приревновал ее:  это чувство уходит из любви последним  -
если вообще когда-либо проходит.
     -Тех, что есть, тебе мало?
     -Конечно. Женщине никогда много не бывает: выбор иметь хочется.
     -А кого просить? Чтоб знать примерно.
     -Неженатого, лет тридцати и лысого.
     -Издеваешься  все?  -  потом прибавил  серьезнее:-  Эпидемиолог,  Ирина
Сергевна, - это не шутка: не  терапевт и даже  не рентгенолог. Самая  важная
после  главного  врача фигура.  Тут  нельзя  рисковать:  не дай  бог,  дурак
окажется. Уже был один.
     -Михал Ефимыч?- Она была наслышана о колоритном и компанейском докторе,
который не ужился с главным.- А вы умного возьмите.
     -Я их с первого взгляда не различаю... С новой хозяйкой все в порядке?
     -Все. Молюсь на нее.
     -Оно и  видно. Веселей  стала...  Ладно,  Ирина Сергевна,-  преодолевая
внутреннее сопротивление, уступил он ей.- Без эпидемиолога обойтись можно, а
инфекционист  не  помешает...  Чего для тебя  не  сделаешь? Ты ж  знаешь:  я
отказать тебе не в состоянии...
     Это  была правда,  но  не вся,  а лишь ее  половина:  потому  и не  мог
отказать,  что с ней расстался - оба они  именно так друг к другу  теперь  и
относились. Иван Александрович мог  бы  поэтому забыть о  разговоре,  но он,
надо отдать ему  должное, старался держать данное слово. Будучи в области  и
зайдя  в отдел кадров  облздрава,  он  не то  чтобы  открыто  попросил  себе
инфекциониста, но сказал, что неплохо было бы иметь  специалиста такого рода
и что ему трудно,  в дополнение  к прочим своим обузам,  брать на себя и эту
обязанность,  связанную  с   особой   ответственностью,   -  так  что,  если
подвернется  кандидат на эту  должность, пусть  его препроводят к  нему  для
предварительного  ознакомления. Все  это было  сказано в самых  несерьезных,
почти  шутливых тонах и, казалось,  ни  к чему его  не обязывало:  выйдя  из
облздрава, он был уверен, что его демарш останется без последствий, что  его
примут  за  очередную жалобу районного главного.  Те,  действительно,  имели
привычку  плакаться, как  наемные  причитальщицы,  представлять  положение в
мрачных  красках  и рисовать едва ли  не конец  света,  вызывая  у  чиновниц
естественное чувство протеста: едва  они  выходили  из кабинетов, как те,  с
ядом в лице и в голосе, без всякого уважения к их  персонам, сопоставляли их
сетования с цветущим видом  и  хорошо выглаженными  костюмами и подсчитывали
вслух их негласные, но почему-то им хорошо известные доходы и поступления.
     Просьба между  тем не осталась не замеченной. То ли она с самого начала
была необычна и  Иван Александрович, при всем своем административном лоске и
обходительности, не  смог  отделаться от чувства принуждения и словно не сам
говорил,  а  передавал  чужое пожелание,  то ли  вся страна  наша,  во  всех
отношениях непредсказуемая, такова, что в ней даже в самом малом деле нельзя
совершать  оплошностей, допускать  невнятицы  в речах  и оставлять  зацепки,
способные остановить на себе внимание  начальства, где не надо бодрствующего
и бдительного. Так или иначе, но когда через неделю в тот же областной отдел
кадров явился некий московский студент, оканчивавший институт  и  приехавший
сюда для  прохождения последней в его  жизни практики, немедля вспомнили про
Ивана  Александровича. Студента в область никто не звал, как он попал  сюда,
было неясно, толку от него  быть не  могло,  а надо было еще  руководить его
учебой -  с тем большим удовольствием  переправили его Пирогову: чтоб впредь
не жаловался. Звали  студента  Алексеем -  или, как он  настаивал,  Алексеем
Григорьевичем,  и числился  он конечно  эпидемиологом, а не  инфекционистом.
Привезли  его  в  Петровское  как  по  этапу:  с  вещами,  с   сомнительными
документами - и без предупреждения.
     -А  зачем?- проворковал  в  ответ  на недоуменный  (читай, недовольный)
звонок Пирогова  ангельский  голосок из  облздрава.-  Он на месяц всего,-  и
положила трубку: с главными врачами здесь не церемонились.
     Одного этого хватило бы, чтобы восстановить против новичка кого угодно,
но и  он сам  никак не способствовал успеху своего дела, а, напротив, только
усиливал досаду,  родившуюся без его вины и участия: рослый, с  румянцем  во
всю щеку и самонадеянный. Пирогов не  любил пышущих  здоровьем молодых людей
из  зависти,  а нахальных  юнцов - как  всякое  начальство,  лишь  за  собой
оставляющее право  задирать  нос,  повышать голос  и вообще - куражиться. Он
помянул недобрым словом Ирину Сергеевну и почти отказал  москвичу  в приеме,
сославшись,  в  качестве  уважительной  причины,  на чрезмерную занятость  и
головные  боли  - но  не  удержался,  спросил все-таки,  чего  ради  москвич
отправился учиться в такую даль: не было места поближе?
     -Хотел дальние края  поглядеть,- отвечал тот самым естественным  тоном,
бесцеремонно  оглядывая  кабинет  и  как бы  прицениваясь к  обстановке: так
покупатель торгует дом, не спросясь у хозяина.- Так-то не выберешься. Дорого
слишком.
     -А здесь государство  платит?- завершил его мысль Иван Александрович, и
в голосе его прозвучали невольные осудительные нотки.
     -Конечно!-   и  москвич   взглянул   выразительно:   будто  слов   было
недостаточно.-  Потом,  я  тут  одну  аферу  провернуть хочу,-  доверительно
прибавил он,  не желая тратить времени попусту и беря,  что называется, быка
за рога.- Со справкой...
     "Началось!"- подумал Иван Александрович, а вслух сказал:
     -В Москве нельзя было ее "провернуть"?
     -Сказали: чем дальше от Москвы, тем лучше.
     -И напрасно сказали! На самом деле все наоборот: чем от вас дальше, тем
все сложнее. Бюрократизма  больше... Знаешь  что?  -  походя  придумал  он.-
Иди-ка ты  в  санотдел  и  займись  там  ответами  на запросы.  Тоже  вот  -
справки!..- и разразился затем  многоэтажной тирадой, плохо согласующейся  с
недостатком  времени и головной болью, на которые только что жаловался:  его
уже томили предчувствия  грядущих  неприятностей:- Шлет каждый кому не лень!
Домой стали звонить: сколько здесь, понимаешь  ли, выгребных ям и не садятся
ли  на  них  мухи.  А мне  откуда знать, спрашиваю:  у  меня  дом  со  всеми
удобствами...  Таська  там!..- продолжал  он  с  возрастающей досадой, будто
москвич на время  стал его доверенным  лицом  и наперсником и он изливал ему
душу.-  Пройдоха та еще.  Все  знает - не хочет  только на запросы отвечать.
Пусть, говорит,  пишут те, у кого высшее образование - для этого их и учили.
А здесь поработаешь - сам так думать начнешь. Давай! Санотдел рядом совсем -
как выйдешь из  корпуса, направо...- и сбежал  от  него  на больничный двор:
чтоб глаза не видели...
     Молодой человек остался сидеть, выдерживая: не то паузу, не то характер
- затем пошел, с высоко поднятой головой, к Таисии. На нем  были диковинные,
невиданные  в этих краях джинсы, в  которых  он  не то терся  о забор, не то
лежал  на солнце - но  не  на  открытом месте, а  под деревьями, отчего  они
выгорели не сплошь, а пятнами, частыми проплешинами.
     Таисия  ждала его:  Иван  Александрович  успел известить  ее  звонком о
предстоящем визите. Она приготовила на столе веер из  почтовых  конвертов  и
расплылась в улыбке при  его появлении, но он и ее поставил в тупик, объявив
с порога, что он,  хоть  и эпидемиолог  по  диплому,  но по призванию не кто
иной, как хирург - в санитарию  попал  случайно  и  ищет  теперь возможности
расстаться с нею: сунулся с этим к главному, а тот ушел в кусты и сделал ему
ручкой. Таисии было все равно, кем он станет в будущем, но за настоящее было
обидно, и она разочарованно протянула:
     -А  я в больнице  расхвасталась: с  новым доктором работать  буду.  Все
сестры при врачах - одна я сирота казанская!..- Ни с  кем она в больнице  не
говорила: и времени на это не было и не  в ее это было правилах, но какая-то
истина в ее словах все-таки присутствовала.
     -Месяц-то я с вами покукую,- успокоил он ее.- Мне только справка нужна,
что я хирургом был, а сидеть где угодно можно.  Особенно в таком обществе...
Только вряд ли ваш  главный  даст мне ее. У  него, я понял,  зимой снега  не
выпросишь...
     Какой бы  ни была справка, которой он добивался, но последнее замечание
выдавало в  нем  здравый  смысл  и  наблюдательность,  которые  трудно  было
заподозрить при первом взгляде на его румяные щеки и пятнистые джинсы.
     -Посмотрим,-  утешил он себя.-  Всего  вперед  не угадаешь. Это  и есть
запросы ваши?- и оглядел россыпь из писем.- Как на экзамене. Что в них?
     -А вы посмотрите...-  Таисия забыла о первом разочаровании и сморщилась
в веселой улыбке.- Самой интересно стало!
     -На экзаменах мы знали, что где лежит, а тут - как головой в омут...- и
бесстрашно раскрыл  первый  попавшийся  под руку конверт:  это был  запрос о
колодцах,  местах  их  расположения и качестве воды в  них,  которое просили
оценить в пяти баллах.
     -Отложите,- посоветовала Таисия.
     -Не будем?
     -Не будем. Скажем, не получали... А еще что? Почитайте. У вас интонации
приятные.
     -Мне  многие это  говорили...- и,  польщенный,  взял второе  послание и
прочел с  середины  вкрадчивым,  мягко вибрирующим голосом:-  "На  основании
формы номер 1  составляется  форма  номер 2.  Графа номер  1 составляется на
основании формы номер 4, имеющейся во всех первичных организациях Кр. Кр..."
Что такое кр-кр?
     -Красный Крест, наверно. О чем там - я прослушала?..
     Доктор прочел  письмо с начала  - тогда только  оба уразумели, что речь
идет о донорах, но не рядовых, а  резервных, которых надо держать про  запас
для особых случаев.
     -Таких-то нет, а им - резервные!- возмутилась Таисия.- Спрашивают - что
сами не знают!
     -Опять не будем отвечать?
     -Нет. Если вправду нужно будет, по телефону позвонят.
     -А я собрался уже. Никак в работу не включусь...- и Алексей Григорьевич
передразнил воображаемого профессора:-  Плохо,  молодой человек! И  на  этот
вопрос вы не ответили. За  что вам только стипендию платят?.. Может, ответим
все-таки?   Каков   вопрос,   таков   ответ,   как  говорится...-  и  глянул
змеем-искусителем.
     -Так  что отвечать?  Когда  отвечать нечего?..- Таисия  засмеялась. Она
ценила  мужское  лукавство,  но  не любила  мешать  дело  с  игрою и поэтому
вынуждена  была  возражать ему:-  Что  доноров нет?  Это  их  все  равно  не
устроит...- и продолжала с досадой, потому что говорила  не то, что думала:-
Для  военных,  наверно, стараются.  Этим все к завтрашнему дню нужно:  будто
утром воевать собрались.
     -А, может, есть  они?- не унимался  тот.-  Может, их поискать по району
надо?
     -Кого? Доноров? Или колодцы?
     -И  то и другое. Всех  вместе. Выпишем себе  командировку  и поедем: вы
колодцы считать, я доноров.
     -И на чем вы ехать собрались?
     -Да  хоть  на  катере. Тут берега  хорошие  - я  вчера  рекогносцировку
провел. Искупаться не мешало. Показали б, где вода лучше.
     -Везде одинаковая,- улыбнулась она.
     -Купаетесь?
     -Девчонки с дежурства бегают.
     -А вы?
     Таисия помедлила.
     -Я  уже  не  дежурю.   Вышла  из  этого  возраста...  Хотя  и  со  мной
случается...- и глянула ненароком, но выразительно.
     Он одобрительно кивнул:
     -Это  никогда не поздно.  Вам  в  особенности...  Справку бы только  ту
выправить. Нужна очень.
     Таисия знала  цену  деловым бумагам, которые так  часто бывают  чреваты
крупными неприятностями, и потому вошла в его положение, присоветовала:
     -Вы  его не подгоняйте, не просите -  и правда не даст, только наоборот
сделает. При случае надо...- и поглядела со значением.- А еще лучше -  через
кого-нибудь. Вам откажет, а другому, может, неудобно покажется.
     -Вас буду просить.- Алексей приготовился ко второму туру ухаживаний, но
она его упредила:
     -Меня без толку. Сама в  должниках  хожу: тоже хоть ищи заступника... К
Ирине Сергевне обратитесь,  детской докторше  нашей... Он  у  нее в  долгу,-
прибавила  она: не то из  желания помочь  москвичу, не то  - насолить  Ирине
Сергеевне.
     -Гуляет с ней?
     -Как  раз нет.- Она пожалела,  что  проговорилась: с ней это при первом
знакомстве случалось - потом зато нельзя было слова вытянуть.
     -Добивается только?
     -Тоже нет...- и усмехнулась от игры в вопросы и ответы.
     -А  что тогда?- Он  перечислил уже все известные ему случаи зависимости
мужчин от женщин.
     -Потому  как раз,  что не  гуляет...-  Таисия не выдержала и попеняла:-
Все-то вы, доктор, знать хотите.
     -Не все, а только главное. Вдруг пригодится.
     -Припасливый?.. А поглядеть на вас - не скажешь.
     -Разве так узнаешь? Тут в себе самом не разберешься... Дальше почитаем?
А  то  у меня  ощущение,  что я  зря зарплату получаю.  -  Он  вскрыл  новый
конверт.- О росте школьников. Стоя, лежа и сидя. Тоже в ведро?
     -До сентября оставим. Никак ростомеры по школам не развезем.
     На этот раз он согласился - успел облениться.
     -С этим  вообще - чем позже, тем лучше. Они ж  растут с каждым днем,  и
данные их стареют.
     -Правда?..- Она по  достоинству  оценила  его  пыл  и рвение:- Вас  бы,
доктор, в наше статистическое управление...
     Ирина  Сергеевна тоже зашла  в санотдел: познакомиться с новым  врачом,
которого сама же сюда напрочила. Предлог для этого у  нее был самый дельный:
так ей казалось, во всяком случае. У неясных больных в Тарасовке  объявились
новые двойники  - всего числом семь или восемь: все  друг на друга как капли
воды похожие.  Причина болезни была по-прежнему неясна, и  Ирине  Сергеевне,
начавшей всерьез  из-за этого тревожиться, пригрезилось  вдруг,  что Алексей
Григорьевич, только что сдавший государственный экзамен по инфекциям, мог бы
помочь  ей с  диагнозом. Она даже  подготовила краткую сводку о  больных, но
когда увидела его,  занятого  пасьянсом  из распечатанных  и еще не вскрытых
конвертов и глядевшего сущим бездельником, доклад этот сам собой  улетучился
из ее головы, и она только спросила:
     -Вы наш инфекционист новый?
     -Эпидемиолог.
     -Все равно. Хотите посмотреть  больных  с неясной инфекцией?  Мы с ними
путаемся, а вызвать некого: консультант неделю не являлся, а теперь и  вовсе
в отпуск уехал...
     Это была сущая правда,  но  Таисия  отчего-то  насмешливо потупилась  -
новичок же отнесся к предложению с редкой в его возрасте откровенностью:
     -Вряд  ли я  смогу помочь чем-нибудь. Я в инфекциях не смыслю ни черта.
Экзамен  на четыре балла сдал, но это потому, что лаборантка знакомая  билет
подложила.  Не мне одному - всей группе...-  и Ирина Сергеевна,  несмотря на
это существенное дополнение, невольно сробела и задумалась: сама она никогда
таким  образом  не  экзаменов  не  сдавала  и  почувствовала  себя  если  не
старомодной, то порядком отставшей от новейшего времени.
     -Справка  ему  нужна,  Ирина  Сергевна,  а не ваши  случаи,-  грубовато
вмешалась  в разговор,  походатайствовала  за  нового сотрудника, Таисия, не
любившая откладывать дела в долгий ящик и не оставлявшая устных запросов,  в
отличие от письменных,  неотвеченными.- К  Пирогову с этим сунулся, а  он  и
слушать его не захотел.
     -Что  за  справка?-  спросила  Ирина  Сергеевна  Алексея  Григорьевича,
пользуясь случаем рассмотреть его получше: она была любопытна и,  проработав
год  в  Петровском,  отнеслась  к  приезду  москвича  с  интересом  истинной
старожилки.
     -Что я здесь хирургом два месяца отработал.- Он деловито прищурился.- А
вы и есть та самая Ирина Сергевна?
     -Почему та самая?
     Москвич не стал выдавать осведомителей, соврал:
     -Тут о вас слава идет - как о лучшей детской докторше.
     -До  Москвы   дошла?-  не   поверила  она:   стала  в  последнее  время
осмотрительна.
     -Не до Москвы, но после Свердловска начали поговаривать.
     Она решила не искушать судьбу и не искать беглого ветра в поле.
     -Зачем вам такая справка?
     -Меня тогда после института хирургом возьмут  работать. Я хирургом хочу
быть, а  кончаю  санитарный. В министерстве  сказали, что  пойдут навстречу,
если привезу такую ксиву.
     -И вам ее не дают?- не поверила Ирина  Сергеевна -  на этот раз потому,
что до  сих пор была простодушной: будто вчера на  свет родилась  или где-то
долго  отсутствовала.- Какой  смысл неволить человека?  Все равно  толку  не
будет.
     -Да и я  так считаю,-  согласился с ней Алексей Григорьевич.-  Осталось
главного  уговорить.  Вообще,  пока с людьми  просто  так,  за  милую  душу,
говоришь, все за тебя, как справку дать, куда-то все деваются.
     -Все можно сделать,-  сказала Таисия,- надо  только настроение угадать.
Или случай: вдруг понадобитесь. Так просто ничего делать не станет.
     -Иван Александрович такой корыстный?- усомнилась Ирина Сергеевна. -А вы
не знали?.. Куда целый год глядели?..- и  Алексей Григорьевич, хоть и был не
так глуп, каким казался поначалу, не понял, что руководило при этом Таисией:
женская  солидарность  или  соперничество  -  оба чувства по  природе  своей
таковы,  что их трудно порой  отличить одно от другого... Иван Александрович
не задержался на  больничном дворе (ему решительно нечего было там делать) -
не устоял  перед соблазном еще раз взглянуть на последнее приобретение. -Как
дела?-  осведомился  он  с учтивостью,  которая должна была, по его расчету,
сгладить недавнее негостеприимство.- Много работы  сделали?..-  Досады в нем
между  тем не убавилось, а только прибыло: москвич явно пустил  корни и едва
ли  не  цвел  в  новом   для  себя  окружении.  -Десять  конвертов  вскрыл,-
отрапортовал  тот.-   На  один  почти   что  ответили.  -Это  много.-   Иван
Александрович оценил его  усердие по достоинству. Он оседлал свободный стул,
сел на него в позе циркового наездника, заметил:- Так ты, пожалуй, за неделю
всю работу  переделаешь - что с  тобой дальше делать прикажешь?..- Он  думал
уже о том,  куда сбыть нового  доктора.- И Ирина Сергевна тут?- удивился он,
будто  только  ее  увидел.- Какими  судьбами? Ирина  Сергеевна почувствовала
неловкость  и скрыла  ее  за шутливостью  тона: -Зашла:  думала  обсудить  с
Алексеем  Григорьичем новые  случаи в Тарасовке, а он инфекций  не  знает...
Скромничает, наверно. Иван Александрович отнесся скептически к предположению
о скромности новичка, но  спорить  не  стал: -Новые случаи?  Много?  -Шесть,
кажется...  Я  вам  разве  не  говорила?  -Нет. К  Алексею Григорьичу  пошли
сначала.  -Он   же  эпидемиолог  у  нас?  Пирогов  усмехнулся  и   лицемерно
согласился: -Эпидемиолог.  Потому и взяли.  Дети снова? -Я других не смотрю.
Но есть, кажется, и взрослые.  -Совсем хорошо... Что  ж вы не поможете  нам,
Алексей  Гри