Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
ками сзади. -Какая разница? Сначала
смотрят на мундир - потом на погоны...- Он вышел из машины.- Пойдешь,
Иван?..- но Иван успел уже образумиться: при виде казенной архитектуры,
гранитной облицовки и, еще больше - постового милиционера: -Зачем?.. Я
только вожу вас, а что дальше, меня не касается. -Тоже верно,- согласился
москвич.- Ладно, сидите здесь. Может быть, понадобитесь. Если вязать
начнут...- и пошел к входной двери. Милиционер, увидав белый халат, ни о чем
не спрашивая, пропустил его в здание, и он как ни в чем не бывало прошел в
вестибюль - очень большой, но обкраденный темнотой, затененный чересчур
плотными, тесно повешенными шторами. Подвязанные с боков, в сочетании с
узорными чугунными решетками, они оставляли дневному свету узкие щели,
подобные мальтийским крестам и недостаточные для освещения зала. Здесь к
Алексею сразу (будто ждали) подошел сотрудник охраны: лейтенант, подтянутый,
стройный, подчеркнуто любезный и, не в пример постовому, бдительный. -К кому
идете, доктор? -Сам еще не знаю,- поскромничал тот.- К Гусеву, наверно.
-Да?..- Охранник оценил ответ по достоинству.- И пропуск у вас есть? -Не
знаю, заказывал он его для меня или нет. Позвоните, узнайте. Лейтенант
уставился на него. -Да я и телефона его не знаю. Не приходилось... У вас
документы есть? -А надо? -Да мы, знаете, без документов как-то не
разговариваем. Давайте, доктор, не тяните. Если они у вас имеются,
конечно... Паспорт, слава богу, был. Лейтенант проштудировал его от корки до
корки, задержался на листке с пропиской. -Я не понял,- отдавая паспорт,
сказал он.- Вы что, из Москвы прямо? -Не совсем. С заездом в Петровское.
Надо, кстати, прописаться. Временно хотя бы.
-И что вы там делаете? -Заместитель главного врача по санэпидработе. Из
всего сказанного им это было самое неправдоподобное. -Заместитель?-
недоверчиво повторил тот и оценил профессиональным взором его юную румяную
физиономию, халат с женскими, завязывающимися сзади тесемками и под ним -
джинсы: не выходные, но и не слишком рабочие.- Не очень-то похоже... Знаете
что? Давайте-ка к начальнику пройдем. Подождем немного,- и не выпуская его
из виду, вызвал к себе подмогу, стал ждать, и лицо его утратило всякую
любезность, но сразу поскучнело и построжело: будто упало другой стороной,
сменив орла на решку... Подошла замена, и он, не говоря ни слова, но
показывая путь кивками и жестами, повел Алексея к начальнику охраны, идя
сбоку и чуть сзади: соблюдая положенную уставом дистанцию. Алексей ничего не
имел против стражей порядка и подчинился ему без страха и упрека (ему тоже
следовало стать военным, но в свое время никто не сказал ему этого, а он сам
не догадался). Начальник охраны был старше и медлительнее подчиненного, но и
он был само внимание и обаяние. -Так что за проблемы?- спросил он, выслушав
доклад лейтенанта, но вместо того, чтобы обратиться к Алексею за
разъяснениями, сказал:- Сейчас проверим. Телефон какой в больнице, не
знаете? -Нет,- чистосердечно признался тот.- Не звонил никогда. Как ваш
товарищ - Гусеву. Начальник, услыхав сравнение, насторожился, но обсуждать
его не стал: -Ваш в книжке можно найти,- и поискал в областном справочнике.-
Вот. Районная больница в Петровском. Как, кстати, главного врача зовут?
-Иван Александрович. Там не написано? -Так они ж меняются...- Он набрал
номер. Пирогова на месте не было - подошла Таисия, неизвестно как здесь
оказавшаяся. Она подтвердила сведения, данные Алексеем Григорьевичем.- Как
он выглядит-то?- спросил начальник и послушал ее описание.- Джинсы при нем -
это точно. Маскировочные. Значит, он... Откуда звонят?.. Этого мы не
сообщаем. Сохраняем тайну клиента. Если надо будет, бумагу вышлем...- Он
повесил трубку, и Таисия наверняка решила, что москвич попал в вытрезвитель.
-Есть у вас такая Таисия?- на всякий случай спросил он у задержанного. -Есть
конечно. Как раз в моем отделе. И ее проверяете? -Мы всех проверяем. Верно,
Константин?- для поднятия духа обратился он к молодому напарнику, но тот
если и поддержал его, то молча.- И что же вы в обкоме делаете? -Не я один.-
Алексей перешел в атаку.- На больничной машине прикатили - у входа стоит,
справа. Ее из окна видно... Начальник посмотрел в окно, удостоверился в
сообщенном ему факте, но и это не улучшило его настроения: ему было уже
ясно, что дело - самое скучное и неблагодарное. -Там сотрудники. Может,
позвать их?- предложил Алексей. -Да нет уж. Их еще проверять... Что вы
хотите хоть - скажите попросту...- и с него тоже слетели и прежняя
участливость и радушие: будто человека подменили или в одночасье испортили.
Алексей рассказал ему об одинаковых случаях в Тарасовке, сопровождающихся
высыпаниями во рту и лихорадкой. Начальник выслушал все это без восторга -
даже выпрямился и поотстал от него: а до того все к нему приклонялся -
наверно, чтоб получше изучить и исследовать. Теперь такой необходимости не
было. -Это, наверно, все не по нашей части?- спросил он в
полувопросительном-полуутвердительном тоне у своего советчика. -Да наверно,-
согласился тот. -И куда девать его? -Пусть разбираются. Надо секретарю
позвонить. Алексей воспрянул духом: -Гусеву? -Его секретарю,- одернули его.-
У него их десяток... -Скажите, что я в чирьях разбираюсь. На шее если... Это
они выслушали уже с полнейшим недоверием, но к сведению приняли и, как
подобает военным людям, передали дальше без комментариев... Они позвонили
первому секретарю с малой прописной буквы. Первый секретарь Первого
секретаря сам никаких вопросов не решал и в суть их не вникал, но был в
аппарате обкома чем-то вроде телефонного коммутатора: должен был оценить
абонента и воткнуть его штырек в нужное гнездо - в зависимости от специфики
и профиля проблемы. В данном случае она находилась в ведении Потапова,
который в обкоме занимался всей гуманитарной стороной жизни - от театров до
прививок от бешенства включительно: место самое что ни есть склочное.
Потапов сидел на совещании у Гусева. Совещание было посвящено предстоящей
уборке - он маялся и томился, не зная, зачем его сюда вызвали. Сказали:
потому, что отвечает за медицинское обеспечение кампании, но он знал, что на
деле это было наказание: неясно только, за что именно. Впрочем, и это был не
вопрос, потому что Гусев имел обыкновение подвергать ближайших сотрудников
непонятным им и ничем не обоснованным штрафным санкциям: не то злился на
всех по очереди, не то они сами не замечали, где и как оступались.
Управделами обкома зачитывал по районам и по хозяйствам цифры выполнения
плана подготовительных работ, а первый секретарь недоверчиво выслушивал их и
сопровождал язвительными репликами в адрес незадачливого или, наоборот,
чересчур удачливого руководителя. Таким способом производился смотр хозяйств
района, его заочная перекличка: в области была селекторная связь, но
присутствие на совещании самих подопечных лишь помешало бы ходу дела.
Молоденькая секретарша, которой многое прощалось и дозволялось, потому что
она доводилась Гусеву дальней родственницей, вошла в кабинет (на что мало
кто осмеливался), доложила о звонке молодого доктора-москвича, явившегося в
обком по причине шейной болезни Сергея Максимыча, и сказала, что ей велено
вызвать к телефону Потапова. -Почему москвича и почему молодого?- спросил,
сбитый с толку, первый секретарь и поглядел вопросительно - мимо
проштрафившегося Потапова - на управляющего делами, который отвечал у него
за связи с общественностью.- И, главное - почему Потапова? -Кабанцев должен
был приехать,- уклончиво отвечал управделами, ничего не зная о москвиче,
хотя ему следовало это знать - как и все другое тоже. -И вместо себя его
послал?..- не поверил первый секретарь.- Что-то на них не похоже. Обычно,
как вопьются в тебя, так не отдерешь - по ночам будут названивать, о
здоровье спрашивать. Пусть ждет... Что там, в Медведевке?..- У него была
такая манера - не переключаться сразу под чужую диктовку на новый предмет
разговора, но вернуться к прежнему: он подчеркивал этим безраздельность
власти.- Там Сидоров за директора? -Иван Сидорыч,- подобострастно подсказал
управделами.- У него все в порядке. Шестьдесят восемь процентов. -Что-то у
них у всех одни и те же цифры. С небольшими отклонениями... Кто-то
редактировал? Дай...- и секретарь придирчиво вгляделся в услужливо поданную
ему сводку.- Разброс от шестидесяти пяти до семидесяти,- констатировал он и
небрежным движением кисти передал ее дальше.- Проверьте,- бросил он второму
секретарю, Михал Михалычу, который отвечал в области за сельское хозяйство.-
Я липу за версту чувствую. -Да он вроде нормально работает,- заступился за
товарища тот.- Ни шатко ни валко, но к августу все подчистит. -Вот именно -
не шатко не валко,- передразнил его Первый, так что Второй так и не понял,
чем не угодил ему.- Пойди переговори с ним,- приказал он управляющему
делами.- С москвичом этим. -Здесь же телефон есть? -Отсюда я послушаю...
Управделами пошел в приемную. Гусев безошибочно и цепко схватился за трубку
одного из пяти аппаратов, которые знал назубок, как пять пальцев. -Вы
извините, по какому делу к нам приехали?- Управделами тоже был любезен и
обходителен - но не как те двое на первом этаже, у которых это состояние
души возникало от случая к случаю и служило их профессии: его любезность
гостила и дежурила на лице с утра до вечера, и расставался он с ней только
дома, когда, усталый, снимал ее с себя одновременно с верхним платьем и
уличной обувью. -По поводу инфекции в Тарасовке.- Алексей решил сменить
рубеж обороны или, лучше сказать, линию атаки.- Знаете такую? Недалеко от
Петровского. Километров сорок, наверно. Даже точно - по счетчику...
Управделами ничего не понял и вспотел от натуги. Его преследовало стесненное
дыхание Гусева в соседней трубке: трудно говорить, когда стоят над душою.
-Вы, простите, насчет болезни Сергея Максимыча приехали?- помог он
неизвестному на другом конце провода.- Нам так доложили. -И это тоже,-
беспечно согласился тот.- Это уж - как получится. -Заодно, значит?- уже
совсем отчаялся управделами и позволил себе поэтому затаенную иронию.- Вы
какой специалист? -Эпидемиолог и хирург по совместительству. Чирьи - моя
вторая специализация. -Еще один на мою шею!- сказал Гусев.- Сам с ним
переговорю. Разговаривать с людьми не умеешь... Кто там?- зыкнул он в
трубку.- Это Гусев у телефона. -Вас-то нам и надо!- обрадовался москвич,
заранее празднуя победу.- Говорить надо всегда с самым главным. -Если у него
есть на это время!- склочно поправил первый секретарь.- Кто вам сказал, что
у меня фурункулы на шее? Или, как вы говорите, чирьи? -Кабанцев. Вся
проблема в нем. Он вас ждет, кстати, у подъезда - дожидается, когда за ним
приедут. -А за ним приедут!- неопределенно пообещал-пригрозил тот.- Чтоб не
болтал лишнее... Он вас, что, сюда за машиной прислал? Непонятно. -Не совсем
так. Мне издалека начинать? Или поближе? -Да начинайте как хотите, кончайте
только скорей. У нас совещание идет - тоже вот, началось и никак кончиться
не может... На самом деле совещание это и ему до смерти надоело. Он затеял
его с одной целью - в очередной раз приструнить своих подчиненных, которые
не то вышли из повиновения, не то собирались сделать это (в России этого
никогда в точности не узнаешь), и в душе был рад образовавшемуся окошку: это
и в трубке чувствовалось. Алексей понял, что у него есть время, и рассказал
все как на духу: без пропусков и утайки. Первый секретарь недоверчиво и
брезгливо выслушал про инфекцию и про язвы. -А Кабанцев тут при чем?-
подторопил он Алексея, потому что и вправду был тревожлив и мнителен в
отношении заразных заболеваний.- Он ведь и мой врач тоже?- и выразительно
глянул на Потапова. Тот завертелся юлой под его взором, но, поскольку не
слышал разговора, не смог заступиться - ни за себя, ни за Кабанцева. -Не
хочет больного проконсультировать. Несговорчивый оказался. -Правда?- съязвил
Гусев.- А мне, наоборот, покладистым показался... Он что, у вас ездит на
такие вызовы? -Числится консультантом...- и Алексей решил извиниться наконец
за нарушение субординации:- Я бы с этим к нашему секретарю райкома
обратился, но там сейчас смена руководства, районная пертурбация, не до
этого... Мы уже обращались,- продолжал импровизировать он: у него были
задатки сочинителя.- За машиной. Нужно было в Тарасовку съездить и, как
назло, ни одной машины: все отрядили на проводы Зайцева. Попросили у него
райкомовскую "Волгу"... -Это он правду говорит,- ввернул, со своей стороны,
управделами, представлявший Гусева на проводах первого секретаря.- Вся
площадь была заставлена,- но Гусев заинтересовался отнюдь не этим: на то оно
и начальство, чтоб видеть окружающее в неожиданном, неочевидном для других,
но на деле наиважнейшем ракурсе. -И он дал вам ее? -Дал. Видно, праздничное
было настроение. -Жаль, я не знал: я б его испортил... Совсем Зайцев
рехнулся,- прикрыв трубку, сказал он своим ближайшим сотрудникам, которые до
сих пор были лишены возможности участвовать в разговоре и могли только
догадываться о его содержании.- Дал райкомовскую машину, чтоб врачи на
инфекцию выехали. А она в одном гараже с моей стоит! Не рано мы его в Москву
учиться послали?.. Вопрос был риторический: Зайцев давно уже разгуливал по
столице и обживался с ней всерьез и надолго. Гусев не стал поэтому
дожидаться ответа, а сказал в трубку: -Что вы хотите, в конце концов?- Он
притомился от необычного разговора и решил закругляться. -Чтоб помогли
организовать консультацию. Три часа уже возим ребенка по городу. -С
язвами?!- ужаснулся и не поверил своим ушам Гусев.- И он тоже в обкоме?!
-Нет, в машине. Стоит рядом. -Хоть в помещение не ввели!.. Вы и в Москве
тоже так - чуть что, в Кремль бежите?!. Куда вообще охрана смотрит?!-
накинулся он на управделами, которому доставалась здесь каждая вторая
шишка.- Я давно говорю, решетку надо вокруг сада делать! Устроили сквер для
гуляния! Чтоб через неделю проект ограды был! Чугунной и с пропускными
воротами! Ко мне зайдете потом - я набросок сделаю...- Он не был лишен
художнических наклонностей и даже навыков. -Так будет консультант или нет?-
Алексей испугался, что разговор на этом закончится. -Будет! Это я вам
гарантирую. Завтра же приедет с первым автобусом. И никаких машин ему не
давайте! - Он бросил трубку - вслед за ним, с аккуратной опаской, положил
свою управделами и выглянул из приемной.- Надо менять доктора. По
фурункулам, я имею в виду,- приказал Гусев.- К Сорокину с этим обратитесь...
Это был уже прямой выпад против Потапова. Кабанцев был его креатурой и, так
сказать, выдвиженцем по части чирьев, с Сорокиным же Потапов был в вечном
соперничестве и противоборстве: тот был заведующим облздравотделом и они
никак не могли поделить между собой прерогативы и функции. -Но он вроде
неплохой доктор?- заступился Потапов: не столько за Кабанцева, сколько за
себя и в самом заискивающем тоне. -Может, и неплохой, но слишком много
ездит... Не поняли ничего?..- и, пряча концы в воду, набросился на него с
другого боку:- Что это за профессура у вас?! Что на вызов не могут
съездить?! Не засиделись они у вас тут, в области?! Может, их всех по
районам разогнать - и вас, заодно с ними?!. Прежде он не знал, за что
взыскивает с Потапова, - теперь повод нашелся и он, по простоте душевной,
слепо уверовал в то, что он был у него с самого начала. Потапов был крупный,
громоздкий человек с тяжеловесной поступью и благообразным чиновничьим
лицом, меняющим, в зависимости от обстоятельств, выражение от лисьего к
волчьему и обратно. Из-за своих размеров он не умещался за обычным
канцелярским столом и не мог усидеть на рядовом стуле: поэтому мебель ему
делали, как одежду, по мерке. Одно это могло вывести из себя первого
секретаря, который тоже не был хлипкого сложения, но отличался нервозностью
и холеричностью характера. -А с этими что делать?- спросил управделами,
который, по долгу службы своей, не должен был ни о чем забывать, но все
держать в поле зрения. -А этих гоните в шею! И место под машиной, где они
стояли, креозотом полейте!.. Черт знает что, а не область!.. Правящий класс
в России (а может быть, и не только в ней) боится трех видов болезней среди
населения: венерических - потому что у него бывают общие с ним женщины,
инфекций - потому что дышит с ним одним воздухом, и сумасшедших: этих
потому, что при общем нерадении и беспечности охраны они, того гляди, вбегут
в кабинет и устроят секир-башка первому, кто попадется под горячую руку.
Поэтому эти три рода заболеваний до сих пор финансируются из госбюджета: в
то время как все прочие содержатся страховыми компаниями и подбирают крохи с
их стола - впрочем, такие же мизерные, как и бюджетные... 36 Иван
Александрович за голову схватился, когда услыхал об их похождениях, а делал
он это только в крайних, отчаянных случаях. -Говорил я, надо было с самого
начала с этим москвичом расставаться! Как же вы его не остановили?! Ну я
понимаю - Иван: этот вредит во всем, а ты-то?!. Мне уже из райкома звонили:
пусть, говорят, ваши сотрудники и дальше райкомовскими машинами пользуются,
но зачем же говорить об этом на каждом шагу? Я не понял сначала, к чему
они... Теперь пойдет звонить губерния! И Сорокина, как назло, нет, в отпуск
уезжает!.. Он откровенно трусил, и Ирина Сергеевна, успевшая от него
отвыкнуть, удивилась: -Преувеличиваете, Иван Александрович. Пустяки все.
Может, пришлют теперь консультанта. -Пришлют-то пришлют, да что из этого?..
Тут ведь и в самом деле непонятно что... Ездил я к этим Шамшуриным.
-Шашуриным. -Какая разница?.. Дети больны и жена его тоже. Сначала говорить
не хотела, потом зашепелявила: словно кипятком рот ошпарила... Значит, не
детская это инфекция. Как хотелось бы... -Иван Александрыч! -А ты что
думала? К вашим свинкам и коклюшам совсем другое отношение. Надо снова туда
ехать и смотреть всех подряд... Плохо все... И ты еще от меня отдаляешься.
Нашла время...- и попытался притянуть ее к себе: разговор происходил в его
кабинете, и он не слишком церемонился - к нему без стука не входили. Она
отстранилась - мягко, но настойчиво.- Из-за московского доктора? -Из-за
кого?!.- удивилась она.- Я о нем не думаю. -Из-за чего ж тогда?.. Я же люблю
тебя по-прежнему?.. Это было его первое объяснение в любви, но пришло оно с
большим опозданием и не произвело на нее надлежащего впечатления. Вслух она
сказала: -Плохо любишь, значит. -Как умею... Поедем: я тебе дачу покажу. Я
там новую веранду выстроил. Сосной пахнет - закачаешься...
Она заколебалась на миг: будто смолистый запах был сам по себе способен
соблазнить ее - но одумалась: -Нет, Иван. Умерло что-то и оживать не хочет.
-Жаль,- искренне, кажется, сказал он.- А у меня с моей к окончательному
разрыву идет: не можем под одной крышей жить. Бобылем в конце концов
останусь... Поедем? -Нет... Зачем с Натальей связался? -Вот ты о чем?.. Так
это раз всего было. -Мало? -Это как считать... Хочешь мне той же монетой
отплатить? -Зачем? Мы ж не на рынке...- и ушла, охваченная внезапной
меланхолией.... Подобные объяснения прив