юдях,
которые тут до меня жили? Ну, это уж полный маразм, подумал  я  и  решил
забыть об этом деле.
   Дождь продолжал моросить так же бесшумно; все вокруг стало  мокрым  -
крыши домов, деревья в саду, земля. На обед я съел суп из банки и тост и
весь остаток дня пролежал на диване. Хотел было сходить  в  магазин,  но
вспомнил про пятно - и охота выходить пропала. Тут я пожалел  о  сбритой
бороде. В холодильнике, правда, еще  оставалось  немного  овощей,  а  на
полке - несколько банок консервов. Еще был рис и яйца. Небогато, но  дня
два-три протянуть можно.
   Я просто лежал, ни о чем не думая, читал, слушал кассеты с классикой,
рассеянно смотрел на сыпавшийся в саду дождь.  Мыслительные  способности
деградировали до предела. Видно, я перетрудил мозги, просидев так  долго
в темном колодце. Стоило начать думать о чем-то  серьезном,  как  голову
схватывала тупая боль, будто ее сдавливали тисками, обернутыми во что-то
мягкое. А при попытке окунуться в воспоминания все мускулы и нервы моего
тела,  казалось,  скрипели  от  натуги.  Прямо  Железный   Дровосек   из
"Волшебника страны Оз", который заржавел, когда у него кончилось масло.
   То и дело я вставал и шел в ванную, чтобы перед  зеркалом  поглядеть,
что там с пятном на лице. Отметина была на месте, ничего не изменилось -
ни размер, ни цвет. Еще оказалось, что я  побрился  не  до  конца  -  на
верхней губе остались волосы. Я про них совсем  забыл,  когда,  выбривая
правую щеку, обнаружил пятно и запаниковал.  Пришлось  еще  раз  умыться
горячей водой, намазаться кремом и сбрить остатки щетины.
   Вглядываясь в свое отражение, я вспомнил,  что  сказала  по  телефону
Мальта Кано: "Мы лишь эмпирически верим в то, что отраженный  в  зеркале
образ соответствует оригиналу. Будьте осторожнее". На  всякий  случай  я
пошел в спальню и поглядел на себя в трюмо, перед которым Кумико  обычно
одевалась. Пятно никуда не делось. Так что зеркало здесь ни при чем.
   Кроме пятна, никаких других отклонений у себя  я  не  нашел.  Измерил
температуру - нормальная. За исключением того, что для человека, который
три дня ничего не ел, у меня был слишком хилый аппетит,  и  подступавшей
время от времени легкой тошноты -  скорее  всего  это  было  продолжение
приступов, что одолевали меня в колодце, - мой  организм  был  в  полном
порядке.
   День прошел тихо. Ни телефонных звонков, ни писем. Ни  одна  душа  не
показалась на дорожке, соседей тоже не было слышно.  Кошки  по  саду  не
бегали, птицы не летали и голоса не подавали. Время от времени  заводили
свою песню цикады, но и  они,  в  отличие  от  обычных  дней,  особо  не
усердствовали.
   Ближе к семи слегка засосало  под  ложечкой.  Я  приготовил  ужин  из
консервов и овощей, послушал вечерние новости по радио, чего со мной уже
давно не случалось: в мире ничего особенного не происходило. Погибли  на
машине молодые ребята. Хотели кого-то обогнать на  скоростной  дороге  и
врезались  в  стену.  Глава  отделения  одного  крупного  банка  и   его
подчиненные подозреваются полицией в выдаче незаконных кредитов; ведется
следствие.   Какой-то   юнец    прямо    на    улице    убил    молотком
тридцатишестилетнюю домохозяйку из Матиды.  Но  все  это  происходило  в
каком-то ином, далеком мире. А в  моем  только  шел  дождь  -  и  больше
ничего. Бесшумный, тихий дождь.
   В девять часов я перебрался с дивана  на  кровать,  дочитал  главу  в
книжке, погасил свет и заснул.
   Мне что-то снилось - и вдруг я проснулся, точно от удара. О  чем  был
сон - вылетело из головы, но был в нем какой-то напряг,  это  точно.  Уж
больно часто колотилось сердце в груди, когда я открыл глаза. В  комнате
было еще совсем темно, и я не сразу понял, где нахожусь. Изрядно времени
прошло, прежде чем до меня дошло, что я у себя дома, в своей кровати. На
будильнике - начало третьего. В колодце был не сон, а не пойми что,  вот
и получился какой-то совершенно непонятный цикл - то заснешь  неизвестно
когда, то  вдруг  проснешься.  Только  я  разобрался  что  к  чему,  как
захотелось в туалет. Напомнило о себе выпитое на ночь пиво.  Если  бы  я
мог, то лучше бы лег и уснул снова, но делать было нечего. Смирившись  с
неизбежностью, сел на кровати, и вдруг рука коснулась кожи кого-то,  кто
лежал  рядом  со  мной.  Нельзя  сказать,  что   это   было   для   меня
неожиданностью - ведь на этом месте всегда спала Кумико,  и  я  к  этому
привык. Но тут я вспомнил: Кумико уже нет! Она ушла от меня. Рядом  спал
кто-то другой.
   Я решительно потянулся вперед и включил стоявшую у изголовья лампу. И
увидел Криту Кано.

13
Продолжение истории Криты Кано

   Совершенно голую Криту Кано.  Повернувшись  в  мою  сторону,  девушка
спала, и на ней совсем ничего не было  -  даже  одеяла.  Груди  красивой
формы, маленькие розовые соски, темный треугольник волос  под  абсолютно
плоским  животом,  напоминающий  заштрихованную  тень   на   эскизе,   -
выставлены  на  обозрение.  Белая-белая  кожа  отливала  блеском,  будто
девушка только что родилась на Крите из пены морской. Ничего не понимая,
я не сводил глаз с ее тела. Во сне колени ее были сведены  вместе,  ноги
слегка согнуты. Рассыпавшиеся волосы закрывали пол-лица,  и  глаз  Криты
видно не было, но, судя по всему,  она  глубоко  спала:  когда  я  зажег
лампу, она даже не шевельнулась, дыхание оставалось тихим  и  ровным.  У
меня сна уже ни в одном глазу не осталось. Вынув из шкафа легкое  летнее
одеяло, я укрыл им девушку. Потом потушил лампу  у  кровати  и  пошел  в
пижаме на кухню, решив посидеть немного за столом.
   Я снова подумал о родимом пятне. Прикоснулся к щеке - это  место  все
еще слегка горело. В зеркало смотреть не стал, и так все  ясно  -  пятно
по-прежнему  никуда  не  делось.  Эта  штука  за  ночь  просто  так   не
рассосется. Ночь пройдет, и надо будет, наверное, поискать в  телефонной
книге ближайшего дерматолога. Но он ведь спросит, откуда оно у  меня.  И
что ему отвечать? "Я почти три дня просидел в колодце.  Нет,  с  работой
это никак не связано. Просто мне захотелось подумать,  и  я  решил,  что
колодец для этого - самое подходящее место. Нет, еды с  собой  не  брал.
Чей колодец? Не мой. Он на другом участке, по  соседству.  Там  еще  дом
заброшенный стоит. Захотел и залез, разрешения ни у кого не спрашивал".
   Я вздохнул. Разве кому скажешь такое?
   Положив локти на стол, я поймал себя на том, что в рассеянности,  сам
того не сознавая, необычайно живо представляю себе обнаженное тело Криты
Кано. Она крепко спала в моей постели, а я вспоминал сон, в котором  она
появилась в платье Кумико и занималась  со  мной  любовью.  Ощущения  от
прикосновения к ее коже, от  тяжести  ее  тела  еще  жили  во  мне.  Где
кончается реальность и начинается ирреальное? Провести  четкую  границу,
не расставив все по порядку,  невозможно.  Стена,  разделяющая  эти  две
области, начинала постепенно таять. В  моей  памяти,  по  крайней  мере,
реальное и нереальное, похоже, уживались рядом, почти одинаково  весомые
и четкие.
   Чтобы  прогнать  из  головы  эти  беспорядочные  сексуальные  образы,
пришлось пойти к раковине и ополоснуть  лицо  холодной  водой.  Потом  я
посмотрел на Криту. Она  по-прежнему  крепко  спала,  одеяло  сползло  и
закрывало тело только  до  поясницы.  Видно  было  только  спину  -  она
напомнила мне спину Кумико в последний день. Теперь, когда я подумал  об
этом, Крита своей фигурой показалась мне поразительно похожей на Кумико.
Раньше, у нее  была  совершенно  другая  прическа,  манера  одеваться  и
краситься, поэтому я этого не замечал. Оказывается, они одного роста  и,
кажется, весят примерно одинаково. И размер одежды у  них  скорее  всего
тот же самый.
   Прихватив свое одеяло, я перешел в гостиную, лег на  диван  и  открыл
книгу. Я взял ее недавно в библиотеке. Книжка была  историческая  -  про
то, как до  войны  Япония  управлялась  с  Маньчжурией,  и  про  военный
конфликт с Советским Союзом у Номонхана. После рассказа лейтенанта Мамия
мне стало интересно, что тогда происходило в  Китае,  вот  я  и  взял  в
библиотеке несколько книг  на  эту  тему.  Но  уже  через  десять  минут
подробных исторических описаний глаза стали слипаться. Положив книгу  на
пол, я  закрыл  глаза,  чтобы  дать  им  немного  отдохнуть,  и  тут  же
провалился в глубокий сон, так и не выключив свет.
   Разбудил меня шум из кухни. Я пошел взглянуть  и  увидел  Криту.  Она
готовила завтрак. На ней были белая майка  и  голубые  шорты  -  все  из
гардероба Кумико.
   - Послушай, а где твоя одежда? - спросил я, стоя в дверях.
   - Ой! Извините меня, пожалуйста. Вы спали,  и  я  решилась  взять  на
время кое-какие вещи вашей жены. Это, конечно, наглость, но  мне  совсем
нечего было надеть, - сказала Крита,  повернув  голову  в  мою  сторону.
Непонятно, когда она успела опять накраситься  и  причесаться  под  60-е
годы. Не хватало только накладных ресниц.
   - Ничего страшного. Но где же все-таки твоя одежда?
   - Потеряла, - просто ответила она.
   - Потеряла?
   - Ага! Потеряла где-то.
   Я вошел в кухню и, опершись о стол, стал наблюдать, как Крита готовит
омлет - ловко разбила яйца, добавила специи и начала проворно сбивать.
   - Ты хочешь сказать, что сюда пришла голая?
   - Да, - сказала Крита так, будто это самое обычное дело - расхаживать
в голом виде. - Совсем без всего.  Вы  же  знаете,  Окада-сан.  Вы  ведь
одеялом меня накрыли.
   - Действительно, - пробормотал я. - И все-таки хотелось бы знать, где
и как ты умудрилась потерять одежду и как добралась сюда без нее.
   - Сама не пойму, - отвечала Крита, встряхивая сковородку, чтобы  дать
яйцам как следует перемешаться.
   - Сама не поймешь, - повторил за ней я.
   Крита  разложила  омлет  по  тарелкам,  добавила  гарнир  -   вареную
брокколи. Поджарила тосты, поставила их на стол вместе с кофе. Я  достал
масло, соль и перец, после чего мы, как молодожены, уселись друг  против
друга завтракать.
   Тут я опять вспомнил про пятно.  Крита,  глядя  на  меня,  ничуть  не
удивилась и ничего не спрашивала. Дотронувшись до пятна, я  почувствовал
тепло и понял, что оно никуда не делось.
   - Не больно, Окада-сан?
   - Совсем нет.
   Крита посмотрела на меня.
   - Похоже на родимое пятно.
   - Мне тоже так кажется. Вот думаю: идти к врачу или нет.
   - У меня такое впечатление, что врач здесь не поможет.
   - Может, ты и права. Но я же не могу его оставить в таком виде.
   Держа вилку в руке, Крита на минуту задумалась.
   - Я вместо вас могу ходить за покупками или если будут какие-то дела.
Можете сидеть дома, сколько хотите, если вам неудобно выходить на улицу.
   - Спасибо, конечно. Но у тебя же свои дела есть, да и я не могу здесь
вечно сидеть.
   Крита еще немного подумала и сказала:
   - Тогда, может быть, Мальта знает, что делать.
   - Ты не могла бы все-таки ей позвонить?
   - Мальта сама связывается с  кем  ей  нужно  и  никому  не  позволяет
вступать с ней в контакт, - сказала Крита, проглотив кусочек брокколи.
   - Но ты ведь можешь связаться с ней?
   - Разумеется. Мы же сестры.
   - Значит, ты можешь спросить у нее про пятно?  Или  попросить,  чтобы
она мне позвонила?
   - Извините, но это невозможно. Я не могу ни о чем просить  сестру  за
кого-то другого. У нас такое правило.
   Намазывая маслом тост, я вздохнул:
   - Выходит, если у меня к Мальте какое-то дело, надо ждать,  пока  она
сама со мной не свяжется?
   - Совершенно верно, - кивнула Крита. - А что касается  вашего  пятна,
то если оно не болит и не чешется, лучше забыть о нем на какое-то время.
Вот я на такие вещи внимания не обращаю и вам  советую  не  обращать.  С
людьми иногда такое бывает.
   - Ты думаешь?
   Некоторое время мы молча жевали. Я уже давно не ел  в  компании.  Все
было очень вкусно. Я сказал об этом Крите,  и  мне  показалось,  что  ей
приятно это слышать.
   - Что же все-таки случилось с твоей одеждой?
   - Вам, наверное, неприятно, что я без разрешения  надела  вещи  вашей
жены? - встревожилась Крита.
   - Да нет, нормально. Надела и надела. Все равно Кумико все  оставила.
И все же никак в голову не возьму, как ты могла потерять одежду.
   - Не только одежду - туфли тоже.
   - Как же это вышло?
   - Не помню, - сказала Крита. - Знаю только, что  проснулась  в  вашей
постели совершенно голая. А что до этого было - совсем не помню.
   - Ты в колодец залезла, помнишь? А я ушел.
   - Это помню.  И  еще  -  я  там  уснула.  А  что  потом  -  никак  не
вспоминается.
   - То есть ты совсем не помнишь, как выбралась из колодца?
   - Абсолютно. У меня в памяти разрыв. Вот такой.  -  Крита  расставила
указательные пальцы сантиметров на двадцать. Сколько  по  времени  могло
значить это расстояние, я понятия не имел.
   - А с лестницей что сделала? Тоже не помнишь? Лестница-то пропала.
   - Про лестницу я вообще ничего не знаю. Не помню  даже,  вылезала  по
ней из колодца или нет.
   - Можно посмотреть твои пятки? - спросил я,  внимательно  разглядывая
чашку с кофе, которую держал в руке.
   - Конечно. - Крита села рядом  со  мной  на  стул  и  вытянула  ноги,
демонстрируя пятки. Держа ее за лодыжки, я стал  изучать  их.  Абсолютно
чистые и очень красивой формы. Ни царапин, ни грязи.
   - Ни грязи, ни царапин. Ничего нет, - сообщил я.
   - Ага!
   - Вчера целый день шел дождь, и если ты шла оттуда  босиком,  ноги  у
тебя должны быть грязные. Ты  же  проходила  через  сад,  значит,  и  на
веранде должны остаться следы. Так ведь? А что мы имеем?  Пятки  у  тебя
чистые, на веранде никаких следов.
   - Да.
   - Это значит, что ты не шла босиком.
   Крита с заинтересованным видом слегка наклонила голову.
   - Вы очень логично рассуждаете.
   - Может, и логично, но пока мы ни к чему не пришли, - сказал я. - Где
же ты потеряла одежду и туфли и как оттуда пришла?
   - Понятия не имею, - покачала головой Крита.

***

   Пока Крита усердно терла в  раковине  посуду,  я  сидел  за  кухонным
столом и думал обо всем этом. И конечно, ни до чего не додумался.
   - С тобой такое часто случается? Ну, что ты забываешь,  где  была?  -
спросил я.
   - Это уже не в первый раз. Не часто, но время от времени бывает. Куда
ходила, что делала, - не  могу  вспомнить,  и  все  тут.  Я  уже  как-то
забывала где-то свои вещи. Но чтобы всю  одежду  и  туфли  в  придачу  -
такого еще не было.
   Крита выключила воду, стерла со стола.
   - Крита-сан, ты так и не рассказала до  конца  свою  историю.  Начала
тогда и вдруг исчезла куда-то на полпути.  Помнишь?  Может,  расскажешь?
Эти бандиты тебя поймали и заставили заниматься проституцией -  работать
на них. Ты встретилась с Нобору Ватая, переспала с ним...  А  потом  что
было?
   Облокотясь  о  раковину,  Крита  взглянула  на   меня.   Капли   воды
скатывались с ее рук по пальцам и падали на  пол.  На  груди  под  белой
майкой остро обозначились соски. Взглянув  на  них,  я  живо  представил
минувшую ночь, ее обнаженное тело.
   - Ладно. Расскажу все как было.
   Она снова уселась напротив.
   - Тогда я убежала посредине нашего разговора, потому что не была  еще
до конца готова к тому, чтобы рассказать обо всем, что произошло. И  все
же, подумала я, лучше выложить вам всю правду, если  получится.  Начала,
но не смогла закончить. Вы,  наверное,  удивились,  что  я  исчезла  так
неожиданно?
   Положив руки на стол, Крита говорила, глядя мне прямо в лицо.
   - Конечно, удивился, но это было не самое удивительное из  того,  что
произошло в последнее время.

***

   - Я была проституткой, и как уже говорила, последним моим "физическим
клиентом" оказался Нобору Ватая. Когда мы встретились с ним второй раз -
мне эту работу поручила Мальта, - я его сразу узнала.  Забыть  его  было
невозможно. Вспомнил ли он меня, не  знаю.  Ватая-сан  не  из  тех,  кто
показывает свои чувства.
   Но давайте лучше по порядку. Сначала о том, когда Нобору  Ватая  стал
моим клиентом. Это было шесть лет назад.
   Помните, я говорила, что потеряла  тогда  всякую  чувствительность  к
боли? И не только к боли - я вообще ничего не ощущала,  не  воспринимала
абсолютно ничего. Нет, конечно, я не хочу сказать,  что  не  чувствовала
жара, холода, уколов... Но все эти  чувства,  казалось,  существовали  в
другом, далеком, никак не связанном со мной мире. Поэтому ничто  во  мне
не противилось, когда я спала с мужчинами за деньги. Что бы со  мною  ни
делали, мне было все равно - то, что я испытывала при этом, не имело  ко
мне отношения. Моя бесчувственная плоть  мне  не  принадлежала.  К  тому
времени якудза уже втянули меня в проституцию по полной  программе.  Они
заставляли меня спать с мужчинами - и я спала, давали  мне  деньги  -  я
брала. На этом мы в прошлый раз остановились?
   Я кивнул.
   - В тот день меня послали на шестнадцатый этаж одного отеля в центре.
Номер был заказан на фамилию Ватая. Имя редкое -  не  из  тех,  что  все
время мелькают. Постучав, я отворила дверь и увидела сидевшего на диване
мужчину. Он пил заказанный в номер кофе и, похоже, что-то читал. На  нем
была зеленая тенниска  и  коричневые  хлопчатые  брюки.  Волосы  коротко
пострижены; он носил очки в коричневой оправе. На низком  столике  перед
диваном стоял кофейник и его чашка, лежала книга.  Мне  показалось,  что
мыслями он оставался в книге - в глазах еще  не  угасло  возбуждение.  В
лице ничего особенного, только глаза светились необыкновенной  энергией,
в которой чувствовалось что-то сверхъестественное, зловещее. Увидев  эти
глаза, я на какое-то мгновение подумала, что обозналась и зашла не в тот
номер. Однако ошибки не было. Мужчина сказал, чтобы я  вошла  и  закрыла
дверь.
   Сидя на диване и не говоря ни слова, он разглядывал  меня  с  ног  до
головы.  Так  обычно  бывает:  приходишь  к  клиенту,  и  тебя  начинают
разглядывать  со  всех  сторон.  Извините,  Окада-сан,  вы  когда-нибудь
покупали проститутку?
   - Нет, - отвечал я.
   - Это как обычная покупка. К таким взглядам быстро привыкаешь. Они же
покупают тело и платят за него - естественно, товар надо  проверить.  Но
этот человек смотрел как-то особенно, как  бы  рассматривая  сквозь  мое
тело что-то позади меня. От его взгляда мне стало не по  себе:  я  будто
сделалась полупрозрачной.
   Я немного замешкалась и уронила сумочку. Она слабо стукнулась об пол,
но я так растерялась, что даже не сразу это заметила. В конце  концов  я
все-таки нагнулась и подняла ее. От удара она расстегнулась,  и  из  нее
высыпалась моя косметика. Подобрав карандаш для бровей, крем для  губ  и
маленький флакончик одеколона, я положила их обратно в сумочку. Все  это
время он все так же смотрел на меня.
   Когда я собрала в сумочку свои вещи, он велел мне  раздеться.  "Можно
сначала принять душ? Я немного вспотела", - спросила я. День  был  очень
жаркий, и в метро по дороге в отель я  вся  стала  липкая  от  пота.  Он
сказал, что это его не волнует, что у него мало времени и чтобы я скорее
раздевалась.
   Я разделась, и тогда он сказал, чтобы я  ложилась  на  кровать  лицом
вниз. Я подчинилась. Он приказал лежать тихо, закрыть глаза  и  молчать,
пока не спросят.
   Одетый, он сел рядом - только сел, не коснувшись меня пальцем. Просто
сидел и смотрел на мое обнаженное тело. Так продолжалось минут десять. Я
до боли остро ощущала его пронзительный взгляд у  себя  на  затылке,  на
спине, на ягодицах, на ногах. Может, он импотент, подумала я. Попадаются
иногда  такие  клиенты.  Купят  проститутку,  заставят  ее  раздеться  и
смотрят. Некоторые раздевают девушек и кончают у них на  глазах.  Всякие
люди берут проституток, и причины у  всех  разные.  Неужели  и  этот  из
таких?
   Однако немного погодя он вытянул руки и  начал  меня  ощупывать.  Его
пальцы что-то искали, не спеша перемещаясь от плеч к спине, от  спины  к
пояснице. Это было не заигрывание и явно  не  массаж.  Пальцы  двигались
осторожно, словно прокладывали маршрут по карте. Прикасаясь ко мне,  он,
казалось, все время думал  о