бу, поэтому легко поймете, что мое достоинство не позволяет мне передвигаться пешком. Так я могу потерять весь авторитет!
     - Мне очень жаль, но, поскольку ваша жизнь сейчас вне опасности, а напротив, жизни многих людей зависят от резвости этого животного, боюсь, ничего не выйдет.
     Не дав противнику принять необходимые меры предосторожности, Фьора выхватила из ножен шпагу и с быстротой молнии нанесла ему сильный удар в грудь. Разбойник упал на землю, а она подняла лошадь на дыбы, и та своими передними ногами ударила того негодяя, который держал в руках уздечку. Однако, если она рассчитывала на растерянность и замешательство остальных членов банды, то здесь она сильно ошиблась, потому что как только они увидели своего главаря поверженным, то трое из них бросили оружие и накинулись на Фьору, вырвали ее из седла и бросили на землю. А в это время главарь поднялся, отряхнул с камзола пыль и, ерничая, произнес:
     - Кольчуга никогда не помешает, если имеешь дело с порядочными путешественниками, но в моем камзоле появилась еще одна дыра, и это, мой дорогой, будет тебе дорого стоить!
     В мгновение ока Фьора, которая решила, что пробил ее последний час, оказалась связанной и лежащей поперек собственной лошади, на которую с удовлетворением уселся главарь банды.
     - Ты излишне порывист, мой друг, - произнес он и шлепнул пленника по заду, - но тебе повезло. Твой кошель заслуживает большого внимания. Взамен.., ты должен прочитать мне вот что, - добавил он, достав записку Катарины и помахивая ею в воздухе. - У меня так и не было времени научиться читать.
     - Если ты дорожишь своей головой, то советую тебе оставить это письмо в покое, - проворчала Фьора, которая при каждом шаге лошади утыкалась лицом в сбрую.
     По счастливой случайности разбойник оказался скорее жадным, чем жестоким. Может быть, с ним удастся договориться?
     Оставалось узнать, какую из враждующих сторон он поддерживал...
     По извилистой тропинке, петляющей по ясеневой роще, вся компания скоро добралась до входа в пещеру, вырытую на склоне холма, вход в которую был хорошо замаскирован пышной растительностью.
     Наступала ночь. Один за другим они прошли по длинному тоннелю, полному дыма, от которого на глазах у Фьоры выступили слезы, однако постепенно тоннель расширялся, и стал ощущаться приятный запах жареного мяса. Ее, все еще связанную, положили на землю, где она оказалась близко от костра, над которым жарился целый баран. Рядом с нею главарь грел над огнем руки.
     - Послушай, - обратилась она к разбойнику. - Чем больше времени я проведу здесь, тем это будет опаснее для твоей головы.
     - Замолчи! - прикрикнул на нее тот и недобро посмотрел. - У меня просто руки чешутся разделаться с тобой, чтобы ты замолчал навсегда!
     - Тогда не стесняйся! - воскликнула Фьора, ярость которой заглушало беспокойство о собственной участи. - Но учти, что мой труп будет для тебя еще опаснее! Ты не умеешь читать, но если ты тот, кем мне кажешься, то есть бывший солдат, то ты должен знать этот герб!
     - Гм... Миланская гадюка.., да, я ее знаю. А что означает эта роза?
     - Должно быть, ты очень давно не выползал из своей дыры.
     Если хочешь узнать, то давай отойдем в сторонку. У тебя, наверное, нет секретов от твоих людей, но они есть у меня, и я не хочу доверять их первому встречному.
     Польщенный в глубине души, главарь наклонился, развязал ей ноги и, взявшись за конец веревки, повел Фьору в темный угол пещеры. Там были кучей навалены тряпье и одеяла, на которые он сразу уселся.
     - Давай! Говори. Кто твой хозяин?
     - Это не хозяин, а хозяйка: племянница папы, донна Катарина Сфорца, княгиня Риарио. Она послала меня с.., поручением огромной важности во Флоренцию, поэтому и написала это письмо. Если у меня ничего не выйдет, то я могу потерять голову, но тот, кто мне помешает, рискует еще большим. Донна Катарина очень могущественна.
     Бандит снял шляпу и поскреб голову, пытаясь разрешить довольно трудную проблему.
     - Слыхали! Говорят, что она такая же храбрая, как и красивая, и у нее сильная поддержка! Я тебе могу сказать, что служил ее деду, великому Франческо Сфорца; это был храбрый вояка!
     Тогда я был еще совсем мальчишкой, но я многому научился!
     Взгляд разбойника оживился, а в голосе послышалась настоящая тоска:
     - Мы вместе грабили Пьяченцу, и ты, мальчик, никогда не видел такой огромной добычи и такого разгула! Мы перебили всех мужчин, изнасиловали всех женщин от десяти до шестидесяти лет, выпили все вино, а под конец подожгли город! Все горело, как в аду, а мы еще возились с девками на улицах, по которым текли реки вина и крови. Было так жарко, что можно было сдохнуть, но мы продолжали свое дело. К тому же все захватили огромную добычу: деньги, великолепные ткани, золото, - вот что Сфорца давал своим солдатам! Там были и монашки.., и еще молоденькие послушницы для тех, кто это любил... У Сфорца была дубленая шкура, истертая доспехами, как у меня, однако Неаполитанская королева принимала его в своей постели, а Милан отдал ему самую красивую принцессу!
     Фьора терпеливо слушала излияния разбойника, ничуть не" шокированная описанием подробностей: она видела войну вблизи и знала все ее ужасы.
     - Я так же предан донне Катарине, как ты в свое время ее. деду, и уверяю тебя, что она этого вполне достойна! Слушай!
     Оставь себе мой кошель и отпусти меня вместе с лошадью! Клянусь тебе, что после того, как я сделаю свое дело, я приведу тебе еще две плюс к этой!
     - А почему не два десятка? - насмешливо спросил бандит. - Те, на которых будут сидеть солдаты, которых ты с собой приведешь! Ты что, парень, принимаешь меня за дурака?
     Я больше не верю в человеческие слова, и, слово Рокко да Маджоне, еще никому не удавалось что-то взять у меня! Особенно такому сосунку, у которого вместо бороды - цыплячий пух!
     Прямо девчонка, - усмехнулся он, протянув руку к лицу Фьоры, которая с трудом сдержалась, чтобы не укусить ее, - а туда же, думает, что ему все можно!
     - Но я и на самом деле девушка, - тихо проговорила она.
     Рокко отдернул руку, как будто обжегся о раскаленное железо.
     - Что ты такое говоришь?
     - Это легко проверить. Сними с меня шляпу!
     Бандит снял с нее шляпу и увидел сетку, которая удерживала волосы Фьоры. Она тряхнула головой, и густой поток черных шелковистых волос рассыпался по ее плечам на глазах изумленного разбойника.
     - И правда! Кто ты такая?
     - Скажу, но сначала ответь мне ты. Ты следишь за дорогой; не видел ли ты прошлой ночью всадников, которые сопровождали карету?
     - Не прошлой ночью, а вчера утром. Довольно забавный караван, и поверь: у меня было очень сильное желание напасть на них со всеми моими людьми, но те были так хорошо вооружены, что простым разбойникам вроде нас нечего там было делать.
     - Как жаль! - тяжело вздохнула Фьора. - Если бы ты на них напал, то не случилось бы большое несчастье!
     - Потише! Несчастье как раз и случилось бы с этими ребятами, которые встали под мое знамя! Но мы вернулись к тому, с чего начали, - кто ты такая?
     - Меня зовут Фьора Бельтрами, и я подруга донны Катарины. Чтобы закончить, добавлю, что я непримиримый враг ее мерзавца-мужа. Хватит с этим! Наверное, я большая дура, если разговариваю о таких вещах с охотником за кошельками, в то время как завтра Медичи, возможно, погибнут!
     Она хотела встать, но Рокко схватил ее и толкнул назад на одеяла.
     - Что ты там еще говоришь? Про какую смерть?
     - Это довольно долго объяснять. Тебе надо знать только одно: если я так тороплюсь, то это лишь потому, что мы с княгиней решили попытаться их спасти. Те, кого ты вчера видел, - их убийцы!
     Наступило молчание. Потом Рокко вытащил из-за пояса длинный нож и обрезал веревки, которые стягивали запястья пленницы. Затем задумчиво прошелся несколько раз по пещере.
     - Если я тебе помогу, обещаешь ли ты мне приличную награду? - спросил он, сверля ее взглядом.
     - Клянусь памятью моего отца, которого убили те самые Пацци, которых ты здесь видел! Но почему ты решил помочь Медичи?
     - Лоренцо Великолепный спас мне жизнь под Вольтеррой.
     Я убил одну девчонку, которую Вителли приготовил для себя, и за это он хотел меня повесить. Лоренцо обрезал веревку и вернул мне свободу. Такое честный человек не забывает. Однако довольно разговаривать: в дороге у нас будет достаточно времени для этого. Я поеду с тобой! Так я смогу лучше охранять свою лошадь!
     - Вдвоем на одной лошади? Это будет самый надежный способ уморить ее, или нам придется ехать шагом. Но я-то говорила тебе, что нам надо торопиться!
     - Сможем мы проехать на ней пол-лье? Мне известно место, где мы найдем себе любую лошадь, будь у нас достаточно денег, - сказал Рокко, поглаживая кошель, который он привязал к своему поясу веревкой. - А пока пойди съешь кусок баранины, но сначала надень шляпу. Будет лучше, если ты останешься мужчиной.
     Фьора приняла приглашение Рокко и съела кусок сочного, хорошо зажаренного мяса, запив его глотком простого вина, а главарь в это время тоже жевал и попутно разговаривал с остальными членами шайки, которых было человек двенадцать.
     - Я поеду с этим парнем, который предложил мне довольно интересное дело, но скоро вернусь. Орландо, - обратился он к волосатому великану, который, похоже, был силен, как медведь, - будет моим заместителем на это время, пока я буду отсутствовать. Вы сидите все это время смирно и не привлекайте к себе внимания. Я оставлю вам часть золота, которое мы взяли у этого парня, и обещаю, что привезу для всех подходящую одежду.
     - Зачем? - пробурчал Орландо. - Разве мы не останемся разбойниками?
     - Мы останемся тем, кем всегда и были, - солдатами.
     Когда я вернусь, то мы все направимся в Урбино. Говорят, что герцог Федерико де Монтефельтро собирает войско, а наши шпаги уже покрылись ржавчиной. Согласны?
     Все согласились, закивали головами.
     Фьора заканчивала ужин, Рокко принялся делить ее деньги между разбойниками. Благодаря той предосторожности, которую она предприняла, когда разложила некоторую часть золота по карманам и другим укромным уголкам, потеря этих денег ее не слишком волновала, но она все же потребовала, чтобы ей вернули сам кошелек. Там почти ничего не оставалось: носовой платок и маленький флакон, который в свое время подарила ей Анна. Рокко некоторое время рассматривал его.
     - А что там такое?
     - Возможность легко уйти из жизни, если я.., попаду в руки врагам.
     Рокко покачал головой, но вернул флакон Фьоре. Ей не терпелось как можно скорее двинуться в путь, ведь они потеряли уже столько времени. Она к тому же испытывала некоторое беспокойство при мысли, что подумают люди, когда увидят ее в компании с таким оборванцем.
     Но когда Рокко, который на некоторое время куда-то исчез, вернулся, она успокоилась. Вместо грязного и рваного камзола на нем была чистая и аккуратная одежда темно-серого цвета, вполне приличная. Сапоги, кожаный коричневый пояс и плащ такого же цвета довершали наряд, к которому он затем присоединил кинжал и шпагу.
     - Ты, наверное, боялся, что придется стыдиться моего вида, а? - спросил он насмешливо и ткнул кулаком ей в бок. - А теперь - в дорогу!
     Они вышли из пещеры и сели на лошадь, а потом не спеша тронулись в путь, чтобы не утомлять животное.
     Ночь была темной и холодной, и для того, чтобы не заблудиться, надо было хорошо ориентироваться, но Рокко здесь все отлично знал, и через короткое время они оказались обладателями новой лошади, которую купили у одного крестьянина.
     Правда, Рокко оставил себе ее лошадь, а Фьоре пришлось довольствоваться кобылой, которая никогда не ходила под седлом. К тому же она проявляла признаки независимого характера и некоторых странностей, например, она огибала любое возвышенное место, а если думала, что подъем ей не по силам, то просто поворачивала назад. Рокко, который по простоте душевной забавлялся постоянно растущим раздражением Фьоры, в конце концов взял ее повод и потянул за собой. Фьора утешала себя мыслью, что в Сьенне они возьмут свежих лошадей. Но в книге ее судьбы было написано, что она не выпила свою чашу до дна.
     На площади Дель-Кампо в трактире "У фонтана" благородных посетителей приняли со всем достойным уважением, но его владелец, Гвидо Маттеотти, только всплеснул руками, когда они потребовали новых лошадей.
     - Мне неоткуда их взять, господа! У меня не осталось ни одной лошади. Все, что я могу предложить, это осел, да к тому же со сломанной ногой.
     - А что мы будем вдвоем делать с твоим ослом? - возмутился Рокко. - Ты же видишь, кто мы такие? Мой молодой хозяин принадлежит к дому благородного князя Риарио, а сейчас он является посланником самого его святейшества папы, и поэтому ему срочно надо отправляться в путь!
     - Пусть меня поразит молния, господа, если я лгу. У меня были четыре прекрасные лошади, но вчера вечером их у меня забрали! Сразу всех четырех...
     - Кто же позволил себе такое? Разве они не были предназначены для папы и его людей?
     - Конечно! Но за короткое время здесь уже проехало довольно много всадников, и я не мог и подумать, что следом появится еще кто-то! К тому же они предъявили такие убедительные аргументы, против которых мне было нечего возразить!
     Рокко схватил беднягу за ворот одежды и сильно встряхнул:
     - Говори, что это были за люди? Ну, говори быстро!
     - Первые, где было довольно много людей, направлялись из Пизы. Это большей частью были солдаты. Они пили, ели, разорили мой погреб и подвалы, задирали моих служанок и поваров: настоящее несчастье!
     - Хватит болтать! - произнес Рокко. - Ты можешь сказать, как их звали?
     - Да откуда мне знать! Я же вам сказал: солдаты! Они собирались присоединиться к армии, которую набирает недалеко отсюда Сансеверино. Они увидели моих лошадей и просто забрали их себе! О, бедный я человек!
     Нахмурив брови, Фьора задумалась. Ситуация становилась опасной. Рокко говорил об армии, которая собиралась под Урбино под предводительством герцога Федерико, а тут другая армия, но уже во главе с Сансеверино. Одна - на востоке. Другая - на юго-западе, и это было очень похоже на клещи, готовые замкнуться вокруг Флоренции. Решительно, Риарио хорошо подготовил все, потому что после того, как Медичи будут убиты, он бросит на город стаю голодных псов, которые растерзают Флоренцию еще до того, как она успеет прийти в себя.
     К тому же, помимо папы, существовал еще Феррант Неаполитанский, в то время как союзники Флоренции, Милан и Венеция, ни о чем не догадывались! О короле Франции, которого расстояние делало практически безопасным для заговорщиков, говорить было совсем нечего.
     Она ничего не произнесла вслух, но Рокко, видимо, уловил ход ее мыслей и успокоительно положил руку ей на плечо.
     - Ладно, - произнес он, - мы присоединимся к остальным прямо во Флоренции, и надо, чтобы наши лошади немного отдохнули. Но скажи мне, не осталось ли в твоем разоренном подвале и в опустевших погребах чего-нибудь, чтобы подкрепить силы двум уставшим солдатам.
     Мэтр Гвидо, который ожидал самого сурового наказания, казалось, ожил, как цветок, который слишком долго находился под горячим солнцем без воды, а милосердный садовник вылил на него целое ведро благодатной влаги:
     - Ну, конечно, господа, конечно! Идемте за мной! Я сам приготовлю для вас омлет и принесу все то, что у меня осталось для пропитания семьи... В такие страшные времена надо быть предусмотрительным!
     - Если ты уверен, что у тебя где-нибудь не осталось пары припрятанных лошадей, то хорошенько позаботься о наших!
     Пусть им вымоют ноги в вине и дадут двойной рацион! А нам, пока мы ждем, пусть принесут кувшин вина!
     Они с Фьорой вошли в зал трактира, по которому и вправду, казалось, прошел настоящий ураган.
     - Еще ничего не потеряно! - шепнул разбойник Фьоре, которая с трудом сдерживала слезы. - Нам осталось всего около двадцати лье пути. Я уверен, что мы успеем!
     - С такими лошадьми, которые могут упасть по дороге?
     Нам придется пройти остальное расстояние пешком.., а я умираю от усталости!
     - Тогда давай отдохнем. Всего несколько часов, но это поможет и нашим лошадям. Поедим, потом ты пойдешь и поспишь в какой-нибудь комнате. А я в это время пройдусь по городу и поищу...
     - Не пойдет! Если я буду отдыхать, то и ты тоже, иначе я привяжу тебя к себе!
     - А мне казалось, что между нами установилось полное доверие, - с обидой сказал Рокко.
     - Сделаем так, как ты хочешь, но сначала поедим! Я просто умираю от голода!
     - Уже? - удивился Рокко. - Но ведь недавно ты ела.
     - Может быть. Но, видишь ли, трудности возбуждают у меня страшный аппетит.
     - Кстати, а у тебя не осталось несколько монет, чтобы заплатить трактирщику? - обратился к ней Рокко.
     - Но ведь вы отняли у меня кошелек: да или нет?
     - Конечно.., но что-то подсказывает мне, что золото есть, так же как свинье, когда она находит трюфели! Ты ведь сказала, что тебя зовут Фьора Бельтрами?
     - Сказала. А что мое имя может значить для тебя?
     - Второе состояние во Флоренции... Это означает очень много!
     - Означало! Мой отец умер и...
     - Знаю, но мне кажется, что-то осталось, потому что дочь банкира не положит все яйца в одну корзинку...
     Несмотря на усталость, Фьора рассмеялась.
     - Для того чтобы это узнать, Рокко, нам надо добраться до Флоренции. Не бойся: там ты получишь то вознаграждение, о котором я тебе говорила, даже если самому Лоренцо Медичи придется тебе его выплатить...
     Путешественники покинули Сьенну перед наступлением ночи, как раз перед закрытием ворот.
     Фьора вслед за Рокко спустилась по глинистому склону холма, на котором стоял город, но все же не могла отделаться от неприятных предчувствий, которые охватили ее с того момента, когда она узнала о том, что им не удастся сменить лошадей, и ей, стало быть, придется продолжать путь на своей норовистой кобыле. Однако еще ничего не было потеряно, и если все пойдет хорошо, то завтра, в субботу, они приедут во Флоренцию почти сразу вслед за кортежем кардинала-легата. Однако ей никак не удавалось стряхнуть с себя дурные предчувствия. Неужели отвратительная Иеронима и ее свора опять одержат победу, и после Франческо Бельтрами настанет очередь обоих братьев Медичи? Надо было приехать вовремя во что бы то ни стало!
     Увы, стояла непроглядная ночь, а Фьора совершенно не знала дороги!

Глава 2

УБИЙСТВО В СОБОРЕ

     Рокко тоже не очень хорошо знал дорогу, а она готовила им новые сюрпризы. Только утром в воскресенье путешественники, измученные и ехавшие уже оба на одной лошади, увидели в розовеющем небе, на котором наконец-то не было ни облачка, стены и башни монастыря Галуццо, расположенного у ворот Флоренции. Вышедшая из берегов река преградила им путь, и они вынуждены были направиться в объезд. К тому же они послушались совета трактирщика, сделали крюк и заблудились.
     Наконец, лошадь Рокко споткнулась о выступ скалы, сбросила седока и сломала себе ногу. Пришлось ее забить. Та, на которой ехала Фьора, была непривычна к дальним дорогам, скоро устала и не могла вынести двоих седоков. Рокко по-джентльменски согласился идти пешком, а Фьоре предоставил возможность ехать верхом. Они почти не разговаривали, потому что надежда спасти Медичи постепенно таяла по мере того, как проходило время.
     В конце пути она согласилась остановиться в монастыре, как это предложил Рокко. В этот ранний час ворота города были еще закрыты, к тому же они могли узнать последние новости. Если Пацци уже успели нанести свой удар, надо было решать, что им делать в дальнейшем, потому что в таком случае ехать в город было бы величайшей глупостью. Притом обоим путешественникам необходимо было хоть немного передохнуть.
     Улыбка привратника, открывшего им дверь, придала Фьоре уверенности. Если бы во Флоренции накануне что-то произошло, у монаха, конечно же, не было бы такого добродушного выражения лица. Путешественники сидели за сто