но ждать ему не пришлось вовсе. Буквально через минуту в дверь постучали, и на пороге показался Теобальд.
     - Что так скоро? - спросил Альдо, протягивая ему бокал, который тот с благодарностью взял и залпом осушил. - Тебе удалось проследить за ним до самого конца?
     - Ну не совсем. Иначе мне пришлось бы возвращаться с ним в Лондон. Сейчас он на вокзале, ждет утреннего поезда.
     Он заходил здесь в один дом и пробыл там около часа. Правда, вряд ли можно назвать домом этот великолепный особняк.
     Самое удивительное, что вошел он туда не с черного хода!
     - Ты можешь мне описать этот дом и объяснить, как до него добраться?
     - Он стоит среди самых шикарных особняков на набережной, выходит на Парадный бульвар... Только, ваше сиятельство, будет проще, если я вас сам туда провожу.
     - Ты и так достаточно потрудился и устал. Я один схожу, объясни поточнее, а сам останься отдохнуть.
     - Благодарю вас, ваше сиятельство, но город я знаю плоховато, объяснить как следует не смогу, поэтому полагаюсь больше на свои ноги, они-то уж запомнили дорогу. Да тут идти недалеко. И напиток ваш меня подкрепил.
     - Ну раз так, тогда пошли!
     Выйти из гостиницы, никого не потревожив, им не составило труда: портье спал как убитый. Теобальд был прав, особняк находился всего в двух шагах от их гостиницы. Они быстро оказались на бульваре, не зря названном Парадным: здесь действительно выстроился целый ряд великолепных зданий викторианской эпохи. Но сразу становилось очевидно, что этот удивительный город был задуман не столько для прославления великой монархии, сколько как дань истинно английскому высокомерию: даже летом здесь царил торжественный покой, плод деятельности людей, убежденных, что только море может состязаться с ними в величии. Придворный изящный Брайтон был совсем иным - блистательным, оживленным...
     В этот поздний час улица, казалось, застыла в своей гордой неподвижности. Только глухой гул прибоя, мягко звучавший в холодном влажном воздухе, нарушал чинную тишину.
     Особняк, перед которым они остановились, ничем не выделялся среди других, однако на итальянца он произвел неприятное впечатление. Альдо, чей вкус воспитывался на безукоризненной красоте Венеции, не могло понравиться дикое нагромождение башенок, куполов, арок, пилястров, террас и колонн.
     - Не дом, а свадебный пирог какой-то! - проворчал он. - Так мы пришли?
     - Вроде бы пришли. Тут на углу, похоже, нет других особняков.
     - Никак не свыкнусь с английским стилем! Где тут вход?
     - Если вы собираетесь позвонить, то вот. - Теобальд указал на высокую дверь в тени арки. От нее между четырьмя огромными круглыми окнами спускалась вниз к самой набережной широкая лестница. - Черный ход с другой стороны.
     Морозини молча прикинул в уме расстояние, отделявшее его от готического балкона на втором этаже: на балкон выходило две двери, из-под одной сочился слабый свет. В конце концов, викторианский стиль имеет свои преимущества: тому, кто решит взобраться по такой стене, есть по крайней мере за что уцепиться. Эта возможность все сильнее и сильнее прельщала Альдо.
     Быстро оглядевшись по сторонам, он убедился в выполнимости своего плана: вокруг ни души! Темно, хоть глаз выколи, и лишь кое-где тускло светятся газовые рожки. Как славно, что теперь не лето, иначе все дома были бы ярко освещены!
     Мгновенно скинув мешавший движениям плащ, Морозини бросил его Теобальду.
     - Подожди меня здесь! Постарайся только, чтобы тебя не обнаружила полиция. Спрячься где-нибудь. Правда, если через час я не вернусь, тебе все-таки придется прибегнуть к ее помощи.
     Теобальд выслушал приказание без тени удивления. Он настолько привык к странностям своего хозяина, что никакой поступок его друзей уже не мог бы привести верного слугу в замешательство. К тому же, во всем походя на своего брата Ромуальда, он любил опасности и приключения.
     - Могу ли я последовать за вашим сиятельством? - тихо спросил он.
     - Нет, благодарю. В таких делах нужно, чтоб кто-то оставался караулить. Лучше пожелай мне удачи.
     - Удача, без сомнения, всегда сопутствует вашему сиятельству!
     Альдо взобрался на высокий выступ каменного фундамента, надеясь дотянуться до карниза, ухватившись за который, можно было бы проникнуть в полуоткрытую балконную дверь. Все это он проделал без особого труда, благодаря природной силе и неустанным тренировкам. В первый раз в жизни приходилось входить в чужой дом через окно, но это его ничуть не смущало. Скорее он ощутил радостную приподнятость и вспомнил об Адальбере, теперь уже вполне понимая, какое ни с чем не сравнимое удовольствие должны были ему доставлять те минуты, когда он вдруг бросал археологию и пускался в очередную авантюру, не совсем законную, зато имеющую целью служить на благо Франции. Сам Морозини старался сейчас на благо любимой женщины, что почти одно и то же...
     Бесшумно отворив дверь, он осторожно выпутался из складок шелковистой шторы, поспешно расправил их и очутился в кромешной тьме. На секунду включил карманный фонарик и огляделся. В комнате, тесно заставленной мебелью, никого не было. Изобилующий безделушками дамский туалетный столик и груды наваленной повсюду одежды указывали на то, что это спальня; смешанный запах духов и дорогих сигар давал понять, что пользуются ею здесь двое. Если они еще не ложились в столь поздний час, значит, беседуют где-то поблизости. Тем более что соседнее окно освещено.
     Непрошеный гость подкрался к двери, из-за которой слышались голоса, крепко взялся за ручку и потихоньку повернул ее. В образовавшуюся щель он разглядел мужские ноги, покойно лежавшие на бархатном коричневом пуфе. Морозини собрался было приоткрыть дверь пошире, но остановился, услышав стук другой, свободно отворяемой двери.
     - Вы так и просидите всю ночь? - спросил мужской голос. - Завтра вы все равно не уедете: сейчас отлив...
     - Уж не знаю, уеду ли я хоть когда-нибудь, - отозвался другой мужчина, говоривший со среднеевропейским акцентом. - А следовало бы поторопиться, сегодняшнее предупреждение не очень-то обнадеживает...
     - Вполне с вами согласен. Завтра я съезжу в Лондон, разузнаю, как там и что... Вообще-то не везет нам последнее время: сначала убийство ювелира, которым так заинтересовались в Букингемском дворце, теперь эта чертова история с передачей опиума... Всполошилась вся полиция, так что не время сниматься с места...
     - Вполне возможно. Только я не намерен больше торчать здесь. Раз какой-то итальянец сумел разыскать Дабровского, почему бы ему не добраться и до меня?
     - На Дабровского можно положиться. Он убежден, что "хвоста" за ним не было.
     Стоящий за дверью Альдо при этих словах мысленно поздравил Теобальда с отличной работой. На него тоже можно было положиться...
     - Тем не менее, - продолжал англичанин, - необходима предельная осторожность. Я поговорю с мистером Симпсоном, и он найдет вам какое-нибудь другое пристанище, где вы сможете пробыть до своего отъезда. Нельзя поручиться, что оно будет столь же надежным, как это, но мы постараемся. А пока решайте сами, спать вам или бодрствовать, я же отправляюсь на боковую.
     Он вышел. Его полулежавший собеседник - теперь Альдо почти не сомневался, что это Ладислав - поднялся и с тяжким вздохом направился к двери, за которой прятался антиквар. Морозини поспешно отошел к балкону, но укрыться за шторами не успел - яркий свет внезапно озарил комнату.
     Тогда, не медля ни секунды, князь выхватил "браунинг" и направил его на входящего.
     - Добрый вечер, - приветствовал он противника с такой невозмутимостью, будто встретил его на улице во время прогулки.
     Ладислав, а это был именно он, буквально подскочил от неожиданности и замер, с ужасом уставясь на высокого незнакомца, чьи прозрачные голубые глаза, казалось, пронизывали его насквозь.
     - Кто вы такой?
     - Да тот самый итальянец! Вы ведь только что говорили обо мне. Похоже, ваш друг, ризничий, не так уж легко уходит от преследователей...
     Продолжая говорить, Альдо рассматривал студента: все так же черен, длинноволос и живописно неряшлив, теперь к тому же небрит и облачен в слишком просторный халат... Что в этом мальчишке-анархисте могло довести прелестнейшую из женщин чуть ли не до самоубийства?
     - Что вам угодно? - проговорил Ладислав.
     - Вам, должно быть, уже сказали. Я хочу, чтобы вы вытащили Анельку из той западни, куда она угодила по вашей милости. Ради этого я готов даже снабдить вас деньгами и помочь вернуться на родину.
     - Выбраться отсюда - вот единственное мое желание!
     Но с чего вы взяли, будто я заманил ее в западню? Она там очутилась по собственному желанию.
     - Вот как? В таком случае, что же вы делали в ее доме?
     Насколько мне известно, она не ездила за вами в Польшу.
     - Нет, конечно. Я сам попросил ее об одной.., одной услуге. Послушайте, вы не могли бы убрать эту штуку? Или вам поручено со мной расправиться?
     - Сразу расправляться с вами я не буду. Живой вы мне сейчас полезнее, чем мертвый. Так что оставим все как есть и продолжим наш разговор. О какой это услуге вы вдруг заговорили? Не о той ли, к которой вы ее принудили шантажом?
     - Мелочи жизни! Цель оправдывает средства, милостивый государь, а нам тогда страшно нужны были деньги и оружие. Вдруг представляется прекрасный случай: моя подружка выходит замуж за одного из богатейших в Европе торговцев пушками.
     - С чего, черт подери, вам так приспичило вооружаться?
     Вроде бы Польша теперь свободна...
     - Свободна? Вы так считаете? Сразу видно, что вы понятия не имеете о нашем герое, славном маршале Пилсудском!
     И что вообще итальянец способен понять в делах Польши?
     - С итальянца хватит и того, что, по его сведениям, Пилсудского теперь, по сути дела, отстранили от власти.
     - К власти он вернется, и до сих пор он, и только он правит бал. А вы говорите - свободна! Да поймите вы наконец, Пилсудский - самый настоящий диктатор! А нам не нужен диктатор, даже если он - поляк!
     - Так чего вы хотите? Революцию, как в России? Вы что, с друзьями в нигилисты записались?
     - Вас это не касается. А что до леди Фэррэлс, то знайте, вину за убийство ее мужа я на себя не возьму! Я тут ни при чем...
     - То-то вы так быстро сбежали, как только увидели, что он упал!
     - Но посудите сами! Я понял, что приедет полиция и меня немедленно схватят.
     - Однако драгоценности леди Фэррэлс вы прихватить успели...
     - Я не крал. Она сама отдала их, чтобы мне было на что прожить.
     Морозини затошнило от отвращения, и все-таки он не удержался от саркастической улыбки, вспомнив, какую идиллическую картину нарисовала ему Ванда. Верный рыцарь!
     Сказочный герой! Абсурд!
     - Представьте, в этом мире есть глупцы, уверенные, будто вы ее любили!
     Лицо юноши, до этого болезненно морщившееся, вдруг разгладилось, словно от волшебного дуновения.
     - А разве я не любил ее? Любил.., безумно любил. Наверное, и сейчас еще люблю... Но на виселицу все равно пока не хочу!
     - Предпочитаете, чтобы повесили ее. Вы что, считаете ее убийцей?
     Владислав провел дрожащей рукой по спутанным волосам.
     - Может быть... Не знаю... Пусть разбирается английский суд!
     - Мне кажется, вышеозначенный суд скорее признает виновным вас. А если желаете знать мое мнение, то я скажут вы - законченный негодяй!
     - Не смейте так говорить обо мне! Если была бы хоть одна не самоубийственная для меня возможность ее спасти, то я бы сделал все от меня зависящее!
     - Как раз о такой возможности я и говорю! Я заплачу вам за то, что вы напишете признание, которое будет передало полиции лишь после нашего с вами отъезда. Я обеспечу вас фальшивыми документами и вывезу из Англии.
     - Признание в чем? В совершенном убийстве?
     - Ну да! Само собой! Я-то, если хотите знать, не сомневаюсь, что убийца - вы!
     - Вы с ума сошли! Тоже мне! Нашли убийцу в этом проклятом доме на Гросвенор-сквер! Вы не можете себе представить, что за атмосфера там царила! Все просто сочилось ненавистью. Трое мужчин, влюбленных в одну женщину... Да она вертела нами как хотела!
     - Вам она, кажется, отдавала предпочтение? - проговорил Морозини, причем в его голосе послышался металл.
     Ладислав в ответ горько рассмеялся:
     - Ну да. Что-то из варшавских наших игр возобновилось, только любви тут не было и в помине. Там она и вправду меня любила, а здесь хотела только одного: чтобы я избавил ее от ненавистного мужа. Я не согласился, так что моей вины здесь нет!
     - В самом деле? Ну это мы скоро проверим. Раз вам не по душе мое великодушное предложение, - свободной рукой Альдо отодвинул двойную штору, - вы отправитесь со мной в полицию и дадите там какие вам будет угодно объяснения.
     Сюда, пожалуйста, - пригласил он, указывая "браунингом" на окно.
     - Хотите, чтобы я вылез через окно?
     - Мне понравился этот путь. Вы моложе меня и, надеюсь, справитесь ничуть не хуже.
     Князь хотел прибавить, что во дворе их ожидает еще один человек, но не успел. Что-то с силой стукнуло его по голове.
     Меткий удар пришелся как раз в висок. Альдо застонал, выронил оружие и упал как подкошенный.

Глава 10

В КОТОРОЙ СОВЕРШАЮТСЯ УДИВИТЕЛЬНЫЕ ОТКРЫТИЯ

     Когда к Альдо наконец вернулось сознание, он почувствовал, что вокруг него колышется тьма, и понял, что положение его не из лучших. Голова болела, в висках пульсировала кровь, да и кляп во рту не прибавлял приятных ощущений. Все тело мучительно ныло. Князь попытался пошевелиться, но ему это не удалось, так как он весь был туго перетянут веревками, и кроме того, как спеленутая кукла, то и дело перекатывался, подпрыгивал и ударялся о стенки ящика, в котором его везли, - похоже, это был небольшой фургон, который трясся по ухабам проселочной дороги.
     Постаравшись привести свои мысли в порядок, выстроив их в логическую цепочку, Альдо понял еще отчетливее, что попал в незавидное положение. Не исключено, что судьба его уже решена окончательно и бесповоротно... Куда же его везли?.. Судя по ухабистой дороге, они покинули пределы города, но в каком направлении они двигались?
     Ответ он получил совершенно неожиданно, узнав перекрывший шум мотора голос Ладислава:
     - Не стоит слишком далеко продвигаться с фургоном, вы же знаете - скалы опасны.
     - Я их знаю лучше, чем вы, - пробурчал в ответ другой мужской голос, недовольный и до того сонный, что можно было подумать, будто этого человека только что разбудили. - Я прекрасно знаю, где мне остановиться, чтобы не тащить его слишком далеко! Он же тяжелый, как колода!
     "Вот теперь все стало ясно, - мрачно подумал Морозини, - два негодяя скинут меня в море, выбрав скалу повыше, и - все..."
     Альдо давно уже не боялся смерти, наглядевшись ей в лицо во время войны. Ему было, в общем-то, все равно, каким образом покинуть этот мир... Но быть сброшенным в море, как мешок с нечистотами? Это оскорбляло его аристократический вкус!
     - Вот здесь, - сказал шофер. - Здесь будет удобно.
     Однако нужно поторопиться, чтобы не нарваться на пограничный патруль.
     Задние дверцы фургона открылись, и Альдо не без удивления увидел, что ночь как будто посветлела. Во всяком случае, исчез туман: уходящая с отливом вода, как видно, увлекла его за собой. Остались только отдельные белые клочки, и луч света от включенной фары выхватил один из них. Ангел-хранитель поляка, схватившись за туго спеленавшие Альдо веревки, шмякнул его без особых предосторожностей на землю, и венецианец, несмотря на все свое мужество, не мог не издать глухого стона - такой внезапной и резкой была боль.
     Слова Ладислава удивили Альдо:
     - Может, не обязательно причинять ему боль? - спросил Ладислав.
     - Долго ему страдать не придется! Давайте-ка, добрая душа, хватайте его за ноги!
     Двое мужчин подняли Альдо и понесли. Он понял, что ждать от этого мира ему больше нечего, и принялся про себя молиться. Широко открытыми глазами смотрел он в небо, куда надеялся вскоре попасть. Оно было темным, без единой звездочки. Типичное английское небо, самое обескураживающее в мире! Куда слаще было бы умирать под ласковым и бархатным небом Венеции! И вдруг как радостное утешение в голову князю пришла мысль, что вот-вот он свидится со своей нежно любимой матушкой...
     Однако его мистическое вознесение на небеса было прервано, причем резко и неожиданно. Мужской голос рядом с ним прокричал:
     - Опустите его как можно бережнее, а сами немедленно руки вверх! Малейший подозрительный жест - и я стреляю.
     Я не промахнусь!
     Теобальд! Бог знает, каким чудом ему удалось проследить за похитителями! Альдо вновь ощутил пряный, горько-сладкий вкус жизни. Но нельзя сказать, что возвращение в этот мир обошлось без боли - Альдо, слетев с небес, очень чувствительно стукнулся о землю, потому что негодяи вместо того, чтобы бережно опустить его, одновременно разжали руки и бросили свою ношу. Хорошо еще, что трава была достаточно густой и как-никак смягчила удар. Незнакомец успел в этот короткий миг выстрелить, но почти одновременно с ним выстрелил и Теобальд. Незнакомец громко вскрикнул, затем послышался перепуганный голос Ладислава:
     - Бежим!
     И они побежали, не дожидаясь продолжения. Пучок света от автомобильных фар позволил Морозини заметить, что на этот раз, когда его похитители подбежали к фургону, за руль уселся Ладислав. Другой держался за плечо, явно причинявшее ему боль. А Теобальд? Что с ним? Наверняка он бросился на землю, прежде чем выстрелить. Но почему-то верный слуга не подавал никаких признаков жизни...
     Фургон дал задний ход, развернулся, фары осветили дорогу, и вскоре от погребальной колесницы Морозини остался лишь красный огонек, светившийся в ночной темноте, но вскоре и он пропал из виду...
     Рассеялось и беспокойство Альдо - луч электрического фонарика принялся обшаривать скалы, это Теобальд разыскивал его. Желая помочь ему, Альдо застонал, и уже через несколько секунд Теобальд опустился возле него на колени.
     - Больно? Очень? - спрашивал он.
     - М-м! - мычал перетянутый веревками князь.
     Верный слуга поторопился вытащить кляп, и помилованный глубоко втянул в себя глоток свежего влажного воздуха.
     - Я тебе обязан жизнью, старина, - со вздохом проговорил Альдо, в то время как Теобальд энергично освобождал его от веревок и растирал занемевшее тело. - Как тебе это удалось?
     - Я услышал крик и понял, что кричите вы. Тогда я влез наверх и увидел, как эти люди заткнули вам рот кляпом и связали. Один из них говорил о скалах в Бич-хид. Я тут же сообразил, что на спине они вас не понесут, и поэтому побежал к гаражу, увидел, как выезжает фургон, и прицепился сзади.
     - Рискованный шаг!
     - Так я рисковал не однажды. Если бы мне не удалось прицепиться, я прострелил бы им шины, а это не менее рискованно. Кто знает, сколько их было в доме? Если только эти двое, то с ними я справился бы.
     - Я видел только этих двоих. Ой-ой-ой! Я заржавел, как старое железо! - прибавил Альдо, разминая затекшие руки и ноги.
     - Вы сможете добраться до города? - с беспокойством спросил Теобальд.
     - Придется. Ну, пошли?
     Спаситель подал Альдо руку, и, опираясь на нее, тот начал спускаться к Истборну, чьи роскошные белоснежные дома уже можно было различить в брезжущем свете утра. Однако, когда они добрались до первых домов, голова у князя закружилась и он вынужден был ухватиться за выступ стены.
     - У вас не найдется случайно чего-нибудь крепкого? - спросил он Теобальда.
     - Увы, нет! И я очень об этом сожалею. Со мной такое в первый раз! Но я сейчас постучусь в какой-нибудь из этих домиков и попрошу нам помочь.
     Он еще не кончил говорить, как дверь одного из коттеджей распахнулась, пропуская полицейского, который на ходу надевал на голову каску. Он тут же заметил двоих мужчин и подошел к ним.
     - Могу я вам помочь, джентльмены? Похоже, у вас что-то не ладится?
     - Мы с благодарностью примем вашу помощь, - отозвался Альдо, бросив на Теобальда