льше.
   В чем она провинилась? - думала Дорис, неужели  она  оскорбила  Бога  так
серьезно, что ее жизнь превратилась в ад? Разве может  хоть  какое-то  живое
существо заслужить такое?

***

   - Я поражен, Джон, - произнес Розен, глядя на своего пациента потрясенным
взглядом. Келли со снятой  рубашкой  сидел  на  столе,  предназначенном  для
медицинских осмотров. - Как ты сумел добиться этого?
   - Заплывы на пять миль, для того чтобы разработать плечи. Это лучше,  чем
упражнения с тяжестями, но и ими я,  тоже  занимался,  по  вечерам.  Немного
бега. Примерно то же самое, что я привык делать раньше.
   - Мне бы такое давление, - улыбнулся хирург, снимая  манжету.  С  утра  у
него была трудная операция, но он оставил время для своего друга.
   - Тренируйся, Сэм, - в свою очередь улыбнулся Келли.
   - Не хватает времени, Джон,  -  ответил  хирург  -  не  очень  убежденно,
подумали оба.
   - Врач должен заботиться о своем здоровье.
   - Это верно, - согласился Розен. - А как дела в остальном? Вместо  ответа
Келли только взглянул на хирурга.  В  его  глазах  не  было  ни  улыбки,  ни
озабоченности - всего лишь бесстрастие, по  которому  Розен  все  понял.  Он
попытался снова:
   - Есть старинная поговорка:  прежде  чем  начинать  мстить,  выкопай  две
могилы.
   - Только две? - улыбнулся Келли. Розен кивнул.
   - Я тоже читал отчет  о  посмертном  вскрытии.  Значит,  мне  не  удастся
отговорить тебя?
   - Как поживает Сара?
   Розен понял, что Келли хочет изменить тему разговора.
   - Ушла с головой в свой проект. Она  так  им  захвачена,  что  без  конца
только о нем и говорит. Очень интересно.
   В этот момент в комнату вошла Сэнди О'Тул. Келли поразил  обоих  медиков,
схватив майку и стыдливо закрыв ею грудь.
   Медсестра рассмеялась. Ее примеру последовал и Сэм. Он лишь теперь понял,
что Келли действительно готов к той операции, которую  планировал.  Отличная
физическая  подготовка,  холодный  серьезный  взгляд,   который   становился
веселым,  когда  ему  хотелось  этого,  Словно  хирург  перед  ответственной
операцией, подумал Розен. Как ни странно, чем лучше он  узнавал  Келли,  тем
больше удивлялся его интеллекту.
   - Ты выглядишь удивительно для парня,  которого  ранили  всего  несколько
недель назад, - заметила О'Тул, дружески глядя на Келли.
   - Здоровый образ жизни, мадам. За тридцать  с  лишним  дней  только  одна
банка пива.
   - Миссис  Лотт  пришла  в  себя,  доктор  Розен,  -  сообщила  медсестра,
поворачиваясь к хирургу. - Ничего  необычного;  по-видимому,  у  нее  все  в
порядке. Ее муж заходил взглянуть на супругу. По-моему, с  ним  тоже  все  в
порядке. Вообще-то я начала беспокоиться.
   - Спасибо, Сэнди.
   - Ну что ж, Джон,  ты  тоже  выздоровел.  Надевай  рубашку,  а  то  Сэнди
начинает смущаться, - усмехнулся Розен.
   - Где тут можно поесть? - спросил Келли.
   - Я сам показал бы тебе, но у меня консилиум через  десять  минут.  Может
быть, Сэнди? Она посмотрела на часы.
   - Да, мне ленч тоже не  противопоказан.  Ты  готов  рискнуть  и  отведать
больничной пищи или хочешь поесть в городе?
   - Вы мой гид, мадам.
   Сэнди провела его в кафетерий, где подавали пресную больничную  пищу,  но
там можно было добавить к ней соль и прочие специи по желанию. Келли  выбрал
блюда,  удовлетворяющие  аппетит  и  даже  полезные,  чтобы   компенсировать
отсутствие вкуса.
   - У тебя много работы? - спросил он, после того как они сели за стол.
   - Как всегда, - отозвалась Сэнди.
   - Где ты живешь?
   - Неподалеку от бульвара Лох-Рейвен, у самой границы  графства.  -  Келли
видел, что она не изменилась. Сэнди О'Тул не жила, а функционировала, причем
весьма успешно, однако пустота в ее жизни качественно мало отличалась от его
пустоты. Разница состояла лишь в одном: он мог сделать что-то, а она -  нет.
Сэнди стремилась к человеческому теплу, она сохранила  умение  смеяться,  но
горе одолевало ее на каждом шагу. Какая это мощная сила - горе. У него  было
огромное преимущество - он мог найти врагов и устранить их. Бороться с тенью
было намного труднее.
   - У тебя, как и у большинства здесь, секция в общем доме?
   - Нет, это старое бунгало, или как там называют  такие  дома,  -  большой
двухэтажный дом на половине акра. Между прочим, ты напомнил мне, -  добавила
она, - что в уик-энд нужно непременно покосить траву на участке. - И тут она
вспомнила, как любил этим заниматься Тим,  он  решил  уйти  из  армии  после
второго срока во Вьетнаме, получить адвокатский диплом  и  вести  нормальную
жизнь - всего этого его лишили маленькие желтые люди в далекой стране.
   Келли не знал, о чем она думает, но этого и не  требовалось.  Перемена  в
выражении ее лица, то, как стих голос, - все это  было  красноречивее  слов.
Как подбодрить ее? Такой вопрос был для него странным, принимая во  внимание
его планы на ближайшие недели.
   - Ты так хорошо ко мне относилась, пока я лежал здесь. Спасибо тебе.
   - Мы стараемся ухаживать за нашими пациентами, - улыбнулась Сэнди. Улыбка
была непривычной на ее лице.
   - Девушка с таким прелестным лицом должна  делать  это  чаще,  -  заметил
Келли.
   - Что именно?
   - Улыбаться.
   - Но это непросто, - ответила Сэнди. Улыбка исчезла с ее лица.
   - Да, я знаю. Но однажды мне все-таки удалось  даже  рассмешить  тебя,  -
сказал Келли.
   - Просто ты застал меня врасплох.
   - Это из-за Тима? - спросил он внезапно. Вопрос его потряс  Сэнди.  Разве
об этом говорят?
   Несколько секунд она пристально смотрела в глаза Келли.
   - Я не понимаю тебя.
   - Кое в чем это легко, а кое в чем - трудно. Самое трудное, -  Келли  как
бы думал вслух, - понять, почему людям это необходимо, почему они вообще так
поступают. Все сводится к  тому,  что  есть  плохие  люди  и  кто-то  должен
поставить преграду на их пути, заняться ими, так как, если  ты  не  сделаешь
этого, наступит день, когда они займутся тобой. Можно попытаться не обращать
на них внимания, но это вряд ли кончится добром. А иногда ты видишь то, мимо
чего просто не можешь пройти. - Он наклонился вперед, подбирая слова:
   - Ты видишь много плохого, Сэнди. Я видел вещи  похуже.  Мне  приходилось
наблюдать за тем, как люди...
   - Это причина твоего кошмара? Келли кивнул.
   - Совершенно верно. В ту ночь меня чуть не убили.
   - А что было...
   - Тебе лучше этого не знать, честное слово. Я хочу сказать, у меня вообще
не укладывается в голове, как люди способны на  подобное.  Может  быть,  они
верят во что-то, верят настолько, что забыли, как важно  оставаться  людьми.
Возможно, они так стремятся к какой-то цели, что  им  на  все  наплевать.  А
может, с ними что-то неладно, что-то случилось с их мышлением и  действиями.
Но они живут и действуют в реальном мире. Кто-то  должен  остановить  их.  -
Даже если ты знаешь, что из этого ничего  не  выйдет,  не  решился  добавить
Келли. Как объяснить ей, что ее муж погиб в никому не нужной войне?
   - Мой муж был рыцарем в сверкающих латах на  белом  коне?  Ты  это  хотел
сказать?
   - Это ты благородный рыцарь в белом одеянии, Сэнди.  Ты  борешься  против
одного врага, но ведь есть и другие. Кто-то должен бороться с ними.
   - Я никогда не пойму, почему Тим должен был умереть.  Действительно,  все
сводится именно к этому, подумал Келли. Речь идет не о высоких  политических
или социальных материях. У, каждого есть  жизнь,  которая  вроде  бы  должна
завершиться  естественным  концом  после  того  отрезка   времени,   который
определил Бог или судьба,  или  еще  что-то,  не  поддающееся  человеческому
контролю. Он видел, как гибнут совсем  молодые  люди,  и  сам  был  причиной
смерти многих. Каждая жизнь имеет какую-то ценность и для  ее  обладателя  и
других людей, и как ты объяснишь другим, что  является  причиной  смерти  их
близких? Да и вообще, как объяснить это самому себе? Но это,  если  смотреть
со стороны. Когда смотришь изнутри, все выглядит иначе. Может быть, в этом и
заключается ответ.
   - У тебя очень трудная работа, правда?
   - Да, - кивнула Сэнди.
   - Тогда почему не взяться за что-то полегче? Я имею в виду работу в такой
области, где она проще, - скажем, в яслях? Это ведь место счастливое, верно?
   - Даже очень, - согласилась медсестра.
   - И разве она тоже не важная? Пусть забота о младенцах -  дело  рутинное,
но ведь его нужно выполнять особенно внимательно. Ведь верно?
   - Разумеется.
   - Но ты не захотела изменить место работы. А нейрохирургия - самое тяжкое
отделение.
   - Но ведь кто-то должен...
   Вот! - подумал Келли, прерывая ее:
   - Это нелегко, да и тебе приходится непросто: временами испытываешь боль,
верно?
   - Временами - да, испытываю.
   - И все равно не бросаешь, - напомнил Келли.
   - Да, -  согласилась  Сэнди.  Это  было  не  признание,  а  что-то  более
значительное.
   - Вот потому Тим и делал то, что он делал. - Келли  увидел  понимание  на
лице Сэнди или начало его, это длилось мгновение, пока затянувшееся горе  не
отбросило его аргументы в сторону.
   - И все равно это бессмысленно...
   - Может быть, бессмысленна цель, но не бессмысленно с человеческой  точки
зрения, - заметил Келли. Ему было трудно продолжать. Разум подсказывал,  что
нелегко искать новые аргументы. - Извини, я ведь не священник, а всего  лишь
отставной больной боцман.
   - Ну, не слишком больной, - возразила О'Тул.
   - Отчасти благодаря тебе. Еще раз спасибо. - Его слова снова  вызвали  ее
улыбку.
   - Не все наши пациенты  полностью  выздоравливают,  поэтому  мы  особенно
гордимся теми, кому это удается.
   - Может быть, Сэнди, мы все пытаемся спасти мир, один маленький шажок  за
другим. - Келли поднялся и,  несмотря  на  возражения  сестры,  проводил  ее
обратно в отделение. Келли понадобилось целых  пять  минут,  чтобы  решиться
сказать ей то, что ему хотелось.
   - Знаешь, мне бы хотелось пригласить тебя поужинать, а?  Не  сейчас,  но,
может быть...
   -   Я   подумаю,   -   ответила   она,    полуотбрасывая    эту    мысль,
полузаинтересовавшись ею. Она знала - так же, как и Келли, - что это слишком
скоро для обоих, хотя, наверно, не так скоро для нее. Что он за  человек?  -
спросила она себя. Насколько безопасно познакомиться с ним поближе?

Глава 13

Повестка дня

   Впервые в жизни Келли подъехал к Пентагону. Он чувствовал себя  скованно,
подумав, не стоило ли ему надеть свой боцманский мундир цвета хаки,  но  тут
же вспомнил, что прошли те времена, когда он носил форму. На нем был  легкий
синий костюм с миниатюрным знаком Морского креста в петлице. Келли  поднялся
по пандусу, отыскал план здания и быстро изучил и запомнил его.  Через  пять
минут он уже входил в нужную ему дверь.
   - Да? - поднял голову сидящий в приемной старшина.
   - Меня зовут Джон Келли. Адмирал Максуэлл назначил мне встречу.
   Его пригласили сесть и подождать. На  кофейном  столике  лежал  экземпляр
"Новостей ВМФ". Келли не раскрывал эту газету с тех пор, как оставил службу,
однако сумел подавить ностальгию. Ссоры и  разногласия  за  это  время  мало
изменились.
   - Мистер Келли? - послышался голос. Он встал и прошел в  открытую  дверь.
Как только она закрылась,  над  ней  вспыхнула  красная  лампа,  запрещающая
беспокоить адмирала.
   - Как ты себя чувствуешь? - первым делом спросил Максуэлл.
   - Отлично, сэр.  Спасибо.  -  Штатский  или  нет,  но  Келли  не  мог  не
чувствовать себя стесненно в присутствии адмирала. И тут же эта  скованность
возросла: открылась другая дверь и в кабинет вошли еще двое -  один  тоже  в
штатском, зато другой -  контр-адмирал,  морской  летчик,  с  бледно-голубой
ленточкой высшего ордена страны, медали  Конгресса,  заметил  Келли,  отчего
почувствовал себя совсем робко. Максуэлл представил его вошедшим.
   - Я много  слышал  о  вас,  -  сказал  Подулски,  пожимая  руку  молодого
человека.
   - Спасибо, сэр, - произнес Келли, не зная, что еще сказать.
   - Мы с Казом служили вместе  много  лет,  -  заметил  Максуэлл  во  время
представления. - Я сбил пятнадцать самолетов,  -  он  указал  на  панель  на
стене, - а Каз - восемнадцать.
   - И все они были засняты на пленку, - заверил Келли адмирал Подулски.
   - А вот я не сбил ни одного, - сказал Грир, - зато кислород  не  повредил
мне мозги. - У этого адмирала в штатском был  планшет.  Он  достал  из  него
карту - ту же самую, что  побывала  в  доме  у  Келли,  только  более  густо
испещренную пометками. Затем к ней  добавилась  фотография,  и  Келли  снова
посмотрел на лицо полковника Закариаса, на этот раз изображение было заметно
лучше и почти не отличалось от фотографии  на  удостоверении,  которую  Грир
положил рядом.
   - Я побывал в трех милях от этого лагеря, - заметил  Келли.  -  Никто  не
сказал мне о...
   - Тогда его еще не было. Лагерь совсем новый, его построили  меньше  двух
лет назад, - объяснил Грир.
   - Еще есть фотографии, Джеймс? - спросил Максуэлл.
   - Только аэрофотоснимки, сделанные эс-эр-семьдесят один под острым углом,
в них нет ничего нового.  У  меня  один  специалист  проверяет  каждый  кадр
аэрофотоснимков  лагеря  -  отличный  эксперт,  раньше  служил  в  ВВС.   Он
докладывает результаты только мне.
   - Из тебя выйдет отличный шпион, - с усмешкой заметил Подулски.
   - Я им там нужен,  -  отшутился  Грир,  но  его  слова  прозвучали  почти
серьезно. Келли посмотрел на трех адмиралов. Шутки походили на те, что можно
услышать  в  столовой  для  старшинского  состава,  только  язык  был  более
интеллигентным. Грир снова взглянул на Келли. - Расскажите мне про долину.
   - Лучше всего оставаться как можно дальше от этого места...
   - Для начала расскажите, как вы спасли молодого Голландца. Опишите каждый
свой шаг.
   На рассказ Келли потребовалось пятнадцать минут - с того момента, как  он
покинул подводную  лодку  "Скейт",  до  того,  как  вертолет  поднял  его  и
лейтенанта Максуэлла в устье реки и доставил их  на  борт  авианосца  "Китти
Хоук". Рассказывать было просто, но его удивили взгляды, которыми то и  дело
обменивались адмиралы.
   Келли еще не научился читать взгляды. Он не думал  об  адмиралах,  как  о
старых людях или вообще как о людях. Они  были  адмиралами,  существами  без
возраста, подобными богам, принимающим важные решения,  и  выглядели  именно
так, как им следовало выглядеть, - даже тот, что был в  штатском.  И  нельзя
сказать, что Келли считал себя в их обществе молодым. Он участвовал в  боях,
а это навсегда меняет человека. Но через призму лет они смотрели по-разному.
Для Максуэлла, Подулски и Грира  этот  молодой  человек  не  так  уж  сильно
отличался от них самих тридцать лет назад. Они сразу убедились, что Келли  -
настоящий солдат, и, глядя на неги, видели себя. Взгляды украдкой,  которыми
они обменивались, походили на взгляды дедушки, наблюдающего за тем, как  его
внук делает первые неуверенные шаги по ковру  гостиной.  Только  шаги  Келли
были больше и серьезнее.
   - Да, это была нелегкая операция, - сказал  Грир,  когда  Келли  закончил
рассказ. - Значит, этот район густо населен?
   - И да и нет, сэр. Я хочу сказать, что это не город или  что-то  похожее,
всего лишь крестьянские хозяйства или вроде того. Я слышал и видел транспорт
на шоссе - всего несколько грузовиков, но много велосипедов, повозок.
   - Много военного транспорта? - спросил Подулски.
   - Адмирал, военные перевозки идут по вот этому шоссе.  -  Келли  постучал
пальцем  по  карте.  Он  видел  пометки,  означающие   расположение   частей
северовьетнамской армии. - Как вы планируете проникнуть в лагерь?
   - Это будет непросто, Джон. Мы думали о высадке с вертолетов, может быть,
даже использовании десантных, судов  и  стремительной  атаке  по  вот  этому
шоссе. - Подулски постучал пальцем по карте.
   Келли покачал головой.
   - Слишком далеко. Это шоссе очень  легко  защитить.  Господа,  вы  должны
понять, Вьетнам - страна, находящаяся на военном положении. Практически  все
там носят военную форму, а когда у людей появляется  оружие,  они  чувствуют
себя частью  армии.  В  этом  районе  достаточно  вооруженных  людей,  чтобы
преградить вам движение по этому шоссе. Десант никогда не достигнет лагеря.
   -   Неужели   население   действительно   поддерживает   коммунистическое
правительство? - озадаченно  спросил  Подулски.  Он  просто  не  мог  в  это
поверить, однако у Келли была другая точка зрения.
   - Боже мой, адмирал, как вы думаете, почему мы воюем  так  долго?  Почему
никто не помогает летчикам со сбитых самолетов? Они совсем непохожи на  нас.
Мы никак не желаем это понять. Как бы то ни было, если вы высадите на  берег
морскую пехоту, никто не примет их там с распростертыми объятиями. Даже и не
думайте об атаке вдоль этого шоссе. Да и  вообще  это  не  шоссе,  а  скорее
проселочная дорога, даже хуже, чем кажется, если судить по  аэрофотоснимкам.
Стоит срубить несколько деревьев и уложить их поперек дороги, и она закрыта.
- Келли поднял голову. - Единственный выход - высадка с вертолетов.
   Он увидел, что его точка зрения пришлась не по  душе  адмиралам,  и  было
нетрудно понять причину. Эта часть страны была усеяна  зенитными  батареями.
По крайней мере двое из адмиралов являлись летчиками, и  если  штурм  лагеря
наземными силами казался для них многообещающим,  значит,  преодолеть  огонь
зенитных батарей еще труднее, чем он думал.
   - Мы можем подавить батареи, - предложил Максуэлл.
   - Ты не имеешь в виду Бэ-пятьдесят два? - спросил Грир.
   - "Ньюпорт ньюз" снова выходит на огневой рубеж через  несколько  недель.
Скажи, Джон, ты видел ее стрельбу?
   - Да, конечно, - кивнул Келли. - Она дважды поддерживала  нас,  когда  мы
проводили операции вблизи побережья. Огонь  этих  восьмидюймовок  производит
большое впечатление. Но проблема заключается в другом, сэр.  Сколько  этапов
операции должны пройти как надо,  чтобы  операция  оказалась  успешной?  Чем
сложнее операция, тем больше вероятность какого-нибудь срыва в одном  из  ее
звеньев. - Келли откинулся на спинку дивана и напомнил себе,  что  сказанное
им предназначалось не только для адмиралов.
   - Голландец, через пять  минут  у  нас  совещание,  -  неохотно  напомнил
Подулски. Встреча оказалась не слишком успешной, подумал он. Грир и Максуэлл
придерживались  другого  мнения.  Они  узнали  немало  полезного.  Это  было
достаточно важно.
   -  Могу  я  спросить,  почему  все  это  держится  в  таком  секрете?   -
поинтересовался Келли.
   - Твоя догадка в прошлый раз была правильной.  -  Максуэлл  посмотрел  на
младшего адмирала и кивнул ему.
   - Сведения о подготовке операции в Сонг-Тай просочились к  вьетнамцам,  -
сказал Грир. - Нам неизвестно, каким образом это произошло, но позднее  один
из наших источников сообщил нам, что они знали об этом  -  по  крайней  мере
подозревали. Вьетнамцы рассчитывали, что операция будет проводиться позднее,
так получилось, что мы высадились в лагере сразу после того, как они вывезли
оттуда всех военнопленных, но перед тем, как  была  организована  засада.  В
одном нам не повезло, в другом  повезло.  Они  не  ожидали  начала  операции
"Кингпин" в течение еще одного месяца.
   - Боже милостивый, - выдохнул Келли, - кто-то  из  наших,  кто  находится
там, намеренно предал нас?
   - Добро пожаловать в реальный мир разведывательных  операций,  чиф,  -  с
мрачной улыбкой произнес Грир.
   - Но почему?
   - Если я когда-нибудь встречу этого джентльмена, то  обязательно  спрошу.
Мы можем  использовать  это  как  отличную  приманку.  Что,  если  проверить
документы операции, втихую?
   - Где они находятся?
   - В Эглине, на базе ВВС, где готовилась группа  для  проведения  операции
"Кингпин".
   -  Кого  пошлем?  -  спросил  Подулски.  Келли  почувствовал,  как  глаза
присутствующих устремились на него.
   - Господа, неужели вы забыли, что я был всего лишь боцманом?
   - Мистер Келли, где ваш автомобиль?
   - В городе, сэр. Я приехал сюда на автобусе.
   - Пойдемте со мной.