летчика. - Что-то в электрическом контуре.
   - Готовы к старту, - послышался голос бортинженера.
   - Хорошо. - Пилот взглянул  в  иллюминатор,  чтобы  убедиться,  что  трап
откатили от самолета, и летчики надели шлемы с наушниками. - С левой стороны
все чисто.
   - Все чисто с правой, - раздался голос второго пилота.
   - Проворачиваем  первый.  -  Кнопки  нажаты,  переключатели  включены,  и
крайний левый двигатель начал вращать  лопатки  своей  турбины.  Стрелки  на
приборах задвигались и скоро остановились на режиме холостого хода.  Теперь,
когда самолет получил  возможность  снабжать  самого  себя  электроэнергией,
грузовик с генератором уехал.
   - Проворачиваем четвертый, - сказал пилот. Он переключил свой микрофон на
радиосистему салона. -  Дамы  и  господа,  говорит  полковник  фон  Эйк.  Мы
включаем двигатели и через пять минут начинаем рулежку. Пристегните ремни, и
те из вас, кто курит. пусть потерпит несколько минут.
   Райан, сидевший в своем кресле заднего ряда, был готов на что угодно ради
сигареты. Механик взглянул на него и улыбнулся. Да,  он  достаточно  крепок,
чтобы справиться  с  этим,  подумал  Джек.  Возраст  главного  сержанта  ВВС
приближался  к  пятидесяти,  но  выглядел  сержант  так,  что  запросто  мог
преподать  хорошие  манеры  нападающему  лучшей  команды  по   американскому
футболу. На его огромных кистях  были  надеты  кожаные  рабочие  перчатки  с
затянутыми ремнями.
   - Вы готовы?  -  спросил  Джек,  Подслушать  их  было  невозможно  -  гул
двигателей разрывал барабанные перепонки.
   - По первой же вашей команде, сэр.
   - Вы сами увидите, без команды.

***

   - Гм, - хмыкнул Герасимов. - Еще не  прибыли.  -  Грузовой  терминал  был
закрыт, и в нем не было огней, за исключением прожекторов  вдоль  периметра,
которыми пользовалась охрана.
   - Может быть. позвонить? - спросил водитель.
   - Не стоит. Спешить некуда. Что... - Охранник в  форме  солдата  КГБ  дал
знак,   чтобы   они   остановились.   Они   уже    проехали    через    один
контрольно-пропускной пункт. - А-а, понятно. Американский самолет  готовится
к взлету. Из-за этого и задержка.
   Охранник  подошел  к  окну  водителя  и  потребовал  предъявить  припуск.
Водитель небрежно махнул рукой в сторону заднего сиденья.
   -  Добрый  вечер,  ефрейтор,  -   сказал   Герасимов   и   показал   свое
удостоверение. Ефрейтор вытянулся. - Через  несколько  минут  сюда  прилетит
самолет - это за мной. По-видимому, задержка  произошла  из-за  американской
делегации. Обеспечена их безопасность?
   - Так точно, товарищ председатель! Задействована целая рота.
   - Ну что ж, пока мы здесь,  почему  бы  не  провести  проверку.  Кто  ваш
командир?
   - Майор Зарудин, товарищ...
   - Что здесь происходит, черт побери? - К машине подошел  лейтенант.  Лишь
остановившись рядом с ефрейтором, он разглядел сидящих в машине.
   - Лейтенант, где сейчас майор Зарудин?
   -  В  башне  управления  полетами,  товарищ  председатель.  Оттуда  лучше
всего...
   - Ничуть не сомневаюсь. Свяжитесь с ним по радио и сообщите, что я  решил
проверить внешнюю цепь охраны, затем приеду к нему  и  сообщу  свое  мнение.
Поехали, - бросил он водителю. - Направо.

***

   -  Башня  управления   полетами   Шереметьево,   номер   девять-семь-один
запрашивает разрешение, чтобы вырулить на взлетную дорожку -  правую,  номер
два-пять.
   -  Девять-семь-один,  разрешаю.  Поверните  налево  на  главную  рулежную
дорожку один. Направление ветра два-восемь-один, сила - сорок километров.
   - Принято, конец связи, - ответил пилот. - О'кей, птичка, поехали.
   Второй пилот увеличил газ всех четырех двигателей, и самолет  двинулся  с
места. По бетонке прямо перед ними шел человек с двумя светящимися жезлами и
без всякой надобности указывал им направление к рулежной дорожке, но русские
вообще считают, что всем следует давать указания, как действовать.  Фон  Эйк
съехал с парковочной площадки и направился к югу по рулежной дорожке девять,
затем повернул налево. Небольшое колесо в носу  самолета.  направляющее  его
движение,  как  всегда,  немного  заедало,  и  самолет  двигался   медленно.
Полковник вообще предпочитал тут двигаться медленно. Рулежные  дорожки  были
здесь  настолько  неровными,  что  всегда  существовала   опасность   что-то
повредить. Ему совсем не хотелось, чтобы это произошло  именно  сегодня.  До
конца главной рулежной  дорожки  номер  один  было  больше  полумили,  и  от
непрерывных толчков и кренов могла наступить морская  болезнь.  Наконец  фон
Эйк повернул направо на рулежную дорожку номер пять.

***

   - Похоже, все часовые несут службу бдительно, -  заметил  Василий,  когда
они  пересекли  дорожку  номер  двадцать  пять.  Водитель   вел   машину   с
выключенными фарами и прижимался к  краю  аэродрома.  Самолет  выруливал  на
взлет, и оба - водитель  и  телохранитель  -  внимательно  следили  за  этой
опасностью. Они не заметили, как Герасимов достал из  кармана  ключ  и  снял
наручники с изумленного Филитова. Затем председатель КГБ извлек из наплечной
кобуры автоматический пистолет.

***

   - Проклятье - вон там автомобиль, - выругался полковник фон Эйк. - Как он
здесь оказался, черт побери?
   - Мы легко обойдем его, - заметил второй пилот. - Он на краю дорожки.
   - Просто великолепно. - Пилот снова повернул  направо  в  конец  рулежной
дорожки. - Черт бы побрал этих автомобилистов, ездят тут, как на уик-энд.
   - Эта новость тоже вам не понравится, полковник, -  заметил  бортинженер,
обращаясь к пилоту. - Над задней дверью снова горит лампочка.
   - Ну когда кончится вся эта мерзость? - воскликнул  фон  Эйк  в  микрофон
внутренней связи, затем переключился на систему трансляции, но,  прежде  чем
заговорить, постарался взять себя в руки. - Механик, проверьте заднюю дверь.
   - Начинается, - произнес сержант. Райан  отстегнул  пристяжной  ремень  и
отодвинулся на несколько футов, наблюдая за тем, как сержант тянет за  ручку
двери.
   - Где-то короткое замыкание, - сказал  бортинженер,  стоя  в  кокпите.  -
Только что выключилось освещение  хвостовою  салона.  Сработал  рубильник  и
никак не становится на место.
   - Может быть, заменить рубильник? - спросил полковник фон Эйк.
   - У меня есть запасной. Можно попробовать, - согласился инженер.
   - Действуйте. Я сообщу сидящим в хвостовом салоне,  почему  у  них  погас
свет. - Это была ложь, но достаточно убедительная, а поскольку все сидели  в
креслах, пристегнутые ремнями,  было  непросто  повернуться  и  взглянуть  в
сторону хвостового салона.

***

   - Где председатель? - спросил у лейтенанта Ватутин.
   - Он ведет проверку - а кто вы такой?
   - Я - полковник Ватутин, а это - полковник Головко.  Где  этот  проклятый
председатель, говори, несчастный молокосос!
   У возмущенного лейтенанта изо рта полетели слюни, но  он  наконец  указал
направление.

***

   - Извини, Василий,  -  произнес  Герасимов.  Телохранитель  повернулся  к
своему председателю и увидел дуло автоматического пистолета. - Дай мне  спой
пистолет.
   - Но...
   - Сейчас не время для разговоров. - Герасимов взял пистолет и сунул его в
карман. Затем он передал Василию наручники. - Пусть каждый  пристегнет  одну
руку - и через руль.
   Водитель был потрясен, но оба  поступили  так,  как  приказал  Герасимов.
Василий защелкнул одно кольцо на своем левом запястье, просунул второе через
руль и защелкнул на  правой  руке  водителя.  Тем  временем  Герасимов  снял
телефонную трубку с радиофона и сунул ее в карман.
   - Ключи?
   Водитель передал их через плечо левой рукой. Ближайший часовой  находился
в  сотне  метров,  а   самолет   -   в   двадцати.   Председатель   Комитета
государственной безопасности сам открыл дверцу автомобиля - впервые за много
лет.
   - Полковник Филитов, следуйте за мной.
   Михаил Семенович был удивлен ничуть не меньше остальных.  но  послушался.
На виду у всех - по крайней мере  тех  немногих,  кто  наблюдал  за  вылетом
американского самолета, - Герасимов и Филитов пошли к возвышающемуся над  их
головами хвосту "Боинга", окрашенному в красный, белый и синий цвета. Как по
команде, над ними открылась дверь.
   - Торопитесь, парни! - крикнул Райан и бросил вниз веревочную лестницу.
   Старые ноги Филитова предали его. От ветра и выхлопных  газов  реактивных
двигателей VC-137 веревочная лестница трепетала как листик, и  он,  несмотря
на помощь Герасимова, никак не мог поставить обе ноги на нижнюю перекладину.
***

   - Господи, смотри! - указал рукой Головко. - Жми!
   Ватутин не произнес ни единого слова. Он выжал  до  пола  педаль  газа  и
включил дальний свет.

***

   - Нас заметили, - произнес механик, когда увидел автомобиль. К ним  бежал
и солдат с автоматом.
   - Ну давай же, папаша! - подбадривал механик старика.
   - Проклятье! - выругался Райан, оттолкнул сержанта и  спрыгнул  вниз.  Он
приземлился неудачно, подвернув правую лодыжку  и  порвав  на  левом  колене
брюки. Но, превозмогая боль, тут же вскочил. Он схватил  Филитова  под  одну
руку, Герасимов - под  вторую,  и  им  удалось  поднять  старика  достаточно
высоко, так что сержант смог наклониться  и  втащить  его  внутрь  самолета.
Герасимов вскарабкался по лестнице следом - удерживал  ее  Райан.  Наступила
очередь Джека - но он столкнулся с той же  проблемой,  что  и  Филитов.  Его
левое колено не сгибалось, а когда он попытался карабкаться на одной  правой
ноге, то заметил, что правая отказывается работать. Он  громко  выругался  -
его голос был  слышен  сквозь  вой  ветра  и  рев  авиационных  турбин  -  и
попробовал взбираться, перехватывая ступени руками, но промахнулся и упал на
бетон аэродрома.
   - Стой! Стой! - кричал кто-то с автоматом в руках с расстояния  в  десять
футов. Джек поднял лицо к открытой двери самолета.
   - Улетайте! - крикнул он изо всех сил. -  Закрывайте  проклятую  дверь  и
улетайте!
   Механик ни мгновения не колебался. Он  протянул  руку,  чтобы  захлопнуть
дверь, и Джек заметил, как она за считанные  секунды  села  в  герметическое
гнездо. Внутри самолета сержант схватил трубку внутренней  связи  и  сообщил
пилоту, что задняя дверь закрыта должным образом.
   - Башня управления, говорит номер девять-семь-один, начинаем взлет. Конец
связи. - И  полковник  фон  Эйк  передвинул  вперед  рукоятки  всех  четырех
двигателей до предела, поскольку для взлета требуется максимальная мощность,
   Сила  рвущихся  из  сопел  выхлопных  газов  швырнула  всех  четверых   -
автоматчик  тоже  успел  подбежать  к  месту  происшествия  -   на   ледяную
поверхность взлетной дорожки, и они покатились к ее концу. Лежа  на  животе,
Джек  следил  за  тем,  как  мигающий  красный  огонек  на   верхней   части
вертикального руля стремительно удаляется, исчезая вдали.  В  последний  раз
Райан увидел свечение инфракрасных излучателей глушителя, защищающих  VC-137
от ракет "земля-воздух". Он едва не рассмеялся, но перевернулся на  спину  и
увидел дуло пистолета у своего лица.
   - Привет, Сергей, - сказал Райан полковнику Головко.

***

   - Мы готовы, - услышал по радио Лучник. Он поднял ракетницу и выстрелил R
воздух. Ракета разорвалась прямо  над  одним  из  производственных  корпусов
объекта.
   Дальше все происходило одновременно. Слева  от  него  расположились  трое
ракетчиков со "Стингерами", и после длительного ожидания ракеты  устремились
к караульным вышкам или, точнее, к электрическим  обогревательным  батареям,
находившимся внутри них. Пары часовых, находившихся в каждой  из  них,  едва
успели удивиться при виде ракеты, разорвавшейся над территорией  объекта,  и
лишь один из шести заметил мчавшийся  к  вышке  язык  желтого  пламени,  но,
конечно, не успел отреагировать. Все три ракеты попали точно в цель - они не
могли промахнуться при стрельбе по неподвижной цели, -  и  в  каждом  случае
трехкилограммовая боеголовка сработала так, как от нее ожидали.  Меньше  чем
через пять секунд после пуска сигнальной ракеты  все  три  караульные  вышки
были уничтожены, а с ними и пулеметы, защищавшие лазерную установку.
   Часовой, стоявший перед Лучником, погиб сразу после этого. У него не было
ни малейшей надежды. Сорок автоматов открыли огонь одновременно, и  половина
выпущенных пуль попала в цель. Затем начали пристрелку  минометы,  и  Лучник
корректировал их огонь по радио. Мины падали в районе того,  что  он  считал
казармами охраны.

***

   Грохот автоматического огня нельзя спутать ни  с  чем  другим.  Полковник
Бондаренко только что пришел к выводу,  что  достаточно  надышался  холодным
горным воздухом и насмотрелся на прекрасную, хотя и ледяную природу,  и  уже
возвращался к своему дому, когда услышал звук, заставивший его  замереть  на
месте. Первой мыслью было, что кто-то из солдат КГБ случайно нажал на спуск,
но это длилось меньше секунды. Он услышал звук взрыва над головой и,  подняв
голову, увидел разорвавшуюся ракету. Затем  послышались  взрывы  со  стороны
лазерной установки, и тут, словно у него в голове  щелкнули  переключателем,
он превратился из потрясенного человека в профессионального военного, против
которого ведется атака. Казармы роты КГБ находились  в  двухстах  метрах  от
него, и он кинулся туда.
   Он увидел, как мины, пушенные  из  минометов,  падают  на  новый  большой
инструментальный цех, расположенный позади  казарм.  Из  распахнутых  дверей
казарм выскакивали люди, и ему пришлось остановиться и поднять  вверх  руки,
чтобы избежать выстрелов.
   - Я - полковник Бондаренко! Где ваш офицер?
   - Здесь! - Вперед вышел лейтенант. - Что... - Минометчики исправили свою.
ошибку: следующая мина упала на крышу задней казармы. Взрыв потряс воздух.
   - Следуйте за  мной!  -  выкрикнул  Бондаренко,  уводя  солдат  от  самой
уязвимой цели. Вокруг раздавался  треск  автоматов  -  советских  автоматов.
Полковник тут же понял, что не сможет по звукам их очередей определить,  где
свои, а где враги. Только этого не.  хватало!  -  Соберите  своих  людей!  -
приказал он.
   - Что здесь...
   - На нас напали, лейтенант! Сколько солдат в вашем распоряжении?
   Молодой офицер повернулся и начал считать. Бондаренко сделал это  гораздо
быстрее. Сорок один  солдат,  все  вооружены  автоматами,  но  без  тяжелого
вооружения и без раций. Без крупнокалиберных пулеметов можно было  обойтись,
но не без радиосвязи.
   Собаки, пронеслась у него в голове глупая теперь мысль, как  понадобились
бы собаки...
   Их тактическое положение было безнадежным, и  Бондаренко  знал,  что  оно
может только ухудшиться. Взрывы сотрясали воздух.
   - Лазеры, мы должны... - пробормотал лейтенант, но полковник схватил  его
за плечо.
   - Мы сможем заново создать аппаратуру, - редко  бросил  молодому  офицеру
Бондаренко, - но не сумеем воскресить ученых. Нужно пробиться к жилому  дому
и удерживать  его  до  тех  пор,  пока  не  прибудет  подкрепление.  Пошлите
надежного сержанта в  общежитие  для  холостяков,  и  пусть  они  немедленно
перебираются в многоквартирное здание.
   - Нет, товарищ полковник! Мне приказано защищать лазерную установку, и  я
должен...
   - Я приказываю вам собрать людей...
   - Нет! - пронзительно закричал лейтенант.
   Бондаренко сильным ударом опрокинул его на снег, выхватил  автомат,  снял
его с предохранителя и выпустил в грудь лейтенанта короткую очередь.  И  тут
же повернулся.
   - Кто из вас лучший сержант?
   - Я, товарищ полковник, - дрожащим голосом произнес молодой солдат.
   - Я - полковник Бондаренко и принимаю на себя  командование  обороной!  -
голос Бондаренко прозвучал словно  приказ  Всевышнего.  -  Возьмите  четырех
человек, бегом - к общежитию холостяков и переведите всех в жилое здание  на
вершине холма. И быстрее! - Сержант тут же указал на четырех солдат и вместе
с ними бросился бежать. - Остальные - за мной! - Он повернулся и  направился
в пелену падающего снега. Ни у Бондаренко, ни  у  солдат,  последовавших  за
ним, не было времени раздумывать над тем, что  их  ожидает.  Не  успели  они
пробежать и десяти метров, как на всем объекте погасло освещение.
   У ворот лазерной  установки  стоял  "газик"  с  тяжелым  крупнокалиберным
пулеметом. Генерал  Покрышкин  выбежал  из  центра  управления,  как  только
услышал взрывы, и был потрясен, увидев,  как  пылает  то,  что  осталось  от
сторожевых вышек. Командир охранной  роты  КГБ  подъехал  к  нему  на  своей
машине.
   - На нас напали, - без всякой надобности сообщил офицер.
   - Соберите своих солдат - вот  здесь.  -  Покрышкин  оглянулся  и  увидел
бегущих людей. Они были  одеты  в  советское  армейское  обмундирование,  но
генерал сразу понял, что это не русские солдаты.  Он  вскарабкался  в  кузов
"газика" и над  головой  изумленного  офицера  КГБ  направил  на  них  ствол
пулемета. Он нажал на спусковой крючок, но выстрела не  последовало,  и  ему
пришлось передернуть затвор. Покрышкин нажал на спусковой крючок  во  второй
раз и теперь с удовлетворением  увидел,  как  трое  афганцев  рухнули  будто
подкошенные. Командиру охранной роты не требовалось дальнейших указаний.  Он
достал рацию и начал отдавать приказы. И тут же бой  превратился  в  свалку,
как это неминуемо должно было произойти, - и атакующие и обороняющиеся  были
одеты в одинаковое обмундирование и  вооружены  одинаковыми  автоматами.  Но
афганцев было больше, чем русских.

***

   Морозов и еще несколько холостяков выскочили  из  общежития,  как  только
услышали грохот взрывов и выстрелы.  Большинство  из  них  прошли  службу  в
армии, хотя сам он был освобожден от нее. Впрочем,  это  не  играло  роли  -
никто не имел ни малейшего представления о происходящем. И  тут  из  темноты
выбежали пятеро солдат. На них было армейское обмундирование, и в руках  они
сжимали автоматы.
   - Быстрее, бегите за нами! - Рядом послышались звуки автоматных очередей,
и двое солдат упали - один замертво, второй - раненый, он успел обернуться и
выпустить  в  темноту  длинную  очередь.  Из-за   снежной   завесы   донесся
пронзительный стон и затем крики. Морозов кинулся в общежитие и позвал всех,
кто был там, бежать к выходу. Молодым  инженерам  не  нужно  было  повторять
дважды.
   - Вверх, к вершине холма, - скомандовал  сержант.  -  К  жилому  дому!  И
скорее,  скорее!  -  Четверо  солдат  КГБ,  оставшиеся  в  живых,  подгоняли
инженеров, оглядываясь по сторонам в поисках противника,  но  видели  только
вспышки выстрелов. Теперь пули летели со всех сторон. Еще один солдат упал с
предсмертным стоном, но сержанту удалось застрелить афганца,  убившего  его.
Когда  из  общежития  выбежал  последний  инженер,  сержант  и  единственный
оставшийся в живых солдат подняли автоматы убитых и повели раненого товарища
вверх по горному склону.

***

   Это слишком крупная операция для восьмидесяти человек, с опозданием понял
Лучник. Слишком велика территория объекта, слишком много зданий,  но  вокруг
было множество неверных, а он  привел  своих  воинов  сюда  именно  по  этой
причине. На его глазах один из  боевиков  взорвал  противотанковой  гранатой
РПГ-7 автобус. Он загорелся, съехал с дороги и  покатился  вниз  по  склону.
Изнутри  доносились  крики  гибнущих  русских.  Моджахеды   со   взрывчаткой
врывались в здания. Увидев станки,  блестящие  от  смазки,  они  закладывали
заряды и успевали выскочить  наружу  еще  до  того,  как  гремели  взрывы  и
начинался пожар. Лучник поздно понял, в  каком  здании  размещаются  казармы
охранников, теперь это здание пылало, и он повел  туда  свою  группу,  чтобы
уничтожить солдат, выбегавших оттуда. Но опоздал. Случайная мина, выпущенная
из  миномета,  перебила  электрический   кабель,   по   которому   поступала
электроэнергия, освещающая территорию  объекта,  и  теперь  его  люди  почти
ничего не видели, ослепленные вспышками из своих собственных автоматов.

***

   - Молодец,  сержант!  -  похвалил  юношу  полковник  Бондаренко.  Он  уже
распоряд