у
вызову. Так или иначе ей это не нравилось.
   Она посмотрела на автоколонну. Именно так только и  можно  ее  назвать  -
шесть огромных "шеви сабербенов", выстроившихся один за другим. Три выделены
для того, чтобы отвезти в школу Салли - кодовое название "Тень" и маленького
Джека - "Ванночку". Три других отвезут в детский сад Кэтлин  -  "Песочницу".
Отчасти, призналась Кэти Райан, это ее вина. Ей не хотелось  нарушать  жизнь
детей. Она не могла примириться с тем,  что  им  придется  сменить  школы  и
забыть старых друзей из-за того, что на них  свалилось  такое  несчастье.  В
конце концов, дети ни в чем не виноваты. Она сделала глупость и  согласилась
с новой должностью Джека, которую он занимал всего пять минут, и теперь, как
это случается часто в жизни, ей придется примириться с последствиями.  Одним
из таких последствий станет более продолжительное время, которое дети  будут
тратить на поездку в школу  и  на  уроки  рисования  лишь  для  того,  чтобы
остаться с прежними друзьями, но, черт побери, почему... -  у  нее  не  было
четкого ответа.
   - Доброе утро, Кэтлин! - послышался голос  Дона  Рассела,  присевшего  на
корточки, чтобы обнять и получить в ответ радостный поцелуй от  "Песочницы".
Кэти не смогла удержаться от улыбки. Этого агента, которому поручили  охрану
младшей дочери, послал сам Бог. У него были свои внуки, и он  глубоко  любил
детей, особенно  маленьких.  Он  сразу  нашел  общий  язык  с  Кэтлин.  Кэти
поцеловала  дочку  на  прощанье  и  улыбнулась  ее  телохранителю  -  просто
невероятно,  ребенку   нужен   телохранитель!   Но   вспомнив   инцидент   с
террористами, она примирилась с этим. Рассел поднял  "Песочницу",  усадил  в
кресло, и первая группа автомобилей отправилась в путь.
   - До свидания, мама. - У Салли наступил период в жизни, когда она считала
мать подругой и не целовала ее при расставании. Кэти соглашалась,  хотя  это
ей и не нравилось. То  же  самое  относилось  и  к  маленькому  Джеку  -  он
повернулся и бросил:
   - "Пока, мам". - Но Джон Патрик младший уже подрос и  требовал  для  себя
переднее сиденье, которое и занял на этот раз. Обе группы были усилены после
прибытия Райанов в Белый дом, и пока детей будет охранять двадцать  агентов.
Примерно через месяц, сказали Кэти,  это  число  уменьшится,  и  дети  будут
ездить в школу в обычных автомобилях вместо бронированных "сабербенов".  Что
касается "Хирурга", вертолет ждал ее на лужайке.
   Проклятье. Все повторяется снова. В тот раз она была беременна и  ожидала
рождения маленького Джека, затем узнала, что террористы.., ну  почему,  черт
возьми, она согласилась на  это?  Величайшим  унижением  было  то,  что  она
замужем за человеком, считающимся самым могущественным в мире, однако и он и
его семья вынуждены подчиняться своим телохранителям.
   - Я понимаю вас, док, - послышался голос Альтмана, ее старшего охранника.
- Чертовски неприятно жить вот так, правда?
   - Вы что, читаете мысли? - повернулась к нему Кэти.
   - Это входит в мои обязанности, мэм, я знаю...
   - Лучше зовите меня Кэти. Иначе к нам с Джеком обоим  остается  обращение
"доктор Райан".
   Альтман едва не покраснел. Многие "первые леди"  напускали  на  себя  вид
королев, когда их мужья становились президентами, да  и  с  детьми  общаться
было непросто, но семья Райанов - это признали все агенты  личной  охраны  -
совсем не походила на  людей,  которых  они  обычно  охраняли.  В  некоторых
отношениях это было плохо, но члены семьи  нового  президента  не  могли  не
нравиться агентам Секретной службы.
   - Вот, возьмите. - Альтман  передал  ей  конверт,  в  котором  содержался
график ее работы на предстоящий день.
   - Две процедуры, потом послеоперационный осмотр, - сказала она. Ну что ж,
по крайней мере во время полета она могла работать с  бумагами.  Удобно,  не
правда ли?
   - Да, я знаю. Мы договорились с профессором Катцем, чтобы он держал нас в
курсе дела, - так легче согласовывать наши графики, - объяснил Альтман.
   - Может быть, вы проверили уже и моих пациентов? - в шутку спросила Кэти.
   Оказалось, что Секретная служба подумала и об этом.
   - Да.  Из  историй  болезни  мы  узнали  имена,  дни  рождения  и  номера
социального обеспечения. Мы сверяем эти данные с информацией, содержащейся в
нашей картотеке - там собраны данные на людей, вызывающих у нас подозрение.
   Ответный взгляд Кэти нельзя было назвать дружелюбным, но для Альтмана это
было работой, и он оставил его без внимания. Они вернулись в здание и  через
несколько минут подошли к ждавшему их вертолету. Кэти заметила телевизионные
камеры, снимающие на пленку вылет вертолета с того  момента,  как  полковник
Хэнк Гудмэн включил двигатели.
   В помещении оперативного  дежурного  Секретной  службы,  расположенном  в
нескольких кварталах от Белого дома, огоньки на дисплее пришли  в  движение.
Президент   Соединенных   Штатов,   "Фехтовальщик",   обозначенный   красным
светодиодом, находился в Белом доме.  "Хирург"  -  первая  леди  Соединенных
Штатов  -  находилась  в  пути.  На  другом   дисплее   виднелись   огоньки,
обозначающие детей президента - "Тень",  "Ванночку"  и  "Песочницу".  Та  же
информация передавалась по кодированной цифровой  радиосвязи  Андреа  Прайс,
сидящей у входа в Овальный кабинет с газетой в руках. Остальные  агенты  уже
находились в католической школе Святой  Марии  и  детском  саду  "Гигантские
шаги" - оба учебных заведения располагались  недалеко  от  Аннаполиса  -  ив
больнице  Джонса  Хопкинса.  Полицию  штата  Мэриленд  известили,  что  дети
президента едут по шоссе ј 50, и вдоль пути их следования  были  расставлены
полицейские автомобили,  чтобы  обозначить  присутствие  полиции.  В  данный
момент за вертолетом, на борту которого находилась  "Хирург",  следовал  еще
один вертолет морской пехоты, а третий вертолет, с  группой  вооруженных  до
зубов агентов Секретной службы, летел за машинами с  тремя  детьми.  Окажись
где-то убийца, замышляющий  покушение,  он  увидит  эту  демонстрацию  силы.
Агенты в  движущихся  автомобилях  находились  в  состоянии  обычной  боевой
готовности. Они осматривали едущие рядом машины, запоминали  их  на  случай,
если какая-то будет показываться слишком часто. Автомобили Секретной службы,
ничем не отличающиеся от обычных, будут перемещаться в транспортном  потоке,
занимаясь тем же, но не выдавая  своего  присутствия.  Члены  семьи  Райанов
никогда не узнают, насколько строго их охраняют, если сами не поинтересуются
этим, а члены президентских семей редко задавали такого рода вопросы.
   Наступил обычный рабочий день.

***

   Теперь в этом не было сомнений.  Ей  не  требовались  объяснения  доктора
Моуди. Приступы головной боли усилились, она быстро уставала.  Точно  как  у
маленького Бенедикта Мкузы, подумала она, затем у нее появилась  надежда  на
то, что это приступ малярии. Но тут же ее охватила боль - не в  суставах,  а
прежде всего в  желудке.  Это  походило  на  приближение  холодного  фронта,
высоких белых облаков, за которыми следует обширный мощный шторм,  и  ей  не
оставалось ничего иного, как ждать и бояться  того,  что  последует  дальше,
потому  что  она  знала,  что  произойдет.  Часть  ее  сознания  по-прежнему
отвергала это, а часть пыталась укрыться за молитвами и  верой,  но,  словно
глядя фильм ужасов и боясь смотреть на экран, она все равно хотела  увидеть,
что будет дальше, и ужас казался неотвратимым, потому что спрятаться от него
было невозможно.
   Тошнота  усилилась,  скоро  при  всей  своей  силе  воли  она  не  сможет
удерживаться от рвоты.
   Она находилась в одной из немногих отдельных палат больницы.  Снаружи  на
безоблачном небе сияло солнце - прекрасный день  в  бесконечном  африканском
весенне-летнем времени года. Рядом  с  ее  кроватью  находилась  стойка  для
внутривенных вливаний, и ей в вену  вводили  стерильный  соляной  раствор  с
обезболивающим и питательными веществами, укрепляющими ее тело, хотя по сути
дела оставалось только ждать.  Сестре  Жанне-Батисте  не  оставалось  ничего
другого. Ее тело изнемогало от усталости, и она испытывала такую  боль,  что
потребовалось немалое усилие, чтобы повернуть голову и посмотреть  на  цветы
за окном. Первый мощный приступ рвоты едва не застал ее врасплох, но  сестра
все-таки успела  схватить  сосуд.  Она  по-прежнему  оставалась  медицинской
сестрой и достаточно хорошо владела собой, чтобы заметить  в  рвотной  массе
кровь, несмотря на то что сестра Мария-Магдалена  поспешила  забрать  у  нее
сосуд, чтобы опорожнить его в специальный бак. Она  была  такой  же  сестрой
ордена милосердия и медицинской сестрой,  облаченной  в  стерильную  одежду,
резиновые перчатки и маску. Глаза сестры  Марии-Магдалены  не  могли  скрыть
печали.
   - Привет, сестра. - В палату  вошел  доктор  Моуди,  одетый  в  такой  же
защитный костюм, его глаза над зеленой маской смотрели на нее с нескрываемым
страхом. Он проверил карточку, висящую в ногах кровати. Температуру измерили
всего десять минут назад, и она продолжала расти. Только что  прибыл  телекс
из Атланты с данными анализа ее крови, и доктор Моуди немедленно  направился
в инфекционное отделение. Всего несколько часов назад  светлая  кожа  сестры
была бледной, но сейчас она казалась сухой и воспаленной. Моуди подумал, что
им придется охлаждать тело спиртом, а  позднее,  возможно,  и  льдом,  чтобы
бороться с лихорадкой. Это будет унизительно  для  достоинства  сестры.  Они
одевались целомудренно, как и полагается женщинам, и больничный  халат  тоже
унижал ее достоинство. Еще хуже, однако, был взгляд ее глаз. Она  знала.  Но
он все-таки обязан сообщить ей об этом.
   - Сестра, - сказал врач, - анализ  вашей  крови  показал  наличие  в  ней
антител Эболы.
   - Понятно, - кивнула она.
   - Тогда вы знаете, наверно, что после  этой  болезни  двадцать  процентов
пациентов остаются в живых, - мягко заметил Моуди. - У вас есть надежда. Я -
хороший врач, а сестра Магдалена - превосходная медсестра. Мы  приложим  все
усилия, чтобы вылечить вас. Кроме того, я связался со своими  коллегами.  Мы
не оставим вас в беде. Я прошу вас не  предаваться  отчаянию.  Обратитесь  к
своему Богу, сестра. Не сомневаюсь, что он прислушается к мольбе  о  помощи,
исходящей  от  столь  добродетельного  человека.  -  Слова  утешения   легко
срывались с его губ, потому что Моуди был хорошим врачом. Его  удивило,  что
он сам полунадеялся на ее выздоровление.
   - Спасибо, доктор.
   Перед тем как выйти из палаты, Моуди повернулся ко второй медсестре.
   - Постоянно держите меня в курсе, - сказал он.
   Моуди вышел из палаты, прикрыл дверь и,  сняв  с  себя  защитную  одежду,
бросил ее в предназначенные для этого  контейнеры.  Он  напомнил  себе,  что
следует сказать  администратору  больницы  о  строжайшем  соблюдении  правил
безопасности. Ему хотелось, чтобы эта монахиня была  последним  пациентом  с
лихорадкой  Эбола  в  этой  больнице.  Уже  сейчас  группа  специалистов  из
Всемирной  организации  здравоохранения  ехала  к  семье  Мкузы.   Там   они
расспросят членов  семьи,  пораженных  горем,  а  также  соседей  и  друзей,
стараясь выяснить, где и  как  заразился  Бенедикт.  Скорее  всего  причиной
явился укус обезьяны.
   Но это была всего лишь догадка. О заирском штамме лихорадки  Эбола  знали
мало, а большинство  неизвестных  факторов  были  важными.  Несомненно,  она
скрывалась в этих краях на протяжении столетий, а то и  дольше  -  еще  одна
смертельно опасная болезнь в регионе, где таких  болезней  множество.  Всего
тридцать лет назад врачи называли ее просто  лихорадкой  джунглей.  Источник
распространения вируса по-прежнему оставался  неизвестным.  Многие  считали,
что ее распространяют обезьяны, но никто не знал, какие именно  -  буквально
тысячи обезьян были пойманы или отстреляны в  попытках  определить  это,  но
безуспешно. Врачи не были даже  уверены,  что  это  тропическая  болезнь,  -
первое  достоверно  документированное  описание   вспышки   этой   лихорадки
появилось в Германии. Очень похожая болезнь существовала на Филиппинах.
   Лихорадка  Эбола  появлялась  и  исчезала  подобно  злому  духу.  Удалось
установить, что она появляется периодически. Вспышки  заболеваний  случались
через восемь-десять лет - впрочем, и  эти  данные  ничем  не  объяснялись  и
подвергались сомнениям, потому что Африка  все  еще  оставалась  примитивным
континентом,  и  были  весомые  основания  предполагать,  что  жертвы  могли
заболеть лихорадкой Эбола и умереть от нее через несколько  дней,  не  успев
обратиться за медицинской помощью. Структура вируса  была  более  или  менее
известна, его симптомы знакомы, а вот механизм заболевания оставался тайной.
Это беспокоило медицинское сообщество, потому  что  смертность  от  заирской
лихорадки Эбола составляла около восьмидесяти процентов. Только один пациент
из пяти оставался жив, и никто не знал  почему.  Все  это  делало  лихорадку
Эбола в своем роде совершенным заболеванием. Настолько совершенным,  что  ее
вирус был одним из самых страшных организмов, известных человеку.  Крошечные
колонии этого вируса хранились в Атланте, в Институте Пастера в Париже  и  в
нескольких других исследовательских учреждениях, где велось его  изучение  в
условиях, напоминающих научную фантастику, - врачи и  лаборанты  работали  в
комбинезонах, которые  походили  на  космические.  О  лихорадке  Эбола  было
известно так мало, что не могли  даже  приступить  к  работе  над  вакциной.
Четыре  известных  ее  разновидности   были   слишком   разными,   Четвертую
разновидность обнаружили в результате странного  инцидента,  происшедшего  в
Америке; однако этот четвертый штамм, неизменно смертельный для обезьян,  по
какой-то необъяснимой причине не оказывал серьезного воздействия на людей. И
сейчас ученые в Атланте - с некоторыми из них Моуди был знаком, -  пользуясь
электронными  микроскопами,  пытались  установить   структуру   этой   новой
разновидности, чтобы затем сравнить ее с образцами других штаммов.  На  этот
процесс могут уйти недели и, наверно, как это происходило и раньше, привести
всего лишь к двусмысленным результатам. Пока не будет открыт подлинный центр
распространения болезни, она останется чужеродным вирусом, чем-то едва ли не
с другой планеты, смертоносным и таинственным. Совершенным.
   Пациент "Зеро", Бенедикт Мкуза, был  мертв,  его  тело  сожжено,  облитое
бензином, и вирус погиб вместе с ним. У Моуди осталась буквально  капля  его
крови, но этого было недостаточно. А вот  у  сестры  Жанны-Батисты...  Моуди
задумался над этим, и затем поднял  телефонную  трубку,  чтобы  позвонить  в
иранское посольство в Киншасе. Предстоит сделать многое  и  подготовиться  к
еще большему. Он заколебался, его рука с телефонной трубкой остановилась  на
полпути к уху. Что, если  Бог  действительно  прислушается  к  ее  молитвам?
Вполне  возможно,  подумал  Моуди,  это   вполне   возможно.   Сестра   была
исключительно добродетельной  женщиной,  она  проводила  значительную  часть
своего дня за молитвами, подобно верующим у него дома,  в  священном  городе
Кум. Ее вера  в  Бога  была  тверда,  и  она  посвятила  свою  жизнь  людям,
нуждающимся в ее помощи. Это были три столпа из пяти,  на  которых  покоился
ислам; к ним можно было прибавить и четвертый - христианский Великий пост не
так уж отличался от исламского Рамадана. Это были  опасные  мысли,  но  если
Аллах услышал ее молитвы, в этом случае то, что он намеревался  сделать,  не
было начертано рукой Пророка и не  сможет  осуществиться,  но  вот  если  ее
молитвы остались неуслышанными... Моуди зажал трубку между ухом и  плечом  и
набрал номер.

***

   - Господин президент, мы больше не можем медлить.
   - Я знаю, Арни.
   Как ни странно, все сводилось к сугубо формальной  проблеме.  Тела  нужно
точно опознать, потому что человек не считается мертвым до тех пор, пока  не
составлен документ, говорящий об этом, а пока человек  не  признан  мертвым,
будь этот человек сенатором или конгрессменом, его или ее пост  не  является
вакантным, на это место не  может  быть  выбрано  другое  лицо,  и  Конгресс
остается пустой скорлупой. Свидетельства о смерти будут отправлены  сегодня,
и уже через час  губернаторы  "нескольких  штатов"  обратятся  к  Райану  за
советом или сообщат, что они собираются сделать без его  совета.  Во  всяком
случае один губернатор  уже  сегодня  уйдет  в  отставку  и  будет  назначен
сенатором Соединенных Штатов рукою своего заместителя,  который  займет  его
место. Элегантное, хотя и явно политиканское  вознаграждение  -  по  крайней
мере ходили такие слухи.

***

   Объем поступающей информации был огромен, даже для человека, знакомого  с
ее источниками. Это началось больше четырнадцати лет назад.  Правда,  трудно
было выбрать более благоприятное время, потому что тогда  крупные  газеты  и
журналы перешли к электронным средствам массовой информации,  которые  легко
вводились во Всемирную  информационную  сеть.  Империи  СМИ  брали  скромный
гонорар за доступ к материалам, которые в противном случае хранились бы в их
покрытых плесенью подвалах или в  лучшем  случае  продавались  в  библиотеки
колледжей практически за бесценок. Всемирная  информационная  сеть  все  еще
была относительно новым и непроверенным источником дохода,  однако  средства
массовой информации взяли ее за  горло,  поскольку  сейчас  впервые  новости
сделались не столь переменчивыми, как в прошлом. Теперь она  превратилась  в
неистощимый источник информации для самих  репортеров,  для  студентов,  для
тех, кто обладал любопытством и хотел узнать что-то лично для себя, а  также
для тех, чье любопытство было чисто профессиональным. Самым лучшим,  однако,
было то, что огромное число людей, обладающих паролем и ведущих поиск нужных
им сведений, сделало невозможным проверить всех, кто запрашивает ту или иную
информацию, Он вел себя осторожно - точнее, его люди  вели  себя  осторожно.
Все запросы делались в Европе, главным образом в Лондоне,  через  совершенно
новые терминалы доступа к Интернету, существующие не  дольше  того  времени,
которое требовалось для того, чтобы загрузить в память  необходимые  данные,
или с академических терминалов, доступ к которым имели многие. Были  введены
ключевые слова РАЙАН ДЖОН ПАТРИК, РАЙАН ДЖЕК, РАЙ-АН КЭРОЛАЙН,  РАЙАН  КЭТИ,
ДЕТИ РАЙАНА, СЕМЬЯ  РАЙАНА  и  множество  других  и  в  результате  получены
буквально тысячи "попаданий". Многие были  случайными,  потому  что  фамилия
Райан достаточно распространенная, но процедура проверки была несложной.
   Первые  действительно  интересные  данные  появились,  когда  Райану  был
тридцать  один  год  и  он  неожиданно  привлек  к  себе  широкое   внимание
общественности  в  Лондоне.  Удалось  найти  даже  фотографии,  и  хотя  для
получения их потребовалось время, результаты стоили этого. Особенно  первая.
На ней был изображен молодой человек, сидящий на мостовой и залитый  кровью.
Ну разве это не вдохновляет? Мужчина на фотографии выглядел мертвым,  но  он
знал,  что  раненые  часто  выглядят  именно  так.  Затем  появились  снимки
разбитого автомобиля и маленького вертолета. Данных,  касающихся  Райана  на
протяжении промежуточных лет, было удивительно мало, не более чем упоминания
о его выступлениях на закрытых слушаниях в американском Конгрессе. Появились
и дополнительные интересные статьи относительно конца президентства  Фаулера
- сразу после того, как наступила непродолжительная паника, сообщалось,  что
Райан лично предотвратил пуск ракеты с ядерной боеголовкой..,  и  Райан  сам
намекнул на это в разговоре с Дарейи,  но  случай  не  получил  официального
подтверждения, и Райан больше никогда не обсуждал его. Вот  это  важно.  Это
говорит кое-что о человеке. Но пока это тоже можно отложить.
   Его жена. О ней тоже много писали  газеты,  включая  статью,  где  указан
номер ее кабинета в  больнице.  Искусный  хирург.  Вот  это