олетные данные,  известные  как
"черные ящики", изготовляли с высокой степенью надежности, но они не  всегда
выдерживали авиакатастрофы -  ведь  каждая  из  них  происходила  при  своих
обстоятельствах. Самое тщательное обследование места  предполагаемой  гибели
самолета "Гольфстрим G-IV", предпринятое американским эсминцем "Рэдфорд", не
позволило обнаружить подаваемые рекордером сигналы. Обшаривать  морское  дно
при отсутствии  сигналов  локатора  было  безнадежным  делом  из-за  большой
глубины, да и к тому же возникала проблема ливийцев, которые  неодобрительно
относились к тому, что чьи-то корабли ведут поисковые работы у  их  берегов.
Если бы пропавший самолет был авиалайнером,  можно  было  бы  настаивать  на
продолжении поисков, но  гибель  небольшого  реактивного  самолета  с  двумя
пилотами и  тремя  пассажирами  на  борту,  причем  одним  из  них,  больным
смертельной  болезнью,   не   казалась   достаточно   важным   поводом   для
международных переговоров.
   - При  отсутствии  полетных  данных  мы  вряд  ли  можем  сказать  что-то
определенное. С борта самолета передали о  выходе  из  строя  двигателей,  а
причиной этого могло быть некачественное топливо, плохое техобслуживание...
   -   Попрошу   вас!   -   возразил   представитель   фирмы,   занимающейся
техобслуживанием.
   -  Я  перечисляю  сугубо  теоретические  причины,  -  напомнил  сотрудник
корпорации, производящей "гольфстримы". -  ..Или  даже  какая-нибудь  ошибка
пилота. При отсутствии этих данных у нас связаны руки.
   - За плечами у первого пилота  было  четыре  тысячи  часов  за  штурвалом
самолета такого типа, а у второго - две тысячи, - уже  пятый  раз  за  время
обсуждения напомнил представитель корпорации, которой принадлежал самолет.
   Все думали об одном и том же.  Фирма,  производящая  самолеты,  славилась
исключительно  высоким  качеством  и  надежностью   своих   машин.   Крупные
авиакомпании могли выбирать авиалайнеры для  обслуживания  своих  рейсов  из
сравнительно небольшого числа фирм-производителей, и хотя для  них  проблема
безопасности  играла  первостепенную  роль,  она  была  гораздо  важнее  для
фирм-изготовителей небольших реактивных самолетов,  предназначенных  частным
компаниям, потому  что  соперничество  среди  них  было  еще  более  острым.
Покупатели таких самолетов  надолго  запоминали  подобные  трагедии,  и  без
надежной информации о причинах катастрофы у  них  в  памяти  отложится  лишь
исчезновение самолета с пассажирами на борту.
   Подрядчик, занимающийся техническим обслуживанием самолетов, не  имел  ни
малейшего желания оказаться связанным с авиакатастрофой. В  Швейцарии  много
аэродромов и еще больше частных  самолетов.  Если  причиной  будет  признано
плохое техобслуживание, от него уйдет множество клиентов, не  говоря  уже  о
неприятностях со стороны  государственной  службы  безопасности  гражданской
авиации за нарушение строгих правил.
   Репутация владельца самолета  пострадает  меньше  всего,  однако  чувство
собственного достоинства не позволяло ему признаться в своей ответственности
без надежных доказательств.
   А  при  отсутствии  рекордера  ни  у  кого  из  присутствующих  не   было
достоверных доказательств гибели самолета и ее причины.  Сидящие  за  столом
смотрели друг на друга и думали об одном и том же: даже опытные  специалисты
совершают ошибки, но редко признаются в этом, разве что их припрут к стенке.
Представитель  федерального  агентства  просмотрел  письменные  документы  и
убедился, что они в полном порядке. Больше ничего нельзя  было  предпринять,
кроме того, что еще  раз  поговорить  с  фирмой-изготовителем  двигателей  и
попытаться получить образец топлива. Первое было  просто,  а  вот  второе  -
сложнее. В результате они будут знать ничуть не больше,  чем  знают  сейчас.
Фирма "Гольфстрим" пострадает от того,  что  продаст  на  один-два  самолета
меньше   обычного.   Подрядчик,   занимающийся   техническим   обслуживанием
самолетов, подвергнется более  строгому  федеральному  контролю.  Корпорации
придется приобрести новый реактивный самолет. В знак  лояльности  это  будет
самолет той  же  фирмы  и  обслуживать  его  будет  тот  же  подрядчик.  Это
удовлетворит всех, даже правительство Швейцарии.

***

   Занимая пост инспектора по  специальным  поручениям,  Пэт  О'Дей  получал
более высокое жалованье, чем рядовой агент  ФБР,  и  его  работа,  требующая
постоянных разъездов, была куда интереснее, чем у  инспектора,  вынужденного
весь день сидеть за столом,  однако  он  все-таки  был  недоволен  тем,  что
приходилось значительную часть рабочего  времени  проводить  в  кабинете  за
чтением  докладов,  написанных  другими   специальными   агентами   или   их
секретаршами. Служащие, занимающие должности пониже, сверяли приведенные там
данные с другими источниками в поисках расхождений, несмотря на  то  что  он
делал то же самое, внося карандашом аккуратные записи  в  блокнот  с  желтой
бумагой. Затем уже его секретарша сличит их для  окончательного  ежедневного
доклада директору ФБР Мюррею. Настоящие агенты ФБР, твердо верил  О'Дей,  не
печатают на пишущей машинке. Видно, так  уж  ему  много  лет  назад  внушили
инструкторы в Куантико. Он рано закончил совещание в вашингтонском отделении
ФБР на Баззардз-Пойнт и решил, что нет смысла спешить к  себе  в  кабинет  в
здании  Гувера.  Расследование  достигло  такого  этапа,  что  новые  данные
перестали поступать. Все сведения были проверены и подтверждены из различных
источников, так что дело представляло собой несколько толстых томов.
   - Мне всегда не нравился этот этап, - произнес заместитель директора  ФБР
Тони Карузо, руководитель вашингтонского отделения. Он имел в виду ситуацию,
когда для прокурора были собраны все документы, необходимые, чтобы  добиться
обвинительного приговора, но, будучи юристом, всегда требовал  чего-то  еще,
словно считал,  что  самый  надежный  способ  заставить  присяжных  признать
преступника виновным заключается в том, чтобы смертельно им надоесть.
   - Нет даже намека на  противоречивые  показания.  С  этим  расследованием
покончено, Тони. - Оба руководящих сотрудника ФБР были давними  друзьями.  -
Пора заняться чем-то новым, поинтересней.
   - Ты просто везунчик. Как поживает Меган?
   - Я перевел ее  в  новый  детский  сад.  Сегодня  она  там  первый  день.
Называется "Гигантские шаги", на Ритчи-хайуэй.
   - Тот же самый, - заметил Карузо. - Да, этого следовало ожидать.
   - Почему?
   - В этом же заведении находятся дети Райана - ах да, тебя  ведь  не  было
здесь, когда эти бандиты из Армии освобождения Ольстера напали на него.
   - Но она ничего не сказала мне об этом - хозяйка детского сада ни  словом
не обмолвилась о... Да с нее наверняка взяли слово хранить молчание, как  ты
думаешь?
   - Да, наши коллеги  из  Секретной  службы  не  считают  нужным  посвящать
кого-то в свои дела. Полагаю, они долго объясняли ей, что можно  говорить  и
чего нельзя.
   - Там наверняка находятся пара агентов, помогающих с уроками рисования. -
О'Дей на мгновение задумался. В кафе "7-один-надцать", что напротив детского
сада, за прилавком появился новый продавец. Инспектор вспомнил, что, покупая
кофе, обратил внимание на продавца, который для столь раннего часа  выглядел
слишком   подтянутым   и   аккуратным.   Н-да.   Завтра   он    присмотрится
повнимательней, постарается определить, вооружен ли  он,  покажет  ему  свое
удостоверение сотрудника  ФБР  как  служащему  родственного  департамента  и
подмигнет. Он сообщил о своем намерении Карузо.
   -  Вообще-то  из  пушки  по  воробьям,  -  покачал  головой   заместитель
директора. - Впрочем, никогда не вредно  выяснить,  как  охраняется  детский
сад, который посещает твой ребенок.
   - Это верно, Тони. - О'Дей встал. - Ну ладно, поеду и заберу ее.
   - Канцелярская крыса, - проворчал заместитель директора ФБР  и  начальник
его вашингтонского отделения. - Восьмичасовой рабочий день.
   - Сам виноват, дон Антонио. Ведь тебе хотелось стать большим начальником,
так что отдувайся.
   Ему всегда казалось приятным уезжать со службы после  окончания  рабочего
дня. По пути домой воздух казался более  свежим,  чем  по  пути  на  работу.
Инспектор подошел к своему пикапу и с удовлетворением заметил,  что  его  не
украли и к нему никто не прикасался. Вот почему он старался как  можно  реже
мыть свою машину и она казалась грязной и старой. О'Дей  снял  пиджак  -  он
редко пользовался плащом - и надел  кожаную  куртку  вроде  тех,  что  носят
летчики морской авиации. Она служила ему верой и правдой уже десять лет,  он
привык к ней и чувствовал себя удобно. Затем инспектор  развязал  галстук  и
бросил его на пиджак. Через десять минут он ехал по шоссе ј 50 к Аннаполису,
чуть опережая поток государственных  чиновников,  которые  вот-вот  закончат
работу и помчатся в свои загородные дома.  По  дороге  он  слушал  по  радио
новости. Сегодня транспортный поток на пригородных шоссе  был  на  удивление
сносным и за несколько минут до начала часовых новостей он въехал на стоянку
рядом с "Гигантскими шагами", на этот раз в поисках  служебных  автомобилей.
Секретная служба старалась скрывать свои машины. Подобно ФБР, ее  автомобили
имели  разные  номерные  знаки,  они  даже  последовали   примеру   бюро   и
пользовались дешевыми машинами нейтральных тонов, не бросающимися  в  глаза,
что часто выдавало полицейские автомобили. И все же инспектор  заметил  пару
машин Секретной службы. Его подозрения подтвердились, когда он поставил свой
пикап рядом с одной из них и увидел  внутри  радиоаппаратуру.  Убедившись  в
этом, он подумал о проблеме собственной маскировки и решил  было  убедиться,
насколько проницательны агенты Секретной службы, но тут же  понял,  что  они
наверняка проверили номер его  машины  по  документам,  которые  он  передал
сегодня утром хозяйке детского сада миссис Даггетт, или скорее всего еще  до
этого.  Между  ФБР  и  Секретной  службой  постоянно  шло   профессиональное
соперничество. Более того, первоначально  Секретную  службу  создали  агенты
ФБР, но затем Федеральное  бюро  расследований  разрослось,  его  полномочия
охватили всю страну и одновременно оно накопило огромный опыт  расследования
уголовных преступлений. Это отнюдь не  означало,  что  Секретная  служба  не
умела работать, хотя, как справедливо заметил  Тони  Карузо,  ее  агенты  не
считали нужным посвящать кого-то в свои дела. Ну что ж, зато никто в мире не
умел лучше их охранять людей, забота о которых была им доверена.
   О'Дей застегнул доверху свою куртку и пересек автостоянку, направляясь  к
детскому саду. В  дверях  стоял  высокий  мужчина.  Почему  его  присутствие
намеренно бросалось в глаза? Инспектор прошел мимо - ведь он был всего  лишь
еще одним отцом, приехавшим  за  своим  ребенком.  Внутри  ему  понадобилось
только проверить,  у  кого  из  обслуживающего  персонала  из-под  одежды  к
крохотному наушнику ведет тонкий провод. Совершенно верно, две женщины  были
одеты  в  длинные  халаты,  под  которыми   наверняка   скрывались   большие
автоматические пистолеты "Сиг-Зауэр" девятимиллиметрового калибра.
   - Папа! - воскликнула Меган, бросаясь к нему. Рядом стоял другой  ребенок
такого же  возраста.  Инспектор  направился  к  дочке  и  наклонился,  чтобы
посмотреть на ее рисунки.
   - Извините, - услышал он и почувствовал легкое прикосновение в том  месте
куртки, под которым находился его табельный пистолет.
   - Вам ведь известно, кто я, - произнес он не оборачиваясь.
   - А-а! Теперь известно.
   Он тут же узнал голос. Инспектор обернулся и увидел Андреа Прайс.
   - Вас понизили в должности? - О'Дей выпрямился и посмотрел ей в лицо. Две
женщины-агента, стоящие среди детей, также  внимательно  наблюдали  за  ним,
обеспокоенные едва заметной выпуклостью у него под курткой. Неплохо, подумал
инспектор, раз они сумели рассмотреть  его  пистолет  -  просторная  кожаная
куртка надежно скрывала кобуру. Обе освободили руки от карандашей,  которыми
они рисовали вместе с детьми, и  выражение  на  их  лицах  могло  показаться
бесстрастным только непрофессионалу.
   - Проверяю надежность охраны детей, - объяснила Прайс.
   - Это Кэтлин, - сказала Меган, представляя свою новую подругу.  -  А  это
мой папа.
   - Здравствуй, Кэтлин. - Инспектор наклонился и пожал ей руку. - Она...
   - "Песочница", главная малышка Соединенных Штатов, - подтвердила Прайс.
   - А тот парень в кафе на другой стороне улицы?
   - Их двое, посменно стоят за прилавком.
   - Она походит на свою маму. - Пэт посмотрел на  Кэтлин  Райан.  Затем,  в
знак вежливости, он  достал  свое  удостоверение  и  бросил  его  ближайшему
агенту, Марселле Хилтон.
   - В следующий раз проверяйте нас поосторожней, ладно? - попросила Прайс.
   - Ваш агент у двери узнал меня. Похоже,  он  служит  уже  давно  и  имеет
большой опыт.
   - Это Дон Рассел, он действительно служит много лет, но...
   - Но все-таки лучше проявить осторожность, - согласился инспектор  О'Дей.
- Действительно, признаюсь, я хотел убедиться,  насколько  вы  бдительны.  В
конце концов здесь находится и моя маленькая  дочурка.  Выходит,  это  место
стало теперь вероятной целью? - Проклятье, подумал он, но промолчал.
   - Вы удовлетворены проверкой?
   - Один на противоположной стороне улицы, трое здесь. Готов поспорить, что
где-то в сотне ярдов скрываются еще три агента с автоматами. Хотите, чтобы я
поискал, где находится "сабербен"?
   - Вам придется потрудиться. Мы постарались скрыть их как можно  лучше.  -
Она ничего не сказала про того агента, которого инспектор не заметил.
   - Не сомневаюсь, агент Прайс, - согласился О'Дей,  начиная  понимать  всю
серьезность принятых мер и  оглядываясь  вокруг.  На  стене  он  увидел  две
замаскированные  телевизионные  камеры,  которые,  должно  быть,  установили
совсем недавно. Этим объяснялся едва ощутимый  запах  краски,  чем,  в  свою
очередь, объяснялось отсутствие отпечатков маленьких ладошек  на  стенах.  В
здании было, по-видимому, установлено столько следящих  устройств,  что  оно
напоминало игровой автомат. - Должен признать, вы проделали большую  работу.
Молодцы, - кивнул инспектор.
   - Есть что-нибудь новое относительно авиакатастрофы?
   - Практически ничего, - покачал головой Пэт. - Мы провели  сегодня  серию
дополнительных  собеседований  в  вашингтонском  отделении.  Есть  кое-какие
расхождения, но они настолько незначительные, что о них не стоит и говорить.
Канадская конная полиция сделала для нас очень много. Да и  японцы  тоже.  У
меня создалось впечатление, что японские следователи допросили всех, начиная
с воспитателя Сато в детском саду и вплоть до последнего дня перед  вылетом.
Им удалось даже обнаружить двух стюардесс, с которыми он  развлекался  время
от времени. Дело можно считать закрытым. Прайс.
   - Зовите меня Андреа.
   - А меня - Пэт. - Оба улыбнулись.
   - Что у тебя в кобуре, Пэт?
   - "Смит-Вессон 1076". Это куда лучше  чем  девятимиллиметровые  пистолеты
против мышей, которыми вооружены вы. - О'Дей произнес эту фразу  с  чувством
превосходства. Он считал необходимым -  если  ему  понадобится  стрелять  не
только в мишени, но и в преступников, - чтобы выпущенные им  пули  оставляли
большие  пробоины.  У  Секретной  службы  была  своя  политика  относительно
огнестрельного оружия, но О'Дей считал, что  в  данном  случае  ФБР  сделало
выбор получше. Впрочем, Прайс не проглотила приманку.
   -  Прошу  тебя,  Пэт,  в  следующий  раз  сделай  любезность   и   покажи
удостоверение агенту у  входа.  Может  оказаться,  что  там  дежурит  кто-то
другой. - Андреа даже не попросила его  оставить  пистолет  в  пикапе.  Черт
побери, вот это настоящая профессиональная вежливость.
   - Ну, как у него дела?
   - У "Фехтовальщика"?
   - Дэн - директор ФБР Мюррей - очень высоко его ценит.  Они  познакомились
много лет назад, как и я с Дэном.
   - У него тяжелая работа, но, ты знаешь, - Мюррей  прав.  Мне  приходилось
охранять людей, которые ему и  в  подметки  не  годятся.  Между  прочим,  он
гораздо умнее, чем кажется на первый взгляд.
   - Когда я встречался с ним, мне понравилось, что он умеет слушать.
   - Что еще лучше, он знает, какие вопросы задавать. - Они оба повернулись,
услышав ребячий визг, одновременно окинули взглядом помещение,  затем  снова
посмотрели  на  двух  маленьких  девочек,   занятых   созданием   очередного
произведения искусства. - Похоже, что твоя девочка подружилась с нашей.
   С нашей, подумал Пэт. Этим сказано все. Высокий пожилой агент у  двери  -
Рассел, назвала его Прайс - руководит  этой  группой  агентов,  и  можно  не
сомневаться, что у него огромный опыт. Секретная служба выбрала двух молодых
женщин для работы внутри, чтобы они не так выделялись  среди  обслуживающего
персонала. Женщины имеют достаточный опыт, но Рассел намного их превосходит.
Впрочем, ключевым словом является "наша". Агенты охраняют детей, словно львы
своих львят, вернее, одного львенка. Интересно, подумал О'Дей, а  как  бы  я
справился с такой работой? Она кажется скучной,  но  нельзя  позволить  себе
скучать на посту. Нужно  все  время  думать  о  возможности  нападения.  Ему
довелось выполнить свою долю "скрытой слежки", совсем не простая работа  для
человека его роста,  но  здесь  все  будет  намного  труднее.  Опытный  глаз
полицейского заметил разницу между агентами Секретной  службы  и  остальными
воспитательницами.
   - Андреа, у меня создалось впечатление, что твои люди  знают  свое  дело.
Почему их так много?
   - Да,  я  знаю,  мы  проявляем  слишком  большую  осторожность.  -  Прайс
наклонила голову. - Мы все еще стараемся найти разумный выход из  положения.
Понимаешь, на Капитолийском холме  нам  нанесли  тяжелый  удар,  так  что  я
решила, что такого больше  не  случится,  пока  я  руковожу  личной  охраной
президента, а если пресса поднимет из-за этого шум - ну и черт с ними!
   О'Дей заметил, что она даже говорит, как настоящий полицейский.
   - Мэм,  у  меня  нет  ни  малейших  возражений.  С  вашего  разрешения  я
отправлюсь домой и займусь приготовлением макарон с сыром. - Он посмотрел на
детей. Меган заканчивала свой шедевр. Две девочки были настолько похожи, что
их трудно было отличить, во всяком случае на первый взгляд. Это не могло  не
беспокоить его, но агенты Секретной службы находились здесь, чтобы  охранять
всех детей.
   - Ты где практикуешься? - Ему не понадобилось говорить, о какой  практике
идет речь.
   - В старом здании Почтовой службы есть стрельбище. Это удобно, потому что
недалеко от Белого дома. Я хожу туда каждую неделю, - объяснила Андреа. -  В
числе моих агентов нет ни одного, кто не считался бы  отличным  стрелком,  а
Дон не уступит никому в мире.
   - Ты так считаешь? - улыбнулся О'Дей. - Когда-нибудь посмотрим.
   -  И  где  это  произойдет?  -  спросила  Прайс.  У  нее  в  глазах  тоже
промелькнула улыбка. - У тебя или у меня?

***

   - Господин президент, мистер Головко на третьей линии. - Это  был  прямой
канал связи. Сергей Николаевич снова проявлял признаки беспокойства.
   Джек нажал на кнопку.
   - Слушаю тебя, Сергей.
   - Проблемы с Ираном.
   - Я знаю, - ответил президент.
   - Есть что-нибудь интересное? - спросил Головко. Он  уже  собрал  вещи  и
собирался выезжать в аэропорт.
   - Дней через десять узнаем все подробности.
   - Хорошо. Можешь рассчитывать на сотрудничество с  нами.  Такая  ситуация
превращалась в привычную, подумал Джэк,  но  ответ  всегда  следует  сначала
обдумать.
   - Мне нужно обсудить это с Эдом Фоули. Ты когда будешь дома?
   - Завтра.
   - Позвони мне. - Поразительно, что он так  откровенно  говорит  с  бывшим
врагом. Было бы неплохо подготовить и  Конгресс  таким  образом,  с  улыбкой
подумал президент. Райан встал из-за  стола  и  направился  в  комнату,  где
сидели  секретари.  -  Как  насчет  того,  чтобы  немного  перекусить  перед
следующей