линейными мы точно пробьемся в  Денвер  в  этом
году.
   - И там встретитесь с "Викингами", - заметил Талбот. - Скажи,  Деннис,  у
тебя было право выбора. Почему ты не воспользовался этим и не пригласил Тони
Уиллса?
   - У меня уже есть  три  хороших  полузащитника.  Теперь  мне  были  нужны
линейные, а этот парень из Алабамы - просто чудо.
   - Ты пожалеешь об этом, - покачал головой государственный секретарь. Тони
Уиллс  был  студентом  Северо-западного  университета,  членом  студенческой
футбольной команды звезд, стипендиатом Родса, обладателем  премии  Хайсмана.
Именно он почти в  одиночку  восстановил  славу  футбольной  команды  своего
университета. К тому же Уиллс был любимцем Талбота.  По  общему  мнению,  он
являлся исключительно одаренным молодым человеком, и уже начались  разговоры
о его политической карьере. Райану  это  казалось  преждевременным,  даже  в
быстро меняющейся политической атмосфере Америки. - Он еще  покажет  тебе  -
уже в третьей игре футбольного сезона. И  затем  при  розыгрыше  суперкубка,
если твоя команда сумеет добраться до финала, в чем я сомневаюсь, Деннис.
   - Посмотрим, - фыркнул Банкер.
   Президент, раскладывающий перед собой бумаги,  засмеялся.  Лиз  Эллиот  -
Райан заметил с расстояния в двадцать футов  -  безуспешно  пыталась  скрыть
неодобрение. Она уже аккуратно разложила  перед  собой  бумаги,  приготовила
ручку, чтобы делать заметки в случае необходимости, и с  нетерпением  ждала,
когда закончится этот бесцельный, пригодный для мужской  раздевалки,  но  уж
никак не для Белого дома разговор. Ну что ж, она добилась своего -  получила
пост, к которому стремилась, если даже  для  этого  и  потребовалась  смерть
человека,  занимавшего  его  раньше.  Райан  теперь  знал  все   подробности
происшедшего.
   - Откроем наше совещание, пожалуй, - произнес президент Фаулер. Наступила
тишина. - Мистер Адлер, расскажите  нам,  что  происходило  во  время  вашей
поездки?
   - Спасибо, господин  президент.  По  моему  мнению,  почти  все  проблемы
решены. Ватикан полностью согласен с нашим предложением и  готов  принять  у
себя участников переговоров в любое время.
   -  Какова  была  реакция  Израиля?   -   спросила   Лиз   Эллиот,   чтобы
продемонстрировать свое знание предмета.
   - Можно было ждать лучшего, - бесстрастно заметил  Адлер.  -  Они  примут
участие в переговорах, но я ожидаю серьезное сопротивление с их стороны.
   - Насколько серьезное?
   - Они примут все меры, чтобы  уклониться  от  твердого  согласия.  По  их
мнению, в нашем предложении есть что-то подозрительное.
   - Этого следовало ожидать, господин президент, - заметил Талбот.
   - А как восприняли это саудовцы? - Фаулер глянул на Райана.
   - По моему мнению, сэр, они  примут  его.  Принц  Али  проявил  настоящий
оптимизм. Мы провели целый час у короля, и его реакция была осторожной, но в
целом позитивной. Больше всего их беспокоит позиция Израиля. По  их  мнению,
израильтян, не согласятся с этим предложением, какое бы давление на  них  Ди
оказывали. В этом случае Саудовская Аравия может оказаться  в  двусмысленном
положении. Но  если  не  принимать  этого  во  внимание,  саудовцы  проявили
готовность согласиться с  проектом  предложения  и  принять  участие  в  его
осуществлении. Они предложили кое-какие изменения - я  указал  это  в  своем
отчете. Как вы сами могли убедиться, господин президент, ни одно из  них  не
вызывает опасений. Более того, две поправки будут  способствовать  улучшению
плана.
   - Русские?
   - Ими занимался Скотт, - ответил госсекретарь  Талбот.  -  Они  полностью
согласны, однако  тоже  считают,  что  Израиль  может  возражать.  Позавчера
президент  Нармонов  прислал  нам  телеграмму.  В  ней  говорится,  что  это
предложение соответствует политическому курсу его  государства.  Они  готовы
подтвердить свою готовность ограничить продажу  вооружений  в  этом  регионе
исключительно нуждами обороны.
   - Неужели? - воскликнул Райан.
   - Видишь, одно из твоих предсказаний уже не сбылось, правда? - усмехнулся
директор ЦРУ.
   - О чем вы там говорите? - спросил президент.
   - Дело в том, господин президент, что продажа оружия  в  этом  регионе  -
настоящая дойная корова для Советов. Сокращение поставок оружия означает для
них потерянные миллиарды в твердой валюте - а сейчас они  нуждаются  в  ней,
как никогда раньше.
   - Я действительно не ожидал этого. - Райан откинулся на спинку кресла.
   - Кроме того, они хотят, чтобы  в  переговорах  принимали  участие  и  их
представители. Мне это видится приемлемым. Ограничение продажи оружия - если
мы сумеем продвинуться до этого  пункта  договора  -  явится  дополнительной
статьей, касающейся только Америки и Советов.
   Лиз Эллиот улыбнулась Райану. Она предсказала вероятность подобного  шага
Советов.
   -  В  качестве  компенсации  русские  хотят  помощи   в   виде   поставок
сельскохозяйственных товаров и торговых  кредитов,  -  продолжал  Талбот.  -
Должен  сказать,  это  кажется  мне  очень  выгодным.   Помощь   русских   в
осуществлении нашего плана исключительно важна. С другой стороны, имеет  для
них немалое значение. Таким образом, выигрывают обе стороны. К тому же у нас
избыток пшеницы, она только занимает место в хранилищах.
   - Значит, единственный камень преткновения - позиция Израиля? - Президент
Фаулер обвел глазами сидящих за столом.  Все  участники  совещания  согласно
закивали. - Насколько она непреодолима?
   - Джек, - повернулся Кабот к своему заместителю, - как реагировал на  это
Авраам Бен-Иаков?
   - Накануне моего вылета в Саудовскую Аравию мы с ним обедали. Он выглядел
весьма  расстроенным.  Мне  неизвестна  его  позиция.  Я  был  не  настолько
откровенен, чтобы он мог предупредить свое правительство и...
   - Что значит "не настолько", Райан? - резко прервала его Эллиот.
   - Это значит, что я ничего ему не сказал, - ответил Райан. -  Посоветовал
подождать дальнейшего развития событий. Разведывательным  службам  такое  не
очень нравится. Думаю, он чувствовал, что что-то происходит,  но  так  и  не
узнал ничего определенного.
   - Когда  я  рассказал  им  о  нашем  предложении,  они  выглядели  крайне
удивленными, - поддержал Адлер Райана. - Они явно чего-то ждали, но не того,
что я им преподнес.
   Госсекретарь подался вперед.
   - Господин президент, на протяжении двух поколений Израиль жил с  мыслью,
что  только  он  и  никто  больше  несет  ответственность   за   собственную
национальную безопасность. Это превратилось у израильтян почти в манию - они
верили в это, хотя ежегодно мы поставляли им огромное количество  вооружений
и  обеспечивали  деньгами.  Так  что   официальная   политика   израильского
правительства опирается  на  такое  представление,  как  на  реальность.  Их
неотступно преследует страх - боязнь, что, доверив свою безопасность  доброй
воле иных стран, они станут уязвимыми и не смогут  защитить  себя  в  нужный
момент.
   - Слушать все это уже надоело, - холодно заметила Лиз Эллиот.
   Не надоело бы, если бы шесть миллионов твоих соплеменников превратились в
дым крематориев, подумал Райан. Господи, неужели нас уже не  трогает  память
об истреблении, которому подвергли евреев?
   - Полагаю, мы все  единодушны  в  том,  что  двусторонний  договор  между
Соединенными Штатами и Израилем  получит  единодушное  одобрение  Сената,  -
произнес Арни ван Дамм, впервые взяв слово.
   - Насколько быстро мы сумеем развернуть необходимые воинские формирования
на территории Израиля? - поинтересовался президент.
   - С того момента, как вы  нажмете  кнопку,  сэр,  для  этого  потребуется
примерно пять недель, - ответил министр обороны. -  Уже  сейчас  формируется
Десятый  механизированный  кавалерийский  полк.  В   общем-то   это   часть,
обладающая мощью тяжелой бригады. Она способна разбить - точнее уничтожить -
любую бронетанковую дивизию арабов. Кроме того, мы  добавим  -  для  вида  -
подразделение морской пехоты, а после того, как  договоримся  о  базировании
наших кораблей в Хайфе, у нас в  восточной  части  Средиземного  моря  почти
неотлучно  будет  находиться  авианосная  группа.  А  вместе  с   авиакрылом
истребителей-бомбардировщиков Ф-16, базирующимся на Сипилии,  -  это  мощная
сила. К тому же и военным такое не может не понравиться. Они смогут готовить
войска на большой территории. Мы станем пользоваться нашей базой  в  пустыне
Негев точно так же, как и Национальным центром подготовки в Форт-Ирвине. Нет
лучшего способа  поддерживать  на  высоком  уровне  боевую  подготовку,  чем
постоянная и непрерывная тренировка. Разумеется, на это потребуются  немалые
ассигнования, но...
   - Но мы готовы пойти на это, - перебил его спокойным  голосом  Фаулер.  -
Решение ближневосточной проблемы стоит любых денег, и  у  нас  не  возникнет
трудностей с выделением средств при рассмотрении этого вопроса в  конгрессе,
не правда ли, Арни?
   - Всякий конгрессмен, который  попытается  возражать,  навсегда  поставит
точку на своей карьере, - уверенно ответил начальник аппарата президента.
   - Значит, все дело в том, чтобы преодолеть  сопротивление  израильтян?  -
спросил Фаулер.
   -  Совершенно  верно,  господин  президент,  -  ответил  Талбот  за  всех
присутствующих.
   - Итак, как лучше  всего  убедить  их?  -  Вопрос  президента  был  чисто
риторическим. Ответ был очевиден. Правительство Израиля, находящееся  сейчас
у власти, подобно предыдущим правительствам на протяжении  последних  десяти
лет, представляло собой неустойчивую коалицию нескольких политических  групп
с различными интересами. Стоило Вашингтону подтолкнуть его - и оно рухнет. -
Какова позиция остального мира?
   - Страны НАТО не станут возражать. - Раньше,  чем  Талбот  успел  открыть
рот, ответила Эллиот. - Остальные страны -  члены  ООН  согласятся  с  нами,
исламский мир последует их примеру. Если Израиль станет  сопротивляться,  он
окажется в полной изоляции.
   - Мне бы не хотелось оказывать на Израиль  слишком  сильное  давление,  -
заметил Райан.
   - Это не входит в вашу  компетенцию,  доктор  Райан,  -  ответила  Эллиот
сладким голосом. Несколько лиц повернулись в  его  сторону,  глаза  кое-кого
недовольно сузились - никто не поддержал Райана.
   Наступила неловкая тишина.
   - Вы совершенно правы, доктор Эллиот, - произнес наконец Райан. -  Однако
не менее справедливо и то, что слишком явное  давление  окажет  воздействие,
противоположное  тому,  на  которое  рассчитывает  президент.  Кроме   того,
существуют еще и моральные соображения.
   - О моральной стороне  дела,  доктор  Райан,  мы  позаботимся,  -  сказал
президент. - Здесь все просто: в этом регионе было достаточно войн, и пришло
время положить им конец. Наш план рассчитан именно на это.
   "Наш план", отметил про себя Райан.  Глаза  ван  Дамма  дрогнули,  но  он
промолчал. Джек понял, что в этой комнате он в одиночестве -  таком  же,  на
которое президент собирался обречь Израиль. Наклонив голову, он посмотрел  в
свои записи. Подумаешь, "моральная сторона дела", пронеслась у него  гневная
мысль. Просто  желание  оставить  отпечатки  своих  ног  в  песках  времени,
стремление   создать   политический   капитал,   представив   себя   Великим
Миротворцем. Но сейчас  не  время  быть  циником,  и  хотя  план  больше  не
принадлежал Райану, он утешался тем, что его осуществление принесет  немалую
пользу миру.
   - Допустим, нам придется оказать на них давление,  -  произнес  президент
Фаулер тихим голосом. - Как? Ничего жесткого, просто  послать  им  четкий  и
ясный сигнал.
   - На следующей неделе мы  собирались  направить  Израилю  крупную  партию
запасных частей  для  военно-воздушных  сил.  Они  заменят  радиолокационные
системы  на  всех  истребителях-бомбардировщиках  Ф-15,  -  заметил  министр
обороны Байкер. -  Есть  и  другие  поставки,  но  радиолокационные  системы
представляют  для  них  наибольший  интерес.  Мы  сами   устанавливаем   эти
совершенно новые приборы.  То  же  самое  относится  и  к  системам  запуска
ракетных снарядов на самолетах Ф-16. В вопросах обороны  страны  израильтяне
больше всего полагаются на военно-воздушные силы. И если мы - по техническим
причинам - задержим  названные  поставки,  они  сразу  поймут,  что  от  них
требуется.
   - И это можно осуществить без лишнего шума? - спросила Эллиот.
   - Мы дадим им понять, что скандал не поможет, - произнес ван Дамм. - Если
речь президента на заседании Ассамблеи ООН будет хорошо принята  -  а  этого
следует ожидать, - у нас появится возможность обезоружить израильское  лобби
в нашем конгрессе.
   - Может быть, есть  смысл  смягчить  обстановку  и  предложить  им  более
крупные поставки оружия вместо того, чтобы выводить из  строя  системы,  уже
находящиеся у них на вооружении. - Это была последняя попытка Райана.
   Эллиот тут же оборвала его:
   - Мы не можем позволить себе подобное.
   - Вряд ли удастся выделить  дополнительные  ассигнования  на  оборону  из
нашего бюджета, даже ради помощи Израилю, - согласился с нею ван Дамм.  -  У
нас просто нет денег.
   - Мне бы  хотелось  предупредить  их  заранее  -  если  мы  действительно
собираемся давить на них, - заметил государственный секретарь.
   - Нет. Если нужно, чтобы они поняли, следует сделать это решительно и без
колебаний, - качнула головой Лиз Эллиот. - Им нравится сила. Они поймут.
   - Отлично. - Президент сделал последнюю пометку  у  себя  в  блокноте.  -
Итак, храним полное молчание до речи  на  будущей  неделе.  Я  внесу  в  нее
изменения и приглашу израильтян принять участие  в  официальных  переговорах
через две недели в Риме. Мы дадим им понять,  что  либо  они  соглашаются  с
планом, либо последствия окажутся тяжелыми для них.  И  подчеркнем,  что  на
этот раз это не блеф. Дабы они поняли, что от них  требуется,  сделаем  так,
как рекомендует министр обороны Банкер, и неожиданно. Есть еще замечания?
   - Если что-то просочится?.. - тихо спросил ван Дамм.
   - Как обстоят дела в Израиле? - Эллиот посмотрела на Скотта Адлера.
   - Я сказал им, что проблема в высшей степени щекотливая, но...
   - Брент, свяжись по телефону с их министром иностранных дел и  предупреди
его, что, если они поднимут шум до моего обращения к делегатам ООН, их  ждут
серьезные неприятности.
   - Хорошо, господин президент."
   - Что касается лиц, принимавших участие в этом совещании, отсюда  никакой
информации  просочиться  не  должно.  -  Замечание  президента   было   явно
адресовано тем, кто сидел у дальнего конца стола. - Совещание закончено.
   Райан собрал бумаги и вышел в коридор. За ним тут  же  последовал  Маркус
Кабот.
   - Когда ты научишься не открывать рот, Джек?
   - Послушайте, директор, если мы надавим на них слишком сильно...
   - То добьемся своего.
   - По-моему, это - неверный и глупый шаг. Да, мы добьемся своего. Пусть на
это  уйдет  несколько  лишних  месяцев,  но  они   все   равно   согласятся.
Бессмысленно угрожать им.
   -  Президент  хочет,  чтобы  все  было  сделано  в  соответствии  с   его
пожеланиями. - Кабот повернулся и пошел прочь.
   - Хорошо, сэр, - ответил Джек ему в спину.
   Дискуссия была закончена.
   В коридор вышли остальные. Талбот кивнул Райану и подмигнул. Никто больше
даже не посмотрел в его сторону. Потом Адлер о чем-то  пошептался  со  своим
боссом и подошел к Райану.
   - Удачная попытка, Джек. Несколько минут назад тебя едва не вышвырнули  с
твоего поста.
   Эти слова изумили Райана. Неужели в его обязанности  не  входит  говорить
то, что он думает?
   - Послушай, Скотт, если мне нельзя выражать свою...
   - Да, нельзя. Нельзя возражать президенту - по крайней мере  этому.  Твое
положение в правительстве недостаточно высоко, чтобы убедить его в том,  что
он ошибается. Брент хотел было сказать именно это, но ты опередил  его  -  и
проиграл. Более того, заставив президента занять непримиримую позицию, ты не
оставил Талботу возможностей маневрировать. Так что в  следующий  раз  лучше
помолчи.
   - Спасибо за поддержку. - В голосе Райана прозвучала обида.
   - Да пойми  же,  Джек,  ты  сам  все  испортил.  Ты  высказал  правильные
соображения, но выбрал ошибочную форму. Пусть это будет тебе уроком. - Адлер
помолчал. - Между прочим, босс высоко оценил твою деятельность  в  Эр-Рияде.
Если научишься молчать, когда требуется, сказал он, цены тебе не будет.
   - Ну что же, и на том спасибо. -  Адлер  был  совершенно  прав,  и  Райан
понимал это.
   - Ты сейчас куда?
   - Домой. Сегодня мне нечего делать в Управлении.
   - Тогда поехали с нами. Брент хочет поговорить с тобой. Пообедаем у  меня
в кабинете. - Адлер повел Райана к лифту.

***

   - Ну, а ваше мнение? - спросил президент, все еще сидя за столом.
   - Мне кажется, что все развивается как нельзя лучше, - ответил ван  Дамм.
- Особенно если удастся осуществить это перед выборами в конгресс.
   - Да, завоевать еще несколько мест было бы недурно, - согласился  Фаулер.
Первые два  года  его  администрации  прошли  тяжко.  Проблемы  с  бюджетом,
усугубленные экономическими трудностями, которые никак не могли выровняться,
усложнили осуществление его программ.  В  результате  его  стиль  управления
страной сопровождался в  основном  не  восклицательными,  а  вопросительными
знаками. Предстоящие выборы в конгресс, намеченные на ноябрь, станут  первым
пробным камнем и продемонстрируют, насколько новый президент популярен - или
непопулярен - в стране. Первые результаты опроса населения оказались  крайне
неопределенными. Традиционно партия президента обычно теряла несколько  мест
в конгрессе, но Фаулер не мог себе этого позволить.  -  Жаль,  конечно,  что
придется оказать давление на израильтян, но...
   - С политической точки  зрения  это  окажется  выгодным..,  если  удастся
заключить договор.
   - Удастся, - откликнулась Эллиот. - Надо только не опоздать,  и  тогда  к
шестнадцатому октября договор будет утвержден сенатом.
   - Ты очень честолюбива, Лиз, - заметил Арнолд. - Ну ладно,  мне  пора  за
работу. Если позволите, господин президент...
   - До завтра, Арни.
   Фаулер подошел к окнам, выходящим на Пенсильвания-авеню. Обжигающие волны
августовского  зноя  колыхали  воздух  над  тротуарами   и   мостовыми.   На
противоположной стороне улицы, в  сквере  Лафайета,  виднелись  два  лозунга
сторонников антиядерного движения. Фаулер недовольно  фыркнул.  Неужели  эти
глупые хиппи не понимают, что атомные бомбы ушли в историю? Он повернулся  к
своему помощнику по национальной безопасности.
   - Пообедаешь со мной, Элизабет?
   - С удовольствием, Боб, - улыбнулась доктор Эллиот своему боссу.

***

   От увлечения брата наркотиками  осталась  только  одна  полезная  вещь  -
деньги. Он оставил после своей смерти почти сто тысяч долларов  -  в  старом
потрепанном чемодане. Марвин Расселл взял деньги и переехал  в  Миннеаполис,
где купил хорошую одежду, пару приличных чемоданов  и  билет.  Среди  многих
полезных навыков, которые он приобрел в тюрьме, было то, как должным образом
изменить не только имя, но и  весь  свой  образ.  Сейчас  у  него  было  три
варианта, включая паспорта, о которых не было известно полиции. Кроме  того,
в тюрьме его научили,  как  стать  незаметным.  Купленные  им  костюмы  были
приличными, но не бросались в глаза. Он приобрел билет на рейс, который,  по
его расчетам,  будет  полупустым,  и  сэкономил  таким  образом  пару  сотен
долларов. Оставленные братом деньги - 91 тысяча 545 долларов  -  нужно  было
растянуть  на  длительное  время,  а  он  знал,  что  жизнь  там,  куда   он
направляется, дорогая. В то же время жизнь там и очень дешевая, хотя и не  в
финансовом выражении. Однако давным-давно Марвин понял, что воин должен быть
готовым и к этому.
   Во Франкфурте он сделал  пересадку  и  полетел  на  юг.  Будучи  умным  и
дальновидным человеком, Марвин однажды, года четыре назад, принял участие  в
чем-то вроде международной конференции. Ради это