м или не поступала совсем.
У  них  вся  профессиональная  деятельность  страдает   от   не   правильной
направленности. По крайней мере, - он откинулся на  спинку  кресла,  пытаясь
быть непринужденным, - со стороны часто создается именно такое впечатление.
   - По вашему мнению, в чем причины такого положения?
   - Одним из недостатков является набор  кадров.  То,  как  ЦРУ,  например,
вербует сотрудников, отражается на получении информации и  ее  анализе.  Они
занимаются тем, что в гигантских  масштабах  подтверждают  свои  собственные
предсказания. А где их объективность, их  способность  предвидеть  тенденции
развития? Разве они смогли предсказать события 1989 года?  Нет,  разумеется.
Что они упускают из виду сейчас? Возможно, массу вещей. Было бы  неплохо,  -
заметил Гудли, - взять под контроль проблемы прежде, чем они перестанут быть
просто важными и перерастут в кризисы.
   - Согласна с вами. - Элизабет обратила внимание на то, что молодой ученый
облегченно вздохнул. Она решила еще немного поиграть с ним, чтобы он  понял,
для кого будет работать. - Так что же делать с вами?..  -  Эллиот  устремила
взгляд на  дальнюю  стену  -  у  Маркуса  Кабота  есть  вакансия  сотрудника
исследовательского отдела. Вам понадобится  допуск  к  секретным  работам  и
придется  подписать  очень  строгий  документ,  где  вы   отказываетесь   от
разглашения  всех   материалов.   Вам   будут   запрещены   публикации   без
предварительного согласования.
   - Но это заранее связывает  мне  руки,  -  заметил  Гудли.  -  А  как  же
конституционные права?
   - Для того чтобы нормально функционировать, правительство должно  хранить
тайны. Вы можете получить доступ к поразительным документам. Так вот,  вашей
целью является публикация книг или вы преследуете цели, о которых  говорили?
Служба обществу требует жертв.
   - Ну что ж...
   - В ближайшие  несколько  лет  в  ЦРУ  откроются  вакансии  ответственных
должностей, - пообещала Эллиот.
   - Понятно, - кивнул Гудли с полной честностью. - Я никогда  не  собирался
публиковать секретные документы.
   - Разумеется, - согласилась Эллиот. - Полагаю, что сумею все это оформить
через мое управление. Ваши данные произвели на меня большое впечатление. Мне
хочется, чтобы человек с такими способностями работал  для  правительства  -
если вы согласитесь на определенные ограничения.
   - В таком случае я согласен, на них.
   - Вот и хорошо, - улыбнулась Эллиот. - Теперь вы стипендиат Белого  дома.
Мой  секретарь  проводит  вас  в  отдел  безопасности.  Придется   заполнить
множество бланков.
   - У меня уже есть допуск к секретным документам.
   -  Вам  понадобится  нечто  более  значительное,  чем   простой   допуск.
Понадобится  особый  допуск,  разрешающий   ознакомиться   со   специальными
программами и материалами государственной  важности.  Обычно  на  оформление
такого допуска требуется несколько месяцев...
   - Месяцев? - переспросил Гудли.
   - Я сказала -  "обычно".  Постараемся  ускорить  прохождение  документов.
Советую подыскать себе квартиру. Стипендии вам достаточно?
   - Вполне.
   Превосходно. Я позвоню Маркусу в Лэнгли. Вам нужно встретиться с  ним.  -
Лицо Гудли просияло. - Мне очень приятно, что вы будете работать с нами.
   Новый стипендиат Белого дома понял намек и встал.
   - Постараюсь не разочаровать вас.
   Эллиот следила  за  удаляющейся  фигурой  молодого  ученого.  Как  просто
соблазнять людей. Секс был важным орудием  для  достижения  цели,  но  жажда
власти и честолюбие - намного важнее. Она уже сумела продемонстрировать это.
Эллиот улыбнулась.
   - Атомная бомба? - спросил Бок.
   - По-видимому, - ответил Куати.
   - Кто еще знает про это?
   - Ее обнаружил Госн. Больше никто.
   - Ею можно воспользоваться? - спросил немец. "Почему  он  сказал  мне  об
этом?" - эта мысль не покидала его.
   - При ударе она серьезно  пострадала  и  нуждается  в  восстановлении.  В
настоящее время Ибрагим собирает информацию, чтобы оценить, что  потребуется
для этого. На его взгляд, это возможно.
   - А тут нет какой-нибудь хитрости? Что, если ее задумали израильтяне  или
американцы? Что-нибудь изощренное?
   - Если это хитрость, то поразительно ловкая, - ответил Куати  и  объяснил
обстоятельства находки.
   - Тысяча девятьсот семьдесят третий... Да, похоже на правду.  Припоминаю,
что сирийцы тогда едва не разгромили израильтян... - Бок задумался и покачал
головой. - Но как применить ее...
   - В этом и состоит вопрос, Гюнтер.
   - Ставить такой вопрос слишком рано. Сначала нужно определить,  можно  ли
исправить бомбу. Далее понадобится рассчитать ее взрывную мощь - нет, еще до
этого следует определить ее вес, размеры и возможность транспортировки.  Это
- самое важное соображение.  После  этого  нужно  рассчитать  ее  тротиловый
эквивалент - мне кажется, что... - Он замолчал. - Я плохо разбираюсь в таком
оружии. Оно не может быть слишком тяжелым. Атомные снаряды  выстреливают  из
артиллерийских орудий калибром меньше двухсот миллиметров. Это я знаю точно.
   - Эта бомба гораздо больше, мой друг.
   - Тебе не следовало рассказывать мне об этом, Исмаил.  В  таких  вопросах
сохранение тайны - исключительно важно. Подобные  сведения  нельзя  доверять
никому. Могут проговориться или похвастаться.  Далее,  в  твоей  организации
могут оказаться вражеские агенты.
   - Это было необходимо.  Госн  нуждается  в  помощи.  У  тебя  сохранились
контакты в ГДР?
   - Что за контакты тебе нужны? Куати объяснил.
   - У меня есть  несколько  знакомых  инженеров.  Они  работали  в  атомной
программе ГДР.., теперь она мертва.
   - Что ты хочешь сказать?
   - Хонеккер собирался построить несколько реакторов русского  типа.  После
объединения  Германии  их  "зеленые"  посмотрели  на   характеристики   этих
реакторов и... - ну, ты понимаешь, что  было  дальше.  У  русских  реакторов
далеко не самая лучшая репутация. - Бок хмыкнул. - Я ведь же  говорил  тебе,
русские - отсталый народ. Их реакторы были  спроектированы  главным  образом
для  выработки  расщепляемого  урана  или   плутония,   чтобы   использовать
полученные материалы в военных целях, - это объяснил мне один специалист...
   - Значит...
   - Это значит, что в ГДР велась, по-видимому, работа по созданию  ядерного
оружия. Интересно, правда? Жаль, что  мне  никогда  не  приходило  в  голову
заняться этим вопросом, - тихо, словно про себя, заметил Бок. - Так  что  от
меня требуется?
   - Я хотел бы, чтобы ты поехал в Германию и нашел  там  кого-нибудь  -  по
вполне очевидным причинам нам хочется, чтобы это был  только  один  человек,
для оказания помощи.
   Вернуться в Германию? - спросил себя Бок.
   - Для этого мне понадобится... Куати бросил ему на колени конверт.
   - Веками Бейрут был перекрестком торговых путей. Там  готовят  документы,
которые лучше подлинных.
   - Тебе нужно немедленно переехать в другое место,  -  сказал  Бок.  -  Ты
должен исходить из того, что если меня арестуют,  то  узнают  все,  что  мне
известно. Они сломали Петру, так что  в  состоянии  сломать  меня  или  кого
угодно.
   - Я буду молиться о твоей безопасности. В конверте есть  номер  телефона.
Когда ты вернешься, нас здесь больше не будет.
   - Когда мне выезжать?
   - Завтра.

Глава 12

Жестянщики

   - Увеличиваю ставку еще на десять центов,  -  сказал  Райан,  заглянув  в
карты.
   - Блефуете, доктор, - ответил Чавез, глотнув пива.
   - Я никогда не блефую, - бросил Джек.
   - Я - пас. - Кларк положил карты на стол.
   - Так все говорят, - заметил сержант ВВС.  -  Принимаю  девять  и  ставлю
двадцать пять.
   - Открываем, - потребовал Чавез.
   - Три валета.
   - Куда мне с восьмерками, - проворчал сержант.
   - Но не одной масти, док. -  Динг  осушил  стакан  с  пивом.  -  Итак,  я
выигрываю пять баков.
   - Никогда не считай выигрыш, пока он еще на столе, сынок,  -  посоветовал
ему Кларк.
   - Эта песня мне не нравится, - ухмыльнулся Чавез. - А вот игра по душе.
   - Я считал, что пехота -  никудышные  картежники,  -  недовольно  буркнул
сержант. Он проигрывал уже три доллара, хотя и был отличным игроком в покер.
Во время продолжительных перелетов  сержант  практиковался  с  политическими
деятелями - если им требовался хороший партнер.
   - Первое, что узнаешь в ЦРУ,  -  как  метить  карты,  -  объяснил  Кларк,
отправляясь за выпивкой.
   - Мне всегда казалось, что нужно пройти  обучение  на  Ферме,  -  заметил
Райан. Он оставался при своих, но  всякий  раз,  когда  у  него  подбирались
хорошие карты, у Чавеза оказывались еще лучше. - В следующий раз вместо меня
будет играть жена - тогда вы все пожалеете.
   - Она действительно здорово играет? - поинтересовался Чавез.
   - По  профессии  она  хирург  и  сдает  так  ловко,  что  может  обмануть
профессионального игрока. А карты ей нужны для поддержания ловкости  рук,  -
объяснил Райан усмехнувшись. - Я никогда не позволяю ей сдавать.
   - Миссис Райан не способна на такое, - заметил Кларк, опускаясь  на  свой
стул.
   - Твоя очередь, - сказал Динг.
   Кларк принялся тасовать карты,  проделывая  эту  операцию  с  незаурядным
мастерством.
   - Как ваше мнение, док?
   - О Иерусалиме? Лучше, чем я ожидал. Согласен?
   - Когда я был там  в  последний  раз  -  году  в  восемьдесят  четвертом,
по-моему, - Боже, мне показалось, что я  снова  в  Олонгапо  на  Филиппинах.
Запах  напряженности,  беспорядков.  Вроде  ничего  не   видно,   но   может
разразиться в каждый момент. Все время чувствуешь, что за тобой наблюдают. А
сейчас стало спокойнее, намного спокойнее. Сыграем в пятикарточный покер?  -
предложил Кларк.
   - Ставки по выбору сдающего, - оживился сержант.  Кларк  раздал  всем  по
карте "рубашкой" кверху, затем по второй,  открывая  их.  -  Девятка  пик  -
военно-воздушным силам. Пятерка бубен - нашему испанцу. Дама треф - доктору.
А что сдающему? Сдающий  получает  туза.  Итак,  туз  ставит  двадцать  пять
центов.
   - Ну так что, Джон? - спросил Райан после того, как все сделали ставки.
   - Вижу, ты действительно полагаешься на мою наблюдательность, Джек. Через
пару месяцев будем знать точно, хотя мне кажется, что все идет нормально.  -
Он раздал еще по карте. - Флешь-рояль  представителя  военно-воздушных  сил.
Извольте назвать ставку, сэр.
   - Еще двадцать пять центов. - Сержант чувствовал, как везение вернулось к
нему. - Израильская служба безопасности тоже подобрела.
   - Вот как?
   - Видите ли, доктор Райан, израильтяне строго заботятся  о  безопасности.
Всякий раз, когда мы прилетаем туда, они  тут  же  воздвигают  забор  вокруг
самолета, понимаете? На этот раз забор был не таким высоким. Я  поговорил  с
парой  охранников,  и  они  признались,  что  чувствуют  себя  лучше,  будто
опасность уменьшилась - неофициально, между нами, так  сказать.  Раньше  они
даже не разговаривали. Похоже, многое изменилось.
   Райан улыбнулся и решил воздержаться от ставок.  Его  восьмерка,  дама  и
двойка и так никуда не денутся. Подобный ход  никогда  не  подводит.  Всегда
получаешь от сержантов более надежную информацию, чем от генералов.

***

   - Итак, перед нами, -  Госн  открыл  книгу  на  нужной  ему  странице,  -
израильский вариант американской атомной бомбы М-12. Она  сконструирована  с
увеличенной мощностью взрыва.
   - Что это значит? - спросил Куати.
   - Это значит, что в момент начала взрыва в ядро впрыскивается  тритий.  В
результате создается больше нейтронов, что резко  увеличивает  эффективность
реакции  распада.  Поэтому  для  бомбы  требуется   относительно   небольшое
количество расщепляемых материалов...
   - Но? - Куати почувствовал, что сейчас  последует  "но".  Госн  откинулся
назад, не сводя глаз с ядра бомбы.
   - Но механизм для впрыскивания трития уничтожен при падении.  Криотронные
переключатели для одновременного взрыва блоков повреждены, и на  них  нельзя
положиться. Их придется заменить. У нас достаточно взрывчатых блоков,  чтобы
рассчитать их первоначальную конфигурацию,  однако  изготовить  новые  будет
очень трудно. К сожалению, нельзя полагаться на то, что я восстановлю  бомбу
исходя из уцелевших деталей. Придется сначала сделать теоретические расчеты,
определить, что может быть сделано и что нет, и  затем  воссоздать  процессы
изготовления.  Ты  не  задумывался  над  тем,  какова  была   первоначальная
стоимость создания атомной бомбы?
   - Нет, - признался Куати, полагая, что сейчас ему сообщат об этом.
   - Это обошлось дороже, чем высадка людей  на  Луне.  В  работе  принимали
участие самые блестящие умы в человеческой истории:
   Эйнштейн, Ферми, Бор, Оппенгеймер, Теллер, фон Ньюманн, Альварец, Лоуренс
- сотни других! Гиганты современной физики. Гении.
   - Ты хочешь сказать, что не сможешь выполнить работу? Госн улыбнулся.
   - Нет, командир, я говорю, что  смогу.  Если  для  первоначальной  работы
требовались гении, то, чтобы  повторить  ее,  годятся  и  жестянщики.  Тогда
потребовались гениальные умы, потому  что  исследования  велись  впервые,  а
также потому, что в то время технология была крайне примитивной. Все расчеты
приходилось вести вручную, на ручных вычислительных машинах. Но уже  расчеты
первой водородной бомбы проводились  на  первых  примитивных  компьютерах  -
насколько я помню, один  из  них  назывался  "Эниак".  Но  сегодня?  -  Госн
рассмеялся. Ситуация была действительно абсурдной. - Аппарат электронных игр
обладает большей вычислительной мощностью, чем "Эниак". Я могу за  несколько
секунд повторить на персональном компьютере все расчеты, на которые Эйнштейн
потратил месяцы. Но самое  главное  заключается  в  том,  что  они  не  были
полностью уверены в  осуществимости  своих  замыслов.  А  эти  замыслы  были
осуществимы, и мне это известно! Далее, они вели записи  о  порядке  работы.
Наконец,  у  меня  имеется  шаблон,  рабочий  эталон,  и,  хотя  я  не  могу
воспользоваться им для обратного построения механизма бомбы,  он  ложится  в
основу ее теоретической модели. Знаешь, через  два  или  три  года  я  смогу
сделать все в одиночку, своими руками.
   - Ты считаешь, что у нас есть эти два  или  три  года?  -  Поднял  голову
Куати.
   Госн покачал головой. Он уже доложил командиру, что видел в Иерусалиме.
   - Нет, будет слишком поздно.
   Куати объяснил, какое поручение он дал немецкому другу.
   - Хорошо. Куда мы переезжаем?
   Берлин  снова  стал  столицей  Германии.  Бок  тоже  стремился  к  этому,
разумеется, но только не в такой Германии. Он  прилетел  сюда  через  Сирию,
Грецию и Италию и всюду без всяких затруднений проходил паспортный контроль.
В Берлине он просто взял напрокат машину и поехал на  север  от  столицы  по
шоссе Е-74 к Грейфсвальду.
   Гюнтер остановился на  "мерседес-бенце".  Он  попытался  обосновать  свой
выбор тем, что находится в Германии под прикрытием документов бизнесмена, да
и выбрал он не самый большой автомобиль. Скоро он понял, что вполне  мог  бы
взять в аренду и велосипед. Это шоссе не ремонтировалось при властях  ГДР  и
теперь федеральное правительство старалось восполнить  пробел.  Шоссе  -  по
крайней мере одна его сторона - представляло собой  протянувшееся  на  много
километров поле деятельности ремонтных бригад. Стоит ли говорить, что другая
половина  была  уже  отремонтирована  и  по   ней   мчались   сотни   мощных
стремительных "мерседесов"  и  БМВ,  -  направляющихся  на  юг,  к  Берлину.
Капиталисты с Запада торопились экономически завоевать  то,  что  рухнуло  в
результате политической измены.
   Бок свернул с шоссе, не  доезжая  Грейфсвальда,  и  поехал  на  восток  в
сторону Кемнитца. Усилия ремонтных бригад  еще  не  достигли  второстепенных
автодорог. Миновав десяток выбоин, Гюнтер остановился и посмотрел на  карту.
Проехал три  километра,  сделал  несколько  поворотов  и  оказался  в  ранее
престижном районе, где стояли дома прежней элиты. Во дворе у подъезда одного
из домов он заметил "трабант". Трава была,  разумеется,  все  еще  аккуратно
подстрижена, дом содержался в порядке, вплоть до  занавесок  на  окнах  -  в
конце концов, это все-таки Германия, - но ощущался дух начинающегося  упадка
и ветхости. Бок оставил машину в квартале от нужного  ему  дома  и  обходным
путем подошел к нему.
   - Мне  хотелось  бы  увидеть  доктора  Фромма,  -  сказал  он  женщине  -
по-видимому, фрау Фромм, - открывшей дверь.
   - Кто его спрашивает? - холодно  спросила  хозяйка.  Ей  было  далеко  за
сорок, кожа лица туго обтягивала худые щеки, множество морщин разбегалось от
тусклых синих глаз и бесцветных узких  губ.  Она  смотрела  на  пришельца  с
интересом и даже с надеждой. Еще не зная,  почему  она  смотрит  на  него  с
надеждой, Бок решил тем не менее воспользоваться этим.
   -  Старый  друг.  -  Бок  улыбнулся,  чтобы  подчеркнуть  образ   давнего
знакомого. - Мне хочется удивить его.
   Женщина на мгновение заколебалась, затем на лице появилась улыбка и к ней
вернулись хорошие манеры.
   - Заходите, прошу вас.
   Бок ждал в гостиной. Он сразу понял, что первое впечатление было верным -
но причина поразила его. Обстановка дома напоминала его собственную квартиру
в Берлине - та же сделанная по заказу мебель, что выглядела  так  хорошо  по
сравнению с мебелью, доступной рядовым гражданам ГДР, теперь не произвела на
него впечатления. Может  быть,  виной  тому  сравнение  с  "мерседесом",  на
котором он приехал? - подумал Бок, слыша приближающиеся шаги. Но нет,  такое
впечатление создавала пыль. Фрау Фромм не следила за чистотой  в  доме,  как
подобает хорошей немецкой домохозяйке. Верный признак, что в семье не все  в
порядке.
   - Вы хотели встретиться со мной? - произнес доктор  Фромм,  и  в  это  же
мгновение узнал гостя. - Как я рад видеть тебя!
   - Я не был уверен, что ты узнаешь старого друга, - ответил с улыбкой  Бок
и протянул руку. - Сколько времени прошло, Манфред!
   - Действительно, сколько времени пролетело! Пойдем в кабинет.  -  Мужчины
вышли из гостиной под пристальным взглядом фрау Фромм. Доктор  Фромм  плотно
закрыл дверь и лишь потом повернулся к Боку.
   - Прости мою жену. То, что произошло, ужасно.
   - Это уже прошлое. Ну, как у тебя дела?
   - Разве не слышал? "Зеленые" не оставляют нас в покое.  Придется  закрыть
станцию.
   Доктор Манфред Фромм был, правда только на бумаге, заместителем директора
атомной станции Любмин-Норд. Ее построили  двадцать  лет  назад  по  проекту
советских  инженеров  и  оборудовали  реакторами   ВВЕР-230.   Несмотря   на
примитивную  конструкцию,  эти  реакторы  при   квалифицированных   немецких
инженерах и операторах  работали  вполне  удовлетворительно.  В  отличие  от
Чернобыля на этой станции реакторы находились под защитным куполом.  Станция
была не особенно надежной  -  как  и  не  слишком  опасной,  -  но  исправно
работала: два реактора  давали  816  мегаватт  электроэнергии  плюс  немалое
количество расщепляемого материала, пригодного для военных целей.
   - "Зеленые", - тихо повторил Бок. - Опять они. - Партия "зеленых"  являла
собой естественное продолжение германского духа, который, с  одной  стороны,
преклонялся перед всем живым в мире,  пытаясь  всеми  силами  умертвить  это
живое - с другой. Партия "зеленых", созданная  из  крайних  -  или  наиболее
последовательных - элементов движения за охрану окружающей среды,  выступала
против многого, в равной степени неприятного и для Коммунистического  блока.
Однако  "зеленые",  потерпевшие  неудачу  в  борьбе   против   развертывания
тактических ракет с ядерными боеголовками - и после  того  как  их  успешное
развертывание завершилось договором об уничтожении ракет средней  дальности,
- теперь подняли адский шум в той части Германии, которая раньше  называлась
ГДР.  Кошмарные  масштабы  заражения  окружающей  среды  на  востоке  страны
превратились для "зеленых" в навязчивую идею, и первой в списке для расправы
была атомная промышленность, которую они называли отвратительной и предельно
ненадеж