амым большим препятствием были автомобили. Взрывной волной их разбросало
подобно игрушкам, они лежали на боку или  на  крыше,  из  их  баков  вытекал
бензин, который собирался в  пылающие  лужи,  причем  быстрее,  чем  успевал
сгорать.  Кэллахан  приказал  подогнать  грузовик.  Разбитые  автомашины,  к
которым пожарные прикрепляли тросы, одну за другой растаскивали  в  стороны.
Но это была ужасающе медленная  работа.  Одному  Богу  известно,  когда  так
удастся достичь стадиона. А под его развалинами  лежат  люди.  Кэллахан  был
уверен в этом. Он стоял,  глядя  на  работу,  в  стороне  от  струй  воды  и
чувствовал себя виноватым, потому что ему было теплее, чем пожарным. Услышав
рев мощного дизельного мотора, он повернулся.
   - Привет. - Это был человек в форме полковника армии США. Над  его  левым
карманом была надпись "Лайл". -  Мне  передали,  что  вам  требуется  мощное
снаряжение.
   - А что у вас?
   - Три саперных танка М-728, уже на подходе. И кое-что еще.
   - А именно?
   - Сотня специальных защитных  костюмов,  специально  приспособленных  для
защиты от химического оружия. Правда, они не идеальны,  но  все-таки  лучше,
чем то, что у вас. Да и в них теплее к тому же. Отзовите-ка  своих  людей  и
прикажите им переодеться.  Грузовик  со  снаряжением  стоит  вон  там.  -  И
полковник показал рукой на военную машину.
   Кэллахан  на  мгновение  заколебался,  но  затем  решил,  что  не  должен
отказываться от такого предложения. Он скомандовал своим пожарным  отойти  и
переодеться в  военное  снаряжение.  Полковник  Лайл  сам  выбрал  для  него
защитный костюм.
   - Между прочим, это вы хорошо придумали  -  от  водных  струй  образуется
облако тумана, которое не дает подняться радиоактивной пыли.  Итак,  что  вы
нам поручите?
   - Отсюда не видно, но стадион неполностью разрушен. Мне  кажется,  внутри
уцелело немало людей. Я должен выяснить это. Помогите  пробиться  через  эти
автомобили.
   - Конечно.
   Полковник поднес к губам микрофон своего радио и приказал  первой  машине
двигаться  вперед.  М-728,  увидел  Кэллахан,  представлял  собой   танк   с
закрепленным впереди отвальным  ножом,  А-образным  подъемником  и  лебедкой
сзади, позади башни, и даже странно выглядевшим короткоствольным орудием.
   - Только учтите, эта машина не будет слишком разборчива  с  автомобилями.
Вас это не расстраивает?
   - К черту автомобили! Пусть берется за дело.
   - О'кей. - Лайл поднял интерфон на левой задней части танка.
   - Пробивайте дорогу, - приказал он.
   Водитель саперного танка дал газ, двигатель взревел как раз в тот момент,
когда вернулся первый пожарный. Водитель  изо  всех  сил  старался  избегать
пожарные шланги, но все-таки перерезал восемь 2,5-дюймовых линий.  Отвальный
нож опустился на асфальт, и танк устремился в массу горящих  автомобилей  на
скорости двадцать миль в час. Уже после  первого  прохода  появился  коридор
около тридцати футов глубиной. Затем танк дал задний  ход,  отошел  назад  и
принялся расширять коридор.
   - Господи, - заметил Кэллахан, -  вам  известно  что-нибудь  относительно
радиоактивности?
   - Не слишком  много.  Перед  тем  как  отправиться  сюда,  я  говорил  со
специалистами из радиационной группы. Они должны прибыть с минуты на минуту.
До тех пор... - Лайл пожал плечами. - Вы действительно  считаете,  что  есть
уцелевшие?
   - Часть стадиона осталась стоять. Я видел ее с вертолета.
   - Это точно?
   - Да, видел собственными глазами.
   - Но этого не может быть. НОРАД утверждает, что произошел  ядерный  взрыв
большой мощности.
   - Что?! - крикнул Кэллахан, пытаясь перекричать грохот танка.
   - Бомба была очень большой мощности. От ее взрыва не должно было остаться
даже автомобильной стоянки.
   - Вы хотите сказать, что это был маленький взрыв? - Кэллахан посмотрел на
полковника, словно считая его сумасшедшим.
   - Разумеется, черт побери! - Лайл на  мгновение  задумался.  -  Если  там
остались живые люди... - Он  подбежал  к  танку  и  схватил  интерфон.  Танк
остановился.
   - В чем дело?!
   - Если кто-то остался в живых, мы можем раздавить их. Я сказал, чтобы  он
действовал поосторожнее. Черт побери, вы правы. А я подумал, что вы сошли  с
ума.
   - Что это значит? - крикнул Кэллахан, сделав  знак,  чтобы  его  пожарные
поливали также и танк.
   - Там действительно могут остаться живые. Эта бомба оказалась куда  менее
мощной, чем мне сказали по телефону.

***

   - "Мэн", это Морской дьявол один-три,  -  вызвал  подлодку  самолет  Р-ЗС
"Орион". - Мы в сорока минутах от вас. В чем дело?
   - Повреждение  винта  и  вала.  Кроме  того,  где-то  поблизости  русская
"Акула", последний пеленг  был  на  юго-запад,  расстояние  пятьдесят  тысяч
ярдов, - ответил" Рикс.
   - Понял. Постараемся отогнать ее от вас. Как только прибудем на  позицию,
сейчас же сообщим. Конец связи.
   - Капитан, мы в состоянии развить скорость в три узла,  давайте  двинемся
на север, уйдем от нее как можно дальше, - предложил Клаггетт.
   Рикс отрицательно покачал головой.
   - Нет, останемся на месте, будем соблюдать полную тишину.
   - Сэр, наш друг наверняка услышал шум от столкновения. Он знает, где  мы,
и направится к нам. Мы утратили лучшее  гидролокационное  устройство.  Будет
разумно постараться уйти с этого места.
   - Разумнее всего притаиться.
   - Давайте хотя бы выпустим ПИУ.
   - Мне это тоже кажется неплохой  мыслью,  -  заметил  командир  торпедной
части.
   - Согласен. Запрограммируйте его под наш звук, и пусть  двигается  курсом
на юг.
   - Будет исполнено, сэр.
   Торпедная  труба  номер  три  "Мэна"  была  заряжена  ПИУ   -   подводным
имитирующим  устройством.  Представляя  собой  обычную  торпеду,  ПИУ  несло
акустический преобразователь,  соединенный  с  шумовым  генератором  на  том
месте, где у торпеды находится боеголовка. ПИУ издавало шум подводной  лодки
класса "Огайо" и было спроектировано таким образом,  что  могло  имитировать
шум поврежденной субмарины. Поскольку повреждение гребного вала  -  одна  из
немногих причин, по  которой  "Огайо"  может  издавать  шум,  это  было  уже
включено в программу. Офицер  выбрал  соответствующую  магнитную  запись,  и
спустя несколько минут ПИУ  было  выстрелено  из  торпедного  аппарата.  Оно
устремилось на юг и, достигнув расстояния в две тысячи  ярдов  от  подлодки,
начало издавать шумы.

***

   Над Чарлстоном, штат Южная Каролина, небо очистилось от облаков.  Осадки,
выпавшие на Вирджинию и Мэриленд в виде снега, здесь превращались в  снег  с
дождем.  Вечернее  солнце  растопило  его,  и  старинный  город  снова  стал
безукоризненно чистым. Адмирал, командующий Шестым соединением ракетоносцев,
стоя на борту тендера, следил, как две его подводные лодки двигаются вниз по
течению реки Купер к морю и безопасности.  Но  за  подводными  ракетоносцами
следил не только он. В ста милях над ним пролетал советский разведывательный
спутник,  продолжая  движение  вдоль  берега  к  Норфолку,  где  небо   тоже
становилось  чистым.  Полученные  фотографии  спутник  передал  на  приемную
антенну  русского  разведывательного  центра,  расположенного  на   западной
оконечности  Кубы.  Оттуда  через  спутник  связи   их   направили   дальше.
Большинство русских спутников  пользуется  высокими  полярными  орбитами,  и
потому мощный электромагнитный выброс на них никак  не  повлиял.  Еще  через
несколько секунд фотографии оказались в Москве.
   - Ну, что у вас? - спросил министр обороны.
   - Получены снимки трех американских военно-морских  баз.  В  Чарлстоне  и
Кингс-Бэе подводные ракетоносцы выходят в море.
   - Спасибо.
   Министр обороны положил трубку. Новая опасность. Он  тут  же  сообщил  об
этом президенту Нармонову.
   - Что это значит?
   - Это значит, что передвижения  американских  вооруженных  сил  не  носят
чисто  оборонительный  характер.  Некоторые  из  американских   ракетоносцев
вооружены баллистическими ракетами Трайдент  D-5,  обладающими  способностью
первого удара. Вы припоминаете, как  настаивали  американцы  на  том,  чтобы
заставить нас демонтировать наши СС-18?
   - Да, и они демонтируют у себя большое количество своих  "Минетменов",  -
сказал Нармонов. - Что из этого следует?
   - Им просто не нужны ракеты наземного базирования для  нанесения  первого
удара. Американцы могут осуществить его со своих подводных  ракетоносцев.  У
нас нет  такой  возможности.  Мы  вынуждены  полагаться  для  этой  цели  на
межконтинентальные баллистические ракеты, размещенные в подземных шахтах.
   - А что происходит с нашими СС-18?
   - Даже сейчас, пока мы разговариваем с вами, с них снимают боеголовки,  а
если  этот  завод  по  демонтажу  ядерных  боеголовок   заработает   наконец
нормально, мы будем точно соблюдать условия договора -  мы  соблюдаем  их  и
сейчас, вот только проклятые американцы не хотят признать этого.  -  Министр
обороны сделал паузу.  Нармонов  не  понимал  смысла  того,  о  чем  говорил
министр. - Иными словами, пока мы ликвидировали  часть  наших  самых  точных
ракет, американцы сохранили свои. Мы попали в невыгодное  со  стратегической
точки зрения, положение.
   - Я не досыпаю, может, оттого у меня  страдает  мышление,  -  раздраженно
произнес Нармонов, - но всего год назад вы сами одобрили текст  договора.  А
теперь утверждаете, что он невыгоден для нас и потому опасен?
   Они все такие, подумал  министр  обороны.  Никогда  не  прислушиваются  к
советам. Можно повторять одно и то же сто раз - и они все  равно  не  слышат
тебя!
   -  Демонтаж  такого  большого  количества  ракет  и   боеголовок   меняет
соотношение сил...
   -  Чепуха!  Между  нами  по-прежнему  сохраняется  равновесие   во   всех
отношениях! - возразил Нармонов.
   - Дело не в этом. Важным фактором является соотношение между  количеством
стартовых установок  -  и  их  относительной  уязвимостью  -  и  количеством
боеголовок, находящихся в  распоряжении  обеих  сторон.  Мы  все  еще  можем
нанести  первый  удар  и  уничтожить  американские   стратегические   ракеты
наземного базирования своими ракетами наземного базирования. Именно  поэтому
они проявили такую готовность  демонтировать  половину  своих.  Но  основная
часть их боеголовок находится в море, и теперь, впервые за все время, ракеты
морского базирования получили полную возможность  нанесения  сокрушительного
первого удара.
   - Товарищ Куропаткин, вы слушаете нас? - спросил Нармонов. - Да,  слушаю.
Министр обороны прав. Дополнительным обстоятельством, если вы позволите  мне
заметить,  является  тот  факт,  что  сокращение  числа  пусковых  установок
изменило общее соотношение между установками и боеголовками. Впервые за наше
поколение появилась возможность поистине мощного первого  удара  -  особенно
если американцам удастся при первом ударе обезглавить наше правительство.
   - Это они могут осуществить с помощью истребителей "Стеле", размещенных в
Германии, - добавил министр обороны.
   - Одну минуту. Вы хотите сказать, что  Фаулер  взорвал  свой  собственный
город, чтобы получить предлог для нападения на нас? Разве это не безумие?
   Министр обороны заговорил четко и спокойно.
   - Не имеет значения, кто виновен  в  этом  ядерном  взрыве.  Если  Фаулер
придет к выводу, что это наших рук дело, и решит действовать,  у  него  есть
такая  возможность.  Товарищ  президент,  вы  должны  понять  следующее:   с
технической точки зрения наша страна находится на грани полного уничтожения.
Меньше тридцати минут разделяет момент запуска американских ракет  наземного
базирования от их взрывов на территории нашей страны. Двадцать минут  -  для
ракет морского базирования и всего два часа полета этих проклятых  невидимых
тактических бомбардировщиков, которые произведут самый выгодный первый удар.
Все, что отделяет нас от полного уничтожения, -  это  психическое  состояние
президента Фаулера.
   - Понятно. - Советский президент задумался.  Его  взгляд  остановился  на
дисплее, где отражалось положение сил в  данный  момент.  Когда  он  наконец
заговорил, в его голосе ощущался гнев, вызванный размером опасности.
   - Итак, что вы мне предлагаете? Напасть на американцев? На это я  никогда
не соглашусь.
   - Нет, разумеется, но было бы разумно объявить  боевую  готовность  наших
стратегических сил.  Американцы  заметят  это,  поймут,  что  теперь  первый
сокрушительный удар невозможен, и можно будет сохранять спокойствие  до  тех
пор, пока не возобладает здравый смысл.
   - Товарищ Головко?
   Первый заместитель председателя КГБ почувствовал всю меру ответственности
за свой ответ на этот вопрос.
   - Нам известно, что американцы  объявили  в  своих  стратегических  силах
боевую готовность. Не исключено, что, если мы сделаем то же самое, это будет
истолковано как провокация.
   - А если мы не примем такие меры, то станем гораздо более уязвимой целью,
- заметил министр  обороны.  Он  был  поразительно,  нечеловечески  спокоен,
возможно, единственный  из  присутствующих  сохранял  самообладание.  -  Нам
известно, что американский президент испытывает огромное напряжение,  что  у
него погибло много  тысяч  граждан.  Он  может  нанести  удар,  не  думая  о
последствиях. Но если ему станет известно, что мы  готовы  ответить  на  его
удар своим ударом, вероятность  поспешных  и  необдуманных  действий  с  его
стороны будет намного меньше. Мы не можем  позволить  себе  в  такой  момент
выказать слабость. Слабость всегда побуждает к нападению.
   Нармонов обвел глазами собеседников, ожидая встретить возражения.  Их  не
последовало.
   - Объявите боевую готовность. - Повернулся он к министру обороны.
   - У нас все еще нет информации из  Денвера,  -  заметил  Фаулер,  потирая
глаза.
   - На вашем месте я  бы  не  рассчитывал  на  многое,  -  ответил  генерал
Борштейн.
   Командный пункт НОРАД был расположен буквально в середине  горы.  Входной
туннель разделяли серии стальных дверей,  способных  противостоять  взрывной
волне. Помещения, расположенные внутри, могли выдержать удар любого  оружия,
нацеленного на командный пункт. Поглощающие удар пружины и подушки со сжатым
воздухом изолировали людей  и  оборудование  от  гранитного  пола.  Стальные
потолки  предотвращали  возможное  падение  скальных  осколков  при   прямом
попадании. Борштейн не надеялся уцелеть при нападении. Целый полк  советских
СС-18 М4 был нацелен на  этот  командный  пункт.  Вместо  десяти  или  более
многоцелевых самонаводящихся боеголовок советские ракеты этого  полка  несли
только одну  мощностью  двадцать  пять  мегатонн,  и  единственным  разумным
назначением такой боеголовки было то, чтобы превратить гору Шайенн  в  озеро
того же названия. Ничего  не  скажешь  -  приятно  сознавать.  По  профессии
Борштейн был летчиком-истребителем. Он  начал  летать  на  самолетах  Ф-100,
прозванных самими пилотами "гуннами", затем перешел  на  Ф-4,  "Фантомы",  и
позже командовал эскадрильей истребителей  Ф-15  в  Европе.  Он  всегда  был
отличным тактиком: ручка управления и хвостовой руль, шарф и защитные  очки,
пинком проверял  исправность  шин,  зажигал  сигнальные  огни  и  первым  по
приставной лестнице взлетал в кабину. При этой  мысли  Борштейн  нахмурился.
Даже он не был настолько стар,  чтобы  помнить  те  давно  ушедшие  дни.  Он
занимался  противовоздушной  обороной  континента,  его  задачей   было   не
позволить  никому  взорвать  его  страну.  Но  тут  он   потерпел   неудачу.
Расположенный неподалеку участок Америки оказался взорванным, причем  вместе
с его боссом, а Борштейн не знал, кто это сделал, как и почему. Он не привык
к неудачам, но в данную минуту неудача смотрела прямо на  него  с  огромного
дисплея.
   - Генерал! - окликнул его майор.
   - В чем дело?
   - Мы перехватываем множество радиоразговоров в  микроволновом  диапазоне.
Похоже, Иван приводит в боевую готовность свои ракетные полки. То  же  самое
происходит на некоторых военно-морских базах. Срочные радиограммы из Москвы.
   - Бог мой! - Борштейн снова поднял трубку телефона.

***

   - Такого никогда не было? - спросила Эллиот.
   - Это может показаться странным, но все обстоит именно так, -  послышался
голос генерала Борштейна. - Даже во  время  Кубинского  кризиса  русские  не
приводили в боевую готовность свои межконтинентальные баллистические ракеты.
   - Что-то трудно в это поверить, - фыркнул Фаулер. - Никогда?
   - Генерал прав, - заметил Райан. - Причина тут в том, что  их  телефонная
система с незапамятных времен в ужасном состоянии. Думаю, сейчас они привели
ее, наконец, в достаточно хорошее...
   - Что вы хотите этим сказать?
   -  Господин  президент,  воля  Бога  проявляется  в  мелочах.  Приказы  о
приведении войск в боевую готовность посылаются  голосом  -  мы  делаем  это
именно так и Советы тоже. Телефонная система в  России  очень  ненадежна,  и
никто не хочет пользоваться системой связи, которая  в  любую  минуту  может
выйти из строя, для передачи приказов такого значения.  Именно  поэтому  они
вкладывают столько денег в ее перестройку, точно так же, как  и  мы  вложили
огромные средства в наши командные и контрольные  системы.  Теперь,  подобно
нам,  они  широко  используют  световоды  и  вдобавок   целую   новую   сеть
микроволновой релейной связи. Поэтому мы  и  перехватываем  их  передачи,  -
объяснил Джек. - Рассеивание с их микроволновых ретрансляторов.
   - Еще пара лет, и они полностью  перейдут  на  световоды,  вот  тогда  мы
ничего не сможем узнать, - добавил генерал Фремонт. - Мне не нравится это.
   - И мне тоже,  -  согласился  Райан,  -  однако  мы  в  состоянии  боевой
готовности номер два, верно?
   - Они не знают об этом. Мы не сообщили им этого, - сказала Лиз Эллиот.
   - Если только русские не читают наши шифровки. Я ведь  предупреждал  вас,
что у нас есть информация о том, что они подобрали ключ к нашим кодам.
   - АНБ утверждает, что вы сошли с ума.
   - Вполне возможно, но и АНБ не раз ошибалось.
   - Каково ваше мнение о психическом состоянии Нармонова?  По-видимому,  он
перепуган не меньше меня, подумал Райан.
   - Сэр, я не могу ответить на этот вопрос.
   - А ведь мы даже не знаем, с ним ли ведем переговоры, - вмешалась Эллиот.
   - Я не могу согласиться с таким предположением, - резко ответил Райан.  -
Единственный  довод  в  его  пользу  исходит  из  моего  управления,  а   мы
сомневаемся в нем. - Господи, и зачем только я представил  им  этот  доклад,
упрекнул он себя.
   - Прекратите эту говорильню, Райан, - оборвал его  Фаулер.  -  Мне  нужны
факты, а не дискуссии. Вам это понятно?
   - Сэр, я уже не  раз  обращал  ваше  внимание  на  то,  что  у  нас  пока
недостаточно информации для определенного вывода.

***

   - Чепуха, - заметил полковник, сидевший рядом с генералом Фремонтом.
   - Почему вы так думаете? - Командующий стратегической авиацией отвернулся
от микрофона.
   - Доктор Эллиот права, сэр. В ее рассуждениях есть своя логика.
   - Господин президент, - донеслось  из  динамика,  -  по  "горячей  линии"
поступает сообщение из Москвы.

   ПРЕЗИДЕНТУ ФАУЛЕРУ:
   НАМИ ТОЛЬКО ЧТО ПОЛУЧЕНЫ СВЕДЕНИЯ О ТОМ, ЧТО АМЕРИКАНСКАЯ ВОИНСКАЯ  ЧАСТЬ
БЕЗ ВСЯКОГО ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ НАПАЛА НА НАШИ ВОЙСКА. МЫ ПОНЕСЛИ ТЯЖЕЛЫЕ ПОТЕРИ.
ПРОСИМ ОБЪЯСНИТЬ, ЧТО ПРОИСХОДИТ.

   - Черт побери, - произнес Райан, глядя на текст.
   - Хочу выслушать  ваши  точки  зрения,  -  послышался  голос  Фаулера  по
селекторной связи.
   - Лучше всего ответить, что нам ничего не известно об этом  инциденте,  -
сказала Эллиот. - Признавшись, что уже знаем об этом,  мы  возьмем  на  себя
определенную ответственность.
   - В такой момент, как сейчас, всякая ложь исключена,  -  твердо  произнес
Райан. Даже ему самому показалось, что он  зашел  слишком  далеко.  "Они  не
согласятся с твоей точкой зрения, Джек, если ты начнешь кричать", -  добавил
он себе.
   - Скажи об этом Нармонову, - огрызнулась Эллиот. -  Не  забудь,  это  они
напали на на