Пошел он однажды в лес погулять - зверей посмотреть, себя  показать.  А
навстречу ему - волки.
   - Привет, старик! - говорят. - Куда топаешь?
   Козлик чуточку струхнул, но ему было приятно, что такие взрослые  волки
с ним, как с равным, разговаривают, и это придало ему смелости.
   - Здравствуйте, ребята! - сказал он, по примеру волков клацнув  зубами.
- Вот вышел немного проветриться.
   - Прошвырнемся? - спрашивают волки.
   Козлик не знал, что  такое  "Прошвырнемся",  ни  догадался,  что  волки
приглашают его в компанию.
   - Это можно! - тряхнул он едва пробивающейся бородкой.
   - Тогда подожди здесь, - говорят волки. - Тут  одно  дело  есть.  Мы  -
мигом.
   Отошли в сторонку и советуются, как с козликом быть: сейчас сожрать или
на завтра оставить?
   - Вот что, мальчики, - говорит один. - Жрать его нет смысла. Каждому на
зуб - и то не хватит. А в селе у него  приличные  связи,  они  нам  всегда
сгодятся. Отпустим его. Хорошо иметь своего козла отпущения.
   Вернулись волки к козлику.
   - Слушай, старик, нужна помощь. Мотнись в село, приведи кого-нибудь  из
приятелей.
   Пошел козлик, привел двух баранов.
   - Вот, знакомьтесь, - говорит, - это мои приятели.
   Стали волки с баранами знакомиться - только шерсть с баранов  полетела.
Козлик хотел было остановить волков, но побоялся, что они его засмеют, что
скажут: "Эх ты, бабушкин козлик!", и не остановил, а только сердито боднул
баранью тушу.
   - Ишь ты, какой кровожадный!  -  с  уважением  заметили  волки  и  этим
окончательно покорили козлика.
   - Подумаешь - два барана! - сказал он. - Я могу  еще  больше  привести,
если надо.
   - Молодец, старик! - похвалили его волки. - Давай, веди еще!
   Побежал козлик.
   Но едва прибежал в село, его схватили и бросили в сарай: кто-то  видел,
как он баранов в лес уводил.
   Услышала бабушка, что козлика ее посадили, и - в колхозное правление.
   - Отпустите его, - просит, - он еще маленький, несовершеннолетний.
   - Да  он  двух  баранов  загубил,  твой  козлик,  -  отвечают  бабке  в
правлении.
   Плачет бабушка, просит, домой не идет. Что с ней  делать  -  отдали  ей
козлика.
   А козлик, не успел еще на порог дома ступить - снова в лес.  Волки  его
уже ждали.
   - Ну что, где твои бараны? - спрашивают.
   Стыдно было козлику рассказывать, как бабушка его выручала.
   - Я сейчас, - говорит он волкам. - Вы только подождите. Я  их  приведу,
вот увидите.
   Опять привел, опять попался. И опять  его  бабушка  выручила.  А  потом
бараны умнее стали: не хотят водиться с козликом, не верят ему.
   Злятся волки, подтягивают животы. Смеются над козликом:
   - Тоже, герой нашелся! Сказано - бабушкин козлик!
   Обидно козлику, а что делать - не знает.
   - Ты нас к бабке своей сведи, - предлагают волки. - Может, она нас хоть
капустой угостит. Да и неудобно, что мы с ней до сих пор не знакомы.
   - И верно! - обрадовался козлик.  -  Бабка  у  меня  хорошая,  она  вам
понравится.
   - Конечно, - соглашаются волки. - Еще как понравится!
   - И капуста понравится, - обещает козлик.
   - Ну, это тебе видней, - уклончиво отвечают волки.
   Привел их козлик домой.
   - Вы пока знакомьтесь с бабушкой, а я сбегаю в огород, капусты нарву.
   - Валяй, - говорят волки. - Мы здесь сами найдем дорогу.
   Побежал козлик. Долго не возвращался. Известное дело -  пусти  козла  в
огород!
   Когда принес капусту, волков уже не было. Не дождались они -  ушли.  Не
было и бабушки. Бегал козлик по дому, искал ее, звал - да где там!
   Остались от бабушки рожки да ножки.



   ХИТРАЯ КОШКА

   Бежит Мышка по коридору, вдруг кто-то ее цап за шиворот! Скосила  Мышка
глаза, глядь - Кошка. От Кошки добра не жди, и решила Мышка  сделать  вид,
будто она не узнала Кошку.
   - Скажите, пожалуйста, вы не видели Кошку?
   Кошка прищурилась:
   - А вам что - нужна Кошка?
   - Д-да, - пискнула Мышка.
   "Что-то тут не то, - подумала Кошка. - Но всякий случай правды говорить
не следует".
   - Кошка сидит в кабинете, - схитрила Кошка. - Она там всегда сидит... У
нее там работа.
   - Может, мне ее там поискать? - предложила Мышка, не совсем  уверенная,
что ее отпустят.
   - Что ж, поищите, - разрешила Кошка, а про себя подумала: "Беги,  беги,
так ты ее и найдешь. Вот так дураков учат!"
   Побежала Мышка. Сидит Кошка, ухмыляется: "Ай да я, ай да Кошка!  Хорошо
Мышку за хвост провела!"
   А потом спохватилась: "Как же так? Выходит,  я  ее  за  здорово  живешь
отпустила? Ладно, попадешься ты мне в другой раз!"
   И в другой раз попалась Мышка.
   - Ну как, нашли вы тогда Кошку? - спросила Кошка, зло радуясь.
   - Да, да, не беспокойтесь, - заторопилась Мышка, а сама так и  смотрит,
куда бы улизнуть.
   "Ну, погоди, - решила Кошка. - Сейчас я тебя поймаю!"
   - Значит, Кошка в кабинете сидит?
   - В кабинете.
   - И вы можете ее привести?
   - М-могу...
   - Ну-ка приведите.
   Побежала Мышка.
   Час прошел, и два, и три - нет Мышки. Конечно, где ей  Кошку  привести,
когда Кошка - вот она! - здесь сидит.
   Хорошо Кошка Мышку обхитрила!



   ХВОСТ

   Надоела Зайцу нужда, и решил он продать свой хвост.
   Пришел на базар, взобрался на холмик и ждет покупателей. Увидели  Зайца
лисицы, выстроились в очередь. Задние  нажимают  на  передних,  спрашивают
друг дружку:
   - Чего дают?
   - Да вот - хвост выбросили. Не знаю только, всем ли хватит.
   - Ты, гляди, не помногу давай, - кричат Зайцу. - Чтобы всем хватило!
   - Да я не помногу, - косится Заяц на свой хвостик, -  только  не  жмите
так, пожалуйста!
   Жмут  лисицы,  мнут  друг  дружке  бока,  каждая  боится,  что  ей   не
достанется.
   - Трудно нынче с хвостами, - жалуются лисицы. - Слыхано ли  дело  -  за
хвост две морковки!
   - Нет, не слыхано, - соглашается Заяц. - Просто этот  хвост  мне  дорог
как память. Я его от родителей получил... Ой, не жмите, пожалуйста!..
   Но его уже никто не слушал. Покупатели сбились в кучу,  каждый  норовил
вцепиться в хвост. А когда куча рассеялась. Заяц куда-то делся и на  земле
остался только его хвостик.
   Только хвостик - и никакой возле него очереди.



   ПОЛУПРАВДА

   Купил Дурак на базаре Правду. Удачно купил, ничего не скажешь.  Дал  за
нее три дурацких вопроса да еще два тумака сдачи получил и - пошел.
   Но легко сказать - пошел! С Правдой-то ходить  -  не  так  просто.  Кто
пробовал, тот знает. Большая она. Правда, тяжелая. Поехать  на  ней  -  не
поедешь, а на себе нести - далеко ли унесешь?
   Тащит Дурак свою Правду, мается. А бросить  жалко.  Как-никак,  за  нее
заплачено.
   Добрался домой еле жив.
   - Ты где, Дурак, пропадал? - набросилась на него жена.
   Объяснил ей Дурак все, как есть, только одного объяснить не  смог:  для
чего она, эта Правда, как ею пользоваться.
   Лежит Правда среди улицы, ни в какие ворота не лезет, а Дурак  с  женой
держат совет - как с нею быть, как ее приспособить в хозяйстве.
   Крутили и так и сяк, ничего не придумали. Даже поставить Правду,  и  то
негде. Что ты будешь делать - некуда Правды деть!
   - Иди, - говорит жена Дураку, - продай свою Правду. Много не  спрашивай
- сколько дадут, столько и ладно. Все равно толку от нее никакого.
   Потащился Дурак на базар. Стал на видном месте, кричит:
   - Правда! Правда! Кому Правду - налетай!
   Но никто на него не налетает.
   - Эй, народ! - кричит Дурак. - Бери Правду - дешево отдам!
   - Да нет, - отвечает народ. - Нам твоя Правда ни к  чему.  У  нас  своя
Правда, не купленная.
   Но  вот  к  Дураку  один  Торгаш  подошел.  Покрутился  возле   Правды,
спрашивает:
   - Что, парень. Правду продаешь? А много ли просишь?
   - Немного, совсем немного, - обрадовался Дурак. - Отдам за спасибо.
   -  За  спасибо?  -  стал  прикидывать  Торгаш.  -  Нет,  это  для  меня
дороговато.
   Но тут подоспел еще один Торгаш и тоже стал прицениваться.
   Рядились они, рядились и решили купить одну Правду на двоих. На  том  и
сошлись.
   Разрезали Правду на две части.  Получились  две  полуправды,  каждая  и
полегче,  и  поудобнее,  чем  целая  была.  Такие  полуправды   -   просто
загляденье.
   Идут торгаши по базару, и все им завидуют. А потом и другие торгаши, по
их примеру, стали себе полуправды мастерить.
   Режут торгаши правду, полуправдой запасаются.
   Теперь им куда легче разговаривать между собой.
   Там, где надо бы сказать: "Вы подлец!" - можно сказать: "У вас  трудный
характер". Нахала можно назвать шалуном, обманщика - фантазером.
   И даже нашего Дурака теперь никто дураком не назовет.
   О дураке скажут: "Человек, по-своему мыслящий".
   Вот как режут Правду!



   СОСЕДКИ

   Вот здесь живет Спесь,  а  через  дорогу  от  нее  -  Глупость.  Добрые
соседки, хоть характерами и несхожи: Глупость весела и болтлива.  Спесь  -
мрачна и неразговорчива. Но - ладят.
   Прибегает однажды Глупость к Спеси:
   - Ох, соседка, ну и радость у меня! Сколько лет сарай протекал, скотина
хворала, а вчера крыша обвалилась, скотину прибило, и так я одним разом от
двух бед избавилась.
   - М-да, - соглашается Спесь. - Бывает...
   - Хотелось бы мне, -  продолжает  Глупость,  -  отметить  это  событие.
Гостей пригласить, что ли. Только кого позвать - посоветуй.
   - Что там выбирать,  -  говорит  Спесь.  -  Всех  зови.  А  то,  гляди,
подумают, что ты бедная!
   - Не много ли - всех? - сомневается Глупость. - Это ж мне все  продать,
все с хаты вынести, чтоб накормить такую ораву...
   - Так и сделай, - наставляет Спесь. - Пусть знают.
   Продала Глупость все свое добро, созвала гостей.  Попировали,  погуляли
на радостях, а как ушли гости - осталась Глупость в  пустой  хате.  Головы
приклонить - и то не на что. А тут еще Спесь со своими обидами.
   - Насоветовала, - говорит, - я тебе -  себе  на  лихо.  Теперь  о  тебе
только и разговору, а меня - совсем не замечают. Не знаю, как быть. Может,
посоветуешь?
   - А ты хату подожги,  -  советует  Глупость.  -  На  пожар-то  они  все
сбегутся.
   Так и сделала Спесь: подожгла свою хату.
   Сбежался народ. Смотрят на Спесь, пальцами показывают.
   Довольна Спесь. Так нос задрала, что с пожарной каланчи не достанешь.
   Но недолго пришлось ей радоваться. Хата  сгорела,  разошелся  народ,  и
осталась Спесь посреди улицы.  Постояла,  постояла,  а  потом  -  деваться
некуда - пошла к Глупости:
   - Принимай, соседка. Жить мне теперь больше негде.
   - Заходи, - приглашает Глупость, - живи. Жаль, что угостить тебя нечем:
пусто в хате, ничего не осталось.
   - Ладно, - говорит  Спесь.  -  Пусто  так  пусто.  Ты  только  виду  не
показывай!
   С тех пор и живут они вместе. Друг без дружки - ни на шаг. Где Глупость
- там обязательно Спесь, а где Спесь - обязательно Глупость.



   ЯЩИК

   Вы, конечно, слышали о Ящике, о простом фанерном Ящике, который  долгое
время был у  всех  на  посылках,  а  потом,  испещренный  со  всех  сторон
адресами, настолько повысил свое образование, что его перевели в  кладовку
на должность главного кладовщика.
   Работа, как говорят, не пыльная.  Правда,  если  приглядеться  поближе,
пыли в кладовке всегда хватало, но зато у Ящика  здесь,  даже  при  полной
темноте, было настолько видное положение, что он сразу оказался  в  центре
внимания. На полках, на окне, на столе и на табуретках  -  всюду  у  Ящика
появились приятели.
   -  Вы  столько  изъездили!  -  дребезжали   приятели.   -   Расскажите,
пожалуйста, где вы побывали.
   И Ящик зачитывал им  все  адреса,  которые  были  написаны  у  него  на
крышках.
   Постепенно беседа оживлялась, и вот уже Ящик, совершенно  освоившись  в
новой компании, затянул свою любимую песню:

   Когда я на почте служил ящикОм...

   Все давно перешли на ты, и ничего особенного, конечно, в том  не  было,
что Клещи, отведя Ящик в сторонку, спросили у него совершенно по-дружески:
   - Послушай, Ящик, у тебя не найдется лишнего гвоздика?
   Нет, лишнего гвоздика у Ящика не было, но ведь дружба - сами понимаете.
   - Сколько надо? - щедро спросил Ящик. - Сейчас вытяну.
   - Не беспокойся, мы сами вытянем...
   - Сами? Зачем сами? Для друзей я...
   Ящик тужился, пытаясь вытащить из себя гвозди, но в конце концов Клещам
все-таки пришлось вмешаться.

   Когда я на почте...

   - пел Ящик, развалясь посреди чулана. Он потерял половину  гвоздей,  но
еще неплохо держался. Это отметили даже Плоскогубцы.
   - Ты, брат, молодец! - сказали Плоскогубцы  и  добавили  как  бы  между
прочим: - Сообрази-ка для нас пару гвоздиков?
   Еще бы! Чтобы молодец - да не сообразил! Ящик сделал  широкий  жест,  и
Плоскогубцы вытащили из него последние гвозди.
   - Ай да Ящик! Ну и друг!  -  восхищались  чуланные  приятели.  И  вдруг
спохватились: - Собственно, почему Ящик? Никакого Ящика здесь нет.
   Да, Ящика больше не было. На полу лежали куски фанеры.
   - Здорово он нас провел! - сказали Клещи. - Выдавал себя за Ящик, а  мы
и уши развесили...
   - И помните? -  съязвили  Плоскогубцы.  -  "Когда  я  на  почте  служил
ящиком!.." Ручаемся, что это служил не он, да и  не  на  почте,  да  и  не
ящиком, да и вообще нет такой песни.
   Последние слова Плоскогубцев прозвучали особенно убедительно.
   - Нет такой песни! - подхватили обитатели чулана. - Нет такой  песни  и
никогда не было!



   МЕМУАРЫ

   Жили на письменном столе  два  приятеля-карандаша  -  Тупой  и  Острый.
Острый Карандаш трудился с утра до вечера: его и строгали, и ломали,  и  в
работе не щадили. А к Тупому Карандашу  и  вовсе  не  притрагивались:  раз
попробовали его вовлечь, да сердце у него оказалось твердое. А от твердого
сердца ни в каком деле толку не жди.
   Смотрит Тупой Карандаш, как его товарищ трудится, и говорит:
   - И чего ты маешься? Разве тебе больше всех надо?
   - Да нет, совсем не больше, - отвечает Острый Карандаш. - Просто самому
интересно.
   - Интересно-то интересно, да здоровье дороже, - урезонивает  его  Тупой
Карандаш. - Ты погляди,  на  кого  ты  похож:  от  тебя  почти  ничего  не
осталось.
   - Не беда! - весело отвечает его товарищ. - Меня еще не на одну тетрадь
хватит!
   Но проходит время, и  от  Острого  Карандаша  действительно  ничего  не
остается. Его заменяют другие острые карандаши, и они  с  большой  любовью
отзываются о своем предшественнике.
   - Я его лично знал! - гордо заявляет Тупой  Карандаш.  -  Это  был  мой
лучший друг, можете мне поверить!
   - Вы с ним дружили? - удивляются острые карандаши.  -  Может  быть,  вы
напишете мемуары?
   И Тупой Карандаш пишет мемуары.
   Конечно, пишет он их не сам  -  для  этого  он  слишком  тупой.  Острые
карандаши задают ему наводящие вопросы и записывают события  с  его  слов,
Это очень трудно: Тупой Карандаш многое забыл, многое перепутал, а многого
просто передать не умеет. Приходится острым карандашам самим разбираться -
подправлять, добавлять, переиначивать.
   Тупой Карандаш пишет мемуары...



   ПОТЕРЯННЫЙ ДЕНЬ

   Для Календаря наступила осень...
   Вообще-то осень у него - всю жизнь,  потому  что  круглый  год  с  него
опадают листки, но когда листков остается так мало, как сейчас, то это уже
настоящая осень.
   Календарь шлепал по лужам, глядя в них - много ли на небе туч.  У  него
уже не хватало сил поднять голову.
   Вот тут-то ему и повстречалась теплая компания.
   Тридцать Первое Ноября, Восьмой День Недели и Двадцать Пятый Час  Суток
сидели вне времени и пространства и говорили об осенних делах.
   - Эге, папаша, неважно  ты  выглядишь!  -  крикнули  они  Календарю.  -
Смотри, доконает тебя эта осень.
   - Доконает, - вздохнул Календарь.
   - Да ты присаживайся, чего стоишь?
   - Надо идти, - сказал Календарь, - нет времени.
   - Это у тебя-то нет времени? - рассмеялся Восьмой День Недели. - А  что
же нам тогда говорить? На нашу долю и вообще времени не досталось.
   - Да, - проворчал Двадцать Пятый Час, - ночей не спишь, все  стараешься
попасть в ногу с временем - никак не удается. Дождешься  двадцати  четырех
часов, только попробуешь приткнуться - глядь - уже час ночи.
   - Или первое декабря, - вставило Тридцать Первое Ноября. - Сразу  после
тридцатого.
   - А я уж как  извелся  с  этими  воскресеньями  и  понедельниками!  Так
держатся друг за дружку, как будто их кто-то связал. - Восьмой День Недели
с укором посмотрел на Календарь. - А все ты, папаша, виноват. Нет  у  тебя
порядка.
   - Как это нет порядка? - обиделся Календарь. - Я за порядком сам слежу,
у меня каждый день на учете.
   - А толку-то от этих дней! -  воскликнуло  Тридцать  Первое  Ноября.  -
Каждый из них отбирает у тебя день жизни.
   - Отбирает, это правда...
   - Слышь, папаша, ты бы плюнул на них, а? Взял бы лучше нас -  мы  бы  у
тебя ни минутки не тронули.
   - Вас? - с сомнением посмотрел на них Календарь.
   - Ну конечно, нас! - сказал Восьмой День  Недели.  -  У  нас  бы  время
никуда не двигалось, на месте стояло. Ни четвергов, ни пятниц, ни суббот -
живи, ни о чем не думай.
   - И все время ночь, - подхватил Двадцать Пятый Час. - Спи  себе,  знай,
похрапывай!
   - Это бы ничего, - улыбнулся Календарь. - И все листки целы?
   - Все до одного! Если время стоит - куда им деваться?
   Календарь сел, аккуратно подобрав листки.
   - Я бы тогда в библиотеку поступил, - мечтательно произнес он. - Там  с
книгами хорошо обращаются. Взял, почитал, на место поставил... Вот жизнь!
   - Выдана книга тридцать первого ноября...
   - В восьмой день недели...
   - В двадцать пять ноль-ноль...
   - Вернуть книгу тридцать первого ноября...
   - В восьмой день недели...
   - В двадцать пять ноль-ноль...
   - Постойте, постойте, - забеспокоился Календарь. -  Это  как  же?  Одну
книгу читать целый год?
   - А что - разве много? Если время стоит - чего там его экономить?
   Это сказало Тридцать Первое Ноября. А Восьмой День Недели добавил:
   - Да и читать-то никто не будет. Время стоит - значит, все стоит, разве
не понимаешь?
   - Все стоит? И жизнь, и все остальное?
   - Стоит, папаша, стоит! И тебе - прямая  дорога  на  пенсию.  Наработал
свое, довольно!
   - А как же библиотека?
   - На кой она тебе? Плюнь, не думай!
   Календарь встал, расправил свои листки.
   - Ну, вот что, нечего мне тут с вами время терять. Поговорили и хватит!
   - А осень, папаша? Она же не пощадит! - напомнил Двадцать Пятый Час.
   - Ну и ладно!
   - Ох, смотри, доведут тебя твои дни!
   - Вы мои дни не судите, - рассердился Календарь. - Не  вам  их  судить!
Они у меня все при деле. А вы что? Так, в стороне? Значит, вы вроде  и  не
существуете.
   Календарь оторвал от себя листок.
   - Вот, потерял  с  вами  целый  день.  Возьмите  себе  -  на  память  о
потерянном времени.
   И он зашагал по лужам. Но теперь уже в них не глядел. Календарь смотрел
высоко и далеко - туда, где кончается его жизнь и начинается жизнь  других
календарей, которые сейчас выходят из печати.



   ХУДОЖНИК

   Жил на свете Художник.
   Однажды, еще в детстве, он нарисовал портрет старика. Старика этого  он
выдумал, но на портрете  старик  получился  совсем  как  живой.  Маленький
Художник никак не мог расстаться со своей работой: он все что-то добавлял,
подмалевывал и так увлекся, что старику это надоело. Он сошел с портрета и
сердито сказал:
   - Довольно! Ты меня совсем замучаешь!
   Маленький Художник растерялся: ему не приходилось прежде иметь дело  со
стариками, которые сходят со своих портретов.
   - Кто вы такой? - спросил он. - Может быть, колдун?
   - Нет, не то!
   - Фокусник?
   - Не то!
   - Ага, теперь я понимаю, - догадался мальчик. -  Вас,  вероятно,  зовут
Нето. Только я, признаться, никогда не слыхал такого имени.
   - На этот раз ты угадал, - сказал  старик.  -  Меня  действительно  так
зовут. И знаешь почему? Все, кто имеет со мной дело, считают, что я -  это
совсем не то, что им нужно.
   - А какие у вас дела? - спросил мальчик.
   - Ну, - важно ответил старик, - работы у меня достаточно.  Все  лучшее,
что создано на земле челове