лет после смерти автора. А  все  его
исторические трагедии были опубликованы при жизни.
   История - дело нешуточное.
   В литературе трагедиям всегда везло больше, чем  шуткам.  То,  что  для
трагедии было шуткой, для шутки нередко становилось трагедией.
   Потому что за шуткой стояла правда не историческая, а современная. А за
трагедией - историческая, да и то не всегда.



   ИЗ ИСТОРИИ ТЕАТРА

   Аристотель пишет, что древнегреческая трагедия возникла из дифирамба.
   В  жизни  тоже  так:  то,  что  начинается   дифирамбом,   оканчивается
трагедией.



   ЖАНРЫ ЖИЗНИ

   Живешь эту жизнь, как эпопею, а в конце поглядишь - она  вся  на  одном
листке умещается. Стоило ее жить как эпопею? Может, лучше было прожить ее,
как афоризм: коротко, по со смыслом? Так бы она лучше запомнилась...



   ОРУЖИЕ КРИТИКИ

   Александр Второй, в отличие от  прочих  русских  царей,  не  удостоился
эпиграммы. Вся критика ему была выдана одновременно - в бомбе народовольца
Гриневицкого.
   Если б мог это царь предвидеть, как бы он  берег  своего  Щедрина,  как
любовно растил бы молодого Чехова!



   ГЕНИЙ И ЗЛОДЕЙСТВО

   Корнелю для его славы понадобилась вся жизнь, да и нам, читателям, чтоб
его узнать, нужно приложить немало усилий.
   А вот праправнучку Корнеля узнать легче. Все дело ее жизни умещается  в
один миг, оно вошло в память, как кинжал, который она вонзила в Марата.
   И даже имени ее называть не нужно. Оно всем известно: Шарлотта Корде.



   УРОК ЛАТИНСКОГО

   Террор по-латыни - страх. В одном слове слились причина и следствие.
   И все это созвучно _терре_ - земле.
   Не потому ли земля так часто прибегала к террору?



   СМЕШНОЕ ВЕЛИКОЕ И НИЧТОЖНОЕ НЕСМЕШНОЕ

   В один и тот же год, в  один  и  тот  же  месяц,  с  разницей  всего  в
несколько дней, родились на земле два младенца - Чарли и Адольф.
   Будущие Чаплин и Гитлер.
   Гениальный комический  актер  и  заурядный  ефрейтор,  претендующий  на
незаурядность. Гений в роли маленького человека и маленький человек в роли
гения.
   В течение многих лет они не выпускали один другого из вида.
   Они воевали между собой. Правда, разными средствами.  Один  использовал
все виды оружия, другой лишь одно оружие - смех.
   "Диктаторы смешны. Мое  намерение  -  заставить  публику  смеяться  над
ними".
   Жорж  Садуль,  напомнив  эти  слова  Чаплина,  слегка  их  подправляет:
"...диктаторы _также_ смешны".
   Если б они были _только_ смешны. Не было бы на  свете  людей,  приятней
диктаторов.
   Но есть слабость и у диктаторов: они боятся выглядеть смешными. Поэтому
они не выносят смеющихся лиц:  им  все  кажется,  что  смеются  над  ними.
Осмеянный диктатор принял самые серьезные меры,  чтобы  заставить  Чаплина
замолчать. Возможно, его обидело, что  в  фильме  "Великий  диктатор"  его
назвали не Адольфом, а Аденоидом, - с намеком на то, что он  мешает  людям
дышать.
   Диктаторы всегда мешали  людям  дышать,  но  смех  всегда  прочищал  им
дыхание.



   НА ВЕРШИНАХ РАЗУМА

   Разум поднимается на вершины, оставляя по пути все ненужное:  безумство
храбрых, безумство любящих, неразумие сострадающих  и  любое  неразумие  и
безумство. И устраивается он на вершине, строя свою счастливую жизнь  так,
как он ее понимает.
   Но счастья он не чувствует, потому  что  способен  только  понимать.  И
любви не чувствует, поэтому говорит: любовь -  это  понимание.  Из  своего
понимания он конструирует любовь, как ученые конструируют облик  вымершего
животного. Конечно, любовь не оживает, но это от нее  и  не  требуется.  С
неживой даже легче - так проще друг друга понимать.
   Как будто в любви можно что-то понимать. Можно понимать лишь  когда  ее
нет, когда вместо любви - одно понимание.



   СЛАБОСТЬ ЧИСТОГО РАЗУМА

   Когда разум пытается заменить чувство, ему требуется вся его сила,  вся
эрудиция, - там, где чувству достаточно одного вздоха.



   ФАНТАСТИКА И РЕАЛЬНОСТЬ

   У писателя-фантаста Роберта Шекли есть рассказ, в котором женщина живет
только для радости.  В  остальное  время  ее  просто  не  существует.  Муж
выключает ее, и ее нет. Поэтому женщины в этом рассказе выглядят юными и в
девяносто лет: ведь они прожили не девяносто, а каких-нибудь десять лет  -
лишь то время, на которое их включали.
   Правда, есть опасность, что тебя выключат и больше никогда не  включат.
Поэтому замуж нужно выходить исключительно по любви,  а  не  из  тщеславия
или, скажем, по расчету.
   Но даже если так, если по любви, осуществить эту прекрасную идею  можно
так, что ни одна женщина не обрадуется.
   Одно дело в рассказе и совсем другое - в нашей родной действительности.
В нашей родной действительности муж выключал бы жену тогда, когда  ему  бы
приспичило пить, гулять и таскаться по  другим  женщинам,  а  включал  бы,
когда нужно было бы сварить, прибрать, постирать.
   Одно дело прекрасная идея, а другое - ее осуществление. Изобретают идеи
гении, а осуществляют вот такие бездельники, как эти мужья.



   НАУКА В ДРЕВНИЕ И НОВЫЕ ВРЕМЕНА

   Когда-то наука избавила человека от страха перед действительностью... А
сегодня - как нам нужна действительность, которая избавит  нас  от  страха
перед наукой!



   ВТОРАЯ ЖИЗНЬ

   Чтоб овладеть профессией жизни, одной жизни  недостаточно,  поэтому  на
помощь приходит искусство -  вторая  жизнь.  В  этой  жизни  все  известно
заранее, и адъютант его превосходительства, обреченный на  казнь,  говорит
его превосходительству: "Я думаю, последнее слово будет не  за  вами".  Он
знает это последнее слово, потому что оно было до него, - в жизни, которая
предшествовала кинофильму. И Мюллер говорит Штирлицу: "Те, которым сегодня
по десять лет, это не наши люди. Наши те, которые родятся после нас..." Он
говорит так потому, что они уже родились, потому что  он,  Мюллер,  как  и
упомянутый адъютант, задним умом крепок.
   Задний ум человечества... Для него естественнее вести назад.
   Но мы идем вперед.
   Мы неуклонно идем вперед.
   Хотя задним умом иногда считаем иначе...



   ОПРАВДЫВАЮЩИЕ ДОВЕРИЕ

   Вы думаете, эти люди плохо вырубали лесные  массивы?  Или  недостаточно
энергично  отравляли  реки  сточными  водами?  Или   они   спустя   рукава
опрыскивали  сады  отравляющими  веществами,  отравляющими   существование
совсем не тем, кому должны были отравлять?
   Можете не сомневаться: все это  было  сделано  вполне  добросовестно  и
профессионально. Даже с любовью к делу  -  к  самому  делу,  а  не  к  его
последствиям.
   Петух, конечно, считает, что он прокукарекал, а там хоть не  рассветай.
А лошадь считает, что была бы лошадь, а хомут найдется. И собака  считает,
что, помимо ее собачьих дел, все остальное - не ее собачье дело.
   Почему-то все подобные высказывания связаны с домашними,  а  не  дикими
животными.  Может  быть,  потому  что  дикие  должны  постоянно  проявлять
инициативу, а домашним достаточно  быть  послушными  исполнителями.  Знай,
кошка, свое лукошко. Бодливой корове бог рог не дает.
   Откройте телефонную книгу. О пожаре звонить - 01. В  милицию  -  02.  В
скорую помощь - 03.
   В первую очередь, как следует из телефонной книги,  могут  понадобиться
пожарники - 01. Во вторую - милиция: 02. А затем уже 03 - скорая помощь.
   Безответственность (01, 02) опередила даже физические недуги. Исходя из
телефонной книги, а  также  из  собственных  житейских  наблюдений,  можно
утверждать, что самое большое зло в нашей жизни -  люди  безответственные,
среди  которых,   надо   прямо   сказать,   встречаются   даже   отдельные
ответственные работники. И вся энергия их направлена на то, чтоб  уйти  от
ответственности. Не от ответственной должности, - должность-то они как раз
хотят сохранить, - а только от ответственности  за  свою  безответственную
работу.



   ЛЮБОВЬ СО ВЗЛОМОМ

   Когда грабители, пробираясь в дом, гладят во дворе  сторожевую  собаку,
это вовсе не означает, что они любят ее больше, чем хозяина.
   Гладят - не обязательно любят.
   Ласкают - не обязательно любят.
   Ласка нередко один из видов оружия, а любовь, как правило, беззащитна.



   ПРИМЕР ЛЕСА

   Лес  показывает  пример,  как  нужно  жить,  поддерживая  друг   друга,
прикрывая друг друга от зноя, ливней и бурь.
   Но он же показывает пример, как можно загораться  ненужным  и  пагубным
пламенем, загораться лишь потому, что горят другие, не задаваясь вопросом,
к чему это приведет.
   Пепелище, мертвое пепелище от одной  маленькой  искорки  -  вот  пример
леса. И пни на том месте, где рубили ваших товарищей.
   Сколько примеров у леса, сколько примеров в лесу...
   Не будет леса, и не будет примеров, как жить не нужно и как нужно  жить
на земле.



   ЛЕСНОЙ ПЕЙЗАЖ

   Когда-то деревья собирались в леса, как в полки, чтобы завоевать землю,
а теперь они панически жмутся друг к другу, ища спасения...



   ОХОТА

   Охотник, собака и  дичь  -  и  все  это  слито  в  одном  человеке.  Он
одновременно берет след, стреляет и падает под выстрелом.
   И всякий раз, как он делает очередной выстрел, в  нем  остается  меньше
человека и больше собаки и охотника.



   МАТЬ ПРИРОДА

   Человек называет Природу не "мама", а  "мать",  потому  что  давно  уже
чувствует себя взрослым. И  давно  он  не  спрашивает  у  Природы:  "Мама,
можно?", "Мама, нельзя?", а говорит: "Так надо, мать. Ты этого не поймешь,
но так надо".
   Почему же он теперь кричит "мама!", как когда-то в детстве кричал?
   Но Природа его не слышит. Она оглохла от его громких дел, громких фраз,
и она больше не в силах быть мамой...



   ОНА УЖЕ СПОТЫКАЕТСЯ

   - Лошадь о четырех ногах - и то спотыкается, -  говорили  мы  когда-то,
пытаясь удержаться на лошади.
   - Кресло о четырех ногах - и то  спотыкается,  -  говорим  мы  сегодня,
пытаясь удержаться в руководящем кресле.
   А завтра? Что завтра мы будем говорить?
   - Земля о четырех ногах...
   Земля не о четырех ногах. Но она уже спотыкается.



   НАДЕЖДЫ

   Одни надежды оправдались, другие не оправдались...
   Почему-то надежды наши - как  преступники  перед  судом:  им  постоянно
нужно оправдываться.



   ОБЕСПЕЧЕННАЯ СТАРОСТЬ

   Чего только нет сегодня у человечества! Специальные машины;  чтоб  ноги
не утруждать, специальные машины, чтобы руки не утруждать, и даже  машины,
чтоб не утруждать голову.
   Все есть у человечества. Уют и комфорт. Обеспеченная старость... Как же
тут сохранить молодость?



   МАСТЕР И МАРГАРИТА

   Гете назвал свою трагедию именем  героя,  для  него  был  важен  герой,
творец, с его поисками вечной молодости. Гете прожил долгую и сравнительно
благополучную жизнь, в которой ему не хватало только молодости.
   Булгакову многого не хватало, и  он  ставит  в  центр  не  искателя,  а
искомое - Маргариту. Поэтому имя он дает Маргарите,  а  Мастера  оставляет
без имени. Важен не сам человек, а то, к  чему  он  стремится,  важна  его
любовь. Не молодость, а любовь.
   У Гете молодость рождает любовь. У Булгакова любовь рождает молодость.
   У Гете самый главный, самый трудный путь - к молодости, а там уже рукой
подать до любви.
   У Булгакова главный  путь  -  к  любви,  а  там  уже  рукой  подать  до
молодости.



   ЭНТРОПИЯ

   Равнодушие - энтропия любви. И оно же энтропия ненависти. Так  сходятся
противоположности, когда они остывают.
   Когда встречаешь равнодушие, не поймешь,  что  на  этом  месте  остыло:
негодование? радость? боль?
   Что-то было. Что-то остыло.
   Энтропия юмора - холодный, бесчувственный смех,  в  котором  ничего  не
осталось от юмора. Все остыло. И не поймешь, что остыло.
   Сухой, стеклянный смех - как песок, брошенный в лицо.
   Если в жизни много смеха, это еще не значит, что в ней много юмора.



   ЧЕРНЫЙ ЮМОР

   Черный юмор - это не смех сквозь слезы.
   Это смех вместо слез.



   ЭВОЛЮЦИЯ ЖЕЛАНИЙ

   И уже не журавля в небе, не синицу в руках, -  достаточно  и  синицы  в
небе...
   Маленькой синички где-то далеко в небесах...
   Там, где новое - всего лишь хорошо забытое старое,  малое  -  хорошо  и
прочно забытое большое.



   ПАРИЖ, 1837 ГОД

   В один и тот же год, в одном и том  же  городе  Гоголь  пишет  "Мертвые
души", а Бальзак - "Утраченные иллюзии".
   Может быть, совсем рядом, по соседству: вот  здесь  "Мертвые  души",  а
здесь - "Утраченные иллюзии".
   И ничего нет удивительного, так было и так будет  всегда.  Где  мертвые
души, там утраченные иллюзии, а где  утраченные  иллюзии,  там  -  мертвые
души.



   ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ СПРАВЕДЛИВОСТЬ

   Можно ли пожертвовать исторической  справедливостью  ради  человеческой
справедливости?
   История утверждает: нельзя. На то она и история.
   А человек говорит: можно. На то он и человек.



   СТАРЫЕ КНИГИ

   Листы старых мудрых книг желтеют, как листья деревьев, но  они  никогда
не бывают зелеными...
   А быть может, в зеленом этом - вся мудрость...



   СЛОВАРЬ УПОМИНАНИЙ

   - И последний вопрос: над чем вы работаете?
   Клювик его  шариковой  ручки  уже  выбрал  в  блокноте  местечко,  куда
вонзиться, откуда начать разматывать свой шарик, но тут я сказал:
   - Я работаю над словарем упоминаний.
   Это будет самый грустный из словарей. Он расскажет о писателях, которых
часто упоминали при жизни,  а  после  смерти  не  упоминают  совсем,  и  о
писателях, которых после смерти  упоминают,  а  при  жизни  замалчивали...
Такой словарь характеризует не только писателя, но и время, в  которое  он
жил...
   Клювик ручки задергался, усомнившись в реальности добычи.
   - Известно ли вам, что имя Грибоедова после его  смерти  упоминалось  в
двести сорок семь раз чаще, чем при жизни? - число было взято с потолка  -
для большей убедительности. - А с другой стороны,  имя  Ипполита  Калошина
при жизни упоминалось в бесконечное число раз чаще, чем сейчас. Потому что
сейчас оно совсем не упоминается, а любое число, деленное  на  ноль,  дает
бесконечность.
   - Я ничего не знал об Ипполите Калошине, - признался он, хотя мог бы не
признаваться; я ведь не признался, что взял это имя с потолка.
   Опускаясь на землю с потолка, я сказал:
   - Вот вы сейчас берете у меня интервью, а через сто лет и не вспомните,
что я жил на свете.
   - Ну почему же не вспомню... - он спохватился, что  не  рассчитал  свои
возможности. - Я-то, конечно не вспомню...
   - Вот видите, а другого вспомнят. Возможно, того, у которого  не  берут
интервью. У Пушкина не брали интервью, а как помнят!
   Мысль, что у Пушкина не брали интервью, пришла неожиданно и удивила нас
обоих. У такого поэта - и не взять ни одного интервью.
   Тогда не брали. Тогда и слова такого не было. Все, что  писатель  хотел
сказать, он говорил сам, без наводящих вопросов.
   - Наверно, Пушкина тоже упоминают чаще, чем при жизни?
   - В двадцать три тысячи восемьсот пятьдесят  девять  раз,  -  назвал  я
число, взятое с потолка, но приближенное к действительности.
   - Да, - вздохнул он, - Пушкин... Теперь таких нет... А может быть,  они
есть, только о них не упоминают?



   ИЗ ЗАПИСОК БЫВШЕГО ЯЗЫКОВЕДА ("БОЛЬШАЯ ФОРТУНАТОВСКАЯ")

   ...В 1714-м году французский король Людовик-Солнце  бросил  в  Бастилию
лингвиста, утверждавшего, что название Франция германского  происхождения.
Со времен германского племени франков отношения между Францией и Германией
настолько испортились, что  безобидная  этимология  была  истолкована  как
измена отечеству.
   Король-Солнце  не  только  светил,  он  беспощадно   выжигал   крамолу.
Крамольников либо бросали в Бастилию, вводя в  расход  чуткую  к  малейшим
тратам казну, либо отправляли  на  гильотину  (как  много  в  этом  случае
зависит от одной приставки: _ввести в расход_ совсем не то, что _вывести в
расход_)...
   Бывали крамольными и обычные географические названия. Например, станица
Зимовейская: в названии ее - стремление развеять  зиму,  расчистить  землю
для грядущей весны. Но не этим провинилась станица, а тем, что родились  в
ней два великих мятежника: Степан Разин и Емельян Пугачев.
   После  подавления  пугачевского  восстания  станица  Зимовейская   была
переименована  в  Потемкинскую  -   название   обычное   среди   множества
потемкинских деревень.

   ...Оптимизм  -  великий  лекарь  и  великий  больной,  потому  что   он
одновременно и средство, и объект лечения...
   Молодой человек на почте воскликнул радостно:
   - Придет пора сыграть в ящик - не сыграешь: ящиков нет!
   Маленькая неудача может стать поводом для  большой  удачи.  Справедливо
воскликнул другой молодой человек:
   - Употребляйте с пользой все, что направлено  против  вас:  на  Диогена
тоже катили бочку!..
   Говорят, наши пороки - продолжение наших добродетелей.  В  этом  случае
такая добродетель, как язык, имеет весьма пышное продолжение.  По  крайней
мере, больше тратится усилий, чтобы заставить его замолчать, нежели на то,
чтоб поощрить его к разговору. Конечно, кого-то  тянут  за  язык,  кому-то
развязывают язык, с кем-то находят общий язык... Но все остальное - призыв
к молчанию. Тут надо и прикусить язык, и  придержать,  и  даже  проглотить
язык (а особо опасных случаях). Рекомендуется держать язык на  привязи,  а
проще говоря - за зубами. В противном случае - тут тебе и пожелание типуна
на язык, и совет языку отсохнуть, и сожаление, что язык без костей.  Дело,
впрочем,  не  ограничивается  одними   пожеланиями.   Совершается   немало
решительных действий, чтобы не дать языку заговорить: и наступают на язык,
и укорачивают язык, и стараются не дать языку воли. Потому что  считается,
что язык наш - враг наш, что он страшнее пистолета, что он длинный, злой и
вообще плохо подвешен.
   О добрых языках почему-то в народе умалчивают. И даже всемогущее  Слово
считают всего лишь серебром, тогда как молчание - золотом.
   Если судить по этим изречениям, можно подумать,  что  людям  вообще  не
нужен язык, что он для них - обуза. Но в то плохое, что сказано  о  языке,
сказано благодаря языку... На этом и основывается оптимизм языковедов...
   Не обессудь, читатель, если ты не языковед...
   Не обессудь... Что значит - не обессудь? В высоком смысле  -  не  лишай
меня _суда_, в невысоком - не лишай меня _ссуды_...

   ...Самое прекрасное слово может приобрести ужасающий  смысл,  поскольку
настоящий его смысл определяется смыслом всего предложения. И даже смыслом
нескольких предложений.
   Вот одно из таких слов в контексте:
   - То, что муж Анны Михайловны - алкоголик, распутник, хулиган и  дурак,
что  он  истязает  жену  и  живет  на  ее   иждивении,   что   он   тупое,
невежественное, ленивое и  грязное  существо,  -  все  это  еще  не  самое
страшное. Самое страшное - что он _однолюб_.
   А вот еще одно благородное, тонкое слово, приобретшее грубый  смысл  не
от контекста, а просто от грубого обращения.
   Наконец-то я нашел в одном из словарей это  словечко  -  _вкалывать_  в
значении тяжелой и неприятной работы. А то все вокруг вкалывают, а словари
об этом молчат.
   Словари молчат о многом, о чем люди говорят, в том числе и о  том,  что
людям приходится вкалывать в значении неприятной работы.
   А люди - говорят. Как-то в поликлинике даже медсестра заикнулась о том,
что она с  утра  до  вечера  вкалывает,  но  в  ее  устах  это  прозвучало
неубедительно, потому что _вкалывала_  она  в  буквальном,  первоначальном
значении  этого  слова.  Слово,  огрубев  от  просторечного  употребления,
вернулось к своему первоначальному, тонкому смыслу и само себя не  узнало:
неужели я когда-то было таким?

   ...Умирают на земле имена.  Сейчас  уже  редко  встретишь  Харлампия  -
Сияющего Любовью.  И  Калистрата  -  Прекрасного  Воина.  А  куда  девался
Павсикакий - Борец Со Злом? Есть Акакий - Беззлобный.  Есть  Иннокентий  -
Безвредный. А где Павсикакий - Борец Со Злом?..
   В наше время он считается неблагозвучным. Вадим-Смутьян -  благозвучен,
Тарас-Бунтарь - б