нарочно, чтобы внушить нам, будто плохо знает язык.
     - Но как получилось, что мне о нем не доложили?
     - Нужно  спросить  у Маллиуса Лепуса, -  сказал  Фульвус  Фупус.  -  Он
возглавлял охрану ворот, когда  варвары из  озерных деревень доставили его в
Каструм  Маре.  Цезарь,  конечно,  понимает,  что негров,  вполне  возможно,
подкупили.
     -  Ты говоришь так складно,  Фульвус  Фупус,  - сказал император, - что
впору подумать, что  ты сам являешься  главой заговора или, по крайней мере,
соучастником.
     - Блестящая интуиция цезаря на сей раз его подвела, - сказал Фупус.
     На его побледневших губах появилась натянутая улыбка.
     - Посмотрим, - сухо  бросил Валидус. Обратившись к  одному из офицеров,
император скомандовал:
     - Немедленно арестовать Септимуса Фавония, Маллиуса Лепуса и чужеземца.
     Едва он закончил фразу, как снова подошел камергер.
     - Септимус Фавоний  просит аудиенции,  -  объявил он.  - С ним  Маллиус
Лепус и какой-то незнакомец.
     - Проси,  - молвил  Валидус, а офицеру,  получившему приказ,  сказал: -
Подожди здесь. Посмотрим, с чем пожаловал Септимус Фавоний.
     Минуту  спустя  троица  приблизилась  к  императору.  Фавоний  и  Лепус
приветствовали  Валидуса, после чего императору представили фон  Харбена как
вождя варваров Германии.
     - Наслышаны, - обронил Валидус с насмешливой улыбкой.
     Фавоний и Лепус метнули взгляд на Фупуса.
     - Почему мне немедленно не сообщили о его задержании?
     -  Я собирался, но только  позже,  -  ответил молодой офицер.  - Сперва
нужно было его отмыть и переодеть в приличное платье.
     - Мог бы сразу привести сюда, - сказал Валидус.  - В Каструм  Маре пока
еще есть тюрьма для пленников из Кастра Сангвинариуса.
     - Он не из Кастра Сангвинариуса, - возразил Септимус Фавоний.
     - Откуда  ты пришел и что здесь делаешь? - спросил Валидус, обращаясь к
фон Харбену.
     -  Я пришел из страны, именуемой вашими историками Германией, - ответил
Эрих.
     - И выучил наш язык в Германии? - с иронией спросил Валидус.
     - Да, - ответил фон Харбен.
     - А в Кастра Сангвинариусе никогда не был?
     - Никогда.
     - А в Риме, конечно, бывал? Валидус засмеялся.
     - Да, много раз.
     - И кто нынче император?
     - Никто. В Риме давно нет императоров, - ответил фон Харбен.
     -  Как это нет?  - воскликнул Валидус.  -  Если ты не  шпион из  Кастра
Сангвинариуса,  то явно сумасшедший. А,  может, и  то, и другое, ибо  только
сумасшедший  может вообразить, что я  поверю этой  нелепице. Нет императора!
Абсурд!
     -  Императора нет потому, что больше нет Римской империи, - пояснил фон
Харбен. - Маллиус Лепус говорил мне, что  твоя страна  не общалась с внешним
миром вот уже тысячу  восемьсот лет. Многое могло произойти  за такой долгий
срок, и многое действительно произошло. Рим пал более тысячи лет тому назад.
Латынь стала мертвым  языком, известным  лишь священникам и  ученым. Варвары
Германии,  Галлии  и Британии  создали империи и  цивилизации гораздо  более
могущественные. Рим же нынче - просто город в Италии.
     Маллиус Лепус просиял от восторга.
     - Я же говорил, что он тебе понравится, -  шепнул он  Фавонию. - Вот бы
он  еще  рассказал  Валидусу  про  носилки,  которые  движутся со  скоростью
пятьдесят тысяч шагов в час!
     Фон Харбен говорил и держался так, что невольно внушал доверие, в итоге
даже  мнительный Валидус  поверил явно несуразному рассказу пришельца и стал
засыпать его вопросами.
     Наконец император повернулся к Фульвусу Фупусу.
     - На каком основании ты обвиняешь этого человека в том, что он шпион из
Кастра Сангвинариуса? - грозно спросил он.
     - Откуда же ему еще быть? - слабо возразил Фульвус Фупус.  - Раз  он не
из Каструм Маре, то, значит, из Кастра Сангвинариуса.
     - Выходит, у тебя нет никаких доказательств обвинения?
     Фупус растерялся.
     - Ступай! - раздраженно приказал Валидус. - Тобой я займусь позже.
     Униженный  и  подавленный  Фупус   поплелся  прочь,  бросив  напоследок
недобрый, не предвещавший ничего хорошего взгляд на Фавония, Лепуса и Эриха.
     После ухода Фупуса Валидус долго глядел на фон Харбена,  словно пытаясь
проникнуть в душу стоявшего перед ним чужеземца.
     -  Нет императора... -  задумчиво произнес он.  - В те далекие  времена
Сангвинариус не  ужился с императором и увел свое войско в Египет. Это  было
за шесть дней до календы февраля 848-го года Города, на второй год правления
императора  Нервы. С  того  дня  ни  они, ни их потомки  не получали никаких
известий из Рима.
     Фон Харбен напряг свою энциклопедическую память.
     -  За шесть  дней  до календы февраля, -  повторил он,  - на второй год
правления  Нервы.  Но  ведь 27  января  98 года нашей эры -  это дата смерти
Нервы, то есть прошло меньше года.
     - Ах, если  бы Сангвинариус знал об  этом!  - воскликнул Валидус.  - Но
Египет далеко от Рима,  а Сангвинариус находился на юге, у истоков Нила. Кто
стал императором после Нервы? Не знаешь?
     - Траян, - ответил фон Харбен.
     -  Откуда  ты так хорошо знаешь историю Рима, варвар? - поинтересовался
Валидус.
     - Это моя специальность, - ответил фон Харбен.
     - А ты смог бы письменно изложить то, что произошло после смерти Нервы?
     - Если покопаться в памяти,  то  смогу, - ответил  фон Харбен, - но это
займет время.
     - У тебя его будет достаточно, - изрек Валидус.
     - Но я не предполагал задерживаться здесь надолго, - возразил Эрих.
     - Придется задержаться, - сказал Валидус. -  Ты напишешь  также историю
правления Валидуса Августа, императора Востока.
     - Но...
     - Никаких но! - оборвал его Валидус. - Это приказ цезаря.
     Фон Харбен пожал плечами и улыбнулся.
     До этого момента Рим и цезари казались ему ничем иным как заплесневелым
пергаментом  и  изъеденными временем  надписями, высеченными на  разрушенных
камнях.
     Наконец-то ему довелось лицезреть самого настоящего цезаря!
     - Пойдем, - сказал Валидус. - Я отведу тебя в библиотеку, где ты будешь
работать.
     В библиотеке,  сводчатой комнате в глубине длинного коридора, Валидус с
гордостью  показал  на пергаментные  свитки, которых оказалось около  сотни,
разложенные в строгом порядке на полках.
     -  Вот, - проговорил Валидус, снимая  свиток.  - Здесь изложена история
нашей  страны вплоть до основания Каструм Маре, рассказанная Сангвинариусом.
Возьми с собой и прочитай. Жить будешь у Септимуса Фавония, который вместе с
Маллиусом Лепусом станут отвечать за тебя. Будешь являться  во дворец каждый
день, и я  стану  рассказывать тебе историю моего правления. Сейчас  я  тебя
отпускаю с Септимусом Фавонием, а завтра приходи в это же время.
     Выйдя из дворца, фон Харбен обронил:
     - Интересно бы выяснить, пленник я  или  гость?  Он улыбнулся тоскливой
улыбкой.
     - Наверное, и то, и другое, - ответил Маллиус Лепус.  -  Пока ты все же
гость, а  это уже везение.  Валидус Август  - человек тщеславный, спесивый и
жестокий.  Он  очень  подозрителен,   поскольку  знает,  что  не  пользуется
популярностью. Представляешь, Фульвусу Фупусу едва не удалось погубить  всех
нас. Не знаю, с чего это вдруг цезарь изменил свое  мнение, но  тебе,  как и
нам, здорово повезло, что так получилось.
     -  Но  чтобы  написать  историю  Рима,  потребуются годы, - сказал  фон
Харбен.
     - Если  ты откажешься, то обречешь  себя  на  медленную  смерть.  Лучше
согласиться, - проговорил Маллиус Лепус с широкой улыбкой на лице.
     - В Каструм Маре жить можно, - добавил Септимус Фавоний.
     - Возможно, вы и правы, - признал фон Харбен.
     Перед его мысленным взором замаячил облик дочери Фавония.
     Вернувшись  в хозяйский дом,  фон Харбен,  движимый  научным интересом,
решил,  не теряя  времени,  ознакомиться  с  полученным от цезаря  старинным
папирусом, поэтому, оказавшись в предоставленных ему покоях, он первым делом
растянулся на длинном диване и развязал ленту, которой был перевязан свиток.
     Перед  ним  лежал  пожелтевший  от  времени  манускрипт,  написанный на
латинском языке  и испещренный исправлениями и вычеркиваниями.  Он совсем не
походил на те,  которые попадались ему в руки  ранее и которые  принадлежали
перу писателей и ученых. Пробежав глазами текст, фон Харбен сразу определил,
что его автор новичок в литературе.
     Манускрипт изобиловал  грубым  солдатским жаргоном  наряду  с диалектом
Рима и Египта почти двухтысячелетней давности.
     Здесь встречались ссылки  на людей, чьи  имена канули в  Лету,  а также
географические названия,  которые  давно  стерлись  из человеческой  памяти.
Сейчас же для фон Харбена они обретали совершенно реальное звучание. То была
летопись,   написанная  Сангвинариусом  в   египетском  городе,  никогда  не
отмеченном  ни  на  одной  географической  карте,  тем самым  Марком  Крисом
Сангвинариусом, который  вызвал недовольство  у Нервы,  основал впоследствии
империю, но чье имя не вошло в анналы античного Рима.
     С  возрастающим  интересом  углублялся фон Харбен в  гневные  сетования
Сангвинариуса по поводу выпавшей на его  долю несправедливости -  вследствие
неприязненного отношения Нервы он был изгнан в раскаленные пески Египта, где
обосновался со своим войском возле южного города Тебе.
     Сангвинариус писал от третьего лица:
     "Сангвинариус, префект  третьей  когорты  десятого легиона, сразу после
восхождения на трон  Нервы в  846 году по летоисчислению Вечного города, был
обвинен в заговоре против императора.
     Сообщив своим наместникам и центурионам о том, что Нерва послал большую
армию, чтобы уничтожить когорту, он убедил людей  двинуться на поиски земли,
где бы они  оказались  недосягаемыми для разгневанного цезаря.  На следующий
день начался долгий поход.
     Тем временем  в египетском порту Миосормос, что  в Арабском  заливе,  к
берегу пристала флотилия из ста судов.
     На  борту  находились невольники-рабы, вывезенные из Индии  и  далекого
Китая,  и  даже  люди  со  светлой  кожей,  захваченные  в  плен  далеко  на
северо-западе, которых отбили у разбойников-монголов.
     В основном  это были  молодые девушки,  предназначенные для  продажи  с
аукциона  в Риме. Сангвинариус захватил этот караван со всеми сокровищами  и
невольниками. В  течение  следующих пяти лет  когорта неоднократно  пыталась
обосноваться в разных местах на постоянное место жительства, но только в 853
году по римскому летоисчислению был основан город Кастра Сангвинариус".
     - Ну  как,  интересно?  - раздалось  с порога. Подняв глаза, фон Харбен
увидел Маллиуса Лепуса.
     - Очень, - ответил он. Лепус пожал плечами.
     - Мне кажется, было бы интереснее, если бы старый вояка написал правду.
Он почти ничего  не  пишет  об  истории  своего правления,  которое  длилось
двадцать лет. Его убили в тридцатом году по летоисчислению Сангвинариев, что
соответствует 873-му году римского лето-счисления. Старый тиран назвал город
своим  именем,  ввел  собственный  календарь  и  приказал выгравировать свое
изображение на золотых монетах, которые в ходу и поныне.
     - А как возник Каструм Маре? - спросил фон Харбен.
     -  Спустя сто лет после  основания Кастра Сангвинариуса  жизнь в городе
стала  невыносимой,  -  ответил  Лепус.  - Процветало  сплошное  беззаконие.
Преуспевали лишь богачи,  без конца  льстившие императору, остальные  же  не
могли быть уверены в завтрашнем дне. Тогда Онус Аста восстал и увел за собой
на этот остров, что на западной стороне долины, несколько сот семей, основав
город-империю  Каструм Маре. Потомки  этих семей прожили  здесь более тысячи
семисот лет, находясь в постоянном  состоянии войны с Кастра Сангвинариусом.
Бывали и передышки, когда в силу необходимости между городами возобновлялась
торговля, а  затем опять начинались войны.  Недоверие и ненависть  к жителям
вражеского  города умело подогреваются нашими  императорами, которые боятся,
что дружественные отношения  между  обоими городами приведут  к  крушению их
власти.
     -   Доволен   ли   Каструм   Маре  правлением   нынешнего   цезаря?   -
поинтересовался Эрих.
     - На такой вопрос  опасно отвечать  искренне, -  сказал  Лепус, пожимая
плечами.
     - Раз уж мне  предстоит ежедневно посещать дворец в качестве летописца,
- сказал фон Харбен, -  то хотелось бы узнать как  можно больше  о  Валидусе
Августе,  с которым  я  буду  общаться,  не то еще вляпаюсь  в  какую-нибудь
неприятную историю, а это может  повредить тебе и Септимусу Фавонию, который
несет за меня ответственность.
     Прислонившись  к  стене,  Лепус  лениво  поигрывал  рукояткой  кинжала,
обдумывая свой ответ.
     - Я  доверяю  тебе,  -  начал он,  - ибо, во-первых, в  тебе есть нечто
такое, что внушает доверие, а, во-вторых, у тебя нет  никакого резона желать
неприятностей мне с  дядей.  Каструм Маре  несчастлив  со своим цезарем.  Он
чванлив  и  жесток,  в  отличие  от  предыдущих  императоров. Последний  был
человеком мягкого нрава, но еще перед смертью наследником избрали  его брата
Валидуса Августа, поскольку сыну цезаря к тому времени был только год. Этого
сына  бывшего императора,  племянника Валидуса Августа, зовут Кассиус  Аста.
Из-за своей популярности  он вызвал зависть и  ненависть Августа, который не
так давно  отослал  его с опасным поручением на западный край долины. Многие
сочли это изгнанием, однако Валидус Август утверждал,  что это не так. Никто
не  знает,  какие приказы  получил  Кассиус Аста. Ушел он  тайно,  ночью,  в
сопровождении  нескольких  рабов. Поговаривают,  будто  он  получил  задание
проникнуть в  Кастра Сангвинариус в  качестве шпиона. Если  это  правда,  то
поручение его практически  равнозначно смертному  приговору. Узнав  об этом,
народ поднял бы  восстание  против Валидуса Августа, потому что Кассиус Аста
всеобщий любимец... Однако довольно об этом.  Не хочу докучать тебе заботами
Каструм Маре. Бери рукопись и иди в сад. Там в тени деревьев прохладнее, чем
здесь. Я тоже скоро приду туда.
     Расположившись  на  траве  под сенью деревьев, фон  Харбен  отвлекся от
истории  Сангвинариуса  и положения дел в Каструм Маре, так  как  теперь его
занимали мысли о побеге.
     Будучи ученым, он с радостью остался бы здесь ровно на столько, сколько
потребуется  для  изучения  долины,  государственного  устройства  и  нравов
местных жителей, но его отнюдь не прельщала перспектива оказаться заточенным
в  библиотеке по  воле императора  Востока с тем,  чтобы  писать  на  латыни
историю Древнего Рима, водя по папирусу тростниковым пером.
     Раздавшийся  шелест льняных  одежд и  тихие шаги  на  садовой  дорожке,
усыпанной гравием, прервали ход его мыслей. Подняв глаза, он увидел Фавонию,
дочь  Септимуса Фавония, чья улыбка  моментально вытеснила из его головы как
историю Древнего Рима, так и наполовину обдуманный план побега.

XI. В БЕЗОПАСНОСТИ
     Максимус Прекларус  вывел Тарзана  из  дома  Диона Сплендидуса в  город
Кастра Сангвинариус.  Столпившиеся  у ворот  солдаты  радостно зашумели.  Им
нравился  командовавший ими  молодой патриций,  и  они гордились тем, что он
один, без посторонней помощи пленил свирепого варвара.
     По   приказу   Прекларуса   выкрики  моментально   прекратились,  отряд
построился в колонну,  и  они  двинулись  в сторону Колизея. Через некоторое
время  Прекларус остановил солдат и направился  к  одному из  домов, стоящих
вдоль бульвара. Постояв у  двери,  он вернулся  к  отряду,  словно передумал
входить. Тарзан понял, что молодой офицер указал ему дом, где он живет и где
человек-обезьяна мог найти убежище.
     Пройдя с отрядом  несколько сот ярдов, Прекларус вновь остановил людей,
на  сей  раз напротив фонтана  с питьевой  водой,  находившегося  на  другой
стороне  бульвара  возле каменной стены.  Рядом с фонтаном росло  гигантское
дерево, раскинувшееся как над бульваром, так и над садом за стеной.
     Прекларус пересек бульвар, испил воды  и,  вернувшись,  жестами спросил
Тарзана,   не  хочет  ли   тот   утолить  жажду.  Человек-обезьяна   ответил
утвердительным  кивком.  Тогда  Прекларус  сказал  солдатам,  что  разрешает
пленнику напиться.
     Неторопливо перейдя на другую сторону, Тарзан нагнулся, припав к струе.
     Рядом высился  ствол дерева, над головой шумела  густая листва, сулящая
спасение и защиту от солдатских дротиков.
     Тарзан отошел от фонтана и в молниеносном прыжке очутился на дереве.
     Послышался  чей-то тревожный крик, отряд сорвался с  места во  главе  с
молодым  патрицием, но когда они добежали до дерева,  оказалось, что пленник
исчез.
     Выражая  криками досаду,  они  стали вглядываться  в листву, но  варвар
словно растворился в воздухе. Те,  что поусерднее, полезли на дерево, но тут
Прекларус замахал в сторону, противоположную своему дому.
     - Вон  он! Хватайте  его! - завопил  он  и помчался вперед,  увлекая за
собой весь отряд.
     Следуя бесшумно  по деревьям, занимавшим  большую  часть города, Тарзан
вернулся к дому Максимуса Прекларуса.
     Оставаясь  на  дереве, он  увидел  под  собой  в  саду  почтенную даму,
разговаривающую с явно  взволнованным рослым негром. Собравшиеся вокруг  них
чернокожие рабы, мужчины и женщины, жадно ловили каждое слово.
     Собеседником дамы оказался не кто  иной как Мпингу,  и хотя  Тарзан  не
понял  ни слова, было ясно,  что негр  предупреждает  госпожу о  его  скором
прибытии,  согласно  полученным   от   Максимуса   Прекларуса   инструкциям.
Возбужденные жесты  Мпингу,  а также отвисшие  челюсти  и вытаращенные глаза
негров свидетельствовали  о  том,  что рассказчик  не скупился  на красочные
подробности.
     Дама,  хоть  и слушала  внимательно,  с  видом,  полным достоинства,  в
глубине души  как  будто  потешалась то  ли над  самим рассказом, то ли  над
неуемным возбуждением Мпингу.
     Это  была  седовласая  женщина царственной внешности,  лет  пятидесяти,
державшаяся  с  величавой  уверенностью,  свойственной высокому  социальному
положению.
     Было видно, что  она - патрицианка с головы до кончиков ногтей, и в  то
же  время  ее глаза с  небольшими  морщинками  по  углам  излучали  глубокую
человечность и доброту.
     Между  тем Мпингу,  видимо,  исчерпал весь  запас  слов  в превосходной
степени, расхваливая варвара, спасшего его хозяйку от посягательств Фастуса,
и снова перешел на пантомиму, изображая, в который уже раз,  сцену в саду. В
тот же  миг  с высоты на траву рядом  с ним  спрыгнул Тарзан. Его  внезапное
появление  поразило негров,  дама же  держалась невозмутимо  и  не  выказала
удивления.
     - Это и есть тот варвар? - только и спросила она у Мпингу.
     - Он самый, - подтвердил негр.
     - Скажи  ему,  что  я  Фестивита, мать  Максимуса Прекларуса,  и  что я
приветствую его у себя в доме от имени моего сына.
     С  помощью  Мпингу  Тарзан  обменялся  приветствиями  с   Фестивитой  и
поблагодарил ее  за гостеприимство,  после чего дама  велела  рабу проводить
чужеземца в отведенные для него покои.
     Далеко  за  полдень вернулся  Максимус Прекларус и тотчас же  прошел  к
Тарзану в сопровождении негра-переводчика.
     - Я останусь  при тебе в  качестве слуги и переводчика, -  сказал  негр
Тарзану.
     -  Хочу заметить,  -  заявил Прекларус  через  переводчика,  - что  это
единственное место, куда не придут с обыском. В  данный момент  три центурии
прочесывают  лес  вокруг  города, хотя Сублатус и убежден, что тебе  удалось
бежать. Мы укроем тебя на несколько дней, а  потом я постараюсь вывести тебя
ночью из города.
     Человек-обезьяна улыбнулся.
     - Я могу и сам уйти в любое время суток, -  сказал  он,  - но  прежде я
должен  удостовериться в том, что человека,  которого я разыскиваю, в городе
нет.  Однако  позволь  поблагодарить  тебя  за помощь, хотя я  и не  понимаю
причины твоего благородного поступка.
     - Все  очень  просто,  - ответил  Прекларус. - Девушка, которую ты спас
утром, Дилек