ись  азарту,  намного больше, чем  этого  требовали  условия
охоты;  Джемнон  был  молчалив   и  задумчив;  Тарзан  смотрел  на  охоту  с
отвращением и скукой. Но  прежде  чем они  достигли  леса, у  Тарзана созрел
замысел, осуществление которого могло принести ему удовольствие и радость.
     Лес, в который вошли охотники вслед за львами, отличался необыкновенной
красотой.  Деревья  были очень  старые  и  хранили  следы  заботы  человека,
ухоженной была и земля под деревьями. Здесь  почти не было  сухих или гнилых
деревьев,  лишь  кое-где  произрастали  кустарники. По  стволам  первобытных
красавцев  Тарзан  определил, что  скорее  всего  этот  лес  является хорошо
досмотренным  парком.  Он  попросил  Джемнона   объяснить  это   явление,  и
благородный воин Катны  сообщил, что  на протяжении веков его народ  бережно
сохраняет лес на территории между Золотым Городом и Тропой Воителей.
     Тяжелые лианы, образуя грандиозные петли, тянулись бесконечно от одного
дерева к  другому; в  вышине, там, где  сверкало солнце, Тарзан увидел яркие
разводы  тропических  цветов.  На  верхушках  деревьев  резвились  маленькие
обезьянки, оттуда доносилось пение  прекрасных африканских птиц. Привычная и
неподражаемая  картина  жизни  джунглей  наполнила  сердце человека-обезьяны
такой огромной жаждой свободы,  что на какое-то  мгновение он почти забыл  о
жизни Джемнона, которая отныне зависела от его действий.
     Улучив  момент, Тарзан  отстал  от группы  охотников и, убедившись, что
никто не  смотрит в его  сторону,  вскочил на  разлапистые ветви  дерева.  С
самого  начала  охоты его чуткие ноздри  уловили запах  несчастной жертвы, и
теперь  человек-обезьяна знал,  возможно, лучше,  чем львы, направление бега
обреченного на смерть чернокожего раба.
     Прыгая с дерева на  дерево, Тарзан,  ничем не обнаружив себя, спустился
ниже так, как умел только он, хозяин джунглей.
     Все  явственнее  становился запах жертвы,  за которой  следовали львы и
охотники. Тарзан  знал, что  медлить нельзя: они шли на небольшом расстоянии
сзади.  Веселая улыбка промелькнула в его серых глазах,  когда он представил
себе, какое негодование вызовет у охотников осуществление его замысла.
     Вскоре   впереди   себя  он  увидел  чернокожего,   который  удирал  от
преследователей. Малый бежал рысью, часто оглядываясь назад. Он  принадлежал
к  народу  галла  и  представлял  собой великолепный экземпляр  первобытного
человека.  Высокий  и  мускулистый,  он  рвался  вперед.  Казалось,  в  этой
безнадежной игре он  рассчитывал  лишь на  себя. И не удивительно -- ведь на
карту была поставлена его жизнь.  В его движении не чувствовалось ни страха,
ни  паники,  его вид  выражал непреклонную решимость покориться  неизбежному
только тогда, когда ничего нельзя уже будет предпринять для спасения.
     Теперь Тарзан находился прямо над чернокожим гигантом.
     --  Поднимайся  на  деревья, --  обратился к нему  человек-обезьяна  на
языке, который был ему знаком. Беглец взглянул вверх, но не остановился.
     -- Кто ты? -- спросил он.
     --  Враг  твоего  хозяина,  который поможет  тебе  убежать,  -- ответил
человек-обезьяна.
     --  Но  у меня нет шансов на  побег. А если я заберусь  на дерево,  они
собьют меня камнями.
     -- Я сделаю так, что они не найдут тебя.
     --  Почему  ты  хочешь  помочь  мне?  --  спросил  галла, но  теперь он
остановился и снова посмотрел вверх, пытаясь найти  человека,  говорившего с
ним на его родном языке, что, безусловно, вселило в него уверенность.
     -- Я же тебе сказал,  что я --  враг  твоего хозяина. Теперь чернокожий
увидел загорелую фигуру гиганта над собой.
     --  Ты --  белый человек!  -- воскликнул  он.  --  Ты меня обманываешь.
Почему белый человек хочет спасти меня?
     -- Торопись! --  воскликнул  Тарзан.  --  Иначе будет слишком поздно, и
тогда никто не сможет тебе помочь!
     Африканец  колебался  только  одно мгновение-  Затем он  подпрыгнул  и,
ухватившись за длинную ветку, поднялся на дерево, куда уже спустился Тарзан.
     -- Скоро они придут сюда и забросают камнями нас обоих, -- сказал он. И
в его голосе не было ни надежды, ни страха, только глубокая апатия.
     ГЛАВА XV
     Тарзан  нес на восток раба из племени  галла, на которого устроил охоту
Ксерстл. Поначалу чернокожий человек возражал, но, по мере  того как рычание
охотничьих  львов становилось громче, он  сдался  и полностью  вверил себя в
руки того, кто представлял собой, как ему казалось, меньшее из двух зол.
     Когда они  уже  одолели целую  милю, Тарзан  решил  спуститься вниз  на
землю.
     -- Если  львы теперь возьмут твой след, --  сказал человек-обезьяна, --
это случится уже после того, как ты попадешь в горы и найдешь там безопасное
место. Но смотри не медли! Беги!
     Чернокожий человек упал на колени и схватил за руку своего спасителя.
     -- Меня зовут Хафим, -- сказал он. -- Если понадобится, я умру за тебя.
Кто ты?
     -- Я -- Тарзан из племени обезьян. А теперь беги, не теряй времени зря.
     -- Сделай еще одно одолжение, -- умолял Хафим.
     -- Какое?
     -- У  меня  есть брат.  Его взяли в  плен  те же  люди, что взяли меня.
Теперь  он раб, добывает золото в шахтах, южнее Катны. Его зовут Ниака. Если
тебе когда-нибудь удастся побывать на золотых шахтах,  скажи ему,  что Хафим
убежал. Это обрадует его, и, возможно, он сам попытается убежать оттуда.
     -- Я скажу ему. Теперь беги,
     Африканец исчез среди могучих стволов патриархов леса, а  Тарзан  вновь
прыгнул на дерево и  быстро помчался  навстречу охотникам. Оказавшись  прямо
над ними,  Тарзан спустился на землю и подошел к  ним с  тыла, как  будто он
только что догнал их.  Охотники стояли возле  того места, где Хафим поднялся
на дерево.
     -- Где ты был? -- спросил Ксерстл. -- Мы думали, что ты заблудился.
     -- Я немного отстал  от вас, -- ответил человек-обезьяна. -- Но где  же
чернокожий? Я думал, что вы уже расправились с ним к этому времени.
     --  Мы  не  можем  понять  одного,  --  задумчиво  сказал  Ксерстл.  --
Совершенно  ясно,  что  здесь  он  поднялся  на  дерево,  потому  что   львы
преследовали его именно до этого дерева.  Они стояли в этом месте и смотрели
вверх, но не рычали, как это обычно  бывает, когда они видят человека. Затем
мы взяли их на привязь, а одного надзирателя послали на дерево, но он там не
обнаружил ни одного знака, оставленного беглецом.
     -- Здесь кроется какая-то тайна! -- воскликнул Пиндес.
     --  Да, действительно,  -- согласился Тарзан, -- по крайней  мере,  для
тех, кто не знает секрета.
     -- Но кто же знает секрет? -- подозрительно спросил Ксерстл.
     -- Если нет никого другого, то это черный раб, который убежал от вас.
     -- Он не убежал от меня, -- взорвался Ксерстл. -- Единственное, что ему
удалось, так это только продолжить охоту и увеличить интерес к ней.
     -- Предлагаю пари, --  сказал человек-обезьяна. -- Я не верю в  то, что
твои львы смогут взять след и поймать беглеца до наступления темноты.
     -- Ставлю  тысячу  драхм  за  то,  что  они поймают его! --  воскликнул
Ксерстл.
     -- У меня, как у чужеземца, нет тысячи драхм, -- заявил Тарзан, --  но,
быть может, Джемнон покроет твою ставку.
     Он  повернул  голову к Джемнону,  чтобы не видели Ксерстл и  Пиндес,  и
медленно прикрыл один глаз.
     -- Сделано! -- воскликнул Джемнон, глядя на Ксерстла.
     -- Я только требую предоставления мне  права вести  охоту так, как  мне
хочется, -- сказал последний.
     --  Конечно,  -- согласился  Джемнон,  и тут  же Ксерстл  повернулся  к
Пиндесу и подмигнул ему.
     -- Тогда мы разделимся, -- заявил Ксерстл, -- но поскольку  Тарзан и ты
заключили пари против меня, один из вас должен остаться со мной, а другой --
идти с Пиндесом, для того чтобы все были уверены, что охота ведется честно и
по всем правилам.
     -- Я согласен, -- сказал Тарзан.
     -- Но я отвечаю перед королевой  за безопасность  Тарзана,  -- возразил
Джемнон, -- и не хочу, чтобы он отлучался от меня даже на короткое время.
     -- Обещаю тебе, что не убегу, -- заверил его человек-обезьяна.
     -- Я не только это имел в виду, -- объяснил Джемнон.
     --  Если ты беспокоишься о моей безопасности, то, уверяю  тебя, что это
напрасно, -- добавил Тарзан.
     --  Ладно,  пора идти,  -- настаивал  Ксерстл. --  Я  буду  охотиться с
Джемноном, а Пиндес с Тарзаном. Мы возьмем одного льва, они -- другого.
     Спустя  несколько  минут  обе  группы  отправились по своим  маршрутам:
Ксерстл и Джемнон пошли на  северо-запад, а Тарзан и  Пиндес  --  на восток.
Последние  удалились всего на несколько сотен ярдов  от места  старта, когда
Пиндес предложил разделиться, чтобы более тщательно прочесать лес.
     -- Ты иди прямо на восток, -- сказал он Тарзану, -- надзиратели поведут
льва в северо-восточном направлении, а  я  пойду на  север. Если кто-либо из
нас нападет на след беглеца, то пусть крикнет, чтобы другие подошли к  этому
месту.  Если  мы  не  обнаружим  беглеца в течение  часа,  тогда  все вместе
отправимся в горы.
     Человек-обезьяна кивнул в знак согласия и пошел в том направлении, куда
ему было указано, и вскоре исчез  в  лесу. Но  ни надзиратели,  ни Пиндес не
двинулись даже  на  шаг, так  как Пиндес приказал  рабам, удерживавшим льва,
оставаться на месте.
     Тарзан  шел на восток. Он знал, что не найдет негра, поэтому и не искал
его. Джунгли пробуждали  у него радостные  ощущения, но не настолько,  чтобы
забыть обо  всем остальном. Его  необыкновенно развитые и приспособленные  к
дикой жизни чувства были всегда настороже. Через  несколько минут он услышал
шум позади себя  и, оглянувшись назад, не удивился тому, что увидел. По  его
следам бежал лев, и на нем  была упряжь охотничьего льва Катны. Это был один
из львов,  принадлежащих Ксерстлу,  тот  самый лев,  которого взял  с  собой
Пиндес.
     Мгновенно  человек-обезьяна понял  горькую  правду, и  в  его  стальных
глазах  вспыхнул огонь. Но он не был  следствием гнева или страха, его глаза
выражали презрение и  омерзение, в них, наконец,  промелькнула  дикая улыбка
первобытного человека. Поняв, что  обнаружил  жертву,  лев заревел. Этот рев
услышал Пиндес и рассмеялся, довольный.
     --  Теперь  пошли,  -- сказал  он  ловчим, -- мы  не  должны подойти  к
останкам слишком быстро, так как они не будут выглядеть слишком хорошо.
     И они двинулись на север.
     Джемнон и Ксерстл, удалившиеся на  большое  расстояние, также  услышали
рев охотничьего льва.
     -- Они  нашли след, -- сказал Джемнон,  остановившись. --  Нам  следует
присоединиться к ним.
     -- Еще рано, -- возразил Ксерстл, -- очевидно, это ложный след. Тот лев
не  очень хорошо берет  след,  он  обучен не так,  как наш.  Подождем,  пока
охотники не позовут нас сами.
     Но Джемнон испытывал неясное чувство тревоги.
     Тарзан стоял  не двигаясь  и ждал льва.  Он мог бы вскочить на дерево и
легко уйти, но дух озорства толкал  его остаться. Человек-обезьяна ненавидел
измену и противостоять  ей доставляло  ему удовольствие. У него было в руках
копье воина Катны и свой собственный охотничий нож; лук и стрелы  он оставил
дома.
     Лев приближался, казалось, он  был чем-то  слегка озабочен. Может быть,
он  не понимал,  почему жертва  стоит  и  поджидает его, вместо  того  чтобы
удирать  без  оглядки. Хвост его угрожающе стучал по  траве,  глаза  яростно
сверкали.
     Тарзан  ждал.  В  правой  руке  он держал  крепкое  копье,  в левой  --
охотничий нож своего отца, доставшийся  ему по наследству. Измерив дистанцию
опытным взглядом и  дождавшись, когда лев  пошел в  атаку и  развил  большую
скорость, он отвел руку назад и с огромной силой метнул тяжелый снаряд.
     Копье  глубоко вошло под левую лопатку, в  сердце зверя,  но только  на
мгновение задержало его атаку. Разъяренный  хищник  поднялся на задние  лапы
прямо перед  человеком-обезьяной,  огромные когтистые лапы пытались схватить
его и подтянуть к брызжущей пеной пасти, но Тарзан, быстрый, как молния Ара,
отклонился  в сторону и  резко прыгнул  вперед. В одно мгновение он оказался
позади льва,  а потом стремительно вскочил на спину хищника. Ужасно зарычав,
зверь начал крутиться колесом и  искать загорелое тело,  в которое  он хотел
вонзить  свои огромные  клыки и разорвать его когтями. Он кидался то  в одну
сторону,  то в другую, но  не мог сбросить с себя страшное создание, которое
без устали наносило удары стальным клинком в кровоточащее сердце.
     Жизненная сила, энергия и мощь льва удивительны,  но даже  это  могучее
создание природы не могло долго  противостоять  смертельным  ударам, которые
наносил  его  противник, и вскоре  лев  зашатался и  грузно осел на  зеленый
лесной ковер. Коротко рявкнув,  он испустил дух.  Человек-обезьяна мгновенно
вскочил на ноги.  Поставив  одну ногу  на труп побежденного  льва, Тарзан из
племени  обезьян закинул голову, и к густому шатру  листвы катнеанского леса
полетел оглушительный рев антропоидной обезьяны.
     Когда  сверхъестественный  крик,  встряхнув джунгли,  затих  на  лесных
полянках, Пиндес и двое надзирателей  посмотрели вопросительно друг на друга
и их руки невольно схватились за мечи.
     --  Великий   Тоос!  Что  это?  --  спросил  один   из  рабов,  пугливо
оглядываясь.
     --  Клянусь великим Тоосом! Я никогда раньше не слышал подобного крика,
-- ответил  другой  с глазами, полными ужаса.  Все  они,  словно  застыв  от
внезапно поразившего  их  страха, смотрели в ту сторону,  откуда пришел этот
грозный сигнал.
     -- Молчать! -- приказал  Пиндес. -- Или  вы  хотите. чтобы это чудовище
подкралось к нам незаметно, пока вы занимаетесь болтовней?
     -- Что это было, хозяин? -- спросил один из них шепотом.
     --  Возможно,  это  был  предсмертный  крик  чужеземца,  -- предположил
Пиндес, выдавая желаемое за действительное.
     --  Этот крик очень мало похож на  предсмертный, -- ответил  чернокожий
раб, -- скорее, это было  выражение мощи и торжества, но никак не слабости и
поражения.
     -- Молчи, дурак! -- заревел Пиндес.
     Джемнон и Ксерстл также слышали крик Тарзана.
     -- Что это такое? -- поинтересовался Ксерстл. Джемнон покачал головой.
     -- Я не знаю, но для нас лучше всего будет пойти  туда и  выяснить. Мне
что-то не нравятся такие звуки. Ксерстл начал волноваться.
     -- Да это пустяки какие-то, скорее всего  сильный ветер. Давай-ка лучше
продолжим охоту.
     -- Это  не ветер,  -- возразил  Джемнон. -- Я должен  выяснить, что это
такое, потому  что несу  ответственность  за  безопасность  чужеземца. Кроме
того, он мне нравится.
     -- О, мне он тоже нравится! --  горячо воскликнул Ксерстл. -- С ним  не
должно ничего случиться -- ведь там же Пиндес.
     -- Именно об этом я и думаю, -- заметил Джемнон.
     -- Что с ним ничего не случится?
     -- Что с ним Пиндес!
     Ксерстл бросил  на него быстрый подозрительный  взгляд и  кивком головы
приказал надзирателям  идти  вместе со львом за Джемноном, который уже начал
продвигаться к тому месту, где охотники разделились на группы.
     Тем временем Пиндес, будучи  не  в силах подавить  любопытство, которое
взяло  верх  над страхом, отправился  за Тарзаном. Он  сгорал от  нетерпения
узнать,  что  с  ним  произошло, а  также  выяснить, кому  принадлежал  этот
таинственный крик, наполнивший  сердца троих  мужчин благоговейным трепетом.
За ним, оглядываясь на  каждом шагу, внимательно всматриваясь в каждый куст,
следовали два раба.
     Они ушли не очень далеко, когда Пиндес, возглавлявший группу,  внезапно
остановился и кивнул головой вперед.
     -- Что это такое? -- нервно спросил он. Надзиратели продвинулись вперед
на несколько шагов.
     -- Клянусь гривой Тооса! -- закричал один из них. -- Это же наш лев!
     Теперь они двигались еще медленнее, приближаясь  к трупу льва, при этом
они непрестанно оглядывались по сторонам.
     -- Он мертв! -- воскликнул  Пиндес. Трое мужчин склонились  над  убитым
зверем и, перевернув его на другой бок, внимательно изучили раны.
     -- Его закололи мечом, -- заявил один из надзирателей.
     -- Раб из племени галла не имел  при себе оружия, -- задумчиво произнес
Пиндес.
     -- Чужеземец носит нож, -- напомнил надзиратель.
     -- Кто бы  ни убил льва, ему  пришлось сражаться с ним врукопашную,  --
громко заявил Пиндес.
     -- Значит, он должен лежать где-то поблизости, раненый или мертвый.
     -- Ищите его! -- скомандовал Пиндес.
     -- Он мог  бы убить Фобека голыми  руками в тот день, когда швырнул его
на  трибуны,  -- напомнил раб благородному. --  Он носил  его  на  вытянутых
руках, как ребенка, а это свидетельствует о его огромной силе.
     --  Но какое отношение  это имеет к данному  случаю? -- спросил  Пиндес
раздраженно.
     -- Я не знаю, хозяин, я только подумал об этом.
     -- Я  не приказывал тебе думать, -- воскликнул с возмущением Пиндес. --
Я  велел тебе искать  человека,  который убил льва. Должно быть,  он умирает
где-то поблизости.
     Пока  они искали  этого неизвестного, Ксерстл и Джемнон  приближались к
месту  трагедии.  Молодой  аристократ  проявлял  сильнейшее  беспокойство  о
благополучии своего  подопечного.  Он  не  верил ни Ксерстлу, ни  Пиндесу  и
теперь начал подозревать, что он и Тарзан были  специально разобщены. Сейчас
он шел за  Ксерстлом на небольшом  расстоянии,  в  то время как впереди рабы
вели льва. Внезапно он почувствовал, как чья-то  тяжелая рука опустилась ему
на  плечо.  Джемнон  резко  повернулся:  перед  ним  стоял Тарзан  и  весело
улыбался.
     -- Откуда ты появился? -- спросил Джемнон.
     -- Мы разделились с Пиндесом,  чтобы быстрее поймать галла, -- объяснил
человек-обезьяна.  В это время Ксерстл,  услышав  голос  Джемнона, оглянулся
назад и... увидел Тарзана.
     -- Ты слышал этот ужасный крик? -- спросил Ксерстл. -- Мы  думали, что,
может быть, кто-то из вас получил ранение, поэтому торопились выяснить,  что
там произошло.
     -- Разве кто-то кричал? -- спросил  Тарзан с невинным видом.  --  Может
быть, это Пиндес, потому что я не ранен.
     Вскоре после  того, как Тарзан присоединился к  ним, Ксерстл и  Джемнон
оказались на  полянке,  где  Пиндес и  его двое  рабов тщательно  обыскивали
близлежащие кусты.  Как только Пиндес увидел Тарзана, его глаза от удивления
широко раскрылись, а сам он заметно побледнел.
     -- Что случилось? -- спросил Ксерстл. -- Что вы ищете? Где лев?
     -- Лев мертв, -- объяснил Пиндес. -- Кто-то заколол его насмерть. -- Он
не  смотрел на Тарзана, потому что страх  заполз в его сердце.  -- Мы искали
человека, который сделал это, считая, что он тяжело ранен или убит.
     -- Вы нашли его? -- спросил Тарзан.
     -- Нет.
     -- Могу ли я помочь вам в поисках?  Было бы хорошо, если бы ты, Пиндес,
и я пошли искать его вместе! -- предложил человек-обезьяна.
     Казалось, Пиндес глотнул слишком много воздуха и захлебнулся.
     --  Нет!  -- воскликнул  он, справившись  с  волнением.  --  Это  будет
бесполезно:  мы внимательно осмотрели лес вокруг этого  места и не нашли  ни
одной капли крови, которая свидетельствовала бы, что он ранен.
     -- И вы не обнаружили следов беглеца? -- спросил Ксерстл.
     -- Ни одного, --  ответил Пиндес. -- Он убежал, и мы должны вернуться в
город. Я достаточно поохотился сегодня.
     Ксерстл  пребывал в  скверном настроении: наступал вечер, а он так и не
нашел  беглеца, да к тому же потерял льва. Для продолжения охоты  больше  не
было веских причин, и он, скрепя сердце, уступил.
     -- И это называется большая  охота? -- заключил  Тарзан  задумчиво.  --
Возможно,  она  и  не  была  слишком  волнующей,  но  доставила  мне  немало
удовольствия. Впрочем, Джемнон, кажется, единственный  из всех, кто  получил
доход: он выиграл тысячу драхм.
     Ксерстл лишь недовольно  сжал  зубы  и угрюмо шагал к городу. Когда они
вновь разделились, на этот  раз уже возле дома  Джемно