ом, -- сказал голландец. -- У
меня не хватает опыта. Боултон -- толковый моряк.  В свое  время он служил в
Королевском флоте. А что с Убановичем?
     --  Я послал за ним, -- ответил Тарзан. -- Он должен появиться здесь  с
минуты на минуту.
     -- Он ненавидит всех, -- сказал де Гроот. -- Большевик до мозга костей.
А вот, кстати, и он.
     Появился Убанович. Сутулый, мрачный, глядящий исподлобья.
     -- А вы что тут делаете? -- свирепо спросил он. -- Где Шмидт?
     --  Он  там,  куда  отправят  и  вас,  если   не  согласитесь   с  нами
сотрудничать, -- ответил Тарзан.
     -- Это куда? -- поинтересовался Убанович.
     -- В клетку, к  Краузе и парочке ласкаров, --  объяснил Тарзан. -- Я не
знаю, имели ли вы какое-либо отношение к  бунту, Убанович, но если желаете и
дальше работать механиком, никто не станет ни о чем вас расспрашивать.
     Хмурый большевик кивнул.
     -- Ладно, черт с вами. Хуже, чем с этим психом Шмидтом, не будет.
     -- Боултон -- капитан. Представьтесь ему и доложите, что вы механик. Вы
не знаете, что стало с арабом -- я его уже несколько дней не видел?
     -- Ничего с  ним не стало, --  буркнул Убанович.  --  Сидит в  машинном
отделении -- греется.
     -- Пусть  явится ко мне  на мостик. Попросите также  капитана  Боултона
прислать нам пару матросов.
     Тарзан и  де  Гроот устремили взоры  в темноту.  Нос  парохода вошел  в
огромную волну. Судно еле выкарабкалось.
     -- Шторм крепчает, -- заметил де Гроот.
     -- "Сайгон" выдержит? -- спросил Тарзан.
     -- Думаю, да, -- отозвался де  Гроот. -- Если  сумеем удержать курс, то
сохраним достаточную скорость для маневра.
     Вдруг сзади раздался выстрел. Стекло переднего иллюминатора разлетелось
вдребезги. Тарзан и де Гроот мгновенно обернулись.
     На  верхней   ступеньке  трапа  стоял  Абдула  Абу  Неджм  с  дымящимся
пистолетом в руке.
     IX
     Араб выстрелил  снова, но из-за сильной качки промахнулся. В тот же миг
Тарзан прыгнул на врага.
     Под  весом обрушившегося на  него человека-обезьяны  Абдула  сорвался с
трапа, и они вместе с  грохотом  рухнули на палубу. Араб  оказался внизу  --
оглушенная неподвижная туша.
     Присланные  капитаном  Боултоном на мостик  двое  матросов появились на
палубе как  раз в  тот  момент,  когда  все  это произошло, и они  рванулись
вперед, полагая, что оба упавших  расшиблись и потеряли сознание, но в таком
состоянии оказался лишь один из них.
     Тарзан вскочил  на  ноги, а Абдула Абу Неджм остался  лежать  там,  где
упал.
     -- Пусть  один из вас спустится вниз и попросит у  мисс Лейон  ключи от
клетки, -- распорядился  Тарзан.  Затем  схватил араба за руки  и  оттащил к
клетке, в которой находились Краузе  и Шмидт. Когда принесли ключ,  он отпер
дверь и втолкнул араба внутрь. Был  ли тот жив или уже умер, Тарзан не знал.
И не хотел знать.
     Шторм усилился,  и незадолго до рассвета  пароход упал  в ложбину между
волнами, завалился на  бок и  на мгновение застыл  в таком положении, словно
готовый  вот-вот  перевернуться. Затем его  бросило на  другой  бок.  Настал
очередной жуткий миг, когда  конец казался неизбежным. Изменение  в движении
судна  мгновенно  разбудило  Тарзана, и  он  стал  пробираться к  мостику --
подвиг,  который  дался без особого труда  человеку, выросшему в лесу  среди
обезьян и большую часть жизни проведшему на деревьях.  Вот  и сейчас он чаще
перепрыгивал  с предмета  на  предмет, чем передвигался на  ногах, и  вскоре
достиг цели. Он увидел, что оба  матроса вцепились в штурвал, а капитан -- в
пиллерс.
     -- Что стряслось? -- спросил Тарзан.
     -- Штурвал  заклинило,  -- ответил Боултон.  -- Если  бы могли  бросить
якорь, то сумели бы выровнять положение, но при таких волнах это невозможно.
А вы, черт возьми, каким образом оказались здесь в такую качку?
     -- Я пробирался так, как обычно  передвигаюсь по верхушкам деревьев, --
пояснил Тарзан.
     Боултон проворчал нечто вроде "весьма любопытно", затем сказал:
     -- Кажется, стихает. Если корабль сейчас выдержит,  мы выкрутимся, но и
в  этом  случае  окажемся  в  весьма  затруднительном  положении --  один из
матросов утверждает, что этот негодяй Шмидт вывел из строя рацию.
     "Сайгон",  словно доказывая,  на что он способен, лег на  бок  так, что
палуба встала почти вертикально, и замер в таком положении.
     -- О Боже! -- вскричал матрос. -- Сейчас перевернемся!
     Но  судно не перевернулось,  оно  качнулось в противоположную  сторону,
однако не выправилось до конца. Теперь ветер дул порывами. Шторм определенно
шел на убыль.
     Перед самым рассветом капитан спросил:
     -- Вы что-нибудь слышите?
     --  Да, -- отозвался  Тарзан. -- Слышу  и уже на протяжении  некоторого
времени.
     -- А знаете, что это такое? -- поинтересовался капитан.
     -- Знаю, -- ответил человек-обезьяна.
     --  Буруны,  -- сказал Боултон. -- Теперь нам  крышка. Медленно, словно
нехотя  наступил  рассвет,  будто  задерживаемый  тем  злым  духом,  который
направлял весь ход злополучного "Сайгона".
     С  подветренной  стороны люди на мостике увидели  остров вулканического
происхождения. Склоны гор  покрывала тропическая растительность, вершины гор
терялись в  низко  нависших  тучах. Волны  разбивались  о коралловый  риф  в
четверти мили от берега, и к этому рифу сносило "Сайгон".
     -- Вон там, справа, в рифах проход, --  заметил Боултон. -- Думаю, пора
спускать шлюпки и переправлять людей на берег.
     -- Вы -- капитан, вам и решать, -- откликнулся Тарзан.
     Боултон  приказал  свистать  всех   наверх.  Матросам  был  дан  приказ
приготовиться  к  спуску  шлюпок.  Часть  ласкаров,  не  дожидаясь  команды,
захватила шлюпку и начала спускать ее  на воду. Де Гроот выхватил пистолет и
бросился к ним, пытаясь остановить  самоуправство, но  опоздал -- шлюпка уже
коснулась воды.  Его  первым порывом было  -- открыть огонь по  нарушителям,
чтобы преподать урок остальным, однако вместо этого он повернулся и бросился
к другой группе ласкаров,  пытавшихся захватить еще одну шлюпку. К де Грооту
примкнули вооруженные Боултон и Тиббет, и ласкары отступили.
     --  Любого,  кто  ослушается  приказа,  расстреливать   на   месте,  --
распорядился Боултон.  --  Пока  же подождем,  посмотрим, что  произойдет  с
беглецами, прежде чем спускать вторую шлюпку.
     "Сайгон"  беспомощно  дрейфовал  в  сторону рифов. Пассажиры  и команда
облепили поручни, наблюдая за  тем, как люди в спасательной шлюпке сражаются
с огромными волнами, пытаясь достичь прохода в рифах.
     -- Да, шансов проскочить у них маловато, -- сказал доктор Крауч.
     -- И чем  "Сайгон" ближе к рифам, тем  труднее будет следующим шлюпкам,
-- проговорил полковник Ли.
     -- Этим подонкам не проскочить, -- добавил Алджи. -- И поделом.
     -- А мне  кажется, они  проскочат, -- возразила Патриция.  -- А вы  как
думаете, Тарзан?
     -- Сомневаюсь, -- ответил человек-обезьяна.  --  Но если  они  потерпят
неудачу, при  том,  что  у них на каждом весле  по гребцу  и нет  ни  одного
пассажира, это будет означать, что у других шлюпок отсутствует малейший шанс
на спасение.
     -- Но почему бы не попытаться? -- настаивала девушка. -- Если  "Сайгон"
напорется  на рифы, нам всем конец,  а  в шлюпке,  по крайней мере, появится
возможность бороться за жизнь.
     --  Ветер и волны  стихают, --  заметил Тарзан.  -- Сразу  за рифами --
спокойная  вода, и  если "Сайгон"  не  разобьется  сразу, то,  думаю,  лучше
оставаться здесь, чем  идти на шлюпках, которые разнесет в щепки, как только
они налетят на рифы.
     -- Пожалуй,  тут  вы правы, --  произнес  Боултон,  --  но  в  подобной
экстремальной  ситуации,  когда  речь идет  о  человеческих  жизнях,  я могу
говорить только от  своего имени. Я останусь на корабле, но  если  наберется
достаточно желающих, я велю спустить шлюпку номер четыре.
     Он обвел взглядом присутствующих, но глаза всех были прикованы к лодке,
приближающейся к рифам, и, похоже, никто не высказывал желания рискнуть.
     -- Они не пройдут, -- повторил Тиббет.
     -- Ни за что, -- согласился доктор Крауч.
     -- Смотрите! -- воскликнула Джанетт Лейон. -- Они пошли прямо на рифы.
     -- Эти негодяи поумнее, чем я думал, -- проворчал полковник  Ли. -- Они
поняли, что через проход им не пройти, и  теперь попытаются  проскочить  над
рифом на гребне волны.
     -- Если повезет, им это удастся, -- сказал Боултон.
     -- В таком случае им должно дьявольски повезти, -- добавил Крауч.
     -- Они пошли! -- крикнул Алджи. -- Глядите, как гребут эти мерзавцы.
     -- Они удачно выбрали волну, -- сказал Тиббет. -- Похоже, дело выгорит.
     -- Глядите, глядите, они вон уже где! -- воскликнула Джанетт.
     Спасательная  шлюпка  мчалась  к рифам на самом гребне огромной  волны.
Ласкары отчаянно работали веслами, пытаясь сохранить свое положение.
     -- Они  проскочили! -- закричала Патриция. Однако они не проскочили  --
нос шлюпки налетел на коралловый выступ, и обрушившаяся волна перевернула ее
кормой вверх, вышвырнув ласкаров в лагуну.
     -- Ну что ж, если не шлюпка, то люди проскочили, -- заметил Крауч.
     -- Надеюсь, они умеют плавать, -- сказала Джанетт.
     -- Надеюсь, что нет, -- буркнул полковник. Ласкары побарахтались в воде
минуту-другую и двинулись вплавь к берегу. Вскоре Джанетт воскликнула:
     -- Да они же встают на ноги, идут вброд!
     --  Неудивительно, --  произнес Боултон. -- Коралловые  лагуны зачастую
бывают мелкими.
     Ветер  и волны  быстро  затихали.  "Сайгон" медленно сносило  к  рифам.
Наступал ответственный  момент. На плохо  оснащенном  "Сайгоне" имелось лишь
несколько спасательных поясов, три из них были отданы женщинам, остальные --
членам экипажа, заявившим, что не умеют плавать.
     -- Как вы оцениваете наши шансы, капитан? -- спросил полковник Ли.
     -- Если нас поднимет на риф, то шанс может появиться, даже если корабль
продержится  там  всего  несколько  минут,  --  ответил  Боултон. -- Но если
корабль разобьется  до  того,  как сядет на рифы,  то он  затонет в глубокой
воде, и... в общем, сами можете  догадаться, что тогда произойдет. Я прикажу
спустить  на воду  шлюпки, плоты и все,  что  может  держаться на воде. И он
отдал приказ приступить  к работе. Люди занялись  приготовлениями. В  разгар
работы с палубы послышался крик:
     -- Эй вы  там!  Де  Гроот! -- Это  кричал  Краузе. -- Вы  что, намерены
оставить нас здесь, чтобы мы утонули, словно крысы в ловушке?
     Де   Гроот  вопросительно  взглянул  на  Тарзана,  и   человек-обезьяна
обратился к Джанетт.
     -- Дайте мне ключ от клеток, -- попросил он и, получив ключ, направился
к  клетке,  в которой сидели  Краузе с остальными. --  Я собираюсь выпустить
вас,  --  сказал он,  -- но  смотрите, ведите себя прилично.  У  меня  масса
оснований убить любого из вас, так что не давайте мне лишнего повода.
     С этими  словами он  отпер дверь,  и люди вышли наружу. Абдула выглядел
больным, а трое белых имели мрачный, хмурый вид.
     Выпущенные  на волю  пленники  подошли  к поручням,  и капитан  Боултон
крикнул:
     -- Приготовиться к спуску шлюпок и плотов! Идем на рифы!
     X
     Люди на борту судна замерли в ожидании. "Сайгон" был подхвачен волной и
взлетел над кипящей водой, вздыбившейся над рифом.
     Волна  со  страшной силой  швырнула  их  на  острые  коралловые  скалы.
Послышался  скрежет  и  треск  расщепляемого  дерева --  похоронный  звон по
кораблю. "Сайгон" закачался, словно  пьяный, и стал сползать к глубокой воде
с внешней стороны рифов.  У людей замерли сердца в  этот напряженный момент.
Если судно соскользнет обратно в море,  многие погибнут,  а в  том,  что оно
скользило назад, сомнений не было.
     --  Перси,  --  обратилась к  полковнику миссис Ли, называвшая  его так
только  в моменты  прилива нежности,  -- Перси,  если  иной раз  я и  бывала
несправедливой,  то  теперь,  когда  мы стоим  лицом  к нашему Создателю,  я
надеюсь, что ты меня простишь.
     Полковник кашлянул.
     -- Это я во всем виноват, не надо было читать небылицы этого Биба.
     Едва  "Сайгон" оказался  на  глубоководье, как следующая  волна, больше
первой,  подхватила  корабль и с силой  швырнула на риф.  На  сей  раз судно
застряло крепко.  Волна  откатилась,  оставив "Сайгон"  на  скалах  в  почти
горизонтальном положении.
     -- Ну дела, -- пробормотал Алджи, -- похоже, выкрутились, а? Прямо Ноев
ковчег -- старая лоханка, набитая зверьем и выброшенная на вершину Арарата.
     Одна за другой волны  поменьше разбивались  о  корпус "Сайгона", а люди
суетились возле шлюпок и плотов, торопясь спустить  их  в лагуну. Накатившая
вскоре  очередная большая  волна  накрыла  корабль  целиком,  однако тот  не
сдвинулся с места.
     Шлюпки и плоты крепились к судну с помощью линей, не дававших им отойти
в  сторону, но теперь  возникал вопрос,  каким образом усадить в них женщин.
Риф был узкий,  и "Сайгон" застрял всего лишь в нескольких футах от ближнего
к берегу края рифа. Человек спортивного склада мог  бы спрыгнуть с поручней,
перескочив при этом опасный  участок, и  приводниться в лагуне, но миссис Ли
не была человеком  спортивного  склада,  и  с ней возникла  самая  настоящая
проблема.
     Она перегнулась через поручни, глядя на проносившуюся над рифом воду.
     -- Мне ни за что не спуститься, Уильям, -- сказала она. -- А ты прыгай.
Не  думай обо  мне. Может  статься,  мы  еще встретимся на  более счастливом
свете.
     -- Не говори ерунды! -- воскликнул полковник. -- Что-нибудь придумаем.
     -- Сейчас я спрыгну вниз, -- сказал Тарзан, -- а вы спускайте ее сверху
со шлюпбалки. Я буду принимать с плота внизу,
     -- Ни за что,  -- возмутилась  миссис Ли.  Тарзан повернулся к капитану
Боултону.
     --  Немедленно  спускайте ее,  -- резко бросил  он. --  Капризам  ее не
потакайте. Я сейчас спущусь  проверить  глубину. Те, кто  не  умеют плавать,
будут прыгать в воду, а я помогу им взобраться на шлюпку или на плот.
     Тарзан  встал  на  поручни,  на мгновение замер, затем  прыгнул  далеко
вперед и нырнул в лагуну.
     Люди  бросились к  поручням посмотреть на него.  Тарзан вынырнул, затем
развернулся и  исчез в  глубине. Через некоторое время над водой  показалась
его голова.
     -- Здесь достаточно глубоко, -- прокричал он на корабль.
     Патриция Ли-Бердон сняла с себя спасательный пояс, залезла на поручни и
прыгнула  вниз, головой вперед. Когда  она вынырнула, то  обнаружила рядом с
собой Тарзана.
     -- Излишне спрашивать, умеете ли вы плавать, -- произнес он.
     Девушка улыбнулась.
     -- Я останусь здесь и помогу вам принять остальных, -- заявила она.
     Следующей,  стараясь не удариться  о край рифа, прыгнула Джанетт Лейон,
прыгнула, как умела.
     Тарзан подхватил ее прежде, чем она коснулась поверхности воды.
     -- Плавать умеете? -- спросил он.
     -- Нет, -- созналась Джанетт.
     --  Вы очень  храбрая девушка, -- сказал  Тарзан и  поплыл, поддерживая
Джанетт, к шлюпке, где помог ей взобраться на борт.
     К  тому   времени  на  судне  началась  операция   по   транспортировке
чрезвычайно  разгневанной  и  протестующей миссис  Ли,  которую  усадили  на
сооружение,  напоминающее детские качели  и стали спускать  вниз. Когда  она
достигла поверхности лагуны, ее уже ждал Тарзан.
     --  Молодой человек,  --  обрушилась она  на  Тарзана, -- если  со мной
что-нибудь случится, будете виноваты вы.
     -- Замолчите, -- прикрикнул Тарзан.
     Вероятно,  никогда еще  в жизни  с  Пенелопой Ли  не говорили тоном, не
терпящим возражений, который не только  поразил  ее, но и привел в смиренное
состояние. Миссис Ли послушно сползла в  руки Тарзана.  Он  подплыл вместе с
ней к плоту и  подсадил, ибо влезть на плот было легче, чем  в  спасательную
шлюпку.
     Тарзан  поплыл  назад  к пароходу.  Тросы продолжали висеть  над  самой
водой. Он уцепился за  трос и, перебирая  руками, взобрался  на палубу. Люди
один за другим прыгали или ныряли с поручней. Тарзан остановил их.
     --  Мне  нужны десять-пятнадцать добровольцев для очень опасной работы,
-- сказал он. -- Нужны храбрые ребята.
     -- Что вы собираетесь делать? -- спросил Боултон.
     --  Теперь,  когда  остальные  благополучно  добрались  до  берега,   я
собираюсь освободить животных,  -- ответил человек-обезьяна, --  и заставить
их прыгнуть в воду.
     -- Но позвольте, -- вскричал полковник Ли, -- многие из  них -- опасные
хищники.
     -- Их  жизни столь же  важны для  них, как  и  наши для нас, -- ответил
Тарзан, -- и я не намерен оставлять их здесь на голодную смерть.
     --  Ну  да, ну да, --  согласился полковник,  --  но,  может,  их лучше
ликвидировать. Это был бы наиболее гуманный способ.
     -- Я  же не  предлагал ликвидировать вашу жену или друзей, --  возразил
Тарзан, -- и я никому не позволю ликвидировать моих друзей!
     -- Ваших друзей? -- переспросил полковник.
     -- Да, моих  друзей, -- ответил Владыка джунглей, -- или, может,  лучше
будет сказать -- моих соплеменников.  Я  был  рожден и  воспитан среди  них.
Человека я  не  видел  ни  разу, пока  не подрос, а  белого человека впервые
повстречал, когда мне стукнуло двадцать лет. Так найдутся добровольцы, чтобы
помочь мне спасти их?
     --  Клянусь   Юпитером!  --   воскликнул   полковник.  --  Предложение,
разумеется, рискованное. Я с вами, молодой человек.
     Де  Гроот, Боултон, Тиббет, Крауч,  люди из экипажа "Наяды" и несколько
китайцев  вызвались помочь ему,  а также  трое смотрителей-индусов,  нанятых
Краузе для ухода за животными.
     Пока те, кто не решился остаться с ним, покидали судно, Тарзан выпустил
орангутангов. Он разговаривал с  ними на  их языке,  и  они  льнули к  нему,
словно испуганные дети. Затем провел людей на нижнюю палубу и открыл большие
двойные двери в борту судна,  через  которые  осуществлялась  погрузка  всех
крупных животных.
     Первыми он освободил трех индийских слонов, поскольку те были понятливы
и хорошо  выдрессированы.  Тарзан  попросил  одного  из  индусов, погонщиков
слонов,  сесть на самого большого и  направить  в лагуну,  как только  волна
накроет  риф.  Последовала  короткая  схватка с  животным, прежде  чем  того
вынудили погрузиться в воду, но стоило первому  слону поплыть, как остальные
два  последовали  за  ним  без  особого  принуждения.  Потом  были  выпущены
африканские  слоны.  Это  были  дикие  животные,  гораздо  более  опасные  и
непослушные, но стоило их вожаку увидеть индийских слонов, плывущих поодаль,
как  он ринулся в  лагуну следом за  ними,  и его  собратья последовали  его
примеру.
     Тарзан с помощниками  подтаскивали одну  за  другой клетки со  львами и
тиграми к проему, открывали двери и опрокидывали клетки, вываливая зверей за
борт. Животных поменьше выгружали подобным  же  способом. Это  была долгая и
трудная работа, но наконец она завершилась, и остались только змеи.
     -- Ас ними что делать? -- спросил Боултон.
     -- Гиста, то есть  змея, мой заклятый враг, -- ответил Тарзан. -- Ее мы
ликвидируем.
     Они стояли в проеме и наблюдали за зверями, плывущими к берегу, откуда,
согласно приказу капитана, уже возвращались к кораблю пустые шлюпки и плоты.
     Вдоль линии берега тянулась узкая отмель, за которой начинались  густые
джунгли,  плавно поднимающиеся вверх к подножию вулканических гор,  поросших
растительностью,  гор,  которые  служили  подходящим  фоном  для  дикого   и
неприветливого пейзажа.
     Люди  с корабля жались друг к другу на берегу, наблюдая за приближением
зверей. Но  животные, выскочив на сушу,  стремглав бросались в джунгли. Лишь
один из слонов обернулся, издавая трубный зов, да  еще лев зарычал то  ли  в
знак  вызова, то ли в  знак  благодарности,  кто знает. А  когда вокруг  них
сомкнулись джунгли, звери начали новую жизнь в незнакомом мире.
     Большинство  матросов вернулось  на  корабль  с  плотами и шлю